Фриск в Хогвартсе

Фриск фыркнула и поудобнее устроилась на диване. Вернувшийся после встряски, всё ещё напуганный кот жалобно мяукнул, после чего запрыгнул к ней и попытался спрятаться под нежно-розовой шерстью свитера хозяйки. Понимающе взглянув на несчастное существо, Фриск всё же «спрятала» котика и начала чесать того за ушком. Не прошло и пяти минут, как вдруг с кухни послышались грохот, странные дудящие звуки и гневные крики младшего. — Санс, пошёл вон с кухни, и тромбон свой забери! Да и вообще, займись делом в конце концов! — в сопровождении этих воплей в комнату вернулся когтевранец, во всю трубя на внезапном медном инструменте смешную мелодию. Глядя на него, наша героиня рассмеялась, представив, что подобные выходки будут ожидать её каждый день (каждый час). — Что случилось? — поинтересовалась девушка, когда Санс закончил свою импровизацию. — Да ничего. Прогнал. Не любит Папс магловские дуделки, — поднеся к губам тромбон, парень сыграл мелодию, изображавшую непрокатившую шалость. — Ты умеешь играть? — удивилась гриффиндорка. — Ага, папа подарил мне ещё в шесть. Я самоучка. Что только маглы не придумывают, чтобы развлечь себя! Оглядев друга и тромбон, выглядевший очень чистым и почти новым, девочка невольно восхитилась. Вместе они смотрелись достаточно гармонично. — Я в этом убедился. Время в момент убивает. Когда каникулы, всё время практикуюсь, так что держись! — ухмыльнулся Санс и вновь начал игру, которую он придумывал на ходу, не пойми в какой тональности. Но как посчитала Фриск, за десять лет самоучения он стал просто профессиональным музыкантом, правда, не знающим нот. В основном он играл весёлые мотивчики и даже те, которые Фриск слышала по телевизору, поэтому она начала хлопать в ладоши и смеяться, вовсе забыв об их взаимных смущениях. Это длилось недолго, потому что Папирус позвал на ужин. Ребята, дружно смеясь, поспешили на зов. Мда-а-а-а… Чтобы описать то, что творилось на кухне, не хватит ни одной книги. Плита, грубо говоря, пылала, как адский котёл. На полу валялись осколки и использованные упаковки от спагетти, мойка была доверху забита грязной, почти целой посудой, по стенам был размазан кетчуп (или же не кетчуп?), в потолок был вонзён нож и три вилки. С них тоже стекала какая-то красная масса. Сам кулинар был видом не лучше, чем кухня (или то, что от неё осталось). Санс спокойно сел за единственный выживший в этой бойне стол, который и на миллиметр не был тронут красной жижей и столовыми приборами, зато был украшен пустой вазой и тремя одинаковыми тарелками со спагетти. Тромбонист был совершенно бесцеремонен и просто начал поглощать приготовленное братом блюдо без каких-либо комментариев. Но вот Фриск от этой картины явно опешила. Разинув рот, медленно садясь за стол, оббегая глазами место «сражения», она не могла произнести и слова. — Да уж. Вот что бывает, когда на протяжении семестра не готовишь. От КРАХ-ни ничего не остаётся, — послышалось чавканье Санса. — Не смей каламбурить за столом! А иначе предоставлю тебе возможность постоять у плиты, — скрестив руки на груди, сказал Папс, тоже садясь за стол. — О, бро, ты так любезен! — немного сморщившись от попробованного блюда, пробурчал Санс. Достав из кармана бутылку с кетчупом, он залил всю тарелку. — Фу, Санс, зачем ты это сделал? Ты же их испортил! — завозмущался гриффиндорец, спокойно пробуя своё блюдо, даже не дёргаясь от ощущения этого невероятного вкуса на языке. — Прости, Папс, но сегодня я побил свой рекорд и съел не две, а целых три вилки без кетчупа. Ты должен восхищаться моей сдержанностью! — гордо выпятил грудь Санс. — И это называется сдержанностью? Готов поклясться, что Фриск съест спагетти и без всяких подозрительных примесей! Несмотря на то, что все спагетти в целом выглядели подозрительной примесью, Фриск, осмелившись взять в рот первую вилку «чудесного» блюда, поняла, что подобное ей не по плечу. Еда чуть не вывалилась обратно, благо, что девушка вовремя подставила руку ко рту, предотвратив процесс макароноизлияния. Приготовленное и правда было ужасно, паста была жёсткой и недоваренной, а на вкус, как очень некачественный клей. — Ну как? — заблестел глазами повар, очевидно, ожидая целую волну лестных похвал в свою сторону. — Нишево, шьедобно. Шанш, дорогой, дай-ка мне твоего шудешного напитка… — последнее предложение Фриск сказала непонятно, чтобы Папс не понял подвоха. — Хей, бро, смотри, как могу! — радостно воскликнул упомянутый, переводя на себя внимание брата. Когда Папирус повернулся в его сторону, Скелетон-старший перехватил бутылку с кетчупом, сжал её посильнее и выпустил вверх яркий алый фонтан. Очевидно задумка была в том, чтобы поймать ртом весь падающий кетчуп, однако тот невероятным образом сломал все законы физики и резко сдвинулся влево, аккуратненько приземлившись на тарелку к Фриск, и полностью заливая собой спагетти. — Ну вот, Санс, что ты наделал?! Мало того, что испортил свой обед, так ещё… — Тише, Папс. Я съем их. Я просто случайно подавилась. Макаронина не в то горло попала. Я уверена, что спагетти с кетчупом — это отличное сочетание, — улыбнулась Фриск, продолжая есть спасённые красной массой макароны, которые теперь были намного вкуснее. Санс определённо знает толк в хитростях жизни. — Ладно… — уткнувшись в свою тарелку, сказал юный повар.

