***
— Ох, чувствую с твоей врожденной неуклюжестью танец получится отстойным, — пробурчал Сейген, делая вымученное лицо. Маюра только что сообщила родителям о том, что будет танцевать на шестом дне танец жрицы. — Дорогой, не думаю, что Маюра не справится. Ведь она очень ответственная и возьмёт себя в руки. Правда, доченька? — Юкари поставила тарелку с рисом перед мужем. — Конечно, мам, — широко улыбнулась дочь. — Приятного аппетита!***
— Я ушла! — крикнула на весь дом Маюра и выбежала из дома. Добравшись до штаба, девушка поднялась в тренировочный зал. Здесь сейчас шёл её час тренировок. Каждый хранитель будет тренироваться каждый день в своё время. У неё из времени было всего три часа, начиная с семи утра. Со вчерашнего дня, Маюра отыскала в библиотеке Совета тоненькую папочку с движениями танца. В принципе, если твёрдо рассчитывать свои способности и время, данное ей, то она вполне могла бы изучить танец от корки до корки за два дня. Включая её быстрообучаемость, то Маюра справится. Уверенно кивнув самой себе, девушка вдохнула и выдохнула, расслабив все мышцы. Так было нужно для танца. "Полная концентрация. Нужен абсолютный самоконтроль, а также сбор всей маны в ногах, — нахмурилась девушка, сосредотачивая силу в ногах. Пол начал под ней светиться. — Это будет сложно." Через полчаса полностью сосредоточенная Маюра наконец начала выполнять движения. Вся её спина уже покрылась холодным потом, а мана пропадала быстрее обычного. "Да уж, не ожидала, что будет так сложно контролировать обычный танец мико, — подумала блондинка, прикусив губу. Силы заканчивались, а она сделала всего три верных движений из всех двенадцати. — Но может в этом и была сложность?" Остальные два часа прошли достаточно быстро. Маюра была довольна собой, ведь шесть верных движений из двенадцати не каждому в первый же день дадутся. Хотя Маюра искренне сомневалась, что остальные женщины-хранители, проходившие через это, не в первый же день завершили обучение танцу. Домой девушка шла измученная и еле двигающая ногами. — Вот бы мне крылья, как у Шимона, было бы проще, — пробормотала блондинка, спотыкаясь о камень. Она даже пикнуть не успела, как её поймали крепкие и тёплые руки. Подняв растерянный взгляд на спасителя, Маюра увидела Шимона. — Вымоталась? Не зря все остальные так переживали, как же ты доберешься домой в таком состоянии, — Амавака кивнула, отодвигаясь от парня. — Помочь донести сумку? Выглядишь очень измученной. — Ну спасибо, — надула губы Маюра. — Я подозревала, что танец окажется сложным, но мне до сих пор не кажется все это таким трудным, как вы все считаете. Я привыкла к нагрузкам в старшей школе, когда мы готовились к ежегодному фестивалю, посвященному Дню открытых дверей. Поэтому ничего страшного в том, что я перенапряглась, нет, — Маюра улыбнулась, вспоминая школьные года. — О, ясно. Значит, тебе не в новинку работать так? Ну, семь дней в неделю? — Что ты! Конечно, в новинку. Просто... Я считаю, что на подобных мероприятиях ты должен веселиться с друзьями и чувствовать удовольствие от того, что делаешь. Ведь если ты не будешь радоваться своему делу, то какой прок в том, что ты делаешь? — её улыбка заставила Шимона покраснеть. Её слова звучали от всего сердца — она говорила правду. — Да, ты права. Ну что ж, давай тогда постараемся на фестивале? В ближайшие дни мы вряд ли встретимся, разве что на примерке костюмов, так что, до скорого, — махнул рукой Икаруга и ушел в сторону другой улицы. Маюра помахала ему рукой и тоже пошла домой. Ноги уже не двигались.***
