Калейдоскоп воспоминаний

Горло дерёт. Мысль приходит, когда Горелый начинает задыхаться, лапами молотя по земле. Когти цепляют гнилые листья, захватывают целые охапки пепла, под когтями застревает мёрзлая комковатая земля. * * * Горелый просыпается, резко подрываясь на стоге сена. Над ним — склонившийся Ячмень, огонёк беспокойства, кажется, скоро окончательно поглотит голубую радужку друга. — Тебе приснился кошмар, — поясняет чёрно-белый одиночка за едой. — Ты брыкался и мяукал так жалобно, что у меня лапы судорогой свело. — Спасибо, что разбудил, — задумчиво произносит Горелый, стараясь припомнить сон. Но в голову приходят лишь образы крон иссушенных деревьев и беспросветная тьма. * * * — Предатель, — шепчут со всех сторон голоса. Горелый затравленно вертит мордой во все стороны, но успевает заметить лишь сгущающиеся тени вокруг. Силуэты котов. — Трус, — шипением расползаются слова по шкуре Горелого. Как будто бы он стоит в самом центре Змеиной горки. Голоса ловят в ловушку, закрадываясь в сердце, разрывая душу. — Слабак, — произносит голос у уха Горелого, и чёрный кот, подпрыгнув от неожиданности, оборачивается. Страх сковывает каждый мускул, когда взгляд молодого кота встречается с бледным янтарём. Коготь легко усмехается в усы, а затем обнажает длинные клыки, скалясь. — Ничтожество. Холод чужих глаз гонит назад, вглубь мёртвого леса, и Горелый бежит, бежит, почти не касаясь лапами земли, летя сквозь пепел и затхлый, мёртвый воздух. Лапа с хрустом выворачивается, и чёрный кот падает прямо на неожиданно возникшие перед носом камни. На них всюду кровь и отметины от острых кошачьих когтей. Прежде чем Горелый с громким мявом просыпается, он видит на самом высоком валуне ласково улыбающегося Ярохвоста и слышит шипение Когтя позади. * * * — Горелый, да на тебе скоро мыши жить начнут, — с осуждением говорит Ячмень. — Сам как стог сена, хоть бы умылся, — тише прибавляет он, а беспокойство превращает голубые глаза в два синих озера. Ячмень ложится рядом, подворачивая лапы и обвивая хвостом Горелого. Успокаивающе мурлычет и начинает вылизывать спутанную шерсть друга. — Что-то тебя гложет, — вздыхает чёрно-белый кот, перед тем, как свернуться клубочком и прижаться боком к Горелому. Последний же целую ночь не спит, и в лунном свете ему чудится полосатый бок бывшего наставника. * * * Спустя два дня Горелый не выдерживает и засыпает. Ему становится неспокойно, и тогда он с трудом открывает слипающиеся глаза. — Тебе нужно спать, дурень, — раздаётся рядом до боли знакомый бас. Чернобокий вздрагивает, по-прежнему чувствуя шкурой тепло. Но там точно не Ячмень. — Не выспавшийся воин — мёртвый воин. — Ко. — запинается чёрный кот, но тут же старается взять себя в лапы. Лишь бы не показать слабость, лишь бы не ощутить зубы на хребте за свой невнятный лепет котёнка, который отлично помнит, как долго заживают шрамы. — Коготь? Вместо ответа по макушке проходится влажный язык. Горелый сжимается. — Звездоцап, — поправляют его. Но ни укусов, ни ударов лап с выпущенными когтями за этим не следует. — Разговаривай соответствующе со своим предводителем. — Звездоцап, — молниеносно повторяет за бывшим наставником Горелый, и в награду ему вылизывают ушки. — Где мы? — тихо спрашивает чёрный кот. — В Сумрачном лесу. Кровь холодеет в жилах. Если это тот самый Сумрачный лес, о котором говорил ему Огнезвёзд… — Я мёртв? — шепчет Горелый. Шероховатый язык замирает на щеке. — Нет, ты жив, — спокойно говорят в ответ. Слишком спокойно. Звездоцап отстраняется и поднимается на лапы. — Но в моих силах это исправить, — по горлу проезжается огромная лапа с выпущенными когтями. * * * — Да как вообще во сне можно так пораниться? — возбуждённо шипит Ячмень, с неприкрытым испугом поглядывая на кровоточащую рану, пересекающую шею чёрного кота. — Не страшно, — сипит Горелый. — Я залепил царапину паутиной, скоро всё пройдёт. — Царапина! — фыркает одиночка. — Да у меня таких царапин и в Кровавом племени-то не было. Горелый морщится. Он думает о Кровавом племени достаточно, в