***

После ужина все занимались своими делами. Фриск читала учебник по трансфигурации, параллельно заглядывая в журнал «Трансфигурация вчера». Несмотря на то, что в этом предмете она была действительно хороша, ей хотелось стать ещё лучше. Интересно, как отреагирует Санс на то, что она решила попревращать его носки в перчатки? По просьбе Папса Санс тихонько трубил спокойную мелодию на своём тромбоне, лишь чуть двигая ртом и руками. Остальные части тела покоились на диване, не подавая признаков жизни. Важнейшая персона, как он считал, занимался очень нужным и полезным делом из всех, то бишь, читал и решал ранее прикупленные журнальчики с задачками от трёх до восьмидесяти. День клонился к вечеру. Для друзей он мог пройти своим обычным ходом, если бы на одной странице из своих книжек Папс не нашёл вкладыш с волшебными картами — необычной игрой, о которой, как ни странно, слышал только Санс, да и то мельком. По правилам они сильно отличались от магловских, но тоже были поистине азартными, ведь победитель должен будет загадать желание каждому игроку, и это не обсуждается. Чем дальше младший заходил по правилам, зачитывая их вслух, тем больше все ухмылялись в предвкушении весёлого времяпровождения. Игра продолжалась около часа, ведь Санс всё время жульничал. Подглядывал, прятал слабые карты с гномами под ноги, даже умудрился тихонько попросить Тоби подсказать ему карты соперников, но честный и порядочный кот сразу громко замяучил и начал недовольно топать своими маленькими лапками по ковролину. Неоднократно приходилось начинать заново, так и не дотянув до конца. В этой игре надо было довольно хорошо обдумывать каждый ход, поэтому, когда очередь доходила до младшего, наступало затяжное молчание. Папс долго перебирал карты, озадаченно хмыкал и вздыхал. Но, однако, благодаря этому ему удалось выиграть, так как Фриск особо не разобралась в игре, а Санс, как показалось девочке, просто нарочно поддавался брату. Пришло время желаний. Тут-то Фриск Сансом и затряслись от нетерпения, уже вовсю размышляя (главным образом, вслух), что же такое поручит сделать им юный гриффиндорец. Папс немного посидел, подумал, после чего расплылся в ухмылке, хитро хихикнул и попросил Фриск выйти из комнаты, ведь правило гласило, чтобы о желании не знал никто, кроме победившего и того, кому загадывают. Девушка, что-то недовольно бубня себе под нос, удалилась. Её отправили, как ни странно, в комнату Папса, ведь на улице холодно, на кухне нет двери, а ходить на второй этаж — это уже слишком. Волшебница стояла возле двери и ждала, раздумывая о своей несчастной судьбе того, кто всё время должен ждать, ничего не знать и пропускать всё самое интересное. * Прошло пару минут, её позвали обратно. Чуть приоткрыв дверь, героиня лицезрела очень злого и недовольного Санса, который фыркнул, обратился в кота и удалился в комнату своего отца, а точнее, лабораторию, как оказалось. Пришло время Фриск заходить. Отворив дверь до конца, она продефилировала до сокурсника и уселась рядом с ним. — Ну что? Какое желание? — с искренним интересом спросила волшебница. Папс тяжело вздохнул, устремил свои серые глаза к подруге и, сглотнув, сказал: — Эм… Ты должна…