Аномалия. Цикл: Матаморфозы

      — Ну, что там, Боунс? Боунс? Бо-о-оунс!       — Джим, кто из вас ребёнком стал, Спок или ты? Прекрати прыгать вокруг меня. Ты мешаешь!       Кирк обиженно сложил руки на груди и уселся рядом со своим крайне помолодевшим старпомом на койку. МакКой, вполне успевший отойти от шока, уже вовсю исследовал обнаруженные в организме Спока следы радиации. Вулканцу он принять участия в исследовании не позволил, опасаясь, что могли быть затронуты не только физические параметры, но и умственные способности. Хотя память и интеллектуальные функции остались нетронутыми, координация движений и мелкая моторика подводили Спока, вызывая нескрываемое раздражение офицера по науке.       — Итак, — доктор наконец отлип от монитора и повернулся к друзьям, — есть хорошая и не очень новость.       Взрослое выражение на детском лице Спока странно контрастировало с мальчишеским кирковым. Но оба были явно заинтересованы в результатах изысканий доктора.       — Как все уже поняли, изменения в нашем бравом коммандере произошли из-за действия встреченной недавно аномалии. На человеческую, — доктор намеренно акцентировал внимание на этом слове, — часть экипажа она не подействовала, судя по всему, благодаря агглютининогенам на мембране эритроцитов, красных, — вновь выделил слово МакКой, — кровяных телец.       — Да-да, Боунс, мы уяснили, что в кое-то веки человеческий организм оказался круче вулканского, — раздражённо прервал Джим. Хоть он и пытался всем своим видом показать безмятежность, но неясность ситуации напрягала. Да и вечные споры судового врача со старпомом по поводу преимуществ физиологии их рас казались капитану лишёнными смысла (хотя сам он, разумеется, мысленно принимал сторону МакКоя). — Переходи уже к делу, обещаю позже позлорадствовать вместе с тобой.       — Ладно. Хорошая новость в том, что действие радиационного фона аномалии временное. Распадается в условиях стабильного присутствия кислорода быстро, и через… — он подсмотрел в компьютер, — пятьдесят три часа уровень радиации снизится до допустимого минимума.       — Каков процент вероятности, что моё тело не вернётся в прежнее состояние?       Напряжение в тоне вулканца окончательно смахнуло веселье доктора, и ответил он серьёзно.       — Один к двадцати.       Спок молча кивнул, опять уходя в свои мысли. Джим с МакКоем обменялись обеспокоенными взглядами.       — Мы, пожалуй, пойдём. Спок? — Кирк тронул плечо друга, от чего тот вздрогнул.       — Джим, на минутку, — остановил капитана доктор. Дождавшись, пока коммандер выйдет, он быстро заговорил: — Я тут на днях наткнулся на одну статью. Она касалась некоторых аспектов взаимодействия вулканцев. В числе прочих особенностей упоминалось, что до определённого возраста дети эмоционально зависят от своих родителей. Я так до конца и не понял, как это происходит, но подозреваю, что связано это с их телепатией.       — Как удачно ты чтиво выбрал…       — Ты меня вообще слушаешь?!       — Прости. Я понял тебя. Боунс, ты можешь связаться с Вулканом?       — Пробовал уже. Далеко до него. Послал сообщение, ответ только через пару дней будет.       — Хорошо, спасибо.       Кирк хлопнул врача по плечу и вышел. К счастью, Спок ждал его в коридоре. Они вместе направились на жилой уровень, и как-то само собой случилось, что Джим держал Спока за руку всё время пути. Новообращённый ребёнок не возражал, а Кирк и подавно. Раздумывая над словами МакКоя, человек сообразил, что Спок ведёт себя спокойнее, когда они, как сейчас, касаются друг друга. Идея, как помочь ребёнку, пришла в светлую голову капитана довольно быстро. Поэтому, когда они вошли в каюту вулканца, и тот решительно повернулся к нему, Джим уже знал, что делать.       — Капитан, я хотел бы остаться в одиночестве. Мне необходимо погрузиться в медитацию для восстановления эмоционального равновесия.       — Нет.       — Джим… — Споку не удалось скрыть чувств, но было непонятно, возмущён он или поражён спокойным и в то же время категоричным отказом.       — Послушай, я знаю о твоей проблеме. И у меня есть замечательное решение.       Джим улыбнулся и присел на корточки рядом с маленьким Споком. Так он мог смотреть прямо в широко распахнутые тёмные глаза вулканца.       — Если я правильно понял, тебе необходимо куда-то «слить» твои эмоции, верно? Так я знаю, как это сделать наилучшим образом.       Он раскинул руки и, уже не сдерживая веселья, широко улыбнулся. Спок однако, жест не оценил и продолжал стоять на месте. Приподнятая бровь красноречиво выражала скептические мысли мальчика.       — Джим, ты не представляешь последствий своего предложения.       — Это неважно, я выдержу. Ради тебя выдержу. Ты мне доверяешь? Расставь руки.       С заминкой Спок подчинился.       — Ты точно уверен? — не смог не спросить вулканец.       — Как всегда, Спок. — Джим чуть наклонил голову. — Давай.       Лишь один шаг разделял их. И Спок сделал этот шаг навстречу, мигом оказываясь в крепких объятьях. Постепенно он смог расслабиться. Когда Спок ослабил шаткий контроль, Джим понял, чего так опасался вулканец. Чужие мысли, чувства и переживания накрыли с головой, вытесняя саму сущность Кирка. Лишь ощущение хрупкого тельца в руках помогало оставаться на плаву и не погрузиться в пучину эмоций.       Постепенно бушующее море превратилось в сплетение нитей. От одних веяло теплом, другие, которых было намного больше, обдавали холодом. Джим потянулся к этим холодным, но они отплыли назад — Спок не хотел подпускать своего капитана к негативным чувствам. Но Кирк решительно ухватился за морозный кончик, тут же пропуская сквозь себя тревогу и сомнения. Чужая неуверенность заплеталась вокруг рук, сковывая движения. Неожиданно для себя, человек понял, что нужно делать. Он осторожно провёл по нити пальцами и выудил из собственной сущности похожую по ощущениям ленту. Та была наполнена теплом и с лёгкостью обвилась вокруг искрящейся споковой нити. Вскоре лента вернулась к Джиму, и холода от тревог вулканца человек больше не чувствовал.       Проделывая то же с другими негативными нитями — страх, отчаянье, стыд, скорбь — Джим понимал, что истощает себя. Но, конечно, останавливаться не собирался. Пускай это заберёт всю его энергию, но он не позволит этому негативу остаться в его партнёре. Однако и Спок не бездействовал. Их связь работала в оба направления, и «услышав» эти мысли, вулканец попытался было отстраниться. Его усилия оказались напрасными, поэтому он смирился и нашёл иной выход. Тёплые нити, которые Джим не трогал, потянулись к сущности человека. Они подпитывали его той благодарностью, нежностью и любовью, которую ощущал сам Спок. Он отдал всё — и яркие ленты-ответы Джима, непроизвольно ринувшиеся к вулканцу, стали достойным ответом.

***

      — Эй, у вас там всё в порядке? Спок! Джим!       Встревоженно-раздражённый голос МакКоя из интеркома наполнял каюту. Утомившись сотрясать воздух, в конце-концов, врач воспользовался своим исключительным правом и взломал код доступа в каюту медицинским допуском. За него потом придётся писать объяснительную, но узнать, почему двое старших офицеров пропускают свою смену, было важнее.       Умилительнейшая картина объятий человека и малыша-вулканца заставила Леонарда замереть на пороге. Но заметив непривычно сосредоточенное выражение на лице Кирка и его остекленевший взгляд, доктор догадался, что происходит. Он, без сомнений, был рад, что капитан придумал способ помочь Споку, но было бы проще, если бы они его предупредили! Тяжёлый вздох — и дверь каюты отъехала обратно. МакКой связался с мостиком и предупредил о непредвиденных обстоятельствах. «У руля» стал Скотти, а доктор отравился глушить раздражение в свою обитель, прикидывая, хватит ли бурбона у него в заначке.