Парень его мечты

      POV Катя Пушкарева.       Боже мой, как же это было невероятно! Как красиво и трогательно. Павел Олегович сказал, что юристы работают над тем, чтобы Кира не смогла разделить «Zimaletto», а пока, мол, надо подождать и потерпеть. Тут Андрюша всех и убил.       — Дорогие мои родители! У меня есть очень важное… Заявление?.. Объявление?.. Да черт с ним, как оно называется. Мамуля, папа, я встретил самого лучшего человека на планете, я впервые по-настоящему полюбил, и я собираюсь, как только мы найдем выход из создавшейся ситуации, немедленно жениться! Немедленно! А вот с помолвкой, пускай и тайной, я ждать не намерен. Родители, я приглашаю вас на помолвку.       — Андрюша, когда? Куда? Кто она? Надо лететь в Москву? — в один голос стали задавать вопросы Павел с Маргаритой.       — Никуда не надо лететь!       Он достал из кармана пальто кольцо, подошел ко мне и протянул его.       —  Я люблю тебя больше всего на свете. Выходи за меня, пожалуйста. Как выяснилось, без тебя моя жизнь бессмысленна и пуста.       — Да! — закричала я своим голосом, совершенно забыв, что я Алекс, и бросилась Андрюше на шею.       Мне было абсолютно все равно где мы, кто мы, что мы и кто рядом с нами. Я была переполнена счастьем до самых краев. Я люблю и любима! И самый лучший мужчина на свете хочет засыпать и просыпаться со мной, только со мной! И так на всю жизнь.       Кажется, так самозабвенно мы никогда еще не целовались. Не знаю, чем бы это все закончилось, если бы на нас не начала давить всепоглощающая, какая-то ватная, или даже вакуумная тишина. Затем робкое покашливание и…       — Андрей, может ты нам все-таки объяснишь, что здесь происходит? — голос Павла Олеговича не предвещал ничего хорошего, поэтому я предпочла спрятать голову на груди у Андрюши и предоставить ему самому право разбираться со своими родителями.       — А что происходит? — весело спросил мой любимый. — Только что на ваших глазах я сделал предложение руки и сердца. И их приняли!       — Кого? — спросила Маргарита.       — Не кого, а что! Мою руку приняли вместе с моим сердцем. Ну, вы же слышали, как мне кричали «да»!       — Андрей, это что, розыгрыш? — Павел, словно у него подкосились ноги, рухнул на стул.       — Хватит, Андрюша, — шепнула я. — Иначе наша помолвка закончится в больнице.       — Хватит, так хватит, — Андрей чмокнул меня в макушку. — Мам, пап, это не розыгрыш, это… Моя Катька.       — Кто? Что? Какая Катька? Сынок, ты хорошо себя чувствуешь? — на два голоса спрашивали мои будущие родственники.       — Катя Пушкарева! Папа! Ты же сам говорил, что нельзя отпускать такого ценного работника. Вот я и не отпустил. Только переодел мальчиком. А в процессе всех этих переодеваний и игр влюбился в Катюху, как мальчишка. И жить без нее мне просто невмоготу.       — Замолчи! — вдруг закричала Маргарита Рудольфовна. — У меня сейчас голова взорвется. Мы что? Мы в дурдоме?       — Нет, мамуль, мы у тебя в доме, — смиренно ответил Андрюша.       — Тогда давайте все по-порядку. Ты на ком собрался жениться, сыночка?       — На Кате Пушкаревой.       — Катю помню. Маленькая такая, с косичками. А ей уже восемнадцать исполнилось?       — Ей уже двадцать четыре исполнилось.       — Ну надо же, а так и не скажешь, выглядит совсем ребенком.       — Марго!       — Да, Пашенька, что?       — Ты о чем говоришь? При чем здесь ребёнки? Тьфу ты… ребенок! Совсем меня запутали. Все, стоп! Я закрываю филиал Кащенко. Андрей, смотри мне в глаза и отвечай только на мои вопросы.       — Слушаюсь, товарищ главврач московского филиала дурдома имени Кащенко.       — Это кто? — Павел Олегович показал рукой на меня.       — Это моя невеста, Пушкарева Екатерина Валерьевна, — Андрюшка докладывал по-деловому, словно и правда рапортовал.       — Андрей, этого не может быть.       — Чего? Что она моя невеста? Ты же сам слышал, что она сказала мне «да».       — Андрей, прекрати паясничать! — крикнула теперь уже Маргарита.       — Катя на пол головы ниже того, что стоит сейчас прижавшись к тебе.       — Ах это, — с облегчением вздохнул Андрюша, присел, расшнуровал мой ботинок, снял его с моей ноги и подал отцу. — Вот смотри, это специальная обувь. Ой, да что я вас убеждать-то буду! Мама, проводи Катюшу в ее комнату и помоги ей переодеться, пожалуйста.       — Павел Олегович, Маргарита Рудольфовна, — заговорила я своим обычным голосом. — Это действительно я, Катя Пушкарева, я сейчас переоденусь и вы сами все увидите. Андрюша, а ты пока расскажи маме с папой все подробно. Пошутили и хватит, еще доведем родителей до больницы, не дай Бог.       Маргарита пошла со мной, якобы, чтобы помочь, но я так думаю, что она просто хотела убедиться своими глазами, что грудь у меня не накладная, и между ног ничего не болтается.       