На следующее утро Маюра едва сумела встать на ноги. Все-таки одной ночи мало, чтобы восстановить все силы, ману и расслабить напряженные мышцы. — Ну вот и все, — проворчал Сейген, накладывая последние лечебные талисманы. — Думаю, этого будет достаточно, чтобы ты могла сегодня потренироваться. — Спасибо, пап. Смотрю, ты не впервые этим занимаешься, — улыбнулась благодарно девушка, легко вставая с кровати. Тело стало лёгким, как перышко. — Да, было время, когда твоя мать тоже исполняла танец жрицы на этом фестивале и мне приходилось лечить её отекшие ноги, — пояснил бывший глава. Маюра выпучила глаза. — Пап, но там же требуется уйма маны! Как мама могла..? — Она танцевала обычный танец. Если же использовать такое большое количество маны, то ты будешь танцевать самый прекрасный танец жрицы, но ошибок в этом танце уже допустить нельзя. А ты не знала? — Этого в записях нет. Но... Я все равно буду танцевать тот танец, который уже начала изучать, — блондинка решительно направилась к выходу. — Потому, что я не хочу подвести друзей. — Удачи, — проводила дочь мама.***
— Ещё чуть-чуть, — просипела Маюра, вставая на носочек и наконец доделав восьмое движение. В силу её сегодняшней чересчур сильной напряженности, сосредоточиться стало труднее. В итоге за три часа девушка изучила и повторила только два движения и вчерашние изученные. Восьмое движение должно было быть более изящным, но Маюра просто сделала обычный круг вокруг себя и выдохнула, расслабляя плечи и осев на пол. Дыхание сбилось, а сердце стучало так громко в ушах. — Восемь, осталось четыре, — прошептала девушка, жмурясь, чтобы не заплакать от беспомощности. Она все такая же слабая, даже танец разучить за предполагаемые два дня не смогла. Вдруг на её голову опустилась холодная бутылка воды. Повернув усталый взгляд к подавшему воду, Маюра увидела Шимона. Он снова появился как раз тогда, когда ей требовалась помощь. — Шимон? Что ты здесь делаешь? — Пришёл тебя проведать. Уномия начал уже возмущаться, что же ты так долго. Его заткнули тем, что ты изучаешь сложнейший танец в истории онмёджи, так что не удивительно то, что ты так выматываешься, — Маюра глотнула воды и выпила почти все за две минуты. Стало легче и силы наполнили тело. — Не волнуйся по поводу того, что ты так долго изучаешь танец Двенадцати. Ведь все эти движения были придуманы каждым из предков хранителей, поэтому их сложно связать и исполнить. Уже изученные тобой восемь движений из положенных двенадцати считаются выше любой похвалы. — Спасибо, Шимон, но мне ещё тренироваться и тренироваться, — приподняла уголки губ Маюра. — Ладно, не буду задерживать очередь, — она начала собирать вещи. — А вообще ты сказал, что мы встретимся только в четвёртый день... — Или примерочный день, да? Ну не рассчитал, — усмехнулся Икаруга, сопровождая её до выхода. — Моя очередь только вечером. Так что я смогу ещё тебя проводить, а то упадешь по пути до дома. — Не упаду! — и она споткнулась. Красноволосый её успел поймать. — Вот видишь, упадешь, — он улыбался так искренне, что Маюра просто не могла долго злиться. — Ладно, так и быть, — вздохнула она, давая добро. И парочка пошла к дому Амаваки.***
Следующие два дня ушли на то, что разучить оставшиеся четыре движения. После тренировок, которые длились уже четыре дня из семи подготовочных, Маюра решила потратить весь день на повтор всех движений только теперь уже с официальным предметом танца — бубенчиками. Взяв инструмент, Маюра начала танец. За ней наблюдали все до единого хранители. Они поражались упорству маленькой бьякко. Никто не мог, как она, так долго репетировать один танец, но она справляется с тяжёлой частью представления. Зрелище должно было получиться идеальным. Последний звон бубенчиков на "ветке" и девушка закончила танец, последний раз покрутившись вокруг себя на носочке и присев на пол. Со стороны входа в зал послышались хлопки Аримы-самы. Он выглядел очень довольным. — Думаю, Маюра-чан справилась с подготовкой к официальному танцу и будет просто великолепна на фестивале. Верно, Маюра-чан? — блондинка вымученно кивнула. Все