И опустится ночь

      Преподобный Фуджимото, висящий призраком над своим надгробием, не знал, радоваться ли ему долгожданному перелому в войне, или же все-таки перевешивает совершенно противоположное чувство. Он не видел демонскую четверку с той самой прерванной встречи больше двух недель назад. Когда Рин, Амаймон и Асмодей заявились на кладбище, чтобы сообщить новость о возвращении в Геенну, первый вопрос, который он задал после радостного восклицания, был о Самаэле.        — А четвертый-то где? — растянул Широ губы в улыбке. — В лазарете, что ли? Не удивлюсь, если так. Довел он себя знатно.       Повисла тишина, которую Фуджимото воспринял как зловещий знак. Всякое воодушевление пропало с его лица. Рин, опустив взгляд, сглотнул.        — Боюсь, старик, с Самаэлем ни тебе, ни нам больше не пообщаться. Он пал. Он сам, — парень повысил голос, перебивая уже открывшего рот священника. — Сущность. Так что он не вернется. Мне жаль.        — Твою ж мать, — всякое желание радоваться победе мгновенно пропало. Пальцы тут же схватили воображаемую сигарету и поднесли ее к губам. Медленно моргнув, Широ поднял взгляд на Окумуру. — Как так получилось?        — Матерь, — тихо пробормотала Асмодей. — Уничтожила его изнутри. У него не было ни сил, ни возможности сопротивляться. Я думала, ты почувствовал, когда… — демоница чуть запнулась. — Когда он ушел. Все мы чувствовали. Даже Люцифер.        — Мне показалось, что что-то не так, — преподобный несколько раз кивнул. — Но я не понял, что именно. Вот значит, что это такое было… м-да. Это тяжелая потеря. Мефисто был силен.       На Рина внезапно накатило странное чувство: некая смесь разочарования и следующей из него злости. Все наперебой твердили: жаль, он был неплох, он был отличным бойцом. Да какая разница, какой он боец! Какая разница!        — Говори то, что думаешь, — повысив голос, парень не то усмехнулся, не то зарычал. Широ приподнял брови. — Мы что тебе, начальники или чужие какие, чтобы вуалировать чувства под нейтральное «был силен»? Ты заключил с ним контракт, старик. Ты звался ему другом!       Демоны глянули на Окумуру несколько ошарашенно, не сообразив, чего он вдруг завелся. Но Фуджимото понял сразу. На лицо его наползла улыбка.        — Ты так сильно повзрослел всего за пару недель. Я горжусь тобой, — преподобный медленно кивнул. — Мы редко виделись с глазу на глаз, но он был прекрасным товарищем и хорошим другом. Я знал, что, если попрошу у него помощи, он непременно поможет — не действием, так советом. Ох, советовал Мефисто как никто другой. Никто не мог так сочетать в одном трезвый реализм и неутомимый оптимизм. Когда он был рядом, проблемы разрешались как-то сами собой… так казалось, по крайней мере. Ассии и всем нам будет его не хватать.        — Хоть от кого-то я добился нормального ответа, — Рин шмыгнул носом и широко улыбнулся, поворачиваясь к недоумевающим брату и сестре. — Жаль не воина, не стратега и даже не Короля Геенны. А члена Семьи, жуткого зануду, своенравного смутьяна. Клоуна жаль. Можете обзывать меня «людишкой», сколько влезет. Плевать.        — Он — часть нас, — Асмодей прикрыла глаза. — Часть Геенны. От всех нас оторвали огромный кусок, вырвали сердце, и мы скорбим по сущности, по самому факту, что она была, а теперь — не существует. Наверное, мне, всю жизнь прожившей демоницей, не понять этих странных людских привязанностей. Возможно, они связаны с человеческой недолговечностью. Люди смертны, а иногда, как сказал один очень хороший писатель, внезапно смертны. Мне не горько видеть смерть тех, кто рано или поздно должен умереть. А Самаэль умирать был не должен. Его удел, как и наш, как и твой, Рин, — жить всегда, до скончания времен. Я никогда не прощу Матерь за него. В конце концов, можно было лишить его тела, как мы сделали с Люцифером. Едва ли бы он нашел замену так быстро. Но то, что она сделала — это уже слишком.        — Куда дели тело? — Широ стряхнул невидимый пепел и сложил руки перед собой.        — Кремировали, — ответил Рин. — Пока что нам не до похорон, увы. Да и тело — это лишь оболочка, так что мы, по крайней мере, не испытывали острой нужды в том, чтобы «проводить его с честью». Как только закончим эту войну, вернемся и решим, как быть с прахом. А сейчас куда важнее подготовиться к финальному удару.        — Значит, нам пора домой, — уголки рта призрака чуть дрогнули. — Хвала небесам. Ассия мне уже осточертела, если честно.        — Странно слышать подобное от тебя, — Асмодей позволила себе раскатисто рассмеяться. — Но в чем-то ты прав.        — Кто был агентом Люцифера? — еще один вопрос, интересовавший Широ. — Велиал?        — Да, — демоница кивнула. — Не сказать, что мы не догадывались — он был самым вероятным из всех. Я полагаю, ход Матери был рассчитан в том числе и на то, чтобы отвести от него подозрения и перекинуть стрелки на меня. Я видела, как они с Люцифером связывались. А когда мы выиграли эту битву, убили тело Люцифера и вернулись в особняк, он благополучно слинял.        — Предателем был дворецкий, — преподобный растянул губы в грустной улыбке. — Король света, честно сказать, мог бы и додуматься, что Велиал — первый, кто попадет под подозрение.        — Туда все попадали, — Рин скрестил руки на груди. — Все, кроме нас четверых. Ну и Юкио, разумеется. Самаэль-то не дурак. Поэтому мы и пошли к тебе в тот вечер, чтобы поговорить о планах с глазу на глаз. Не сильно это помогло, правда.        — Что случилось, то случилось. Мы все рисковали, — Амаймон пожал плечами и, хрустнув, разгрыз очередной леденец и выкинул палочку. — Жаль брата. То, что с ним произошло, для всех нас стало сильнейшим потрясением. Но нам нужно собраться. Все еще далеко не кончилось, а самая тяжелая битва только впереди.        — Да. Он прав, — подтвердил Широ. — Вам нужно хорошенько отдохнуть и вступить в Геенну с новыми силами. Я мало чем смогу помочь там, но постараюсь на свой максимум.        — Мы дадим тебе знать, когда откроются врата Геенны, — Окумура сделал шаг назад. — Мне, к слову, еще кровь сцеживать для Сатаны, а то одной братишкиной не хватит.        — В общем, как ни крути, а без власти над пространством жить куда сложнее, — Фуджимото, начиная с ног, медленно растворился. — Жду вестей.       Да. Был бы тут Самаэль, ради возвращения в Геенну не нужно было бы открывать целые ворота. Но без него приходилось изголяться. Сатане, конечно, не составляло проблем выделить энергию для прохода — не больно-то много ее и нужно по сравнению с его общим резервом — но для этого была нужна демоническая кровь. Чтобы сильно не калечить брата, от которого питался отец, Рин согласился пожертвовать своей. И, стоило им распрощаться со стариком и вернуться с кладбища в медицинский отсек офиса Истинного креста, как к практически всем его доступным венам присоединили целую кучу трубочек. Требовалось около литра для достаточно больших ворот, способных пропустить через себя и Сатану, и его детей разом. А потому ее собрали в емкости с антикоагулянтом, чтобы использовать чуть позже: Окумуре необходимо было восстановиться, чтобы быть готовым к битве после такой кровопотери.        — Уж отсосали так отсосали, — прокомментировал Амаймон и беспардонно заржал, постучав когтем по цистерне. Рин, которому улыбающаяся Морияма перебинтовывала руку после системы, выразительно скривился на него.        — А кое-кто мог бы и помочь с донорством, — и показал Королю земли язык. — А то мне, что ли, за все отдуваться?        — Ты предложил — ты и отдувайся, — тот махнул рукой и схватил с прикроватной тумбочки пачку чипсов. — А я на эту фигню не подписывался. Мне свою физическую оболочку жалко.        — Ой, ну и катись колбаской. Хотя какой колбаской, о чем я? — Рин повертел перед собой завязанной рукой и благодарно кивнул Шиеми, после чего повернулся вновь к брату. — Дрищ вроде тебя, катясь, будет греметь костями, как связка банок.        — Нарываешься? — Амаймон глянул исподлобья, нахмурившись. Теперь засмеялся Наследник и хлопнул ладонью по колену.        — Да тебе бы все топ-модели мира обзавидовались, которые вынуждены ради работы сидеть на жесткой диете. Это ж надо: столько дряни жрать вместо нормальной еды и оставаться такой же шваброй. Суперспособность, не иначе.        — Нормально я ем, — демон наскоро прожевал кусок, чтобы ответить. Правда, тут же запихал в рот еще больше. — Поговори мне тут.       Шиеми озадаченно поглядывала то на одного, то на другого, не зная, стоит ли ей съежиться и постараться стать незаметной или же вести себя естественно. Через несколько секунд, когда Рин зашелся в хохоте, даже упав спиной обратно на койку, она решила, что можно расслабиться. Похоже, что это не ссора — они общаются, как надо.       В комнату вошла Асмодей с широкой улыбкой на лице.        — Вы как? Чего ржем?        — Рин сказал мне, что я — швабра, — последняя порция чипсов отправилась в рот Королю земли, и пустая упаковка полетела в урну.        — И все? — сестра сложила бровки домиком. — Я-то думала, у вас тут что-то интересное. Фу, скучные какие. Уйду я от вас.        — А у тебя, будто бы, интереснее, — Окумура, красный от смеха, сел на постели и кивнул в сторону двери.       Улыбка демоницы стала хитрой.        — У меня там все очень интересно. Если хочешь, можешь тоже посмотреть.        — На что? — проговорили Амаймон и Рин в один голос. Асмодей поманила их за собой и, выйдя в коридор, направилась на цыпочках к соседней комнате. Демоны и Шиеми переглянулись и пошли за ней, скучковавшись на корточках около входа в палату. Там, в щелочке приоткрытой двери, было частично видно сидящих на одной кровати и беседующих Шуру и Юкио.       