том числе и о Биче. О смерти Когтя. И понимает, что не может представить его мёртвого. Когда приходит время засыпать, в голову лезет ещё одна мысль. Горелый не хочет думать, что наставник мёртв. * * * — Кто для тебя Ячмень? Горелый привычно вздрагивает, слыша знакомый голос. Звездоцап в паре кошачьих хвостов от чернобокого, взглядом доказывая, что холод и тёплый янтарь прекрасно сочетаются друг с другом. Чёрный кот хочет отступить, но натыкается на дерево позади. Голые ветви недовольно скрипят. — Мой друг, — собственное мяуканье долетает до Горелого уже после бьющего по нервам ужаса от надвигающегося полосатого шторма. Звездоцап скалится. — Забавно, — цедит он. — Два предателя спелись. Чёрный кот жмурится, пытаясь избежать пробирающегося в сознание раскатистого голоса. Вина прошлых лет, все ошибки и слабости потоком вливаются в сердце. Коготь всегда умел вытянуть наружу всё то, что хотелось спрятать и пряталось в груди годами. Пушистый хвост утыкается в белое пятнышко на чёрной грудке. — Только тебя никто не отпускал, — Звездоцап кладёт тяжёлую лапу поверх горла Горелого и давит. Мгновенно весь воздух исчезает из лёгких, заживающая рана снова даёт о себе знать, а сделать вдох не позволяет Коготь. — Ты ничего не можешь без меня, — смазано доносится до чёрного кота. — Ты никто без меня. Разве что кусок падали. * * * С каждым днём Ячмень всё больше и больше тревожится за друга. Горелый худел, тускнел, падал духом сильнее. И всё время пребывал в замешательстве. Одним вечером угольно-чёрный кот рассказывает о своих снах и Звездоцапе. После этой истории Ячмень разворачивает целую тираду о том, что нужно перестать общаться во снах с сумрачным воителем, это же просто сны, в конце концов. Горелый не удивился, если бы узнал, что собственные образы в голове будут ранить его и физически, и морально. Когда чёрный кот думает о том, чтобы выказать неповиновение Звездоцапу, становится так страшно, что слезятся глаза. Кроме того он никогда не был хорошим учеником, достойным своего наставника. Поэтому сейчас подчинение Когтю кажется лучшим вариантом. Горелый этого заслуживает. Мерзко ноет живот. — Ты этого не заслуживаешь, — Звездоцап, развалившись под деревом, лениво смотрит на сжавшегося рядом чернобокого. — Столько сильных воинов погибло, верных воинов. А ты до сих пор жив. — Хочешь умереть, Горелый? — спрашивает Ячмень. Чёрный кот с трудом приоткрывает соловелые глаза, испуганно смотрит на друга. — Что? Ячмень прижимает уши к голове и разочарованно шипит. — Ты же понимаешь, что это путешествие бесполезно? Зачем тебе это? Ты не дойдёшь. Перед глазами Горелого Райли и Белла, которые хотят стать настоящими воителями. В сознании Горелого Коготь, который лишь разочарованно ведёт усами. — Слабак будет делать слабаками и других. Какой от тебя толк, если ты даже домашним комкам шерсти помочь не можешь? — рычит полосатый воитель, зло щурясь. — Я могу им помочь, — упрямо говорит Горелый. — Ты себе-то помочь не можешь, — фыркает Ячмень. Сумрачный лес смыкается над макушкой. Чёрный кот корчится на земле от боли, пытается глотнуть воздуха, но глотает только пепел. Гарь серым пухом оседает на лёгких и хоть немного притупляет боль. Или это болевой шок даёт о себе знать. Над ним высится какая-то странная скала. Горелому кажется, что этот камень очень похож на Когтя. У скалы широкие плечи и длинные полосы-трещины. А ещё очень печальные янтарные глаза, которые выгорают и тускнеют вместе с болью. Горелый всё-таки уходит, так и не сумев выспаться. Ячмень даже не говорит ему ничего, не идёт с ним, лишь смотрит — раздосадовано и грустно. Только чёрно-белый кот совсем не похож на скалу Горелого. У него нет ни янтарных глаз, ни искрящейся в них теплоты. Живот ноет.  — Долго собираешься дрыхнуть? — рявкает Коготь, пихая угольно-чёрного кота в бок. Горелый вздрагивает от очередного приступа боли. — Тебе пора обучать котят воинскому делу. — Я думаю, что не вернусь домой живым, — шепчет чёрный кот, отворачиваясь. Выпускает когти, дырявит гнилые листья. Звездоцап ничего не говорит, но Горелый чувствует, как тяжёлая голова наставника ложится ему на плечо. Потом сумрачный воин спускается мордой чуть ниже и утыкается носом в больной живот. Тяжело выдыхает в спутанную шерсть. Сразу становится легче, как будто бы широкоплечий предводитель вытягивает недуг и забирает все невзгоды. Даже боль боится предводителя Сумрачного леса. Может быть, потому что он мёртв, и ей его уже не достать. Горелому так легко, что он не хочет, чтобы Коготь уходил, желает всегда быть со своим наставником. — Ты справишься, — бок приятно вибрирует от чужого голоса. Чёрный кот поворачивает голову и в беспамятстве проводит шероховатым языком по шраму на переносице Когтя. Мускулистый воин дёргается, но голову не убирает. Чуть прикрывает глаза. Горелому чудится, конечно чудится, что наставник раскатисто мурлычет. Но до чего приятно думать об этом, как о реальности. — Я не хочу умирать, не помирившись с Ячменем, — дыхание чернобокого сбивается с каждым новым словом. Звездоцап резко открывает глаза и глубоко, за бездонным зрачком, плещется чистая ярость. Укус приходится в челюсть, чужие зубы держат Горелого крепко, рычание пробирается под чёрную шерсть. Горелый начинает видеть странные бегающие точки перед глазами и успевает подумать, что вот оно — Звёздное племя. Разве он, предатель и слабак, может стать звёздным воителем? — Только попробуй ещё раз сказать об этом одиночке, — шипят ему на ухо. Чернобокий надеялся, что предки примут его более радушно. — И я вырву тебе все зубы, — ласково довершает фразу угроза. — Так оно и должно быть, — сонно улыбается Горелый, обращая взгляд на уже серое и беззвёздное небо. — Я не достоин иного приёма. Больше зубов на своей шкуре он не ощущает. Только всё тот же печальный взгляд холодного камня. Холодного Когтя. — Прости меня, — взволнованно Говорит Ячмень. — Я… я верю в тебя, Горелый. И хочу помочь. Чёрный кот благодарно улыбается. Они продолжают путь уже вчетвером, и иногда чёрно-белый одиночка подставляет своё плечо другу, помогая идти. — Как ты себя чувствуешь? — Звездоцап почему-то говорит голосом Ячменя, и это пугает Горелого. Он в ужасе смотрит на широкоплечего война. — Я беспокоюсь о тебе, — мурлычет предводитель, потираясь щекой о щёку угольно-чёрного кота. Тот же отшатывается — не верит. — Ну-ну, тише, что с тобой происходит? — чужой хвост нежно треплет чёрные уши. — Скоро мы дойдём до Небесного племени и как следует отдохнём. Горелый тяжело сглатывает и кивает. Звездоцап помогает ему лечь и приземляется рядом, что-то нежно урча. Чёрный кот засыпает, болезненно скрючившись. Странно, раньше присутствие Когтя помогало справляться с болью. Ячмень продолжает обнимать друга хвостом, когда его сиплое дыхание выравнивается, а плечи перестают дрожать от спазмов. — Наконец ты заснул, — облегчённо выдыхает чёрно-белый одиночка. Горелый ударом лапы опрокидывает вожака домашних котов на землю и раздражённо шипит. Когда забияки уходят, чёрный кот слышит рядом басистый смех наставника. Звездоцап стоит рядом и довольно щурится, одобрительно поглядывая на улепётывающих домашних. Ячмень зовёт Горелого, и полосатый, вздыбив шерсть, переносит вес на задние лапы, чтобы броситься на чёрно-белого кота. — Не трогай его, — кричит Горелый, когда Звездоцап бросается, целясь когтями в горло одиночки. Приходится пару раз моргнуть, прежде чем чернобокий понимает, что никаких мёртвых предводителей поблизости не было. — Не уходи, Горелый, — Серебрянка говорит спокойно, но в её глазах глубочайшая тоска. — Серебрянка, — черный кот затравленно оглядывается, ища полосатый силуэт или голые деревья. Но под его лапами мягкая зелёная трава, воздух чист, а на деревьях острые сочные листья. — Откуда не уходить? Серебрянка качает головой, отступает на пару шагов и всхлипывает. Горелый не понимает, почему она плачет. — Из Небесного племени. — Из Сумрачного леса. Две фразы звучат одновременно, и, лишь проснувшись, чёрный кот понимает, что последнюю сказал он сам. Зато теперь они смогут помочь котятам. — Мы