же она потратила много сил на все двенадцать движений. — Что ж, расходимся. Завтра, Маюра-чан, ты уже будешь тренироваться с Шимоном. Вам же ещё номер придумывать, не так ли? — Амавака была шокирована. То есть, Шимон все это время тренировался без неё? Вот же... — Почему не сказал, что надо придумывать номер? Сам же знаешь, что я впервые на фестивале выступаю и мало что знаю из ваших традиций, — недовольно спросила у парня Маюра, когда они вышли из здания. Тот усмехнулся. — Ты была так занята, что я не решился говорить тебе пока. Зато я успел подумать над идеей нашего выступления, — красноволосый помог девушке донести сумку. — Что ж, значит, завтра и скажешь. Сейчас у меня все тело ноет, — с этими словами Маюра потянулась. — Будем надеяться, что талисманы папы смогут и завтра помочь. — Ты на лечебных талисманах сидишь? — удивленно спросил Шимон. Он не знал этого. — Ну да, иначе я бы не встала с кровати уже на следующий день после первой тренировки. Впрочем, мне легче стало двигаться, так что завтра я буду бодрячком!***
— Ох, моё тело, — провыла на весь дом блондинка. Сейген, услышав такое аж с кухни, усмехнулся. Юкари тоже так говорила, когда танцевала обычный танец жрицы. — Опять лечебные талисманы? — спросил Шимон, прождавший девушку около часа, пока та не явилась с кислой миной и десятью талисманами в руке. — Я не рассчитала свои силы, — пробормотала Маюра, садясь на скамейку и выдыхая. Тело было так, будто по ней проехало с десяток машин. — Что там за идея? — Но ты же... — Мне просто нужно использовать целебные талисманы и я буду в порядке, — блондинка начала шептать заклинания лечения, но была прервана рукой Икаруги. Тот с серьёзным лицом отобрал талисманы и выкинул их за спину, что-то шепча. Через секунду все тело девушки засияло зелёным светом и боль постепенно ушла. Стало снова легче дышать и не было ощущения, словно по телу проехала грузовая машина. — Спасибо, это новое заклинание? — спросила, улыбаясь расслабленно, Маюра. Шимон смутился и отвел взгляд. — Мое личное. — Да ладно?! Ты и такое можешь? — Любой хранитель может придумать своё заклинание. Даже Рокуро смог, так что тебе бы тоже не помешало такое проделать, — пожал плечами Судзаку. — Ладно, цель нашего выступления такова...***
— Дамы и господа, мы приветствуем вас на нашем ежегодном фестивале Двенадцати командиров! — восклицал нарядно одетый Арима-сама в микрофон. — В этом году вас ожидают семь дней китайской музыки и танцев! Веселитесь и восторгайтесь выступлениями наших дорогих хранителей! — Он так каждый год? — пессимистично спросила Маюра, едва ли живая после изнурительных тренировок. Шимон, такой же уставший, но чуть меньше, со вздохом использовал заклинание лечения. Девушка благодарно улыбнулась. — Ну, практически. Обычно он выглядит менее... Нарядно, — ответила Мику, прижимая к себе плюшевую игрушку. — Сегодня прям распушился. — А теперь представляю вам наших открывателей фестиваля! — на небольшой красочно оформленной платформе выехали Субару и Татару. Их костюмы были просто великолепны. Митеджима-сама одела розовое с лепестками сакуры кимоно и выглядела, как богиня. Татару же выглядел не хуже — тоже кимоно, но более тёмного оттенка, да и несколько блестящих на солнце браслетов на руках, выдающих бренчание. Эти двое показали великолепное шоу из своих талантов. Татару идеально подходил, как напарник для Субару. Субару грациозно махала руками в сторону зрителей и то тут, то там появлялись разные салюты, не приносящие вреда. — Надо же, а они хорошо подготовились, — подметила Маюра, глядя на это торжество. — Да, но и остальные не хуже, — Шимон кивнул головой на товарищей, которые тоже были готовы показать свои выступления на следующих днях. — Думаю, этот фестиваль отличается от всех остальных. — М? И чем же? — заинтересованно произнесла блондинка. — В этом году все наслаждаются тем, что делают. Раньше все как-то нехотя все делали и даже танец жрицы получался не таким великолепным, — Шимон смотрел на радостные улыбки зрителей и довольные лица Субару и Татару. После выступления те раздавали всем автографы и махали руками. — А сейчас все другие. Они улыбаются, когда делают эту работу. Его улыбка заставила вспомнить Маюру, как сильно парень нравится ей. Смущение накрыло своим красным оттенком её щеки, и блондинка отвернулась. Улыбка и её достигла. — Пожалуй, ты прав.***
