Парень его мечты

      POV Андрей Жданов.       — Браво, детка! У меня просто нет слов, чтобы хоть как-то оценить то, что ты провернула на совещании. Ты сделала всех, вместе со мной, потому что и я в какой-то момент поверил. Знал, что ты — это ты, что все это игра, а все равно поверил, что ты искренне просишь меня не увольнять Милко. Кать, а может тебе на актерский поступить?       — И быть посаженой на губу, получить сто нарядов вне очереди, а потом и армейскую пожизненную каторгу? Знаешь, как папа называет актрис? Всех, кроме Нонны Мордюковой.       — Догадываюсь.       — Даже не догадываешься.       — Проститутками?       — Ха! А вот и не угадал. Гораздо хуже — кривляками, а это самое страшное для отца.       — И ты никогда-никогда не мечтала стать актрисой? Все девочки мечтают.       — Мечтала, конечно. Инной Чуриковой.       — Почему Чуриковой?       — Неужели непонятно? Потому что она тоже некрасивая, зато очень талантливая. Но, знаешь, уже в третьем классе я поняла, что мой мир, это мир цифр. Нет ничего более поэтического, чем математическая задача. И чем она сложнее, тем поэтичнее. А классу к восьмому я влюбилась в экономику. Так что на актерский я не пойду.       — Андрей Павлович, можно войти? — спросила Тропинкина по селектору.       — Входите, Маша.       — Вот, — она протянула папку, — я собрала все подписи под протоколом, кроме подписи Милко, но Алекс сказал…       — Да-да, Машенька, к Милко я пойду сам. Спасибо большое. — Катя тут же просмотрела документ и удовлетворенно кивнула. — Маш, что слышно о Воропаеве?       — Три минуты назад его отпустили, значит, где-то через полчаса он будет в «Zimaletto».       — Понятно. И каков улов?       — Мне сотня зелененьких, Сержу столько же.       — Девочки, вы о чем?       — Машуль, расскажи Андрею Павловичу, все расскажи, и про звонок Киры Юрьевны подробно, а я пошел к Милко. Хочется вернуться до прихода СашЕньки.       — Только ты там аккуратно, а то наш гений еще начнет приставать.       — Обязательно начнет. Но ты не волнуйся, в самом крайнем случае я подарю ему свой поцелуй на память, — захохотала Катя. — Ты же не станешь ревновать к Милко?       — Обязательно стану! У нас же любовь намечается. Или забыл?       — Какие вы смешные, — хихикнула Маша. — Андрей Павлович, вам кофе сделать?       — Сделай ему кофе, Машенька, сделай. И развлеки до моего прихода рассказом, я постараюсь быстренько. Только за приемной следите. — Катя убежала.       POV Катя Пушкарева.       Как оказалось, Милко умеет быть не только сволочью, делающей жизнь других невыносимой, он умеет быть щедрым, заботливым и добрым. Правда очень выборочно и всегда за что-то. Сейчас он пытался охмурить Алекса, вот в ход и шли всякие конфеты, пирожные, какие-то невероятные комплименты моей внешности и аристократическим манерам (ха-ха три раза), обещание специально для меня придумать такой костюм, что и Валентино позавидует. Но самое главное не это, самое главное, что протоколы Милко подписал не глядя, более того, стоило мне только заикнуться… Впрочем, судите сами…       — Боюсь, что надолго я не задержусь в «Zimaletto», — грустно сказала я, когда Милко спросил меня о моих планах на жизнь.       — ПочЕму? — модельер подал мне бокал с шампанским, при этом как бы случайно коснувшись рукой моей руки.       — Я разработал принципиально новую концепцию развития компании, но боюсь, что она потерпит крах, и меня уволят.       — ПочЕму она дОлжна потЕрпеть крах?       — Вы ни за что не поддержите мою концепцию, а значит, она обречена на провал.       — Я не поддЕржу? Я всЕгда поддЕржу вас, мальчИк мой. ТолькО дАвайте выпьЕм и перЕйдем на «ты».       Я едва пригубила шампанское, почему-то совершенно не хотелось пить в компании с Милко, никак не забывалось его: «мОнстро, фекто мОнстро». А вот трижды поцеловаться с ним в щеку мне почему-то не было противно. Может потому, что я в это время представляла, как вытянулось бы его холеное лицо, скажи я ему сейчас, что он мечет бисер перед «фекто мОнстро».       Э! А так мы не договаривались! Ну, выпили на брудершафт, ну, расцеловались в щечки, ну, перешли на «ты», и все! Зачем он начал трепать и поглаживать меня по щеке, да еще противно причмокивать своими красивыми, но такими порочными губами? Пришлось засмущаться и постараться четко провести границы, и это была лучшая моя импровизация в этой ипостаси.       — Милко, ты такой красивый, — на «ты» я вроде как перешла, — такой внимательный и такой талантливый, даже гениальный, но врать я тебе не могу и не хочу. У нас ничего не получится.       — Но почЕму?       — Разве ты не видишь, я люблю его. Я и на работу сюда пришел устраиваться потому что давно его люблю. Увидел на одном из показов, и пропал.       — КОго? О, нет, толькО не говОри, что этОго тИрана.       — Его. Ты мне очень нравишься, ты… Ты такой… — я постаралась изобразить восхищение, — но ведь сердцу не прикажешь, правда? Вот поэтому я и говорю, что ты никогда не поддержишь мою концепцию, потому что я не могу ответить на твои чувства. А значит, меня скоро уволят.       — Но Жданов никОгда не полюбит тЕбя, АлЕкс.       — Почему?       — Он мУжлан! Он любит толькО женщИн. Один раз он проспорИл мне, так все, что Ему нужнО было сделАть — переОдеться в женщИну, налОжить макИяж и прийти на празднИк в «Голубой ОгОнек». АлЕкс, вы бЫвали в этОм нашЕм изыскАнном клубе?       — Нет, никогда.       — Вам непрЕменно нужнО там побЫвать! Что я говОрил? А, Жданов! Он устрОил тАкой мордОбой, он дажЕ назЫвал нас пидерасАми, а кОгда я, простО попрОсил Его мЕня поцелОвать, он скАзал, что лучшЕ будЕт всю жизнь целОвать лягушЕк. АлЕкс, увЕряю тЕбя, что этОт мУжлан скОрее смог бы полЮбить Пушкареву, самУю страшнУю из женщИн, чем тЕбя.       Я помнила эту историю, сама ездила спасать Андрюшу из «Голубого Огонька», он тогда впервые был в моем доме. Хорошо, что мама с папой крепко спали, удалось и отмыть Андрюшку от грима и дать ему папину одежду, в которой он хоть и выглядел нелепо, но все же гораздо приличнее, чем в платье и огромной красной короне из перьев.       А что касается «полюбить Пушкареву», то тут Милко прав! Андрей действительно полюбил меня. Правда, этой участи не избежал и сам великий и ужасный модельер, но этого я ему пока не скажу.       — Ты хочешь сказать, что мужчины Андрею не нравятся?       — Это так, АлЕкс.       — А я все-таки попробую понравиться ему.       — А еслИ ничЕго не получИтся?       — А если ничего не получится, то…       — То я мОгу надеяться?       — Милко, я не знаю. Но если ты нарочно будешь мне мешать…       — Нет, АлЕкс! Нет! Я дажЕ помОгать тЕбе буду. Я поддЕржу твОю концепцИю, чтобы тИран тЕбя не уволИл, я помОжу…       — Помогу.       — Да, помОгу тебе.       — Но ведь ты же даже не знаешь моего плана развития.       — Это не важнО, я скАзал, что помОгу, значит, помОгу, чтобы ты не придумАл.       — Спасибо, Милочко, — в этот раз я поцеловала его в щеку от всей души и он это почувствовал.       — ЧЕго не сделАешь для лЮбви…       Я быстренько рассказала нашему гению свой план, и он, как ни странно, по-настоящему им загорелся. Конечно же то, что этот план предложил Алекс сыграло свою роль, если бы эта идея шла от Кати, вряд ли, Милко бы с ней согласился так быстро, но все же сейчас он горел самой идеей, а не Алексом.       Настроение было прекрасное. Честное слово, когда я сказала Милко, что люблю Андрея, у меня камень с души свалился. Как бы я не относилась к модельеру, а все же играть на его чувствах, не очень красиво. Играть на чувствах живых людей вообще не стоит. Тем более, если это чувство — любовь.       Я бежала к Андрею чуть ли не вприпрыжку, когда услышала голоса братца и сестры Воропаевых. Хорошо, что меня скрыл угол у второй двери моего кабинета, я сразу ее отомкнула и юркнула к себе. Нужно сказать, что сделала я это вовремя, они как раз остановились по ту сторону двери, чтобы поговорить в тишине безлюдного коридора. Если бы не это, не знаю, как бы мы выпутывались дальше. Да еще хорошо, что я сообразила записать их разговор на диктофон. Нам это потом очень пригодилось. И чтобы спокойно все проанализировать, и чтобы были доказательства.       — Да, я сделала ошибку, Саша, но я же хочу все исправить. Понимаешь?       — Пошли в твой кабинет, — голос Сашки.       — Там Амура с Шурой могут подслушать. Давай поговорим здесь.       — Давай здесь. Это была не ошибка, Кира. Ты предала меня, своего брата! А я ведь тебе говорил, что Жданов, после того, как его изберут президентом, может и отказаться от своих слов.       — Он не отказался. Мы собираемся пожениться. Только…       — Что только?       — Только, боюсь, что он все-таки откажется.       — Поздно бояться, Кирочка! Если бы он тебя любил, его решение жениться на тебе никак не зависело бы от того, за кого ты проголосуешь. Ладно, хватит об этом. Твое замужество — это твое дело. О каком перевороте ты говорила?       — Сашка, — Кира перешла на шепот, — ты давно разговаривал с Павлом Олеговичем и Марго?       — Давно, а что?       — А ты им звонил?       — Больно надо.       — А ты попробуй! Вот увидишь, они даже разговаривать с тобой не захотят.       — И о чем это говорит?       — О том, что Павел только для вида тебя поддерживал, он знал, что Андрей будет избран, вот и усыплял твою бдительность.       — И зачем ему это надо было?       — А ты не понимаешь?       — Нет!       — Нас хотят всего лишить, Сашка.       — Что за чушь ты городишь, Кирочка?       — Чушь, говоришь? Хорошо, тогда скажи мне, как давно ты видел хоть какие-то отчеты о делах в «Зималетто»?       — На прошлом Совете директоров.       — После которого убрали Ветрова, человека, который хоть что-то мог нам рассказать. А сегодня Андрей назначил нового финансового директора. Между прочим, даже не поинтересовавшись ни моим, ни твоим мнением. Я уже не говорю о том, что это человек Пушкаревой.       — Что?       — То!..