Морияма, почему-то раскрасневшись, убежала, завернула за угол и скрылась из виду. Амаймон, недолго думая, с тихим «Пфф» и взмахом руки последовал за ней. Проводив их взглядом, оставшиеся устремили вновь все свое внимание на парочку экзорцистов. Рину очень хотелось расхохотаться, и он держался из последних сил. Асмодей же наслаждалась происходящим, всем своим видом выражая искреннее удовольствие.        — Даже не верится, что все закончилось, — Юкио улыбался, протирая стекла очков, которые носил теперь в кармане. Сатана внутри него пока дремал. — Наконец-то спокойная жизнь. Надеюсь, они наведут там порядок.        — Еще как наведут, — Шура расслабленно болтала ногой. — Все будет отлично. По крайней мере мы уже не узнаем, что там за страсти. Ну, а если проиграют, что вряд ли… а, плевать. От нас уже ничего не зависит. Остается лишь ждать и надеяться.        — Да, так и есть, — драгун сложил дужки и положил очки на прикроватную тумбу.       На какое-то время воцарилась тишина, которую нарушила Киригакуре.        — Юкио, ты не хочешь увидеться с Фуджимото?        — Ты любила его? — проигнорировав ее вопрос, сказал Окумура-младший. Девушка растерялась и поначалу не нашла нужных слов.        — С чего вдруг ты спрашиваешь? — она неожиданно покраснела. Это было самым красноречивым ответом. Экзорцист улыбнулся.        — Так, любопытно. Значит, любила.        — Разумеется! — Шура даже нахмурилась. — Я ведь и ушла из Аомори потому, что хотела от него ребенка. И отпустили меня только на этом условии. Хачиро же нужно было, чтобы я родила до тридцати. Зачем спрашивать. Ты ведь и так знаешь эту историю.       За дверью Асмодей, предчувствуя крах, повернула свирепый взгляд к Рину, из глотки которого вырывался едва слышный писк. Он рисковал не выдержать, заорать и выдать двух горе-шпионов с потрохами. Пунцовый, как слива, он зажал рот обеими руками, а глаза уже стали влажными от слез.        — Ясно. В Аомори красиво, — выдохнул Юкио, продолжая улыбаться. Девушка поморщилась.        — Ты какой-то странный. Что за вопросы такие? И вообще, при чем тут Аомори? Ты…       Вместо ответа драгун наклонился к ней и коснулся ее губ своими. Шура распахнула глаза настолько широко, насколько было возможно, глядя в лицо четырехглазому «котенку», которое было неприлично близко от ее собственного. Но отстраняться не стала, и более того — ответила на этот поцелуй. Сама от себя она такого не ожидала, но что-то не давало противиться.       Из коридора послышался ор, заставивший экзорцистов оторваться от дела. Это Рин, решив, что сдерживаться более не в силах, подскочил и унесся вдаль. Ровно два метра он вынес в тишине, а затем все-таки позволил воплю не то радости, не то просто возбуждения и воодушевления вырваться из груди, и этот крик громом прокатился по помещениям офиса. Асмодей поспешно встала и скрестила руки, облокотившись спиной на стену; медленно выдохнув через сжатые губы, закрыла глаза, считая до десяти. Лучше бы она не брала с собой этого шумного чертенка. Всю малину испортил.       Шура и Юкио с обеспокоенными минами вылетели за дверь и, поозиравшись по сторонам, синхронно остановили взгляд на демонице.        — Что случилось? — спросили они в один голос.        — А? — Королева страсти с наигранной рассеянностью похлопала ресницами. — А… да так. Рин рад, что возвращается домой. Эмоции из него так и прут. Все нормально, не беспокойтесь. Скоро битва, хорошо, что он в приподнятом настроении.       Ор, про который обычно говорится «выше гор», то приближался, то снова отдалялся — все из-за того, что коридоры петляли и стены различались по толщине. Амаймон вырулил из-за угла с пачкой чипсов и, шокированно обернувшись и пробубнив что-то вроде «Вуайеристы долбанные», скрылся в их с Окумурой комнате.        — Понятно, — Юкио сдержанно улыбнулся. — Что ж, тогда и нам всем тоже остается только держаться позитивно.        — Ага, — и демоница вновь загадочно улыбнулась.

***

       — Твоей крови с моей энергией нужно совсем немного. Скажи спасибо брату, — вещал голос в голове. Подчиняясь его требованию, Юкио полоснул лезвием кинжала по запястью. Несколько струек стекло на землю в том месте, где уже была разлита кровь Рина, и тут же земля закипела, забурлила, загоготала тысячами безумных голосов. Прямо из лиц, возникающих из пыли и тут же растворяющихся в ней же, проступил каменный орнамент врат. Леденящий душу ужас невольно пронял всех, кто наблюдал за этим зрелищем. Лишь один человек из присутствующих был в полнейшем восторге.        — Охренеть! Вот это круто! — половину его лица закрывала отросшая волнистая челка под шляпой, и только порывы ветра, развевавшие его шерстяное пончо, ненадолго открывали виду распахнутые широко по-детски восхищенные глаза. — Вот это я понимаю — магия! Охренеть!        — Лайтнинг совсем не расстроен событиями. Разве они с Ангелем не дружили? — Шура, смотрящая на все это дело со скептически приподнятой бровью, задала вопрос непонятно кому — куда-то перед собой. Рядом с ней Сугуро хмыкнул.        — У него нет проблем с лишними эмоциями. Вспыхивают и гаснут, как светлячки-однодневки. Может, где-то внутри себя он и переживает, но не покажет нам. Не думай об этом. Он тот еще фрукт, — парень облокотился на свою базуку. — Но в любом случае хорошо, что он с нами. Если что-то пойдет не так, среди нас он — самый сильный боец на данный момент.        — Отличных бойцов у нас предостаточно, — Шура оглядела всех собравшихся. Руководители многих отделений Истинного креста и их первые помощники собрались вокруг открывающихся врат — на случай неудачи они должны были вступить в схватку сразу рядом с выходом из Геенны, чтобы не дать демонам просочиться дальше в Ассию. Разумеется, в таком развитии событий гибель человечества была лишь вопросом времени, и поэтому, морально готовясь к сражению, люди все же надеялись, что начинать эту заведомо проигрышную битву им не придется.       Тем временем внутри оцепленного периметра все приготовления завершились, и Юкио вновь прислушался к сущности, сидящей внутри. Сатана разгорелся у него в сердце, захватывая тело и голос. Промелькнула короткая мысль, что это — в последний раз, и на душе на какой-то миг даже стало грустно. Но эмоции тут же потонули в звучном воззвании Бога Геенны.        — Мои братья и сестры, и, конечно же, человеки. Настало время навести порядок в измерениях и поставить тех, кто возомнил себя вершителем судеб, на место. Сейчас Врата открыты, и если кто-то желает присоединиться к нашей битве, то я позволю не только войти в свой мир, но и выйти из него, когда война будет окончена. Но только в этот раз.       Вокруг повисла гробовая тишина. Многие из экзорцистов, если не все, пытались неоднократно представить себе, что же находится там, за гранью их понимания. Теперь им предоставлялся шанс увидеть все воочию. Но участвовать в разборках демонов на их собственной территории?..        — Сразу предупрежу: велик шанс, что вступивший в битву больше не вернется с нее, — продолжил Сатана-Юкио. — Поэтому всех, кто воодушевился, призываю хорошо подумать. У вас есть на это пять минут.        — Я пойду, — шагнул вперед парень в пончо и шляпе, буквально только что восторгавшийся «демонской магией»; десятки негодующих возгласов позади его не остановили. Он положил руку на грудь и чуть поклонился паладину. — Левин Лайт. Всегда было любопытно, что же там за мир. Едва ли когда-нибудь выпадет такой шанс. Кроме того, я сильный боец и буду полезен. У меня сделка с Азазелем.        — Приветствую тебя в моих рядах, Левин Лайт, — выдержав небольшую паузу, Сатана-Юкио чуть поклонился в ответ. — В тебе есть воля. Такие бойцы очень ценны.        — Я пойду, — выступила Шура. Сугуро, секунду назад возмущавшийся, что их ряды слабеют, окончательно потерял дар речи. Когда взгляд паладина устремился ей в лицо, девушка сглотнула и через силу улыбнулась. — Должен же кто-то приглядеть за Рином, пока ты будешь занят с Лилит. А то ведь знаешь его — набедокурит.       Юкио и Бог рассмеялись потусторонним смехом, пробившим на мурашки всех, кто его слышал. А когда он замолчал и открыл глаза, Киригакуре встретилась взглядом с Окумурой-младшим. Им самим, а не Сатаной внутри. И он смотрел на нее с нескрываемой нежностью, которой девушка смутилась и, чертыхнувшись, отвернулась.        — Я тоже пойду… отец, — сказал драгун своим голосом. — Я давно хотел знать, что ты такое и что такое Геенна. Давно хотел получить ответы. Даже если умру — плевать. Это лучше, чем жить в неведении. Как и сказал Лайтнинг… если уж выпал шанс, то я не имею права его упустить.       Голос ответил ему лично — прямо внутри головы.       Ты получишь ответы на все, что хочешь знать. Для этого всего лишь нужно отринуть страх и идти вперед. Запомни это, мой сын, и вспоминай, как только нога твоя ступит на земли Геенны.       Демоны, в ожидании начала действий скучковавшиеся около Врат, выпрямились. Рин сделал уже шаг к проходу, как вдруг услышал голос Мориямы, зовущей его.        — Шиеми? — обернулся он к девушке. Та выбежала из толпы и поравнялась с ним.        — Рин! — ее щеки краснели, а глаза были на мокром месте. Все, как и раньше. Окумура невольно улыбнулся. — Прошу тебя… будь осторожен!        — Конечно, — только и успел сказать он, прежде чем Морияма схватила его за ворот одежды и, притянув к себе, крепко поцеловала. Смотрящие на это проглотили изумленный вздох, Лайтнинг усмехнулся, поправив свою шляпу. Призрак Широ, бесплотной дымкой витающий чуть в стороне от людей, довольно промычал что-то под нос. И лишь Асмодей, как всегда, загадочно улыбалась чуть позади.        — Покажи им всем, как ты умеешь это делать, — Шиеми совсем залилась краской (как, впрочем, и Наследник) и сделала несколько шагов назад. Рин потерял дар речи и просто неподвижно стоял, глядя куда-то перед собой распахнутыми глазами и растянув губы в глуповатой ухмылке. Вот так поворот.       