Три дня пролетели незаметно. Все хранители справлялись на "отлично", радуясь каждому мгновению. Шимон был прав, когда говорил, что все делают работу с удовольствием. А тем временем приближался четвёртый день фестиваля — четверг. День выступления Шимона и Маюры, которые подготавливались, не покладая рук. Примерочный день должен был состояться за день до их выступления... — Почему именно такой наряд?! — возмущенно-смущенно спрашивала Маюра, глядя на себя в зеркало. На ней было красное с розовыми цветами сакуры ципао¹ без рукавов, с разрезом от начала бедра. На голове красовались два пучка с наполовину распущенными волосами. Выглядела девушка очень красиво и женственно, но вот сама Маюра смущалась данного наряда. Да ещё и вырез в платье небольшой имеется. — Не привередничай, мастера очень старались над нарядами для всех хранителей, — говорил Шимон, опирающийся о дверной косяк. Он, конечно, был чуть смущен таким видом юной бьякко, ведь она очень мило выглядела в этом платье, но не подавал виду (читай, просто не смотрел на неё, чтобы кровь носом не пошла). — Тебе легко говорить! У тебя-то все закрыто, а у меня, — блондинка осмотрела наряд Шимона. Белое чаньшан² и чёрные штаны снизу действительно идеально сидело на парне да и выглядело красиво. — Да ладно тебе, зато красиво будет смотреться в нашем номере. В принципе, я думаю, многие будут в восторге. — Ты так легко это говоришь, — проворчала девушка, крутясь возле зеркала. Подолы (задний и передний) ципао чуть приподнялись. — Хорошо, что обувь не такая. В таких удобно будет выполнять телодвижения. — Хм, не понимаю, что тебе не нравится. Амавака долго на него смотрела, а потом выдала с кислой миной: — Китайско-японский извращенец. — Чего?!***
И вот наступил четверг. Маюра сглотнула, готовясь дома идти на праздник. Костюм готов, пусть и немного неприличный, номер тоже. Обычное волнение перед публикой. Придя в штаб, девушка сразу пошла в примерочную, чтобы надеть наряд. Ещё раз посмотрев на себя в зеркало, Маюра мило улыбнулась отражению и отвернулась, уходя к напарнику.***
— Дамы и господа, четверг — день, в который выступят самые молодые из наших дорогих хранителей! Встречайте, — Арима взмахнул рукой в сторону идущих на сцену красиво одетых юношу и девушку. Выглядели они действительно молодо, заметили зрители. — Шимон Икаруга Судзаку и Маюра Амавака Бьякко! Зазвучала приятная ушам мелодия, играемая сяо³. Маюра начала медленно двигаться вперёд, шаг за шагом приближаясь к краю сцены. Зрители и наблюдающие хранители заинтересованно смотрели на красивую блондинку, которая грациозно начала выполнять номер. Шимон, тоже наблюдавший за девушкой, улыбнулся и тоже начал действовать. Поначалу они просто танцевали под музыку сяо и других инструментов. Их красивые и отточенные движения хвалили шепотом многие. А потом музыка резко прекратилась и Шимон вдруг что-то зашептал. Вокруг сцены появились огненные круги, а в руках у парня появились из ниоткуда кинжалы, которые тут же полетели точно в обручи огней. Маюра, ждущая свой черед, внезапно испарилась со сцены и оказалась за ней, в полете выпуская ещё пару талисманов. Вместо аккуратных атласных перчаток к платью появились большие когти, только более красивые, чем боевые, и, взмахнув ими, девушка плавно