устроим засаду, — соглашается Листвяная Звезда. — Готовьтесь к ночной битве. Звёздная скала встречает Горелого тишиной. Отвратительной тишиной, потому что чёрный кот не слышит басовитого урчания. Выдуманного, конечно. Ему снятся Синяя Звезда и Львиногрив. Приглашение вступить в Звёздное племя бьёт по ушам, само нутро дрожит от мысли, что широкоплечий воин не пришёл к нему перед битвой. — Мы дадим тебе воинское имя, — спокойно говорит Синяя Звезда, хотя её глаза тревожно блестят. Чёрный кот качает головой. — Прости, Синяя Звезда. Я должен закончить дела на земле. — Тебе нечего делать в Сумрачном лесу, — слышит чернобокий перед пробуждением. — Ты погибнешь там, исчезнешь. Твою чистую душу истерзают и осквернят. Где-то рядом раздаётся насмешливое урчание Звездоцапа. Горелый «смеётся» вместе с ним. Разве можно осквернить такую бесполезную душу? Кажется, они оба знают ответ. От битвы чёрного кота трясёт. Крики котов, болезненные взвизги, свист рассекающих воздух когтей. Хруст рвущейся под острыми клыками шкуры. Его собственной шкуры. Чернобокому даже не больно, потому что его живот ранит сильнее, чем враги. Отчаянный мяв пронзает воздух, а кровь брызжет на морду, отрезвляя и помогая собраться с мыслями. — Опьянительная мелодия битвы, — шепчут ему на ухо, и Горелый резко вскидывает голову. Звездоцап — сильный, уверенный, с огнём в глазах и с окропляющей белые клыки кровью. Широкоплечий предводитель щурится и недовольно размахивает хвостом. — Как всегда слишком медлительный, — рычит он, оценивая раны на спине былого оруженосца. — И трусливый. Горелый прижимает уши к голове, мысленно соглашаясь с наставником. Слышит голос Ячменя, который зовёт его. Звездоцап хватает чернобокого за шкирку и тащит на зов. Когда Горелый опирается о бок друга, одиночка поражённо мявкает: — Ты как сюда добрался? Даже не стоишь твёрдо! — Ячмень, — сдавленно шипит чёрный кот. — Потом… И одиночка слушает. Покорно закрывает пасть, перехватывает Горелого, и они вместе идут атаковать. В какой-то момент чёрные лапы смешиваются с полосатыми в бешеном танце, а воинственный крик принадлежит двум котам. Звездоцап всегда рядом — помогает, как может защищает Горелого и поддерживает, когда чернобокий валится с лап. Шипит вместе с ним, когда боль в животе чёрного кота становится невыносимой. Они выигрывают битву. Горелый счастлив, когда слышит тоненькие голоса новых оруженосцев Небесного племени. Но он уже не может пошевелиться от боли и только лежит. Голоса друзей смешиваются в один басовитый и грубый голос. — Ты хорошо себя показал. Звездоцап лежит рядом и вылизывает чёрную шерсть, чистит её от крови и страданий. Пытается согреть, но чёрный кот уже не чувствует холода. — Мне больно, — Горелый не говорит, кажется, только думает. Но полосатый предводитель понимает. И ещё крепче прижимается к дрожащему телу. — Ещё немного, — Звездоцап укладывает чёрную голову себе на лапы и тыкается носом в макушку. Напряжённо замирает. — Терпи. — Я увижу тебя, Коготь? — бормочет Горелый. — Не оставляй меня. — Тише, — полосатый хвост замирает у его губ. — Пожалуйста, Коготь. — Замолчи. — Я хочу увидеть тебя ещё раз, — выдыхает чёрный кот и открывает глаза. Но видит вокруг себя только янтарное печальное море. Оно проглатывает его с головой, заполняет сердце солёной горечью. * * * Чёрный кот, поджарый и полный сил, стоит посреди вересковых пустошей, пока тёплый ветер приятно ласкает мордочку. Горелый вертит головой и удивлённо раскрывает пасть. Боли нет. Непривычно яркая зелень режет глаза, а воздух кажется слишком сладким, слишком тяжёлым. На горле остаётся неприятный привкус, как если бы пришлось жевать маковые зёрна. Но что-то подсказывает чёрному воителю, что они ему больше не нужны. Мышцы под гладкой шерстью с россыпью звёзд на ней лениво перекатываются. Горелый начинает свой путь, постепенно отдаляясь от территории Звёздного племени. Предки зовут его со всех сторон, но пойти за ним не решаются. Глаза Синей Звезды прожигают чёрную шкуру. Когда под лапами начинает хрустеть