Рандомные главы к "Магии..."

Мир снов, часть 2.

***

Все они оказались снова в замке, и перед ними, один за другим, поплыли отрывки из жизни Тёмного замка: Румпель дарит Белль розу, и они оба немного смущены; она сидит на столе и они болтают о жизни и о любви; он впервые приводит её в библиотеку, которую построил специально для неё; они гуляют по лесу; он возвращается из Камелота не в настроении и застаёт её копающейся у него в шкафу, в ответ на его колкость она просто говорит, что он грубый и уходит, хлопнув дверью…  — Ну, она и правда не похожа на несчастную пленницу, — заключил Гидеон, когда эта кинохроника закончилась. — Что же ты сделал ей такого, что потом тебе пришлось извиняться даже в своей свадебной клятве?  — Я не был тем человеком, которого она хотела видеть рядом с собой, — улыбнулся Голд.  — Зачем же она тогда вышла за тебя замуж? — удивился его сын.  — Ей было интересно перевоспитывать папу, — усмехнулась Регина. — Думаю, она была уверенна, что в этом и заключена её геройская миссия — перевоспитать чудовище.  — Так почему же он был чудовищем? Это я и пытаюсь понять, — он оглядел родителей. — Я знаю папу уже не один год, скажем честно, и я не могу представить, что он мог сделать этой женщине, что она считала его чудовищем.  — Она хотела, чтобы я отказался от магии, от своих сделок, от всего, что мне было интересно, начал бы пасти овечек, или что-нибудь в этом роде, — ответил ему Голд, — и мы бы зажили простой и нищей, но очень пасторальной жизнью. Но знаешь, мне это пасторали хватило по самое горло до того, как я стал Тёмным. Поэтому я не мог оправдать надежды Белль на моё перевоспитание. Это мучило нас обоих.  — И что изменилось, когда ты отказался от магии? — королева вскинула бровь. — Ведь это было после того, как Ученик Волшебника выкачал всю Тьму в шляпу. Когда ты стал чистейшим героем с чистейшим сердцем, а Эмма и Крюк — Тёмными. И что? Ей сразу стало скучно, и она ушла.  — Интересные отношения, — пробормотал Гидеон. — Покажи мне отца и Белль в Сторибруке, — попросил он мир снов. Перед ними снова поплыла кинохроника из обрывков разных сцен: Белль со скандалом уходит из розового особняка, где она живёт в отдельной комнате, потому что Голд снова колдовал сегодня ночью; Голд разыскивает её по всему городу, он беспокоится и говорит всем, что она ушла в лёгком платье, у неё нет ни одной тёплой вещи; она устраивается на работу в библиотеку, и Голд покупает ей квартиру над ней, между ними по-прежнему ничего нет, кроме его бесконечной заботы, хотя Белль и проявляет некую благосклонность к нему; затем он уезжает в Нэверленд, она целует его на прощанье, и очень радуется, когда он возвращается; затем в Сторибруке появляется Питер Пэн, он стоит на площади, перед жителями города, все они в его власти, пока не появляется Голд.  — Всё кончено, отец, — говорит он и оборачивается к толпе. — Я люблю тебя, Бэй, и я люблю тебя, Белль. Тень приносит ему кинжал, и он вонзает его в них обоих, прижав к себе Пена, который на глазах превращается в Малкольма.  — Нет, сынок, мы сможем договориться, мы всё начнём сначала, у нас будет наш хэппи-энд, вынь кинжал, — он предпринимает последнюю попытку.  — Злодеям не положен хэппи-энд, папа, — он целует отца на прощание и они оба исчезают, растворившись в воздухе. Регина застывает, глядя в одну точку, и её глаза наполняются слезами.  — Регина, — Белоснежка осторожно дотрагивается до её плеча, — ты в порядке?  — Да, — с трудом отвечает она, поднимая с асфальта свиток с проклятьем Пена, оставшийся от него.  — Мой отец по натуре герой, — говорит Бэй. — Он спас нас. Регина, он погиб не напрасно. Регина?  — Что? — рассеянно спрашивает она, вытирая слёзы.  — Мы здесь не на прогулке, — усмехается стоящий неподалёку Крюк. — Может уже остановишь проклятье Пена?  — Милая, — Голд прижал к себе жену, с болью глядя на неё в видении.  — Так, стоп, — Гидеон взмахнул рукой, останавливая картинки, и видение рассеялось. — Что это было?  — А ты развиваешь свою способность управлять этим миром, — отметил Голд, указывая на его руку, — это был интересный жест.  — Да, развиваю, — согласился его сын. — Так что сейчас произошло? И кто такой Бэй? Я вспомнил сейчас, мисс Свон говорила что-то о «сыновьях Тёмного». Это он? Это мой брат?  — Это он, — ответил Голд, сглотнув подступивший к горлу ком. — И это твой дед, Питер Пен.  — Который планировал наслать на Сторибрук и всех его жителей проклятье, которое и близко не сравнилось бы с моим, — добавила Регина. — Они все стали бы вечными рабами Нэверленда, но папа, как видишь, смог его остановить, и спасти этот город ценой своей жизни.  — Но ты до сих пор здесь, — Гидеон растерянно оглядел отца, — значит ты смог вернуться?  — В тот момент, мы оба отправились на тот свет, — Голд смотрел в пол, — только отец сразу в преисподнюю, а я в склеп Тёмного. Ведь кинжал всё ещё принадлежал мне, и тьма не могла перейти ни к кому другому, так что она законсервировала владельца на время. Бэй вернул меня, — он замолчал, одной рукой все ещё прижимая к себе Регину. — Он нашёл склеп и открыл его, обменяв свою жизнь на мою, — с трудом продолжил он. — Он не знал, что так будет. И это начало совсем другой истории, о Зелене. Она заставила его это сделать, чтобы вернуть меня и получить власть над Тёмным.  — Зелена… знакомое имя, — он на секунду задумался. — Я помню её. Я видел её мельком у тёти Регины, с её дочкой, Робин. Регина сказала, что это ваша с ней дальняя родственница, — он посмотрел на мать.  — Она наша сестра, по матери, — неохотно ответила Регина. — Она была незаконнорожденным ребёнком, и твоя бабушка Кора бросила её в лесу, едва родив. Её нашли крестьяне из соседней деревни, они усыновили её, но её приёмная мать рано умерла, а отца пугали её магические способности, так что она была изгоем в этой крошечной семье, состоящей из неё и её приёмного и сильно пьющего отца. Потом она, как и я, попала в ученицы к твоему папе. И из нас двоих, он выбрал меня, что окончательно подкосило её. И я бы наверное смогла её понять и посочувствовать, и сейчас мы бы общались. Но после того, как папа пожертвовал собой и отправился в склеп Тёмного, Зелена решила, что это её шанс изменить вообще всё. Изменить прошлое. Чтобы мы с тётей Региной никогда не родились, а папа выбрал бы её. Так что она, вслед за Пеном, начала угрожать городу новыми проклятьями, не менее ужасными, и Бэй, вместе с Белль впрочем, отправился в Тёмный замок, потому что никто не смог бы остановить её, кроме папы. Она указала им путь к склепу Тёмного, и, конечно, именно Бэй открыл его. Белль сразу заподозрила неладное, и даже и близко не подошла. А после того, как Бэй открыл склеп и вернул отца, Зелена забрала кинжал, и держала папу в рабстве всё то время, что она готовила своё заклинание перемещения во времени, и развлекалась в этом унылом городишке. Её остановила тётя Регина, у которой внезапно прорезалась светлая магия, и она же забрала кинжал. Так он и попал к нам с ней. Я просила её вернуть кинжал твоему папе, но я была просто внутренним голосом, а она была тогда слишком увлечена геройской темой, это была её новая жизнь, её новые друзья, она не могла просто отдать кинжал Тёмного обратно Тёмному. Так что, прислушиваясь ко мне, она отдала кинжал Белль, в надежде, что она всё-таки передаст его владельцу.  — А что насчёт Белль? — заинтересовался Гидеон. — Даже после этого ты не стал тем человеком, который был бы достоин её? Даже после того, как пожертвовал собой, чтобы всех спасти?  — Нет, боюсь, что нет, — грустно усмехнулся Голд. — Хотя именно после этого мы и поженились. Проведя несколько месяцев в рабстве и потеряв сына, я действительно нуждался в близком человеке. Так что я отдал ей кинжал, и женился на ней сразу же, после смерти Бэя. Я схватился за неё, как за соломинку, чтобы не сойти с ума.  — Думаю, ты не раз об этом пожалел, — задумчиво сказал Гидеон. — Покажи мне, — кивнул он в сторону. Воронка перенесла их к городскому кладбищу, рядом с которым был припаркован чёрный кадиллак. Голд, совершенно опустошённый, подошёл к нему из глубины кладбища.  — Всё хорошо? — счастливо улыбнулась Белль. — Поедем, я покажу тебе один дом, — радостно защебетала она.  — Поедем, — с трудом улыбнулся он. После этого замелькали отрывки других сцен: Голд в магазине склоняется к спящей на кушетке Белль, целует её и ставит рядом с ней поднос с завтраком, она просыпается, и он говорит, что сегодня они отправятся в путешествие, о котором она всегда мечтала, она наконец-то увидит мир, ему нужно только закончить кое-какие дела; затем возникла башня над библиотекой, где он стоял, развернув шляпу волшебника в звёздное небо, и позади него Белль с кинжалом.  — Я приказываю тебе Тёмный, перенеси нас на границу города! — с нажимом сказала она. И они тут же оказались у городской черты.  — Белль, что ты делаешь? — беспомощно спросил Голд, отступая от неё к черте под властью кинжала.  — Я смотрю правде в лицо! — резко ответила она.  — Белль, пожалуйста, опусти кинжал, дай мне объяснить, — умоляюще сказал он.  — Нет, — помотала головой она, — сейчас я буду говорить. Помнишь тот день, когда ты меня спас? От трёх ведьм. Мне казалось, ты совершил благородное дело. Но я нашла ту перчатку у нас в лавке, и тут до меня дошло, что ты не можешь поступиться ради меня властью.  — Белль, пойми… — начал он.  — Нет, — она подняла кинжал выше. — Ты говорил, что перчатка выявляет слабое место человека, и она привела меня к твоему кинжалу, символу твоей власти.  — И чем она плоха? — в отчаянье спросил Голд. — У нас будет всё, Белль.  — Я хотела быть всем для тебя, — истерично заявила она. — Я пыталась стать для тебя целым миром. Но не смогла, и я запуталась, но это в прошлом.  — Белль, я стану таким, каким ты хочешь, — вздохнул он.  — Нет, ты не сможешь, — она снова подняла кинжал. — Раньше я видела человека в чудовище, теперь только чудовище. Тёмный, я повелеваю тебе покинуть Сборибрук!  — Белль, пожалуйста, — умоляюще произнёс он. — Я же не вернусь назад.  — Я знаю, — кивнула она.  — Я тебя потеряю, не надо, — со слезами на глазах прошептал он.  — Уже потерял, — ответила она, оттесняя его всё дальше к городской черте. Он пересек черту, и, оступившись, упал.  — Белль, пожалуйста, — прошептал он в слезах.  — Боже, — королева обняла мужа, прижимая его к себе, — я и не думала, что всё это было настолько ужасно. Она ведь знала, что за пределами города ты не можешь ходить без трости. И что на этой дороге не бывает машин, никто не будет проезжать мимо, никто не поможет тебе, и тебе придётся как-то пройти всё расстояние до трассы с твоей больной ногой, — она всё больше заводилась. — Как она себе это представляла, интересно?  — Регина, давай не будем об этом, — поморщился Голд. — Я не хочу всё это вспоминать. Далеко не самая лучшая ночь в моей жизни.  — А что у тебя с ногой? — спросил Гидеон.  — Сейчас уже всё нормально, благодаря дяде Дэвиду. А тогда был сложный перелом, который в своё время неправильно сросся, — неохотно ответил Голд. — В Сторибруке, при наличии магии, это было неважно. Но без магии все травмы и болезни проступают снова. Так что добраться до ближайшей автобусной остановки, было действительно непросто, учитывая что я практически не мог тогда пользоваться правой ногой. Но это как-то удалось в итоге. Я уехал в Нью-Йорк.  — Но, судя по всему, вы даже после этого снова сошлись, — Гидеон покачал головой. — Как это было возможно, папа?  — Это ещё далеко не всё, — заметила Регина.  — Покажи мне ещё, — Гидеон взмахнул рукой, и обрывки сцен снова поплыли перед ними, как в кинохронике. Голд в Нью-Йорке, в больнице, над ним склоняется Зелена, торгуясь и предлагая своё зелье, которое поможет ему дожить до возвращения в Сторибрук.  — Мэрион мертва, — говорит Зелена, — ну знаешь, прямо как твой сын, — усмехается она, — умрёшь так никому за него и не отомстив, упс. И у него останавливается сердце.  — Тихо, не надо слов, — через паузу, снова появляется картинка, Зелена снова рядом с ним, пережимает то и дело кислородную трубку. — Посмотри только на магию этого мира, трубка дышит вместо тебя. Что бы ты не планировал, впиши в свои планы мой хэппи энд, ладно? Не уверена, что моё зелье сможет действительно излечить уголёк в твоей груди, но до дома ты доберёшься. Твоя жизнь за мою, справедливо не правда ли? Картинка снова меняется, и они оказываются на тёмной улице Сторибрука Голд около витрины своего же магазина, с удовольствием наблюдает через окно за Белль, которая хозяйничает внутри, пока рядом с ней не появляется парень, которого она с радостью целует. Голд отступает назад, лицо у него такое, будто она его ножом ударила.  — Пап, — Гидеон непроизвольно потянулся к картинке.  — Это просто картинки, — Голд обнял его за плечи, — просто воспоминания. Картинка, меж тем, сменилась, и теперь Белль отдавала кинжал Крюку, на случай, если Тёмный всё же вернётся в город, чтобы Крюк спрятал кинжал. Когда она скрылась из вида, Крюк превратился в Голда.  — Как видишь, я в очередной раз обманул её, — прокомментировал Голд.  — Вряд ли это важно, — покачал головой Гидеон. — Она уже не в первый раз злоупотребляет кинжалом, и судя по тому, что я слышал сегодня про Крюка, он совсем не твой друг. Но она, тем не менее, отдаёт ему кинжал, от которого зависит твоя жизнь.  — Совсем не друг, — вздохнул Голд. — Мы с ним враждовали не одну сотню лет, он разрушил мою первую семью.  — Покажи мне, — Гидеон сделал пасс рукой, и перед ними замелькали новые картинки.  — У тебя будет сын, — говорит рыжеволосая слепая девушка в клетке.  — Сын, — счастливо повторяет за ней Голд. В тот же вечер он ломает себе ногу, чтобы вернуться домой, к своему ребёнку. Вот он уже держит его на руках, а неподалёку стоит Мила, которая говорит, что лучше бы он умер, погиб на войне, ведь другие женщины стали честными вдовами, а она женой дезертира, деревенского труса.  — Неправда, Мила, — беспомощно улыбается он жене. — Я не верю, что ты хотела бы, чтобы я умер.  — Ты трус, как твой отец! — говорит она.  — Нет, — он вскакивает на ноги. — Мой отец бросил меня, и я не хочу, чтобы мой ребёнок тоже был сиротой. Бэю уже лет семь, и они с отцом приходят в таверну, чтобы позвать домой мать. Мила сидит за столиком с Крюком, и не собирается уходить.  — Уходи, — говорит она мужу, — и не смей больше впутывать ребёнка.   — Ну, теперь я вижу, что ты ещё задолго до появления Белль, как следует натренировался постоянно чувствовать себя виноватым и терпеть все выходки жены, — вздохнула королева, обнимая мужа одной рукой.  — Да, я уже говорил, что это было моей постоянной проблемой, — согласился с ней Голд, — не только с Белль. С тобой конечно этот навык сильно заржавел, — улыбнулся он жене.  — Тебе, наверное, было очень непривычно жить с мамой, поначалу, — с лёгкой иронией заметил Гидеон.  — Ты даже и представить не можешь, насколько, — Голд прижал к себе жену. — Поначалу, это было как жизнь на Марсе, ежедневное чудо. Хотя это и сейчас чудо, — он быстро поцеловал королеву в висок. Таверна тем временем сменилась кораблём, где Румпель стоит перед капитаном Крюком, маленький и жалкий, со своим посохом.  — Пожалуйста, — говорит он, — у нас ведь ребёнок, ему нужна мать.  — А моим матросам нужна женщина, — весело смеётся Крюк. — Если тебе нужна твоя жена, возьми шпату и сражайся! — он бросает ему клинок, он на голову выше, шире в плечах, моложе и здоровее оппонента.  — Как я могу сразиться с тобой, — растерянно бормочет Голд.  — Что ж, мужчина, который не готов биться за своё, получает то, что получает, — снова смеётся капитан. — Вышвырните его отсюда! — он выбивает посох из рук собеседника, и тот падает на палубу. Голд возвращается домой и говорит сыну, что его мать умерла. Бэю завтра должно исполниться четырнадцать, его должны забрать на войну с ограми. Они пытаются сбежать, но это не удаётся. На их пути попадаются стражники герцога.  — Целуй мой сапог! — смеётся один из них. И Голд покорно опускается на колени. Затем они встречают на дороге бродягу, который рассказывает о кинжале Тёмного, хранящемся в замке у герцога. И Румпель похищает этот кинжал, чтобы спасти сына. Он призывает Тёмного, но тот тоже смеётся над ним.  — Ты ничего не можешь, — говорит он. — Ты ничто. Ты не можешь защитить своего ребёнка! И он вонзает кинжал ему в грудь, становясь Тёмным.  — Тебя тут и не узнать, — тихо сказал Гидеон, когда очередное видение рассеялось.  — Это было лет триста назад, — чуть пожал плечами Голд, — ещё до того, как я стал Тёмным, и моя жизнь изменилась. Я был сиротой, которого бросили и мать, и отец, крестьянином, который умел только прясть, и калекой, который дезертировал с войны, из-за чего меня презирала жена. А потом Крюк окончательно разрушил мою семью, забрал мать у Бэя. Когда я стал Тёмным, наша жизнь начала меняться, но Бэй не хотел, чтобы я был тем человеком, к которому привязана тьма в кинжале. Он раздобыл у Голубой фей волшебный боб, который должен был перенести нас в мир без магии. Я согласился, но в последний момент испугался лишиться своих едва обретённых сил. И Бэй отправился в этот мир один. Для этого мне и нужно было то проклятье, которое наложила мама. Чтобы тоже попасть в мир без магии и найти его, — он немного помолчал, — но я нашёл его совсем не на долго. — А Белль знала обо всём этом? — спросил его сын. — О твоём сыне, о вашей жизни до того, как ты стал Тёмным?  — Конечно, — кивнул он, — она всё знала.  — И она всё равно хотела, чтобы ты отказался от магии и вернулся к этому, — пробормотал он, — невероятно.  Гидеон сделал пасс рукой, и снова замелькали картинки:  — Что ты делаешь? — Белль стоит на кухне в розовом особняке. — Я, — Голд оглядывается по сторонам, — я собирался сделать тебе завтрак.  — Я видела, как ты колдовал сегодня ночью, — плаксиво говорит Белль. — Ты же обещал мне!  — Белль, ты не понимаешь… Она не хочет ничего слушать, они ссорятся, и она уходит, сбегает из дома. Но ему нужна магия, ему нужно найти средство, чтобы пересечь границу Сторибрука и не потерять память, как все остальные, кто пытался это сделать. Ему нужно найти сына. Картинки меняются, одна за другой. Небольшая квартирка в нижнем Манхеттене, взрослый Бэй, Сторибрук, Нэверленд, снова та сцена с Питером Пеном, Тёмный замок, заснеженный двор позади него, Бэй открывает склеп и ключ выжигает клеймо у него на руке, рыжая ведьма, которая забирает кинжал, клетка в подвале её дома в Сторибруке, и наконец лесная поляна, где Бэй просит мисс Свон разделить их с отцом, чтобы тот мог остановить Зелену с её временным порталом, вспышка света, и вот Голд уже сидит рядом с лежащим на земле сыном, сжимая его руку.  — Что ты сделала? — в ужасе спрашивает он мисс Свон.  — Папа, я просил её сделать это, — с трудом выговаривает Бэй, и его взгляд останавливается. Через некоторое время появляется Зелена, она взмахивает кинжалом.  — Пошли, кукла! — бросает она Голду, всё ещё сидящему рядом с сыном. — У тебя есть работа. Гидеон остановил видение и рассеял его.  — Папа, — он обернулся к Голду, который стоял с закрытыми глазами, опустив голову, опираясь на плечо королевы. — Господи, пап, — он обнял отца, прижимая его к себе, — почему ты никогда ничего не рассказывал?  — Зачем бы вам было это знать, — покачал головой Голд, всё ещё не открывая глаз, — каким ужасным отцом я был для моего старшего сына. Я всегда старался, чтобы с вами тремя всё вышло по-другому, — он замолчал, утыкаясь лбом в плечо сына.  — Тшшш, — он ещё сильнее прижал к себе дрожащего отца, чуть покачивая его в своих руках, — пап, не надо, не плачь, — он осторожно поцеловал его в висок. — Ты никогда не был ужасным отцом, правда пап. Ты всегда пытался защитить своего ребёнка, я уже увидел и услышал всю эту историю. Какой у тебя ещё был выбор тогда, кроме как стать Тёмным? Ты сделал одну ошибку, отпустив его, но ты полжизни пытался её исправить. Ты не задумываясь отдал свою жизнь за него и Белль. Как ты можешь быть ужасным отцом? То, что произошло с тобой и Бэем, это всё ужасно, но это не твоя вина, ты делал всё, что мог, правда, — он продолжал чуть покачивать его. — И ты вырастил нас троих в абсолютной любви, так что мне ты можешь не рассказывать, какой ты плохой отец, — улыбнулся он. Некоторое время они стояли молча.  — Ты сказал, что увидел и услышал всю историю, — наконец поднял голову Голд. — Как это?  — Не знаю, пап, — чуть пожал плечами Гидеон, отпуская отца. — Но я как будто слышу голос этого мира. Он не только показывает картинки, он рассказывает истории параллельно с ними. Если вы их не слышите, то для вас это всё, возможно, только нагромождение разрозненных осколков, но я слышу его и я вижу историю целиком.  — Действительно необычный эффект, — задумчиво сказал его отец, — никогда такого прежде не видел. Ладно, давай досмотрим историю про Белль.  — Мне кажется, я видел уже достаточно, — невесело усмехнулся Гидеон.  — Видимо, нет, раз мы всё ещё здесь, — Голд погладил его по спине, — я и сам не очень хочу снова на это смотреть, но другого выхода отсюда всё равно нет.  — Ладно, — кивнул Гидеон, — покажи мне, — обратился он к миру снов. Картинки быстро сменяют друг друга. Ученик волшебника с помощью его шляпы выкачивает всю тьму из Голда, оставляя его в коме… Свон становится Тёмной, будит его чтобы он достал для неё эскалибур, для этого ему нужно доказать, что он может быть чистейшим героем. Так что Свон отправляет его в лес с Меридой, которая должна заставить его драться за то, что ему дорого. Ему удаётся сбежать, он забирает Белль и хочет уехать из города с ней. Но она, узнав о его планах, чуть ли не на ходу выпрыгивает из машины.  — Мы не можем уехать из этого города! — на повышенных тонах заявляет она. — Здесь наши друзья!  — Белль, пожалуйста, вернись в машину. Ты же видишь, что происходит, Тёмная Свон и её лучница не оставят нас в покое, а у меня нет магии, я не могу защитить тебя, — он выходит вслед за ней.  — Нет, — заявляет она, — ни один герой не бежит от опасности!  — Но я не герой, — он с трудом стоит, опираясь на трость. — Посмотри на меня. Пожалуйста, поедем, у меня нет другого способа тебя защитить.  — То есть, спасти свою жизнь, — усмехается она, затем разворачивается и уходит в прочь, в темноту леса.