приземлилась на один из обручей. Кинжалы к тому времени уже долетели до кругов и теперь вращались вокруг языков пламени. Неизвестно, что сделала Маюра, но кинжалы и круги, кроме того, на коем она стояла, завращались с удвоенной скоростью, поднимаясь все выше к небу. Странный узор в виде двенадцати кругов образовался в небе, кинжалы блестели на солнце, а блондинка, спрыгнув с круга, позволила взлететь последнему к своим "братьям". Шимон поймал в полёте напарницу и опять что-то прошептал, направляя руку на построение кругов. Маюра проделала тот же трюк. В одно мгновенье круги взорвались в небе яркими красными и белыми салютами. С неба начали падать крупные лепестки сакуры вперемешку с цветами. Толпа восторженно взревела, награждая парочку аплодисментами. Выступившие поклонились и ушли со сцены. — Это было потрясающе, мои дорогие! Ваше выступление поразило наповал, — гордо восторгался Цучимикадо. Все остальные улыбались. — Вот какое наше нынешнее поколение! — Спасибо, Арима-сама, — поблагодарила парочка и ушли в гардеробные. — Я уж думала помру, — упала на диванчик девушка, прикрывая глаза. — Однако не думала, что платье будет таким удобным в нашем номере. — Угу, я специально заказывал именно такие наряды, чтобы были удобными и практичными в применении, — горделиво поднял голову Икаруга. — Было и правда здорово. Как думаешь, всем понравилось? — Ну, Сейген-сан, когда увидел твой наряд, точно не был в восторге. А, зная то, что наряды заказывал я, так как идея была моей, то... — В ближайшее время мне тебя не искать, верно? — захихикала Амавака. — Сейген-сан порой бывает очень суров. Парочка рассмеялась. Четверг начался и проходил дальше на "ура".***
Маюра, волнуясь, разглаживала несуществующие складки на своём платье жрицы онмёджи. Суббота подошла так быстро, что она даже не заметила этого. Танец был готов, а наряд был столь прекрасным, что Маюра стала неземной богиней. Волнение не уходило. А вдруг она споткнется? Вдруг она упадёт со сцены, сделав неверное движение? А если случится последнее? Позор будет слишком сильным для её клана. "Успокойся, Маюра! Ты же глава дома Амавака! Ты не можешь сейчас сдаться, — успокаивала себя бьякко, глядя в зеркало. — Но, чёрт, как я волнуюсь!" Прозвучал голос Аримы, призывающий толпу к тишине. В ушах слышно сердцебиение, а сознание помутилось. Перед глазами все поплыло. Девушка едва успела вцепиться в близ стоящий комод, на котором лежала "ветка" бубенчиков. Вцепившись в инструмент, как в спасательный круг, блондинка сглотнула. За стенами комнаты зааплодировали, вызывая ещё большую панику у сегодняшней жрицы онмёджи. В комнату зашёл Арима, подзывая к себе. Девушка с дрожащими коленками подошла к главе Совета. Тот посмотрел на неё внимательно и широко улыбнулся. — Не волнуйся, ты долго тренировалась. Ты справишься, Маюра-чан, — его улыбка чуть успокоила девичье волнение и Маюра смогла слабо улыбнуться и, кивнув, отправиться на сцену. Свет на сцене беседки погас. Зрители затихли. Сейген, хоть и не показывал, но волновался за дочь. Его руку также нервно сжимала Юкари, прижимаясь к мужу. Родители верили в своё дитя. "Две звезды", тоже присутствовавшие на фестивале, взволнованно глядели на беседку. Медленно загорелся прожектор, выявляя из темноты знакомую всем фигурку. Бордовое кимоно, открывало вид на молочного цвета кожу плеч и ключицы. В тонких руках, скрываемых под рукавами с расширенными концами, блестели на свету бубенчики на "ветке". Пшеничные с зелёным волосы заколоты в две "баранки". Жрица, так похожая на богиню, улыбнулась и встала с деревянного пола, на который так поспешно села, когда свет выключили. Бубенчики зазвучали в абсолютной тишине, подбадриваемые звучанием флейты на заднем фоне. Завороженные гости удивленно смотрели на волшебное зрелище. Никто так красиво не