Парень его мечты

      POV Катя Пушкарева.       — А ты не хо­чешь пос­лу­шать даль­ше? — спросил Андрей.       — Нет, не хо­чу! Что но­вого я там мо­гу ус­лы­шать? Что Алекс те­бя соб­лазня­ет? Что ты сам не ве­да­ешь, что го­воришь и тво­ришь? Что те­перь она тем бо­лее не от­пустит те­бя с Алек­сом в Пра­гу? Что но­вого?       — Ошиб­лась! — Ан­дрю­ша да­же в ла­доши зах­ло­пал. — Моя ум­ная де­воч­ка не прос­чи­тала мой ход на два ша­га впе­ред! Ошиб­лась в са­мом глав­ном, в пред­ме­те мо­его обо­жания! Пос­лу­шай даль­ше, а по­том уже кри­ви свой ма­лень­кий но­сик!       Ан­дрей по­цело­вал ме­ня в нос и вклю­чил дик­то­фон.       — Что? — Кира рассмеялась. Легко, весело, беззаботно. Казалось, что у нее с души упал камень. — Ты шутишь, Андрюша?       — Нет, не шучу.       — Как не шутишь? И когда это началось? С приходом этого смазливого Алекса?       — Нет, Алекс здесь ни при чем. Если хочешь знать, он вообще не в моем вкусе. Все началось гораздо раньше, Кирюша.       — Раньше? Когда? — а в голосе уже растерянность.       — Помнишь, Милко заставил меня переодеться принцессой ночи?       — Да! — голос у Киры уже не был таким радостным.       — Ну, вот… Мне было противно, мне было мерзко, я чувствовал себя униженным и раздавленным пока…       — Пока что?       — Пока он не потребовал, чтобы я его поцеловал… Я, конечно, не стал этого делать, но… — голос Андрюши задрожал.       — Что «но»?       — Но я почувствовал, что мне это не претит. Более того, мне… Мне захотелось поцеловать Милко, — казалось, что Андрей сейчас заплачет. — А потом я приехал домой. Я приехал в одежде Катиного отца, а ты… Ты притащила ко мне Клочкову, Канделаки и Сашку… Ты помнишь?       — Да, я это помню. И еще Кристину.       — И еще Кристину, — эхом повторил Андрюша, — и это все только усугубило.       — Что? Кристина.       — И Кристина тоже… Пойми меня… Мне снова пришлось пройти через унижение. Наверное, если бы ты не устроила мне тогда скандала из-за того, что мне помогла Катя, а посочувствовала бы мне, я бы успокоился. Но ты начала меня оскорблять и я… Я очень тогда разозлился. На все. На то, что ты даже не поставила меня в известность, не спросила можно ли и приволокла в мой дом людей. В мой дом, Кирюша! В мой! Людей, которые мне неприятны, — Андрей так сильно выделял это «мой», что я поняла, это и правда его задело. — Разозлился за то, что ты кричала на меня, за то, что обвиняла непонятно в чем, и только потому, что мне помогала Катя. Я такой ужас пережил в «Голубом Огоньке», мало того, на меня напялили платье, мало того, что там ко мне приставали мужики, так еще я понял, что я… что мне… что… Милко… — Андрей всхлипнул. — Кира, ты тогда так унижала меня, Кристина так трещала без перерыва, Тина была такая вся звездная, а Вика такая похотливая и мерзкая, что я вдруг подумал: все женщины — гарпии. И такое отвращение у меня вызвала вся эта бабская сборная солянка, что мне захотелось немедленно разогнать всех, кого ты притащила в мой дом. И я бы разогнал. Мне даже было наплевать, что обо мне подумает сама великая и могущественная Канделаки. Но я увидел Сашку… И почему-то не смог никого прогнать. Вот с тех пор…       — Сашку? Ты любишь Сашку? Или все-таки Милко? — а в голосе Киры такой ужас, что мне ее даже жалко немного стало.       — Мне кажется, что Милко. Но я не уверен. К Сашке меня тоже тянет. Может, я люблю Сашку? Я не знаю. Знаю только, что женщины меня больше не волнуют. Вернее волнуют со знаком минус, они мне противны.       — А Ромку? Ромку тебе тоже х… К Роману тебя тоже тянет?       — К Ромке нет. Он мой друг, он мой настоящий друг. Но он тоже не в моем вкусе и меня к нему совсем не тянет. — последовала длинная пауза. — Кира, если ты меня все еще любишь, помоги мне, пожалуйста. Кирочка, я не виноват, это сильнее меня. Если ты знаешь врачей, которые это лечат, ты только скажи, я готов идти к врачу. И никому-никому об этом не рассказывай, а вдруг мне удастся справиться с собой.       — Ненавижу его! Ненавижу! — забилась в истерике Кира.       — Кого? — голос у Андрея вроде бы растерянный или испуганный.       — Милко!       — А почему только Милко? Меня же к Сашке тоже тянет.       — Я помню, что именно он всегда к тебе приставал, этот наш «гений». Помню! Он просто гад. Ты знаешь, что два года назад он также увел жениха у Юлианы! Ну, что за сволочь?!       — Кирочка, не нужно так. Я ведь даже еще не понял кто из них мне нравится. Но я тебе обещаю, что постараюсь справиться со своими чувствами к ним. Только прошу тебя, ты никому ничего не рассказывай. Если ты меня действительно любишь, молчи, Кирочка.       — Господи, что же делать?       — Теперь ты понимаешь, как нелепы были все твои обвинения в изменах? У меня давно вообще никого не было. Женщины мне противны, а со своим влечением к мужчинам я пытаюсь справляться. А ты меня все обвиняла и обвиняла, и меня из-за этого все больше и больше отвращало от женщин. А тут еще твоя сумасшедшая Клочкова, которая так откровенно приставала ко мне… — вдруг тон Андрюши резко сменился. Из кающегося и виноватого превратившись в обвиняющий и жесткий. — Кстати, а что у нее за компромат на тебя?        — К-к-компромат? С чего ты взял? — а голос, меж тем, задрожал.       — Компромат-компромат, иначе ты не просила бы ее оставить в компании, Кира.       — Какие глупости, я же все тебе уже объяснила.       — Ну-ну, Кирочка, ну-ну. Сделаю вид, что поверил.       Андрей выключил диктофон.       — Вот теперь можешь восторгаться моими актерскими способностями.       — Андрюшка, я правда в восторге. Ты все сыграл так, что даже мне иногда казалось, что ты искренен! Только я ничего не понимаю.       — Чего ты не понимаешь, родная моя?       — Мы, вроде бы решили разыграть наш с тобой роман? Почему вдруг Милко и Сашка?       — А ты сама не понимаешь? Ну, подумай. У тебя же не голова, а Дом Советов.       — Ты решил, что немного развести в стороны дружбу Киры и Милко, в свете предстоящих нам перемен, не помешает? Да?       — И это тоже!       — Ну, да, если она закатит Вукановичу скандал, то вряд ли он отреагирует на ее просьбу вставлять нам палки в колеса. Да и с братцем Кирюше не мешает как следует поссориться. Так?       — И это тоже! Но все же не это главное.       — А что?       — Я не хочу, не могу и не буду разыгрывать роман с тобой. Я слишком люблю тебя для этого. И я опасаюсь, что Кира не просто возненавидит тебя, но еще и приревнует. А ведь мы до сих пор не знаем, что случилось с Лариной. Я не могу рисковать тобой. Понимаешь?       — И Ромкой! — захохотала я.       — Что и Ромкой?       — И Ромкой ты тоже не можешь рисковать! — слезы от смеха полились у меня из глаз.       — Катя, это не смешно. Я не знаю, что ты сказала Кире перед тем, как пошла в приемную, но если бы ты видела ее взгляд тебе в спину, ты поняла бы, что мой страх за тебя не беспочвенен.       — Когда твоя «покаещеневеста» со злобой спросила не собираюсь ли я заменить ее и в твоей постели, я ответила, что мо­жет и собираюсь, что с та­кой невестой, как она, лю­бой нор­маль­ный муж­чи­на ис­кал бы уте­шения в об­ще­нии с муж­чи­ной и что такая, как она, мо­жет нав­сегда от­бить ин­те­рес к жен­щи­нам.       — Теперь понятно. Знаешь, если бы у Киры в тот момент был пистолет, она не задумываясь разрядила бы всю обойму тебе в спину. Так что я решил оградить тебя от ее ревности.       — Ты хочешь сказать, что все, что я слышала в записи было импровизацией?       — От первого до последнего слова.       — Ты поменял план на ходу и вот так, как по нотам, все разыграл?       — Да, а что?       — Ты не просто талантливый актер, Андрюшенька. Ты гений! Самый настоящий гений! Мой любимый гений!       Это было второе потрясение Андрея за день. Второе, но не последнее.

