Парень его мечты

      POV Катя Пушкарева.       Андрей за шиворот выволок Вячеслава из зала, нужно было успокаиваться, а мне все никак не удавалось остановить слезы. Не знаю, сколько бы я еще ревела, если бы, в очередной раз шмыгнув носом, не уловила запах яблока, корицы, гвоздики, сандала и кедра, запах его одеколона «Boss». Ах, ну да, его пиджак на моих плечах! Слезы высохли, как по мановению волшебной палочки, захотелось поглубже закутаться в его одежду, ощутить себя маленькой девочкой под надежной, очень надежной защитой. Но вместо этого я встала со стула и подошла ближе к стене-зеркалу. И знаете что? Мне понравилось то, что я там увидела. Я понравилась себе без брекетов и очков, босая, в огромном Андрюшином пиджаке почти на голое тело. Оглянувшись, не видит ли меня кто-нибудь, я распахнула полы. Все-таки решилась!       Дело в том, что у нас в доме никогда не было больших зеркал, папа считал неприличным себя разглядывать. Даже когда они с мамой купили новый шкаф с зеркалом внутри дверцы, папа его снял. Кстати, я тоже считала неприличным крутиться около зеркала, а уж голой, или почти голой, так и вовсе за гранью добра и зла. А тут решилась! Наверное потому, что мне очень хотелось знать, что же Андрей увидел.       Я уже говорила, что мне понравилось то, что я увидела? Так вот, я вас обманула. Мне не просто понравилось, а очень понравилось. Неужели это я? Из зазеркалья на меня смотрела невысокая, хрупкая, с ладненькой фигуркой и красивой грудью большеглазая девочка-девушка, эдакая Лолита. А косички, подвязанные крендельком, только усиливали этот образ. Я вспомнила, как Андрей набросил мне пиджак на плечи, как обнял меня, как гладил по спине и утешал, и подумала, что у меня есть пусть маленький, пусть совсем малюсенький шанс стать к Андрею намного-намного ближе. Ведь не просто так он впервые сказал мне «ты», после того, как увидел меня почти голой. Мы будем играть любовь, возможно, он даже когда-нибудь меня поцелует, а там… Кто знает, что может случиться в этом неведомом «там»? Ведь смотрел же Андрей на меня с интересом у окулиста, с совсем другим интересом, не как на свою помощницу, как на человека, и даже, как на женщину, я заметила это.       Да, у него есть невеста! Ну и что? Почему я должна думать о чувствах и боли этой мегеры Киры, которая просто так, из одной лишь прихоти оставила меня без работы? Почему я должна ставить ее интересы выше своих? Это она объявила мне войну, а не наоборот. Вот и пусть проигравший плачет!       Эй, Пушкарева! Останови свой бурный поток фантазии! Андрей Павлович еще и не думал, а ты его уже на себе женила! И родила, и детей вырастила!       Я тихонько и счастливо рассмеялась, мечты мечтами, а дело надо делать. Нечего из-за моих капризов пускать поезда под откос. Но одно я решила твердо, я больше не стану довольствоваться безответной любовью, я ничем не хуже той же Киры или Вики, и я постараюсь понравиться Андрею. Мы еще повоюем! И гори оно все синим пламенем!       POV Андрей Жданов.       — Твоя? — спросил меня Славка.       — Моя! — ска­зал я и сам оша­лел от сво­их слов.       — Андрей Павлович, я уже в порядке. Давайте продолжим, у нас на сегодня еще очень много дел, — раздался голос моей секретарши из зазеркалья.       — Твоя? — в голосе Дробышева прозвучало недоверие. — А почему тогда Андрей Павлович?       — А потому, что она еще не знает, что она моя. Пошли, стилист-недоучка.       — Чего это я недоучка?       — Потому что не знаешь, как из Катюши сделать мальчика. А она, в отличие от тебя, знает.       — Интересненько. И как?       — Вот пойдем и узнаем.       Мы вошли в зал, и я офигел. В который уже раз за сегодня! Катя снова была другой, но на этот раз не внешне. Что-то неуловимо изменилось в ее взгляде, манере держать голову, чуть вздернув подбородок кверху, во всем ее посыле для окружающего мира. Казалось, что это совсем другой человек. Более уверенный в себе, менее стеснительный и гордый. Да гордый! Эта Катя не позволила бы каждому встречному-поперечному унижать ее и вытирать о нее ноги. Это было так неожиданно и приятно, что я не выдержал:       — Катенька, какая прелесть! Запомните этот взгляд и осанку, именно таким и должен быть мой помощник. Независимым, гордым, успешным. Договорились?       — Я постараюсь, Андрей Павлович. Мне тоже понравилось мое отражение.       — Палыч сказал, что вы знаете, как решить проблему с вашей… — Славка ошалело посмотрел на меня, но «помогла» ему Катя.       — С моей грудью? А с моей грудью нет никаких проблем. Это у вас есть проблема, если вы не знаете фирму «Sweet sweat premium».       — Девушка, не надо полоскать мои последние мозги! От их кремов ваша грудь не рассосется.       — Ничего-то вы не знаете, — загадочно улыбнулась Катюша. — Помимо кремов эта компания выпускает утягиваюшие корсеты.       — Знаю! Для талии.       — А вот и не знаете! С прошлого года и для груди! На двадцати четырех косточках, со шнуровкой спереди или сзади. Выкройка абсолютно прямая, по принципу детского лифчика, помните, были такие с клипсами для чулочков внизу.       — Так это же в корне меняет все дело! Двадцать четыре жесткие косточки, это то, что нужно! Значит так, Палыч, ты летишь вот по этому адресу, Славка протянул мне визитку, покупаешь корсет со шнуровкой сзади…       — Вячеслав… Простите, не знаю вашего отчества, — вмешалась Катя. — Мне бы все-таки хотелось со шнуровкой спереди.       — Почему?       — Вообще-то, я хотела бы иметь возможность хотя бы изредка дышать. А если шнуровка будет сзади, то мне всегда нужна будет чья-то помощь.       «Моя! — сразу подумал я. — Моя помощь. И именно в расшнуровывании». Но вслух я этого не сказал, просто решил, что куплю два корсета, самодостаточный и не очень, в надежде на… На что? И тут мне в голову пришла одна блестящая мысль. Честное слово, блестящая!       — Андрюха! Нет, ты только на нее посмотри! Дышать бы она хотела! А то, что из-за шнуровки впереди нельзя будет на нее надеть ни итальянские рубашки от «Etro», ни английский вариант «Paul Smith», так это фигня.       — Катенька! И этот человек спрашивал у меня нормальный ли я! А ты нормальный? Какое «Etro», какой «Paul Smith»? Катя устраивается на должность помощника, а не президента! Да ты спалишь нас к чертовой матери еще до выхода на публику. Ты бы еще авторский вариант от «Valentino», выпускающийся в количестве десяти единиц, предложил.       — Так ты же сам сказал, что карт бланш.       — И сейчас говорю. Только голову-то тоже включать надо, Славка! Рубашки от «Etro» не по карману и не по чину помощнику президента. Они не каждому президенту-то дост… — я запнулся, меня осенила еще одна мысль. — А знаешь что? Давай-ка, пусть в гардеробе… Кать, как тебя назовем? Есть какие-нибудь предпочтения.       — Есть! — заявила Катюша. — Андрей Павлович, если можно пусть меня будут звать не чисто мужским именем. Ну, там Женя, или Саша, или Валя. Чтобы мне все-таки было легче.       — Катюха, а ты голова! И мне будет полегче на публике. Одно дело сказать: «Женечка, я тебя люблю» и совсем другое: «Петька, я люблю тебя»!       — Стоп! — Славка аж подпрыгнул от осенившей его догадки. — Палыч! А ну, колись. Вы чего затеваете? От Кирюши никак не можешь отделаться? Решил голубого включить?       — Вот что я всегда в тебе ценил, Славочка, так это твое умение держать рот на замке и не совать…       — Свой нос в чужие дела, — закончил он сам мою фразу. — Да я и не сую. Езжай за корсетом.       — Катенька, вы больше не боитесь этого монстра? Я могу вас оставить с ним.       — Поезжайте, Андрей Павлович. Вячеслав не такой уж и страшный.       — Значит, не боитесь?       — Нет, больше не боюсь.       — Палыч, а что ты хотел сказать когда мы про рубашки говорили?       — Про рубашки? Не помню… А, вспомнил! Пусть в гардеробе Алекс будет одна шикарная рубаха, одни шикарные туфли…       — И один шикарный костюм?       — Подумай сам. Но один наряд должен быть таким, чтобы Воропаев свернулся в трубочку от зависти. Кать, ты поняла, почему ты будешь Алекс?       — Не очень.       — Неважно, потом объясню.       Я выбежал из салона, сразу достал и включил мобильный, который вырубил после Славкиного звонка, потому, что Кира звонила мне каждые три минуты. И это было невыносимо.       — Ромка!       — О, привет, пропажа. Ты где?       — Здравствуй Кирочка.       — Почему Кирочка? Все! Не объясняй, сам допер. И сколько раз за сегодня ты слышал от Киры этот вопрос?       — Не так уж и много, — засмеялся я. — Я все время вырубал мобилу. Но я не об этом.       — А о чем?       — Помнишь, ты вчера спросил: «Как быть с бан­ки­рами? Там же Ва­сень­ка не прой­дет, им Ка­тень­ку вынь и по­ложь».       — Помню.       — А потом ты еще сказал, что она мо­жет пе­ре­оде­вать­ся пря­мо в ма­шине.       — Нет, этот вариант я отверг! Пробки и так бич Москвы!       — И правильно отверг, я придумал вариант получше.       — Этого не может быть. По определению — не может!       — Чего?       — Чтобы ты придумал что-то лучше, чем я.       — Ромио, я сейчас дам отбой и больше ты не будешь принимать участие в…       — Молчу! Молчу, как немая рыба. Только не отлучай от ручки. Палыч, пощади!       — Паяц! Ромка, ну правда, хватит!       — Все! I’m serious as a heart attack*. — это была его любимая цитата и мы оба засмеялись.       — Ромио, нужно снять квартиру рядом с «Zimaletto». Небольшую, но очень удобную и уютную.       — Оба-на! Палыч, ты гений! Откроем свой филиал ООО «Мотель»! Катька сможет там переодеваться, а мы… О, это блестящая мысль! Даже в обеденный перерыв можно туда наведаться с девочками!       — Губу закатай! Тебе в эту квартиру путь закрыт!       — Это еще почему? Я готов войти в долю. Оплата за квартиру пополам.       — Неа… Я хочу снять квартиру для Кати.       — Как? Ты все-таки решился?       — Закрыли тему.       — Не понял!       — Ромка! Я не стану «приударять» за Катюшей! Никогда и ни за что! Понял? А теперь ищи квартиру. И такую, чтобы Катеньке там понравилось. Вечером поговорим…