Амаймон глянул на него исподлобья, сурово обсасывая клубнично-банановый чупа-чупс.        — Младший братик и моя невеста. Убью к херам обоих.        — Заткни-ись, — пропела ему на ухо Асмодей и влепила смачный подзатыльник. Она немало сил приложила, чтобы достучаться до скрытых чувств этой застенчивой девушки, и никому бы не позволила испортить свою идиллию. Тем более что Окумура сам был к ней неравнодушен — уж это-то было видно и без ее навыков.        — Довольно, — раздался вновь голос Сатаны из груди Юкио. — Время пришло. Вперед!       Демоны шагнули в пузырящуюся гогочущую землю без всякого сомнения. Преподобный Фуджимото растворился в воздухе, возвращаясь к себе в настоящий дом. Левин, недолго думая, подпрыгнул и «бомбочкой» нырнул вслед за ними. Шура чуть задержалась, но в итоге тоже пересилила страх и, закрыв глаза, исчезла в проходе. Юкио сглотнул и, ведомый Сатаной, сделал шаг вперед, ступая из ночи Ассии в вечную ночь Геенны.       Его со всех сторон окружила шумная тьма. Ноги коснулись земли, и из-под них в сторону расползлись тысячи насекомых. Внутри стало вдруг очень холодно: это Сатана покинул его тело. Окумура проглотил вздох ужаса; Киригакуре рядом придвинулась чуть поближе к нему, тоже заметно растерявшись. Лайтнинг с любопытством наклонился к земле и ткнул пальцем в черную насекомую массу, которая тут же расползлась от его руки, и выдал удивленно-восторженное «Ооо!».        — Держитесь меня, — обернулась к ним Асмодей, вытянув руку и призвав своего найтмара. Когда лошадь, приняв всадницу, обволоклась синим пламенем, возглас восхищения вырвался и у Шуры с Юкио. Амаймон и Астарот отошли чуть в сторону.        — А где Рин? — драгун вдруг осознал, что брата нет рядом. Куда он успел деться? Куда пропал? Впрочем, демонов это не сильно беспокоило.        — Он скоро вернется, — улыбнулась Королева страсти. — А мы тем временем начнем.       И, набрав в легкие побольше воздуха, вдруг широко раскрыла рот, обнажив острые зубки, и издала оглушительный свистящий вой — демонский призыв к действию. Все вокруг словно посветлело и проснулось: на ее голос отозвались сотни других, ответили сами земля и небо.        — Геенна!!! — вторил ей Амаймон, запрокинув голову и безумно улыбаясь. — Твой Бог вернулся!!!        — Воспряньте, братья и сестры!!! — поддержал Астарот. — Восстаньте вместе с Сатаной, Отцом и Богом демонов!!!       Земля под ногами задрожала и внезапно раскололась. Из разломов ввысь взметнулось синее пламя, обдавая невыносимым жаром стоящих рядом. Огненные валы, прорываясь сквозь темень наверху, устремились к лесу, что рос неподалеку, разгоняя мрак измерения. Неистовое пламя растеклось по деревьям, взмыло навстречу небу и сцепилось с рухнувшей из облаков осязаемой тьмой. Визг, крики и вопли раздались со всех сторон, создавая дикую какофонию. Воздух давил. Юкио почувствовал, что недалеко и лишиться чувств от этого безумия.        — Осторожно! — закричала Асмодей, указав рукой вперед. Прямо из-под земли в полумиле от них вырвались потоки воды, являя кэльпи — сотни и тысячи чудовищ, хищно скалящихся в предвкушении бойни. Они были гораздо крупнее тех, что нападали в Ассии — видимо, из-за близости их Матери.        — Амшир, явись… и так далее! — взмахнув рукой перед собой, воскликнул Лайтнинг. — Фюрфюр! Сильфиды, и остальные!        — Не надорвешься? — Юкио достал из-за спины дробовик. Левин рассмеялся ему.        — Время хорошо повеселиться. Ради этого можно даже и помереть, ха-ха!       И он отпрыгнул в сторону, указав призванным демонам на врагов. Амаймон ударил кулаками в землю, и из разломов выпрыгнула целая тьма гоблинов. С воинственным криком примчался его верный Бегемот, а у вытянутой руки возник найтмар, которого он тут же оседлал.        — Начнем!       Астарот, уже сидящий верхом, устремился прочь, и из-под копыт его коня вырастала живая плесень и грибы невообразимых размеров, с ужасающей скоростью покрывая почву и серую траву. Асмодей подняла лошадь на дыбы и осклабилась.        — Думаете, вы одни такие крутые? — она засмеялась и крикнула куда-то назад. — Давайте покажем, ребята, кто тут хозяин! Вперед, мои легионы! За отца! За Геенну! Вернем равновесие в наш мир!       И, пришпорив найтмара, устремилась вперед, прямо на кэльпи, а следом за нею от самого горизонта взметнулись тучи крылатых когтистых созданий. Шура и Юкио, решив, что тоже пора действовать, с воинственным криком кинулись вместе с ними. Порождения Неблагого двора, обнажив клыки, сорвались навстречу. С первых же секунд началась бойня. Демоны налетали на демонов, вгрызались друг в друга, рвали. А на фоне всего этого безумия гигантский пожар сражался с ревущим в остервенении мраком, мешая черное с ослепительно-голубым и поселяя нечто невообразимое в сердцах своих последователей.        — Что, Матерь, тяжковато без Люцифера? — хохотал в приступе яростного счастья Амаймон, прорывающийся через ряды противника.       Лайтнинг раздавал своим духам приказы направо и налево. Его совершенно не смущал мир, совсем не похожий на привычный. Он будто бы уже освоился. Молнии от подвластных ему духов сверкали во все стороны, врезались в пламя Сатаны и во тьму, отчего Клубящаяся Ночь ревела и рассыпалась на клочья, через какое-то время вновь сплывающиеся воедино. Быстрые сильфиды крошечными лезвиями рассекали воздух, пронзая противников, словно свистящие маленькие пули. Их свист мешался с ревом и громогласным визгом тварей Неблагого двора.       Кэльпи не было конца и края. Они вырастали прямо из земли и из воздуха — остервеневшие, взбешенные, и несметные легионы трех Владык несли серьезные потери. Темная солоноватая жидкость хлестала во все стороны волнами, накрывая всех, кто участвовал в бойне. Не было видно, у кого одежды какого цвета — с каждого квадратного сантиметра тягучими струями стекала своя и чужая кровь, наполняла ноздри, чувствовалась на зубах и языке. Шура, чей клинок пылал синим пламенем, любезно предоставленным Богом Геенны, ощущала, как ее переполняет животная ярость, кричала, переходила с ударов мечом на пинки и толчки, ногтями свободной руки хватала врагов за морды, пыталась выцарапать глаза. Здесь, среди всеобщего безумия, уже было не до манер. Юкио растратил патроны и запасную обойму на пистолет, покоящийся в кобуре на крайний случай. А потому он перехватил дробовик за дуло, наскоро освятил приклад, обрызгал его святой водой тройной концентрации, добытой из одной из гранат, и сражался незаряженным огнестрелом на манер бейсбольной биты. От ненавистной жидкости демоны шарахались в стороны, а те, кто попадал, с шипящей опаленной шкурой и визгом вздымались на дыбы. Клубящаяся Ночь расползалась по серой траве, окутывая свои порождения, и кэльпи, регенерируя, вновь нападали. Юкио, рыча сквозь зубы, словно и сам был демоном, отступал назад.       И тут с противоположной от леса стороны показалось голубое зарево. Обе армии замерли, глядя на него. Зарево приближалось, и от него слышались раскаты грома. Окумура, Левин и Шура замерли, пытаясь понять. Откуда-то сбоку послышался восторженный смех Амаймона.        — Это найтмары!!! — крикнула Асмодей. — Рин вернулся с найтмарами!        — Настал и мой черед вступить в битву, — проговорил Наследник, глядя на месиво, разворачивающееся в нескольких сотнях метров от него. Он развернулся к многосотенному табуну и, сосредоточившись на сущности, дернул за все нити, ведущие к ним, одновременно. — Геенна!!! Внемли своему Богу и его Наследнику! Защищайся! Защищайте то, что вам дорого! В бой!       Лошади с громогласным ржанием поднялись на дыбы и обросли синим огнем, как огромные костры. И пламенной стеной вместе с Рином сорвались с места в карьер прямо на армию противника. Несколько десятков кэльпи, подогреваемые азартом, бросились навстречу… и рассыпались пеплом, лишь только соприкоснувшись с раскаленной энергией, хлещущей от демонических лошадей Королевской Семьи.       Асмодей, Амаймон, Астарот и экзорцисты Ассии во всю глотку закричали что-то нечленораздельное и воодушевленное. Им вторили ревом легионы Владык. Пламя обошло союзников Сатаны стороной, и пылающий строй, ведомый Окумурой-старшим, обгоняя их, несся прямо к тварям Неблагого двора. Остальные кэльпи, ошарашенные и напуганные, развернулись и с визгом кинулись ближе к Матери, сцепившейся в смертельном танце с синим пламенем Бога Геенны. Найтмары, которые оказались значительно быстрее, легко нагнали их. Чудища рассыпались в мелкую черную пыль, и громовые копыта разметали ее по серой траве.        — Поможем отцу! — завопил Рин. Его энергия расходовалась с пугающей скоростью, физическая оболочка уже разрушалась, а изо рта и глаз стекали струи крови. Такими темпами у него есть не больше пары минут. — Вперед, братья! Рви ее! Рассеем ночь голубым рассветом! Да нагрянет заря нового дня!       Тысяча аквамариновых перепончатых крыльев взметнулась над объятыми пламенем животными, и табун спрыгнул с обрыва в сторону леса, взмывая в воздух. Лошади падали камнем на сущность Лилит, разрывая осязаемую ревущую Тьму зубами, топча копытами. И Тьма отступала, прибиваясь все ниже к земле и стелясь, как дымка, по-над травой.       И наконец струйки черноты, с визгом и скрипом вытянувшись в тонюсенькие столбики, взлетели в воздух, удаляясь под самые облака. Там, на земле, тысячи демонов, выживших в битве, закричали, отдавая дань концу войны, вместе со своими Королями. Люди вторили им, вопя едва ли не до хрипоты. Победа, долгожданная победа!!!       