Love is a Polaroid

По мнению Габи Карлос — хитрый сукин сын и замешан не только в перепродаже оружия на пару с ведением документации близнецов, но и ещё в парочке тёмных дел. Она хмурится, слушая рассказ Соло о ловушках в квартире и его великолепных воровских навыках, позволивших всё обойти с минимальными потерями, и хмыкает, когда красующийся Наполеон искоса поглядывает на сонного Илью. — Так ты вышел на след или только стащил очередные документы? — интересуется тот, совершенно не впечатлённый геройствами Соло. — Часть оружия он сбывал в обход близнецов и, судя по одному из писем, собрался в Париж на личную встречу с покупателем. Она должна состояться в следующие выходные, так что успеем. — Не люблю этот город, — морщится Илья и поясняет на вопросительный взгляд. — Грязный. — У меня есть связи с некоторыми… бывшими коллегами. И кое за кем старый должок. Так что выясним, где Карлос проведёт встречу и накроем его. Курякин только дёргает плечом, молча соглашаясь, хотя и мог бы поспорить. Париж для него и правда грязный. Во многих смыслах, не только из-за узких, тёмных улочек, далёких от центра, пахнущих затхлой водой и болезнью. Бесстыдный, душный город, почему-то слишком порочный даже в сравнении с Амстердамом, хоть и зовущийся городом любви. Соло чувствует себя тут словно на своём месте, он улыбается француженкам, подмигивая, мурлычет под нос что-то фривольное и предлагает в первый же вечер пойти в ближайший бар. И, в отличие от Ильи, Габи поддерживает его идею. Они возвращаются навеселе в их огромные апартаменты и Соло смеётся в прихожей, рассказывая ей какую-то шутку, а потом смотрит на вышедшего встретить их Илью и разводит руками. — Мы хорошо себя вели, большевик. Chestnoe pionerskoe. У него смешной акцент, когда он пьян, и Габи снова хихикает. — Звучит как какое-то заклинание, — она сбрасывает туфли и проходит мимо, чуть покачиваясь. — Спокойной ночи. — Ил-ья, — Соло на ходу ослабляет галстук и стягивает пиджак. — Ты ужасно милый, когда злишься, знаешь? — Прекрати, — морщится Курякин, отступая к дверям спальни. — Ты уже взрослый и сам прекрасно знаешь, когда и сколько тебе пить. Это не моё дело. — А флирт с официантками? — Тоже не моё, — тон Ильи становится холоднее и за порог комнаты он Соло не пускает, пытаясь прикрыть дверь. — Спокойной ночи. — Разве? — пьяный Наполеон, кажется, просто теряет инстинкт самосохранения. Он идёт следом, вталкивая Курякина в спальню, и закрывает за собой. — Ты же ревнуешь, Курякин. Или, думаешь, это незаметно? Всё ждал, когда же ты сорвёшься. — Зачем? — растерянно, переставая злиться, спрашивает Илья. — Даже если я и ревную, на тебе это никак не отражается. — Ты звал меня во сне, — пожимает плечами Соло. — Хотя с ревностью это никак не связано, конечно, но тоже заставляет задуматься. Илья настороженно замирает, словно зверь, загнанный в ловушку. Не понимает, к чему приведёт этот странный разговор в два часа ночи. Он не собирался обсуждать с Наполеоном свои же чувства к нему, по крайней мере, не в ближайшее время. — Возможно, я наконец пытался придушить тебя во сне, — хмыкает Курякин, унимая дрожащие пальцы. — Иди спать, Наполеон. — Я буду спать здесь. — Наполеон раздевается с совершенно невозмутимым видом, складывает вещи и подходит к постели. — Уже поздно, ложись, большевик. — Ты ужасен. — Что-то мне подсказывает, что тебе это нравится. Илья медлит, наблюдая, как Соло устраивается в его кровати, и на мгновение не знает, что делать. Уйти и потерять шанс побыть рядом или остаться и, возможно, всё испортить? Тяга к самодовольно улыбающемуся Соло в его постели сильнее разумных мыслей, и Илья сдаётся