танцевал танец жрицы онмёджи. Бубенчики не только издавали бренчание, но и светились, пульсировали, даруя неспокойной душе спокойствие, благословение неблагословленным. Маюра почти не дышала, пока поворачивалась в восьмом движении. Почему-то во время всего танца ей вспоминались лица Двенадцати командиров. На восьмом она увидела Мику, на девятом Сакуру. Все командиры улыбались ей. Истинная сущность танца — каждое движение принадлежало одному из хранителей, поняла неожиданно Маюра, выполняя десятое движение — кружение и резкий взмах "веткой". Каждое движение охарактеризовывало каждого командира из всех Двенадцати. Одиннадцатое движение — в сознании замелькало лицо Шимона и его улыбка. Плавный поворот, бренчание бубенчиками и кружение вокруг себя, стоя на носочке. Это самое сложное движение, которое не так легко и не с первого раза далось девушке. Проделав его, жрица начала выполнять последнее, завершающее. В голове ничего не было, пусто. Кому принадлежит последнее движение? Последний арнамент завершающего двенадцатого был завершён, и Маюра плавно приземлилась на пол. "Ветка" последний раз забренчала и потонула в изумленной тишине. Сейген и Юкари захлопали в ладоши одними из первых. Потом толпа заголосила радостными воскликами, называя юную бьякко "богиней". Жрица онмёджи справилась в этом году со своей задачей. Шимон, даря аплодисменты, смотрел на силуэт счастливой Амаваки и тоже улыбался. Эта девушка все же сделала невероятное для себя достижение. Под аплодисменты и радость зрителей Маюра ушла со сцены беседки и наконец выдохнула. Она едва ли дышала после танца жрицы. Подняв голову, Маюра увидела довольные лица товарищей. Цучимикадо, подняв голову, потрепал её по волосам, портя прическу. — Молодец, Маюра-чан. Никто не ожидал увидеть такое точное выполнение всех действий, — хвалил он ее. — Танец идеально был выполнен. Можешь отдыхать, ты заслужила. — Спасибо вам всем, — облегчённо выдохнула Амавака и ушла в гардеробную. Только в комнате девушка смогла просто упасть на колени. Напряжение сковало все тело своими цепями так, что она даже не смогла пошевельнуться. Это было труднее, чем думала блондинка. Танец вышел прекрасным, но это стоило всех сил. Открылась дверь, являя взору улыбающего красноволосого. Он молча и с доброй усмешкой применил своё заклинание и помог ей встать. — Ты отлично справилась. Гости довольны, как никогда, — он распустил лохматые волосы девушки и помассажировал голову. Маюра готова была замурлыкать. — Спасибо. Я правда очень рада, что танцевала танец жрицы онмёджи, — "Её улыбка дарит покой и без танца,"— подумал Шимон. Икаруга вышел, давая напарнице переодеться.***
Вечеринка следующего дня вышла веселой. Особенно, когда Маюра напилась... Ну не умеет пить дитя восемнадцатилетнее, что тут поделаешь? Страдальчески вздохнув, Судзаку потянул руку с бутылкой алкоголя ещё выше, подальше от тянущихся также ручек блондинки. Та, конечно же, уже была в зюзю пьяной. — Шимон, ну дай! Дай, пожалуйста, и я отстану! — ныла она у него на руке. — Точно? — Угу, — закивала девушка. — Тогда, на, — он с ухмылкой вылил на голову девушки всю бутылку. Маюра удивленно захлопала глазами. Туманность из голубых глаз пропала и появилась лёгкая трезвость — не окончательно протрезвела. — Шимон? Зачем ты это сделал? — спросила Маюра, продолжая изумленно хлопать ресничками. С мокрой чёлки капнула капля алкоголя. — Чтобы протрезвела, а то слишком уж ты себя странно ведешь... — Нет, зачем ты вылил этот напиток богов? — так только казалось, что она протрезвела. Алкоголь, кажется, снова захватил разум юной бьякко. — Шимон-кун, не упускай своей возможности! — крикнул такой же пьяный Арима, приобнимая Субару и Татару. Дамочка захихикала в веер, а у Татару на маске появился блаженный смайлик. — Да иди ты! Так и прошла неделя фестиваля.