Табун найтмаров с оглушительным ржанием приземлился. Касаясь копытами земли, каждая лошадь тушила пламя на гриве и хвосте, оставляя вместо них расползающийся дым, и продолжала путь уже галопом — прочь от леса Сатаны к своему родному пастбищу. Больше их сила была не нужна. Наконец последним опустился конь с Рином на спине, обожженным и искалеченным собственным огнем. Наследник свалился с питомца мешком прямо в объятья Шуры.        — Рин! — крикнула девушка прямо ему в лицо. — Ты жив? Жить будешь?        — Только при одном условии… — прокряхтел он и поманил ее. — Наклонись… ниже…        — Что? Что нужно, говори! — она уложила его на землю и нависла над ним. Окумура протянул трясущуюся руку… и уронил ее на пышную киригакурскую грудь. Пальцы сжались, ощутив мягкую упругость, а на лице появилась глупая улыбка.        — Вот теперь жить буду, — и он через силу захихикал. Опешившая на мгновение куноичи стиснула зубы и влепила бывшему ученику смачную пощечину.        — Нахал! И даже плевать, что ты только что нанес завершающий удар и спас всех нас! — она поднялась на ноги под хохот остальных демонов и деловито поправила сползсшую лямку лифчика. Рин продолжал хохотать, лежа на серой траве, сотрясаясь всем телом и периодически морщась от боли. Юкио рядом, похоже, тоже едва удерживался, чтобы не вмазать брату по ехидной лыбящейся роже.       Бушующее за обрывом синее пламя успокоилось и растеклось языками по своему родному лесу, с упоением облизывая ветви и камни — горя, но не сжигая. Шура, Левин и Юкио подошли к краю, чтобы вдоволь насладиться этим зрелищем. После битвы они уже не чувствовали исходящего от огня жара.        — Ассия может спать спокойно, — возвестил голос в голове у каждого. — Равновесие наконец-то восстановлено. Я благодарю всех, кто помог мне вернуть свое положенное место. Надеюсь, что и Геенна, и Ассия усвоили урок. Мы можем действовать бок о бок. Мы можем понимать и уживаться рядом друг с другом. Мы можем дарить друг другу то, в чем нуждаемся. Запомните этот день, человеки. Проход из моего мира открыт, но если кто-то захочет остаться, я раскрою свои объятья и приму, как почетных гостей.        — Ну уж нет, — Лайтнинг почесал затылок. — Прости, Сатана, но мне, как и Шуре, и Юкио, я уверен, больше нравится Ассия. Мы увидели, что хотели. Теперь нам пора домой.        — Да, — подтвердила Киригакуре. — Как-то здесь мрачно и суетно. Но, думаю, жизнь теперь будет идти иначе. Я поняла и приняла многое. И за это должна благодарить тебя. И вас… всех, — она обернулась и поклонилась Королям. Они в ответ сделали то же самое.       Юкио, который молча улыбался, услышал голос отца в голове. Судя по всему, говорил Сатана только с ним, потому что остальные мирно переключились на дружеский разговор.       Ты получил ответы на свои вопросы, мой сын?        — Да, отец, — драгун, закрыв глаза, подался чуть вперед, к обрыву. — Кроме одного.       Я слушаю тебя.        — Как мы родились? — он всмотрелся в ласкающие деревья языки огня. — И зачем мы появились на свет?       Сатана засмеялся. Интересное дело: этот демон, которого всю жизнь Окумура-младший рисовал себе в уме как некую квинтэссенцию зла, обитающую в Геенне, оказался таким спокойным, рассудительным и мудрым существом. Конечно, со своими заморочками и подверженным непостижимым для простого человеческого ума страстям, но все же — удивительным созданием. Юкио будет не хватать его интуиции и колоссального объема воспоминаний внутри, многотысячелетнего накопленного опыта, в сравнении с которым не идет ни один трактат, написанный людьми. Все, что у него останется — память об этих трех неделях, раскрывших в нем новые способности, вселивших веру в себя и в верность товарищей и сделавших его во много раз лучше.       Вы родились от женщины, одержимой идеей объединить два враждующих мира в один. Долгое время это казалось невозможным. Но сегодня, глядя на весь проделанный путь, я понял: мы совместными силами исполнили ее мечту. Одним измерением нам не быть, но разве можно теперь, после того, как мы сражались в этой войне бок о бок, назвать нас разными?       Юкио оглядел своих боевых товарищей. Левин о чем-то разговаривал с Астаротом; Амаймон, сидя на земле рядом с Рином, отдыхал, с вялым возмущением споря, кто победил бы в схватке один на один; Шура и Асмодей уже хохотали, хитро поглядывая на драгуна и непременно возвращаясь к тихому обсуждению каких-то женских штучек. Вспомнил минуты сражения и себя самого, и Киригакуре с Лайтнингом. Удивительно, как демоны иногда были похожи на людей, а люди — на демонов.       Они. Мы. Ты и я. Геенна — это один живой организм, стабильный мир, замерший в веках. Ассия — это разнообразие организмов, бурная, как горная речка, проживающая век за веком. Два измерения, как две стороны зеркала. Они существуют, как и все мы, бок о бок и уравновешивают друг друга. И одно не может жить без другого. Надеюсь, все мы отныне сохраним этот урок.        — Разумеется, отец, — тихо проговорил Юкио.       На душе его наконец-то воцарился покой.