POV Андрей Жданов.       Я никогда не видел отца таким. Честное слово, никогда! Он хохотал, как маленький ребенок, он хлопал в ладоши и утирал слезы, выступающие от смеха, пока я ему рассказывал сказку из серии «Приключения Александра Азарова».       — И Кира поверила?       — А ты что? Не поверил?       — Поверил! Правда поверил. Такой щеголь, такой галантный, ручку вон маме поцеловал, — и отец снова захохотал.       — Пап, ты не представляешь, как мне с Катюшей легко, как я каждую секундочку благодарю Бога за то, что не дал мне мимо Катеньки пройти.       — Андрей! А вот сейчас я вижу, что ты ее действительно любишь. У тебя даже лицо светлеет, когда ты о Кате говоришь. С Кирой у тебя никогда не было таких сияющих глаз.       — Пап, их даже сравнивать нельзя. Катя… Она такая… Она, как солнышко! Всем помочь готова, всех обогреть. Она… Она…       — Можешь не продолжать, Андрюша. Если бы ты видел себя сейчас. Знаешь, сынок, а я уже люблю Катюшу.       — Правда?       — Правда! Хотя бы за то, что ты другим с ней стал.       — А вот и мы, — мама с Катенькой вышли в салон. — Павлуша, ты посмотри на нашу девочку. Ничего общего с Катей Пушкаревой. — мамуля руками показала мышиные хвостики и очки. — Совсем ничего.       — Маргарита Рудольфовна, — строго заметил я. — Моя Катюха в любом виде красавица! Ясно?       — Конечно ясно, Андрюшенька. Я просто говорю, что Катя очень изменилась. Прямо и не узнать.       Катя и правда, была невероятно хороша, а может это мне так казалось, не знаю. Но то, что мама с папой переглянулись и папа показал маме большой палец, я видел точно!       Оставив Катюху с отцом беседовать о компании, мы с мамой переместились в кухню. Уж слишком все были перевозбуждены, чтобы ложиться спать, да и помолвку хоть чуть-чуть, но нужно было отметить.       — Андрей, я сама здесь управлюсь, — тихо сказала мама. — А ты выскочи за угол, там круглосуточный цветочный. Купи Катеньке цветы.       — Спасибо, мам. — я рванул в прихожую.       — Погоди!       — Ну, что еще?       — Только лилии не покупай.       — Почему?       — Не каждая беременная их запах переносит.       — Что? Мама! Что ты сейчас сказала?       — А ты что, не в курсе, что Катя ждет ребенка?       — С чего ты взяла? Это Катюха тебе сказала?       — Я не думаю, что она и сама уже знает.       — Тогда как?       — А вот это мой личный секрет, только я никогда еще не ошибалась. Даже если беременность совсем-совсем ранняя, мне достаточно увидеть грудь женщины и я безошибочно знаю, что она в положении. А ты что, ты не рад?       — Я? Да я не просто рад, я счастлив буду, если это действительно так. Только очень боюсь, что ты ошибешься.       — А ты не бойся, ты беги за цветами.       Через двадцать минут, подарив Кате букет бело-розовых эустом, а маме корзину роз, я еще раз спросил:       — Кать, ты выйдешь за меня, не передумаешь?       — Выйду. Маргарита Рудольфовна, Павел Олегович, я правда очень люблю вашего сына. И я… Я постараюсь, чтобы он никогда не пожалел, что…       Ну, вот! Ох уж эти женщины, глаза на мокром месте. Да и у меня, и у папы они как-то подозрительно «помокрели».       — Так, все! Хватит разводить сырость. Садимся к столу, — слишком строго, видно чтобы скрыть собственную «сырость», сказал отец.       — Андрюша, а дай родителям послушать третью запись, — где-то после второго стакана сока попросила невеста.       — А что там?       — А там разговор вашего сына с его бывшей невестой, — хитро улыбнулась Катя.       — Там действительно что-то стоящее, есть что послушать? — спросил папа.       — Смоктуновский отдыхает, Павел Олегович. Андрюша, он гений! Я бы ему «Оскара» за лучшую мужскую роль дала.       — Ты не объективна, девочка, — рассмеялась мама. — Андрей! Включай запись. Мы с папой требуем.       — Я тоже требую. На бис! — пискнула Катя и я включил диктофон.       — Ки­ра, я не знаю, что со мной слу­чилось, я сам это­го ужас­но не хо­чу. Но…       — Что, Гос­по­ди?       — С не­кото­рых пор ме­ня вол­ну­ют толь­ко муж­чи­ны.       — Те­перь ты по­нима­ешь, как не­лепы бы­ли все твои об­ви­нения в из­ме­нах? У ме­ня дав­но во­об­ще ни­кого не бы­ло. Жен­щи­ны мне про­тив­ны, а со сво­им вле­чени­ем к муж­чи­нам я пы­та­юсь справ­лять­ся. А ты ме­ня все об­ви­няла и об­ви­няла, и ме­ня из-за это­го все боль­ше и боль­ше от­вра­щало от жен­щин.       Я выключил диктофон. Мама с папой обнявшись плакали, нет, даже не плакали, они рыдали от смеха, а мама еще и икала.       — Ты просто пара-ик-зит, Анд-ик-рюша! Нель-ик-зя так сме-ик-шить!       — Ладно, вы тут досмеивайтесь, а мы с Катюхой спать. Устали с дороги.       И только когда мы остались одни, я спросил:       — Кать, ты ничего мне не хочешь сказать?