пепел, оседая на сверкающей шёрстке и глуша её свет, чернобокий облегчённо вздыхает. Голые деревья пугают точно так же, как и раньше, но теперь Горелый знает, что среди них есть кто-то, кто его ждёт. — Предкам совсем заняться нечем, если они уже шпионов отправляют? — чёрный кот вздрагивает, останавливаясь. Он знает этот голос, он слышал его с самого детства. Но на удивление не знает обладателя. Из темноты выступает огромный тёмно-бурый кот, наклоняет исцарапанную лобастую голову и мгновенно принимает боевую стойку. Горелый видит, нет, скорее чувствует, что вокруг него целая толпа котов. Они все блеклые, злые и жаждут крови. Чёрный кот делает шаг назад, когда кто-то сзади толкает его на самого первого кота, который, почему-то, напоминает Горелому Звездоцапа. Призрачные когти проходятся по хребту, зубы впиваются в загривок. Горелого легко приподнимают над землёй и яростно трясут. Другие сумрачные обитатели тоже начинают подходить, алчно поблёскивая глазами, жадно облизываясь. Пока их пиршество не срывает одно простое: — Достаточно. Звездоцап вальяжно подходит к месту драки и окидывает взглядом съёжившегося на земле чёрного кота. — Я забираю его с собой, — лениво бросает предводитель. Коты вокруг презрительно шипят и злобно полосуют когтями землю. Им не по душе расставаться с потехой. — Теперь эта бархотка — наша игрушка. Посмотрим, что со звёздным воином может сделать Сумрачный лес, — у Горелого в ушах звенит от тряски, поэтому он думает, что ошибся и неверно расслышал слова наставника. Он хочет думать так. — Но если хоть один из вас когтем тронет его, — Звездоцап распрямляется в полный рост, обнажая клыки, — Я лично проверю, как вас изменит рана на горле. Ты понял меня, Коршун? — Да что ты… — шипит напавший на Горелого кот, но его перебивает ещё один голос из круга собравшихся вокруг. — Заткнись, Коршун, — рявкает крепкого сложения черепаховая кошка. — Заткнись и слушай. Но слушать больше некого, Звездоцап подхватывает Горелого за загривок, резко ставит на лапы и тащит за собой. * * * Полосатый предводитель смотрит с таким холодом и презрением, что Горелому хочется сжаться в клубок и завыть. — Я... — тихо начинает чёрный воитель. — Я не думал, что попаду в Звёздное племя. В следующую секунду его прижимают к серой земле и с упоением выпускают когти в лоснящуюся чёрную шерсть, шевеля ими внутри, заставляя Горелого в иступлении биться под ними. — Коготь, мне больно, — выдыхает чернобокий, заглядывая в янтарные глаза напротив. Звездоцап скалится, наклоняется ближе, клацает зубами у самого горла, но не кусает. — Я не Коготь, — шипит он, убирая от Горелого лапы и отступая в сухие заросли. — Но Коготь обещал встретить меня здесь, — чёрный воитель выступает вперёд, шипит в ответ и такой реакцией заставляет Звездоцапа обернуться. — Нет, — долетает ответ. Горелый семенит к широкоплечему войну, упрямо смотрит себе под лапы и потряхивает хвостом. — Ты обещал встретить меня здесь. Горелый настолько опьянён сдавливающей грудь обидой, что благополучно пропускает мимо ушей первый насмешливый мяв. Лишь подняв голову, чёрный воитель замечает широченную улыбку, которую предводитель старательно прячет за густыми усами.  — Лучше, — рокочет Звездоцап и пихает твёрдым лбом Горелого, сбивая его тем самым с лап. Пока чёрный кот старается прийти в себя, Звездоцап сворачивается вокруг него и устраивает массивную челюсть на затылке Горелого. Под тяжестью наставника чернобокий не выдерживает и роняет свою голову, позволяя придавить себя к земле. — Слабак, — фыркает Звездоцап, щекоча усами. Горелый возмущённо сопит, пытаясь то ли чихнуть, то ли выбраться из-под полосатой тушки, но вскоре обречённо затихает под ней. — Ты мог бы укусить меня, — по-наставнически ворчит Звездоцап, слегка ёрзая, чем вызывает у чернобокого тихий скулёж. — Не хочу, — сдавленно отвечает Горелый. — И трус к тому же, — кивает широкоплечий, сильнее прижимая кота под собой. Горелый уже собирается снова закрыться в себе, как слышит что-то до боли знакомое и родное. Он слышит урчание.