***

      Прохладная ночь подходила к завершению, небо все светлело. Озябшие экзорцисты, ждущие вестей, кутались в плащи и пледы. Вдруг голоса из Врат стали громче, и люди, ждущие вестей, разом подскочили на ноги. Четверо демонов и трое людей выступили и тут же устало сели прямо там, где стояли. Повисла напряженная тишина. Рин, висящий между Амаймоном и Астаротом, поднял глаза на всех.        — Да победили мы, победили, — прокряхтел он, вымученно улыбнувшись.       Секунда облегченного выдоха, и поляна наполнилась радостными криками и овациями. Люди бросились поздравлять друг друга; Шиеми, плача от радости, подскочила к Наследнику и крепко обняла его. Тот притянул ее в ответ к себе. Все это — ради нее в том числе. Ради нее, и брата, и Шуры, и остальных друзей. Да, они теперь заново друзья. Он увидел это же чувство в глазах Сугуро и Мивы, глядящих на него с благодарной улыбкой. Амаймон, отпустив его руку, прищурился на телячьи нежности сбоку и отвернулся. Морияма заметила это и, оторвавшись от Рина, глубоко вздохнула, резко развернулась к зеленоволосому, схватила его за грудки и, дернув к себе, тоже стиснула в объятьях. Обомлевший от такой фамильярности Король земли вытаращил глаза: обычно наглецов, позволяющих себе подобное, он отправлял в полет сильным ударом кулака в грудь. Но на этот раз решил изменить своей привычке и в ответ сдержанно похлопал ладонями по ее спине.        — Ну все. Хватит, — он за плечи отстранил девушку от себя. Хорошенького по-немножку.       Шиеми широко улыбнулась.        — Спасибо тебе. И тебе тоже, — она кивнула Астароту. Тот поднял руку в знак благодарности.        — Не за что, — Король гниения посмотрел ей прямо в глаза. — Я оставлю тело этого пацана. Его зовут Ширатори Ренджи. Он в списках пропавших без вести. Отведите его к родителям. Я ведь слово демона давал, — он усмехнулся Окумуре.        — Держи слово демона, — тот широко улыбнулся, показывая виду все тридцать два зуба. Астарот, закрыв глаза, набрал полную грудь воздуха и резко выдохнул. Что-то черное вылетело из его рта и, собравшись в сгусток, улетело во врата. Тело завалилось набок, и Морияма ловко подхватила его. Правда, подержав несколько секунд (Ширатори без сознания оказался довольно тяжелым), опустила на землю и махнула рукой.        — Как очнется, потом разберусь с помощью Нии.       Демоны и Шура с Юкио звонко рассмеялись. Рин повернулся к драгуну.        — Ну что, очкарик. Пора прощаться, — он усмехнулся раздражению Юкио на обзывательство. Однако в глазах Наследника не было ни сарказма, ни злости: лишь усталая радость и грустное спокойствие. — Я с нетерпением буду ждать твоего вызова. Всегда счастлив увидеться с тобой. Так что знай: я по-прежнему приду к тебе на помощь. Тебе нужно лишь попросить.        — Я рад, что мы нашли друг друга, — заставив себя расслабить нахмуренные брови, выдохнул Юкио и протянул руку.       Рин пожал ее, а затем дернул на себя, заключив экзорциста в крепкие объятия.        — Прощай, братишка. До встречи по требованию контракта!        — До встречи, — младший с запоздалым энтузиазмом сдавил руками Наследника Сатаны, отпустив лишь через полминуты. На сколько они прощаются? Кто знает. Стоило демону выпутаться из объятий, как на нем тут же повисла Киригакуре.        — Ты огромный молодчина, хоть и непутевый, — она не сдержала слез. — Как только проберешься в Ассию, заскочи ко мне. Я буду скучать.        — И я тоже, Шура, — вздохнул с улыбкой Окумура-старший. — Ну, нам пора. Идемте, Амаймон, Асмодей. Асмодей?       Демоница стояла чуть в стороне. Она обернулась, услышав свое имя, и растянула губы в очаровательной улыбке. Короткий зрительный контакт, и братья удивленно приподняли брови.        — Ты хочешь остаться?        — Ну… отец вроде бы не запрещал, — девушка пожала плечами. — Нужно позаботиться о прахе братика. Ну и кто-то же должен присматривать за Академией Истинного креста. Едва ли они найдут такого же ректора, как Самаэль, среди людей. А я, думаю, вполне потяну это бремя.        — Ты просто хочешь жить в его особняке. Признайся, — Амаймон прищурился. Все трое рассмеялись, их подхватили стоящие вокруг люди. Рин глянул в глаза сестре с нескрываемой нежностью.        — Значит, мы и с тобой прощаемся?        — Выходит, что так, — по ее щеке внезапно скатилась слезинка. Асмодей сделала пару шагов к ним и повисла на братьях, обняв их. — Я буду очень тосковать по вам двоим. Ну, а вы не смейте обо мне забывать! — она отстранилась и нахмурилась, назидательно грозя указательным пальцем. — Поняли меня, малолетки?        — О-хо-хо-о, — Король земли махнул на нее рукой и развернулся к вратам. Наследник рассмеялся одновременно со всхлипом и выкатившимися неумолимо струйками из слез. Сестра положила руки ему на плечи.        — А теперь послушай меня внимательно, младший братик, — ее лицо стало серьезным. — Если вдруг кто-то будет над тобой насмехаться, назовет идиотом и скажет, что ни на что ты не годишься… не слушай. Я верю в тебя. Самаэль в тебя верил. Не смей предавать нашего доверия, слышишь? Не смей!        — Так точно, — Наследник, всхлипнув, упал ей на плечи и стиснул в объятиях. Настало время расходиться. Помахав рукой своим соратникам напоследок и получив в награду бурю оваций и радостных возгласов, демоны скрылись в проходе. И пузырящаяся гогочущая земля, успокоившись, рассеялась пылью, вернув на место обычную твердую почву.       Люди разбились по группкам, обсуждая происшедшее, вновь и вновь поздравляя друг друга с победой. Асмодей присоединилась к одной из них, встав около Лайтнинга и Сугуро. Наконец-то вокруг слышался смех - совершенно искренний, счастливый и, что самое главное, вполне уместный. Шура, вздохнув, села прямо там, где стояла. Юкио опустился на землю рядом.        — Ну, и что теперь? — он улыбался, и девушка улыбнулась ему в ответ.        — Новый день, котенок. И новая эпоха.       И Киригакуре со светлой грустью посмотрела на восходящее солнце.