Парень его мечты

      POV Катя Пушкарева.       Я думала, что у меня обязательно должно быть déjà vu, ведь я уже вот так же входила в эту дверь, чтобы устроиться на работу, и Сергей Сергеевич Потапкин вот точно так же уже говорил:       — Стоп. Куда спешим?       — У меня здесь собеседование, — точно так же я уже отвечала. Так, да не так. Сейчас я себя чувствовала королевой (или королем) и никакой зажатости, никакого страха у меня не было. Гордо поднятая голова, загадочная улыбка, наглый и самоуверенный взгляд, отвечаю, словно делаю одолжение.       — Фамилия?       — Азаров. Александр Андреевич.       — Проходите, пожалуйста. — и чуть ли не с поклоном! Какое уж тут déjà vu?       Вот это «пожалуйста», да взгляд с уважением и пиететом, да мое внутреннее ощущение игры и пьянящей свободы было новым. Новым и очень увлекающим.       — Компания «Zimaletto». Мария. Здравствуйте, — услышала я родной голос Машки, как только дверцы лифта поехали в стороны на моем любимом административном этаже. Вот с нее-то я и начну. Уж если Машуля меня не разоблачит, мне больше никто не страшен.       О! Заметила, приглашает подойти, и декольте оттягивает чуть вниз, старается произвести впечатление. А что бы ей и в самом деле не обратить на меня внимание? Да, не двухметровый амбал, а всего лишь хрупкий парень среднего роста. Зато как хорош и сексуален, да и серьга под волосами спрятана, так что все может быть. Я сделала такое выражение лица, как будто сказала: «Подойду, милая, чего ж не подойти», и пошла вперед. К приключениям!       Опаньки, а вот это становится уже совсем интересно… Не одна Маша меня заметила, к решепшен быстрым шагом направлялась сама Виктория Клочкова. Кто-кто, а эта быстро сумела оценить и костюм за полторы штуки евро, и рубаху от «Etro», и кожные ботинки ручной работы, и шейный платок по цене равной ее месячной зарплате.       — Компания «Zimaletto». Здравствуйте. Меня зовут Мария. Чем я могу вам помочь?       — Сиди уже, видишь, важный гость, такими должна заниматься я, а не ты, — взвизгнула Вика и встала впереди ресепшена, напрочь загораживая Машку. — Вы к кому? Я могу вас проводить, куда скажете.       — Клочкова, если ты сейчас же не отойдешь, я напишу на тебя докладную Андрею Павловичу. Ты должна сидеть в приемной, а ты только кофе пьешь в баре, да себя всем мужикам предлагаешь, ведешь себя, как…       — Что? Я смотрю ты слишком расхрабрилась. Заткнись, а то я сейчас Кире два слова скажу и полетишь ты из «Zimaletto» даже не по лестнице, а через окно, вслед за своей очкастой мымрой. Она тоже думала, что она здесь большая начальница, а мы с Кирюшей ее пинками под зад за ворота выкинули. Ясно?       — Не смей говорить о Кате плохо! Она в тысячу раз лучше и порядочнее тебя.       — А кто мне запретит? Уж не ты ли?       — Я и запрещу. — Маша выскочила из-за ресепшен. — я понимала, чем для нее грозит драка, поэтому заговорила сама.       Ура-ура-ура! Славик сегодня преподнес мне целых три сюрприза. О втором и третьем я расскажу чуть попозже, когда придет время убивать Милко, а затем и шокировать Андрюшу. Но и первый заслуживает внимания. Славка посоветовался с одним певцом, и тот рассказал как проще-простого изменить свой голос до неузнаваемости. Я совсем чуть-чуть потренировалась и у меня получилось! Голос стал глубоким и красивым!       — Увы мне, как быстро вы обо мне забыли. — словно я им крикнула: «Замри», обе замерли при первых звуках моего голоса. — И ладно бы эта хамка, — я небрежно показала на Вику, — но и вы, Машенька, уже не помните, что предлагали мне свою помощь. Жаль. Придется ее поискать в другом месте.       — Не прИдется, нИкак не прИдется, — послышался такой знакомый голос человека, который больше всех вместе взятых, старался сделать мою жизнь в «Zimaletto» невыносимой. У него не очень-то получалось занять первое место, уж слишком большая конкуренция была, но он старался, как мог, не щадя, так сказать живота.       — Милко, я сама займусь нашим гостем, — снова проскрипела Викуся.       — Да почему же вы все лезете в мою работу? — чуть не расплакалась Машуля.       Я медленно и повернула голову в сторону Милко, а дальше… Дальше я оказалась превосходной ученицей и проделала все в точности, как учил Дробышев… Встретившись взглядом с нашим «великим и ужасным», я широко, словно в восхищении распахнула глаза, на мгновение зажгла в них призыв, и сразу же скромно потупила взор. Все! У Андрюши тут же появился соперник. Милко был сражен, влюблен и повержен! В общем, я его убила одним взглядом. Второй сюрприз Славы тоже прошел на ура.       — Машенька, где здесь проходит собеседование?       — Ой! Так вы на кастИнг! Я Милко, модЕльер-дизайнЕр. СегоднЯ нет кастИнга, но я мог бы вас посмОтреть.       — Спасибо, я не модель, я…       — Это из-за ростА? Да! Так это не важнО. Рост не так важЕн. Я мОгу сделАть из вас настОящую мОдель.       — Спасибо, не нужно, мне это не интересно.       — Как ваша фамилия? — наконец Тропинкиной удалось вставить пару слов.       — Азаров. Александр Азаров. Но для вас, Машенька, можно просто Алекс.       — А для мЕня?       — Вы слишком спешите, — чуть-чуть кокетливо сказала я.       — Алекс, пойдемте, я вас провожу, — Машка тут же взяла меня под руку и потащила в конференц-зал.       Я обернулась. И Милко, и Вика смотрели нам вслед с кислыми физиономиями… На часах было одиннадцать ноль-ноль.       POV Андрей Жданов.       Решение послать Киру подальше, не дожидаясь не только окончания, но даже начала осуществления плана, зрелого во мне с каждой секундой всё больше и больше. Началось с того, что с самого утра на поймала меня у лифта затянула в кабинет и устроила такой скандал, что Клочкова сбежала из приемной.       — Почему у тебя всё время был выключен мобильный? Почему ты не отвечал на домашний? Я столько раз звонила, что и не сосчитать, а ответа не было? Значит, или ты кувыркался с какой-то новой пассией, или… или ты меня не любишь. Ты ведешь себя как мальчишка, Андрей, мне всё это надоело!       — Кирюша, я тебя не понимаю. Ты хотела, чтобы я уволил Пушкарёву, и я её уволил. Ты хоть понимаешь что всю работу, которую делала Катя, я теперь должен делать сам? Понимаешь?       — Катя, Катя! Опять Катя!       — Ты стрелки не переводи ты скажи, понимаешь или нет? Понимаешь, что я сам вчера должен был ехать по всем банкам снимать ее подпись. Договариваться с банкирами о кредитах. Ездить к поставщикам. Кирочка, уж если ты устроила мне этот ад, то не подбрасывай хотя бы дров под мою сковородку, дай жариться в аду на более или менее маленьком огне.       — Андрюш, так тоже нельзя, я так не могу. Я скучаю. Я очень хочу тебя видеть почаще. Я уже забыла, когда мы в последний были с тобой вместе, когда занимались сексом. — Кира подошла и попыталась ко мне прижаться, я отошел.       — Забудь. Милая, забудь о быть вместе, заниматься сексом и прочих глупостях. Работа, работа и работа — вот что ты мне определила в невесты на ближайшее время.       — Но ведь сегодня будет собеседование, мы найдем тебе хорошего помощника. И все будет, как раньше. Правда, Андрюша? — она протянула мне губы, но я резко, пожалуй, что слишком резко отвернулся.       — Ничего уже не будет, как раньше. Ничего и никогда.       — Но почему? Почему, Андрюша? Я же всегда и во всем за тебя. Я даже голосовала на Совете Директоров против брата. Почему?       — Я иногда очень жалею, что ты не голосовала за Сашку. Тогда я ничего не был бы тебе должен. Тогда я не стал бы терпеть твой шантаж, а…       — Не смей так говорить, Андрюша! Это не было шантажом!       — Да? А чем это было?       — Я просто тебя попросила…       — Вот как? А теперь я тебя прошу: не мешай мне работать.       — Мы пообедаем вместе?       — Нет, конечно!       — Почему?       — Мне нужно ехать на переговоры с Полянским.       — Ну, пусть Ромка съездит к Полянскому.       — У Ромки есть своя работа.       — Тогда давая я с тобой поеду.       — Нет.       — Почему?       — Потому что все переговоры с Герой вела Пушкарёва, и я не хочу, чтобы ты все испортила только потому, что у Германа через слово будет вылетать: «Катя».       — А вечером? Вечером мы увидимся? Можно у меня, можно у тебя.       — Нет, вечером мы не увидимся. Мне нужно работать.       — Знаешь, мне кажется, что никакой особой работы у тебя нет, ты просто мне мстишь за Пушкареву.       — Ты ошибаешься, это не так, — сказал я вслух, «Дошло, наконец? Ничего, еще не то будет», — про себя закончил я фразу.       — Я могу, хотя бы поприсутствовать на собеседовании?       — Мальчика ты мне тоже сама выбирать будешь?       — Нет, что ты! Просто я хочу, чтобы у тебя был самый лучший помощник. А так… Ты президент, ты абсолютно свобо…       — Кира, тебе самой не смешно? Давай договоримся, я сейчас поработаю, а в одиннадцать встречаемся в конференц-зале. Ты мне выберешь мальчика, и успокоишься.       — Андрей, ну неужели ты еще злишься? Это же всего лишь какая-то секретарша.       — Это моя помощница, а не какая-то секретарша.       — И ты все время теперь будешь злиться? Ну, может, я где-то и перегнула палку… Ну, не злись, поцелуй меня.       — Извини, но мне нужно работать.       Я отошел к столу и уселся за компьютер, а Кира вылетела из кабинета, как всегда шандарахнув дверью так, что стекла затряслись в испуге.       — Ну, ты как там? Готова? — позвонил я Катюше.       — Не совсем. Андрюша, ты с ума сошел? Это же такой прозрачный намек. Зачем дразнить гусей? Шура Азарова — это же как подпись.       — Умница ты моя, сразу все поняла. Не волнуйся никому и в голову не придет проводить параллели с Шурочкой Азаровой это ты у меня такая головастая, а остальные… Зато все решат, что ты и есть внебрачный сын того самого Азарова, ты автобиографию повнимательней прочти.       — Андрюш, а зачем сыну мультимиллионера, пусть и внебрачному, работать помощником президента, да еще инкогнито?       — А опыта набраться, чтобы потом папиными миллионами ворочать. Катюша. Ты ничего не подтверждай, но и не опровергай ничего, выставляй побольше условий, а главное, приходи, я соскучился.       — Ровно в одиннадцать в конференц зале. Только не упади со стула. У нас со Славой для тебя сюрприз...       Примечание: Чтобы изменить легко и почти до неузнаваемости голос, надо понять говоришь ли ты в нос, или формируешь звуки в нижней части рта. Если ты говоришь в нос, то у тебя голос, который можно описать, как имеющий назальный оттенок. Он обычно звучит выше, чем это необходимо и несколько скрипуч. (Именно такой и был у Кати). Для того, чтобы голос стал более глубоким, сочным и чистым нужно всего лишь убрать нос из процесса разговора, формируя звуки в нижней части вашего рта и без участия мягкого неба.