ей. Раздевается до белья и, забравшись под одеяло, вздрагивает, когда Наполеон придвигается и кладёт ладонь на его грудь, наверняка чувствуя лихорадочное биение сердца. — Илья. Тот молчит, закрыв глаза, и пытается дышать ровно. Как будто это поможет избавиться от страха как от кошмаров в детстве. — Да ладно тебе, большевик. Хватит игнорировать меня. — Тебя невозможно игнорировать, даже если ты не рядом, — бормочет тот. — Давай спать. Соло мог бы настоять на сексе, и, чёрт, Илья бы не отказал даже сейчас. Но тот только утыкается в его плечо носом и засыпает почти сразу. ********************** Илья просыпается первым, ему жарко и неудобно, и он не сразу понимает, что не один. Соло спит рядом, раскрывшись и закинув на него руку, тесно прижавшись. Это… странно и непривычно — просыпаться рядом, особенно если перед этим они не трахались. Соло всегда уходил к себе, а если и задерживался, то Илья всё равно просыпался один. Он чуть поворачивается, стараясь не разбудить, и прикусывает губу. Спящий Наполеон Соло удивительно беззащитен: лицо расслабленно, волосы взъерошены и одна вьющаяся прядь падает на глаза, губы чуть приоткрыты. — Илюша? — Наполеон сонно бормочет, открывая один глаз. Его пальцы на груди чуть вздрагивают, ласкают кожу медленно и бездумно. — Привет. — Privet, Napoleon. От такого неожиданного утреннего Соло внутри всё замирает. Илья прикрывает глаза, наслаждаясь нежными прикосновениями, забывая про вчерашнее и расслабляясь. — Ты ворочался во сне. Не привык спать с кем-то в одной постели? — Обычно я спал один, — нужно встать, пока не проснулась Габи, нужно отправить Соло к себе, но не хочется разрушать это хрупкое чувство покоя и уюта. — До тебя. — До меня, — медленно, переворачиваясь на спину, повторяет Наполеон. — Значит, нравлюсь тебе, Илюш-ша? Почему-то от него имя Ильи звучит ласково и одновременно возбуждающе, но сам вопрос заставляет напрячься. Илья не может просчитать возможные последствия и не знает, чего ожидать. — Это имеет значение? Если Соло скажет «нет», Илья всё равно вряд ли сможет отказаться от секса с ним, даже если ни во что большее это не перерастёт. Такая глупая иллюзия того, что они вместе. Наполеон молчит слишком долго, и Илья, расценив это как отрицание, поднимается с постели. Лживые обещания ему не нужны, но и правду, которая может причинить боль, он сейчас тоже слышать не хочет. — Нам нужно навестить твоего приятеля и узнать место встречи Карлоса с клиентом, — по-деловому сухо говорит он, отходя к шкафу и чувствуя спиной прожигающий взгляд. — Я поеду с тобой на всякий случай. После обеда. Кровать чуть скрипит под весом садящегося Наполеона. — Большевик. — Мне нужно в душ, я паршиво спал, — обрывает его Илья, так и не повернувшись. — Встретимся за завтраком. Когда Наполеон приходит на кухню, уже в костюме, с извечной укладкой, Габи и Илья почти заканчивают завтрак. — Поешь и отправимся, — Илья ставит третью тарелку на стол и наливает кофе. — Не будем терять время. Соло только дёргает плечом, явно несогласный с таким раскладом. — Ты можешь напугать Люсиана. К тому же, это мой личный контакт. — Скажешь, что я твой охранник. Или ещё что придумаешь, у тебя это хорошо получается, ковбой, — Илья встаёт, беря пустые тарелки. — Я буду готов через 15 минут. Если у Соло и были мысли уехать без него, то он этого не делает и дожидается в машине. Илья садится рядом, кое-как устроив длинные ноги, и закуривает. Он чувствует неодобрительный взгляд Наполеона, пока тот выезжает на дорогу, и намеренно игнорирует его, уставившись в окно. Люсиан ждёт их в крошечном ресторанчике на окраине и недовольно хмурится, увидев мрачного