***

      Третье потрясение не заставило себя долго ждать...       К семи вечера мы переделали столько работы, что это было слишком даже по меркам цейтнота. Колька практически полностью закончил финансовый отчет, на пятницу остались лишь дополнения и кое-какие мелочи. Правда он работал не один. Как только мы с Андрюшей уехали в банк «Монреаль», Зорькин перебрался в президентский кабинет, под предлогом, что у президента и компьютер мощнее и база данных намного шире. Ну, а там уж Машенька помогала ему в работе, как только могла. То кофе сварит, то организует перекус, а то и просто ободрит добрым словом.       Перед отъездом домой Колька забежал ко мне, предварительно позвонив и узнав можно ли (то-то), протянул отчет и сказал:       — Катюха, если работать в таких условиях, можно за день горы свернуть.       — Откуда шестнадцать и три десятых вот здесь? — поинтересовалась я.       — Это как раз реальные прогнозы. Дашь чая, расскажу.       — Не только чая дам, еще и накормлю, проходи.       — А где твой Жданов?       — Не знаю, — пожала я плечами. И только сейчас задумалась, а ведь верно, куда пропал Андрей?       Из банка «Монреаль» мы поехали в «РосТекстиль». Провозились там дольше, чем планировали, зато подписали очень выгодный для «Zimaletto» договор, а когда вышли, Андрюша посмотрел мне в глаза как-то очень хитренько.       — Кать, ты можешь доехать домой на такси, мне нужно заскочить еще в одно место?       — Да, конечно. — меня это несколько напрягло, но я решила не быть Кирой и не устраивать разборок, только спросила, как бы между прочим: — Ужин готовить, ты сегодня придешь?       — А ты сомневаешься? Не приду, прилечу на крыльях. Как только освобожусь.       Хорошо, что пришел Колька, а следом за ним и Роман, с ними мне некогда было думать о внезапно исчезнувшем Жданове. Правда Малиновский, гад такой, несколько раз, как бы невзначай, намекал, что Андрюша загулял.       — Ага, к Кире поехал, — усмехнулась я, и Ромка заткнулся.       Я же тогда еще не знала, что если бы Андрюха и загулял, то скорее с Сашкой, а не с Кирой. Тогда у меня еще не было повода так пошутить.       Звонок от Андрея раздался около половины двенадцатого, когда мальчики уже собрались уходить. Вначале я даже не поняла, что он сказал, настолько невнятной была его речь.       — Ромка, Жданов, кажется напился. Ты понимаешь его пьяного?       — Я его любого понимаю.       — Тогда переводи, — я сунула трубку Роману.       — Палыч, я ни черта не понял! — заорал Малина, немного послушав, что ему говорили. — Там есть кто-нибудь более трезвый?.. Вот пусть он мне и продиктует адрес… Кать, дай листок. — я сунула Роману листок и ручку, он записал что-то и передал листок мне, я прочла и онемела. — Вот отсюда надо его забрать. Поехали вместе, я помогу.       Колька прочел адрес из-за мой спины и усмехнулся.       — Поехали втроем, нам по пути…