Курякина. — Поль, я думал, мы будем вдвоём, — чуть капризно говорит он, обнимая Соло дольше положенного приличиями и касаясь ладонью поясницы. — Кто это? — Напарник, — коротко отзывается Наполеон, удивляя ответом и Илью, и, похоже, старого знакомого. — Отличный снайпер, его способности пригодятся в одном щекотливом дельце. Люсиан нехотя кивает, садясь за крошечный столик слишком близко к Наполеону, заказывает бутылку вина и говорит тоже только с Соло. Илья невольно подмечает его пальцы, скользящие по столу рядом с рукой Наполеона, короткий взгляд из-под ресниц, и залпом опустошает свой бокал. Он толком не слушает, и вообще жалеет, что пришёл сюда. И что видит, как Люсиан беззастенчиво пытается склеить Наполеона, по лицу которого вообще непонятно, как он ко всему эту относится. — Поль, — бутылка вина незаметно подходит к концу. — Может, мы встретимся позже, за ужином? Без твоего напарника, разговор будет не деловым, вспомним прошлое. Наполеон ухмыляется уголком рта, забирая со стола бокал за секунду до того, как тот оказывается перевёрнут. Илья вздёргивает тонкого, почти тщедушного Люсиана за плечо и кидает в стену. А потом сжимает пальцы на горле, лишь обозначая будущую боль, и зло щурится. — Ты рассказал всё, что знаешь о встрече Карлоса? — ровно спрашивает он, хотя вместо этого с удовольствием свернул бы французу шею. — Д-да. Да, всё. Да в чём дело-то? — Илья, пойдём, — Наполеон сжимает его плечо, спокойный и невозмутимый. — Успокойся. Его ладонь горячая и тяжёлая, и Илья тянется за прикосновением даже не осознавая, когда Соло отступает. Люсиан оседает на пол и хватается за горло, шумно, со всхлипом хватая ртом воздух. Испуганный и жалкий, вряд ли теперь он заинтересует Наполеона, думает Илья и выходит в душную уличную жару. — И что это было? — Соло берёт у него сигарету и тоже закуривает, лениво щурясь, как будто ничего такого не произошло. — Ты же говорил, что я ревную. — И ты решил всё же это показать. Ладно, хоть не убил его, — хмыкнув, Соло ловит его взгляд. — Я знаю, что нравлюсь тебе, Илья. Это… Это заметно, — Илья молчит, лишь крепче сжимая пальцы на сигарете, и только затягивается, так что Наполеон продолжает. — Я достаточно узнал тебя за время совместной работы. Не до конца, конечно, хер пойми, что у тебя иногда в голове, но всё же. К тому же твои моральные принципы, советский мальчик. Ты бы не стал спать с тем, к кому ничего не чувствуешь. — И дальше что? — устало спрашивает Илья и всё же отводит взгляд. — Тебя пугает, что ты трахаешься с кем-то, кто, по твоим словам, что-то чувствует к тебе? Или что именно я… что-то чувствую? Это меняет что-то? — Да, Илья, — Наполеон касается его плеча, чуть сжав, но почти сразу отпускает. — Это меняет очень многое. Он отходит к машине, не дождавшись ответа, и Илья сжимает окурок в кулак, почти не чувствуя боли. Они возвращаются в полном молчании, даже не встречаясь взглядами, и Габи встречает их с усталым вздохом. — Вы что-то не поделили опять? — Всё в порядке, — отмахивается Илья. — Встреча послезавтра, так что я вечером съезжу и осмотрю место, чтобы подготовиться. Сообщишь Уэйверли? И, Соло, поеду я один. Наполеон и Габи обмениваются недоумевающими взглядами, предоставляя Курякину свободу действий. Оставшееся время они проводят в подготовке. Лишь в ночь перед миссией, когда уже все легли, Илья останавливается у спальни Соло, но, помявшись на месте, так и не стучится. Встреча вечером, так что завтракают они втроём, ещё раз коротко обсуждая план, а потом расходятся. Габи остаётся за связного, чтобы в нужный момент направить команду перехвата местной полиции. Соло и Курякин располагаются в разных точках рядом со складом и коротко отмечаются по рации. Карлос приезжает первым: он ощутимо нервничает, когда понимает, что клиент задерживается, и открывает тяжёлый кейс ещё раз, проверяя оружие. — Твою мать, большевик, — раздаётся из рации голос Соло, Илья даже почти видит, как тот хмурится. — С моей стороны появился клиент Карлоса и нам придётся вмешаться. Я знаю этого типа, он его прикончит, а потом просто заберёт товар. Я спускаюсь. — Сиди на месте, — шипит Илья, — скоро подъедет полиция. — У нас нет на это времени, если Карлос нужен Уэйверли живым. Илья матерится сквозь зубы, роняя бинокль, и отрывисто информирует Габи о происходящем прежде, чем вмешивается в происходящее. Он видит Соло рядом с побледневшим Карлосом и пробирается к ним, отстреливаясь и кое-как вытаскивая ключи от машины. — Забирай его и уходите, — ключи оказываются в руке Соло. — Я прикрою. — Большевик. — Ковбой, ты знаешь, где машина. Иди, — почти рычит Илья, отталкивая плечом от пули и чувствуя, как та проходит по касательной. — Нам нужно закончить это чёртово дело. Соло медлит, подставляя их обоих, но всё же решается и, уткнув пистолет Карлосу в спину, уводит его. Илья торопливо оглядывается, убеждаясь, что остался один, и надеется, что полиция приедет вовремя. ********************** Илья просыпается под невнятное бормотание радио и, с трудом разлепив глаза, видит растрёпанного Наполеона. Пахнет кофе, лекарствами и, кажется, цветами. На Соло несвежая рубашка с пятнами крови и Илья болезненно морщится. — Ты ранен? — сорвано шепчет он, пытаясь сесть, и падает обратно. — Не шевелись, большевик, — Наполеон отставляет чашку и торопливо оглядывает его. — Это не моя кровь, не волнуйся. Воды? Он наполняет стакан из высокого графина, садится рядом и помогает попить, а потом касается забинтованного плеча и хмурится. — Где мы? В больнице? — Конспиративная квартира. Другая, поближе, не хотел тащить тебя по лестнице в отключке. — Спасибо? — неуверенно отзывается Илья и трёт ладонями лицо. — Как всё прошло? — Карлос у Уэйверли, кейс мы после приезда полиции тоже прихватили. Наполеон поднимается, отходит к окну и приоткрывает его, впуская свежий воздух, зачем-то идёт к двери и снова возвращается. Под его изучающим взглядом Илья чуть вздрагивает и всё же заставляет себя сесть. — Чего? — Да вот думаю, дурак ты по жизни или головой ударился, — вздыхает Наполеон и садится рядом. — Ты какого чёрта подставился? Я, в отличие от тебя, додумался надеть бронежилет. — Тебе не понять, Соло. Ты только о себе обычно заботишься. — А ты, значит, такой заботливый, что решил пожертвовать собой… чтобы что? Успешно закончить операцию? Или прикрыть меня? — Это очевидно. И глупо, — Илья смотрит на свои руки на тонком одеяле, в голове всё ещё немного шумит, и он слишком устал. — Тебе не это нужно. — Не это, — медленно повторяет Наполеон, и не понятно, удивлённо или в насмешку. — И что же тогда? — Я помню тот разговор, когда ты на спор поцеловал меня. Что чувства не для тебя. А вот секс без обязательств — неплохой вариант, да, Соло? Особенно когда тебе утруждаться не нужно. Ne ponimaju, pochemu vv’yazalsya v eto. Соло выдыхает. Коротко, сквозь сжатые зубы. И встаёт. Илья, подняв голову, смотрит в его напряжённую спину и тихо хмыкает. Злится на правду? — Хочу ударить тебя, — честно отзывается тот. — Или пожалеть, не знаю. Если я захочу секса на один раз, мне достаточно улыбнуться и позвать. Ты такой глупый, Илья. Он снова садится, совсем близко, и Илья обессиленно утыкается в его плечо лбом. Жмурится, когда пальцы Наполеона скользят по его затылку, и хмыкает: — Что это значит? — Что я рядом.