Орден Феникса меняет историю

       — Я почитаю, — сказала Молли беря книгу из рук Тонкс. — Глава 16. Пророчество профессора Трелони        — Эта маразматичка сказала истинное пророчество? — Удивился Сириус.        — Не будешь перебивать — узнаешь! — раздраженно произнесла Меда. Надвигались экзамены, и, вместо того чтобы прохлаждаться в окрестностях, гриффиндорцы безвылазно сидели в замке, отчаянно пытаясь сосредоточиться на учебе и стараясь не обращать внимание на манящие порывы летнего ветерка, залетающего в окна.        — Закон подлости. — улыбнулись ученики. Даже Фреду и Джорджу Уизли пришлось унизиться до зубрежки — им предстояло сдавать экзамены по Суперотменному Волшебству. — Что-то по вашим оценкам не было заметно, что вы хоть что-то зубрили. — прервала чтение миссис Уизли, посмотрев на близнецов.        — Ох, Ма. Не начинай. Мы вообще не уверены будем ли сдавать и ЖАБА.        — Что?        — Мысли вслух! Ты читай, читай. У Перси задача была куда серьезнее — он готовился к сдаче ЖАБА (Жутко Академической Блестящей Аттестации). Это была самая высокая степень, получаемая в Хогвартсе. Перси собирался поступать на службу в Министерство магии, и ему требовались высшие оценки. Он становился все раздражительней и строго наказывал тех, кто по вечерам нарушал тишину в Общей гостиной.        — По моему он всегда такой. — пожала плечами Джинни. Гарри рассмеялся обняв ее за плечи. Он чувствовал какое-то светлое чувство к этой девушке. И понимал, что это не дружба, а нечто большее. Пора было делать первый шаг.        — Поговорим после этой главы, ладно? — прошептал он ей на ушко. Джинни кивнула сжав его руку. Лишь один человек, пожалуй, выглядел еще более озабоченным — Гермиона.        — Нагрузила себя, вот и мучилась. — вздохнула Гермиона.        — Педагоги-то куда смотрели?! — не понимала Лили.        — Мисс Грейнджер всегда стремилась больше учиться. — сказала Минерва.        — Я тоже. Но меня вы в свое время отговорили.        — Мисс Грейнджер не вы, миссис Поттер. Но когда они увидели расписание экзаменов, составленное Гермионой для самой себя, сдержаться было уже свыше сил. Первая колонка гласила: Понедельник 9:00 — Нумерология 9:00 — Трансфигурация Обед 13:00 — Заклинания 13:00 — Древние руны Все с удивлением смотрели на гриффиндорку.        — Как, во имя Мерлина, ты все это сдавала? — спросил Драко.        — Скоро узнаешь.        — Кажется я знаю, как тетя посещала все уроки. — нахмурился Ал.        — Я тоже это знаю. Скоро поймем правы ли мы. — улыбнулась ему Леа. — Это от Хагрида, — сказал Гарри, разворачивая послание, — апелляция назначена на шестое. — Это последний день экзаменов, — заметила Гермиона, все еще погруженная в поиски книги. Гарри читал дальше: — «Состоится здесь. Приедет кто-то из Министерства и… и палач».        — Палач?! — ужаснулся Невилл.        — Апелляции не будет. Они уже всё решили. Только пыль в глаза пускают. — фыркнул Сириус.        — Бедный гиппогриф. — жалостливо произнесла ЛиЛу.        — Не беспокойся, с ним все в порядке. — сказал Гарри подмигнув Сириусу.        — Что это значит? — Амелия нахмурилась поправив свой монокль.        — Скоро узнаешь, солнце моё. Гермиона испуганно подняла глаза: — Они везут на апелляцию палача? Но ведь это… это означает, что у них уже все решено! — Да, похоже, — медленно проговорил Гарри. — Они не посмеют! — закричал Рон. — Я нашел в пользу Хагрида такой материал! Столько убил времени! Они не имеют права просто так отмахнуться!        — Прав у нас предостаточно! — рявкнул Фадж.        — Засуньте свои права себе в зад! — воскликнул Сириус. — Тыкаете постоянно пальцем в небо, ни в чем конкретно не разбираясь, и называете это правами! А невинные люди и животные из-за Вас страдают. Фадж хотел было ответить, но Кингсли вовремя положил руку ему на плечо.        — Успокойтесь, Корнелиус. Не ройте себе же яму. — прошептал он. Но у Гарри было скверное предчувствие, что под давлением мистера Малфоя Комиссия по обезвреживанию опасных существ уже приняла решение. К Драко, поутихшему после гриффиндорского триумфа в Кубке по квиддичу, в последние дни явно вернулись прежняя наглость и апломб. По ехидным замечаниям, случайно долетевшим до Гарри, было ясно, что у Малфоя нет сомнений в предстоящей казни Клювокрыла, и он весьма доволен тем, что способствовал этому. При теперешних обстоятельствах единственное, что мог сделать Гарри — изо всех сил сдерживать себя, чтобы вслед за Гермионой не закатить ему хорошую оплеуху.        — А стоило бы! Мы бы тебе для этого и биты свои одолжили. — сказали близнецы. В понедельник, ближе к обеду бледные и замученные третьекурсники выходили с экзамена по трансфигурации, обсуждая результаты и горько жалуясь на трудность заданий — требовалось, например, превратить фарфоровый чайник в черепаху.        — Это легкотня! — протянул Сириус закинув ноги на журнальный столик.        — Сказал тот, у кого получилась морская черепаха, а не обычная. — рассмеялась Лили.        — Велика разница!        — Вообще-то велика. У обычной черепахи…        — Так стоп. Выключи старосту Эванс. Мы тут про твоего сына читаем. — У моей носик от чайника так и остался вместо хвоста, вот кошмар-то… — Кто-нибудь слышал: могут черепахи дышать паром? — Смотрю, а на панцире синий узор от чайника. Думаете, снизят за это баллы? Взрослые улыбнулись вспоминая себя и свои экзамены на третьем курсе. Гермиона оказалась права: профессор Флитвик и в самом деле решил вынести на экзамен Веселящие чары.        — Как заставить учеников готовится к экзамену? Сказать, что тема, которую они пропустили, там будет. — заметила Минерва. Гарри, разволновавшись, слегка переборщил и довел Рона, на котором демонстрировал свое искусство, до припадков истерического хохота, так что беднягу на целый час пришлось поместить для успокоения в отдельную комнату, прежде чем он сам смог взяться за выполнение задания.        — У нас так же было! — предались воспоминаниям Джеймс и Сириус. Утром первым был уход за магическими существами. Лесничий пребывал в полном расстройстве чувств, его мысли были явно где-то далеко. Он принес в класс объемистый чан с флоббер-червями и объявил, что экзамен сдаст тот, чьи черви будут все еще живы к концу часа. А поскольку эти малосимпатичные существа для своего благоденствия нуждались лишь в том, чтобы их не трогали, то экзамен получился самый легкий из всех, а Гарри, Рон и Гермиона наконец-то получили долгожданную возможность переговорить с Хагридом.        — Ему сейчас очень нужна ваша поддержка. — кивнула Августа. — Клювик что-то загрустил, — вполголоса поведал лесничий, наклонившись к Гарри словно бы затем, чтобы проверить самочувствие его червей. — Взаперти, верно, слишком долго сидит… А там… Послезавтра так или иначе решится — одно или… или уж другое.        — Конечно. Он всё понимает и чувствует. Животные вообще очень чувствительны ко всем изменениям в настроении хозяина. — объяснил Чарли. В тот же день их ожидал и экзамен по зельям, который обернулся полным провалом. Как Гарри ни бился, он не смог сгустить Морочащую закваску, и Снегг, наблюдавший за ним с мстительным удовольствием, нацарапал в своих записях нечто, подозрительно похожее на ноль.        — Я тебе сейчас этот ноль нацарапаю! Нюниус! — рыкнул Джеймс.        — Прекратите уже. — чисто на автомате произнесла Лили, понимая что холодная война между Северусом и ее мужем ни закончится никогда. Предпоследним экзаменом — в четверг утром — была защита от темных искусств. Профессор Люпин устроил самое диковинное испытание, какое только можно вообразить, — полосу препятствий на пересеченной местности. Надо было перейти вброд глубокую заводь — в ней засел гриндилоу; преодолеть цепочку канав, полных красных колпаков; прошлепать по участку болотной топи, не поддаваясь на сбивающие с пути хитрости фонарника. И в конце концов, забравшись в дупло старого дуба, сразиться с очередным боггартом.        — Мистер Люпин! Это самый интересный экзамен, о каком я слышала! — улыбнулась Амелия.        — Действительно. У вас талант Ремус. — Макгонагалл с уважением посмотрела на своего бывшего ученика.        — Я бы с удовольствием прошла такой экзамен. — промурлыкала Тонкс прижимаясь к Ремусу. — Превосходно, Гарри, — негромко заметил Люпин, когда мальчик, радостно улыбаясь, показался из дупла. — Высший балл.        — Мой сын. — с гордостью сказал Джеймс. Переполненный ощущением успеха, Гарри остался ждать Рона и Гермиону. У Рона все шло прекрасно, пока он не добрался до фонарника, который умудрился-таки заманить его в трясину, куда Рон и провалился по пояс. Гермиона все делала безупречно до самого дупла с боггартом. Побыв там минуту, она с визгом вылетела наружу. — Гермиона! — поднял брови Люпин. — Что случилось? — Там п-п-профессор МакГонагалл, — едва дыша, вымолвила та, указывая на дупло. — Она сказала, что я завалила все экзамены!        — Гермиона такая Гермиона. — рассмеялись все присутствующие. Рона так и подмывало поострить в адрес боггарта Гермионы, но на парадной лестнице их ожидало зрелище, от которого все шутки одним махом выскочили из головы.        — Что там такое? — спросила Леа.        — Серьезная Шишка. — отозвался Рон. Там, наверху, слегка вспотевший под неизменной полосатой мантией, стоял Корнелиус Фадж собственной персоной и обозревал окружающий ландшафт. — Рад приветствовать тебя, Гарри! С экзамена, как я понимаю? Уже почти все сдали? — Да, сэр, — ответил Гарри.        — Подлиза. Сейчас за километр обходит и слушать не желает. — злился Гарри. Гермиона и Рон, которым никогда еще не доводилось беседовать с министром магии, в некотором замешательстве остановились сзади.        — Лучше бы и не беседовали. — фыркнула Гермиона. Рон одобрительно кивнул соглашаясь со своей девушкой. — Я здесь с неприятной миссией, знаешь ли… Комиссии по обезвреживанию опасных существ требуется свидетель приведения в исполнение приговора взбесившемуся гиппогрифу. А так как я все равно собирался в Хогвартс, проверить, как тут ситуация с Блэком, то меня попросили заодно принять участие…        — Попросили принять участие?! — возмутилась Амелия. — Вы министр магии или флоббер-червь?!        — По мне так второе. — рассмеялся Сириус показав Боунс большой палец. — Значит, апелляция отклонена? — вмешался Рон, выходя вперед. — Нет-нет, рассмотрение назначено на сегодня. — Фадж с любопытством посмотрел на него. — Так, может, вам вовсе и не придется быть свидетелем! — с жаром воскликнул Рон. — Может, еще гиппогрифа не казнят!        — Ох Ронникинс, ты всё еще живешь в розовых очках.        — Захлопнитесь. Один был старец, такой древний, что, казалось, вот-вот рассыплется, второй — кряжистый верзила с тонкими черными усиками. Гарри сообразил, что это представители Комиссии по обезвреживанию,        — Еще более старых нельзя было найти? — спросила Леа. Тут только Гарри обратил внимание, что у черноусого детины заткнут за пояс жуткого вида топор с широким сверкающим лезвием — он любовно поигрывал пальцами по отполированной рукояти.        — Майкнер. — троица и Сириус сжали руки в кулаки.        — Он же вроде пожиратель. — нахмурилась Молли.        — Так у нашего министра половина друзей пожиратели. — оповестил всех Гарри. — Верно сэр?        — Я не общаюсь с пожирателями!        — А как же Люциус Малфой?        — Лорд Малфой порядочный гражданин, трудящийся на благо общества!        — Ну-ну.        — Продолжим чтение. Рон хотел было что-то сказать, но Гермиона чувствительно толкнула его локтем в бок и решительным кивком указала на двери замка. — Зачем ты меня остановила? — возмущался Рон, когда они шли в Большой зал на обед. — Ты видела? Они даже топор приготовили! Какое тут, к черту, правосудие! — Рон, твой отец работает в Министерстве магии. Тебе лучше в таком тоне не говорить с его начальником, — рассудительно ответила Гермиона,        — Это верно. — подтвердил слова девушки Билл.        — Прости Па.        — Да ничего. Все в порядке. — Если Хагрид на этот раз сохранит хладнокровие и будет ясно аргументировать свою позицию, возможно, они и не казнят Клювокрыла…        — Хагрид и хладнокровие, две разные вещи. — вздохнул Джеймс. — Грешно надеяться на то, что в нем вдруг проснется адвокат. У Гарри с Роном последним экзаменом было прорицание, у Гермионы — изучение маглов. Они вместе поднялись по мраморным ступеням, на втором этаже Гермиона покинула друзей, а Гарри с Роном продолжили путь наверх до восьмого, где на ступеньках винтовой лестницы уже сидел почти весь класс: кто судорожно листал учебник, кто просто так вспоминал пройденное.        — Ну и как у вас прошло прорицание? — поинтересовался Ал.        — Ужасно. — фыркнул Рон.        — Тебе то зачем это знать? — поинтересовалась у друга Леа.        — Интересно. — прикрыл глаза Поттер. Блэк прищурилась. Поведение Ала давно не давало ей покоя, и она докопается до правды. Или она не Леа Блэк. Рон и Гарри присели рядом с Невиллом. — Она вызывает по одному, — понуро сообщил тот. На коленях у него лежал учебник «Как рассеять туман над будущим», открытый на странице, посвященной магическому кристаллу. — Ну хоть кто-нибудь видел что-то в этом хрустальном шаре? — спросил Невилл несчастным голосом. — Ни разу, — мрачно ответил Рон        — Она же вам на самом первом занятии намек дала…        — … Как сдать экзамен по прорицанию…        — … Надо просто отключить мозг! — Она сказала — ей поведал кристалл, — если я что-нибудь вам расскажу, со мной произойдет ужасное несчастье! — пролепетал Невилл, сойдя вниз к Гарри и Рону, те уже приблизились к самой площадке.        — Гениально! — фыркнула Гермиона. — Прости Нев, но на тот момент ты был магнитом для несчастий, так что она просто манипулировала тобой и всё. — Ловко придумано! — фыркнул Рон. — Я начинаю думать, что Гермиона насчет нее права. Старуха, — он ткнул большим пальцем в люк над головой, — просто обманщица… — Скорее всего, — кивнул Гарри, тоже взглянув на часы: было уже два. — Хорошо бы она поторопилась… Следующей спустилась Парвати, сияя от гордости. — Она сказала, что у меня все задатки ясновидящей. Я столько всего увидела… Ну, желаю удачи.        — Что она там могла увидеть?        — Это же Патил. Она подружка Треллони. — чмокнул в макушку Гермиону Рон. — Рональд Уизли! — раздался сверху знакомый глуховатый голос. Рон состроил Гарри рожу и, поднявшись наверх, скрылся. Гарри остался один дожидаться своей участи. Он уселся на лестницу и привалился спиной к стене, слушая гудение мухи, колотящейся в залитое солнцем окно. Мысли его унеслись далеко, через луг, в избушку Хагрида.        — Могли бы тогда быть рядом с Хагридом, а не заниматься этой чушью. — сокрушался Рон.        — Ну, тогда мы бы не услышали кое-что важное. — подмигнул другу Гарри. — Ну как прошло? — Полный бред. Ничего я не увидел, пришлось наплести с три короба… хотя не думаю, что она мне поверила.        — Надо было наплести так, что бы поверила. — сказал учительским тоном Сириус.        — Из тебя плохой учитель. — посмеялся над другом Ремус.        — Да я и не претендую. Мерлин упаси. — Здравствуйте, мой дорогой, — проворковала она. — Будьте так любезны, загляните внутрь шара… внимательно, не торопясь… и потом скажите мне, что вы там увидели. Гарри склонился над магическим кристаллом и напряженно уставился на него, от души желая увидеть что-нибудь кроме вращения белого тумана. Но все его старания были напрасны.        — Просто говори первое, о чем подумал. — посоветовал Джеймс. — Ну что? — с деликатным нетерпением поинтересовалась профессор Трелони. — Что вы видите? Духота становилась невыносимой, насыщенный благовониями дым из камина ел ноздри. Гарри вспомнил слова Рона и решил притвориться. — Вижу… — начал Гарри, — что-то темное… М-м-м…        — Больше таинственности! Больше! — кричали мародеры. — На что оно похоже? — прошептала профессор Трелони. — Подумай, не спеши… А Гарри как раз в спешке старался что-то изобрести и, конечно, подумал о Клювокрыле. — Это гиппогриф, — уверенно заявил он. — Вот как? — все тем же шепотом воскликнула профессор Трелони, с живостью делая пометки в пергаменте, лежащем у нее на коленях. — Мой мальчик, вероятно, вы видите исход конфликта между бедным Хагридом и Министерством магии! Присмотритесь внимательней… У этого гиппогрифа… у него голова на месте? — Да, — твердо ответил Гарри. — Вы уверены? — с нажимом спросила профессор Трелони. — Вы в самом деле уверены, мой дорогой? Не видите ли вы, скажем, его в судорогах на земле, а позади — мрачную фигуру с занесенным топором?        — Мерлин! Да она еще и маньячка! — рассмеялся Сириус.        — Кошмар. Почему она еще в школе? — возмущалась Лили.        — Что бы закалять нашу психику!        — Мальчики!        — Читай Ма. — Нет! — Гарри упрямо потряс головой, ему становилось дурно. — И ни крови? Ни рыдающего Хагрида? — Нет! — Гарри, как никогда, хотелось покинуть эту комнату с ее духотой и пряной вонью. — Гиппогриф выглядит прекрасно, он улетает прочь…        — А ведь ты правду сказал. — прыснули Рон и Гермиона. Гарри улыбнулся. Профессор Трелони вздохнула. — Ну хорошо, мой дорогой, оставим это… Я немного разочарована, но уверена: вы сделали все, что в ваших силах…        — Разочарована? — удивилась Меда. — То есть, если бы ты напустил побольше крови и мрака, то только тогда она была бы довольна?        — Видимо так. Гарри с облегчением встал, взял сумку и уже повернулся, чтобы уйти, но тут позади него прозвучал резкий, громкий голос: — Это произойдет сегодня ночью. Гарри обернулся. Профессор Трелони деревянно выпрямилась в кресле, взгляд устремился неведомо куда, нижняя челюсть отпала.        — Она претворяется, да? — спросил Невилл.        — Тогда вряд ли. Но тут профессор Трелони снова заговорила тем же резким голосом, столь непохожим на ее собственный: — Темный Лорд одинок и брошен друзьями, покинут последователями.        — Темный Лорд? — все переглянулись.        — Похоже на пророчество. — произнес Скорпиус бросив взгляд на друга. Его слуга провел в заточении двенадцать лет.        — Это не я. — произнес Сириус в ответ на вопросительные взгляды. Сегодня вечером, до наступления полуночи, слуга обретет свободу и выйдет в путь, чтобы воссоединиться с господином. С поддержкой верного слуги Темный Лорд воспрянет вновь, еще более великим и ужасным, чем когда-либо доселе. Вечером… до полуночи… слуга… отправится… на воссоединение… с господином…        — Это точно не Сириус. — сказала Минерва. — Ведь в это время он был заперт в одной из башен.        — Но кто тогда? Кто помог ему возродиться? — спросил Артур.        — Совсем скоро узнаете. — Ради бога, извините меня, дорогой мальчик, — сказал она, как будто еще до конца не проснувшись, — сегодня такая жара… Я, кажется, задремала на минутку… Но Гарри стоял как вкопанный, не сводя с нее глаз. — Что случилось, мой дорогой? — Вы… Вы только что сказали, что Темный Лорд воспрянет вновь… Что его слуга возвращается к нему… Профессор Трелони, похоже, сильно испугалась. — Темный Лорд? Тот-Кого-Нельзя-Называть? Мой дорогой, этим не шутят. «Воспрянет вновь!..» Надо же такое… — Но вы это сказали! Сказали, что Темный Лорд… — Думаю, вы тоже слегка вздремнули, мой дорогой, — прервала его профессор Трелони. — Разумеется никогда не позволила бы себе предсказать такую нелепость!        — Она, что не помнит, что сказала? — удивилась Тонкс.        — Многие прорицатели не помнят своих предсказаний. Но бывают и те, кто помнит. — голубые глаза директора сверкнули за стеклами очков половинок. Поттер самый младший поежился. — Клювокрылу конец, — тихо произнес Рон. — Смотри, что прислал Хагрид. На сей раз послание не было залито слезами, пергамент сух, но рука лесничего тряслась так, что разобрать написанное было почти невозможно. Проиграл апелляцию. Казнь на закате. Вы ничего не можете сделать. Не приходите. Не хочу, чтобы вы это видели. Хагрид.        — Но вы пойдете. — устало произнесли Молли и Лили.        — Мы должны были его поддержать. Да, именно так она и поступила. Спустя четверть часа Гермиона вернулась; у нее под мантией было спрятано аккуратно сложенное серебристое одеяние. Рон был потрясен: — Гермиона, что с тобой творится в последнее время? Ударила Малфоя, поскандалила с профессором Трелони… Гермиона была явно польщена. Фред и Джордж присвистнули. Добравшись до хижины, друзья постучали в дверь. Хагрид откликнулся не сразу. Наконец дверь отворилась, на порог вышел бледный и дрожащий лесничий и огляделся вокруг в поисках гостя. — Это мы, — чуть слышно произнес Гарри, — под мантией-невидимкой. Впусти нас скорее, мы ее снимем… — Эх, не след бы вам приходить, — вздохнул великан, но все же посторонился, и они оказались внутри. Хагрид тут же захлопнул дверь, и Гарри сбросил мантию. Хагрид не рыдал, не бросился друзьям на шею, он просто выглядел совершенно потерянным, не знал, что делать, что говорить. Смотреть на его беспомощность было во сто крат тяжелее, чем на потоки слез. Драко опустил голову, стараясь не замечать направленных на него злых взглядов. — А где Клювокрыл? — нерешительно спросила Гермиона. — Я… я вывел его в огород, — пробормотал Хагрид. Наливая в кувшин молоко, он половину пролил на стол: — Привязал его… там, на тыквенной грядке. Пусть он… это… в общем… посмотрит на деревья, вдохнет свежий воздух… перед тем, как… Тут руки Хагрида затряслись так отчаянно, что кувшин выскользнул и осколки разлетелись по всему полу. — Я сейчас все уберу, Хагрид. — Гермиона бросилась наводить порядок.        — Не могла смотреть на Хагрида, хотелось чем-то занять себя. — Неужели никто ничего не может сделать? — Голос Гарри сорвался в крик. — А Дамблдор…        — Увы, я не всесилен. — Он пытался, — ответил Хагрид. — Но против Комиссии нет… это… их ему не пересилить. Он сказал им: Клювик не взбесился, но их там застращал этот… как его… А этот палач… как его… Макнейр… они с Малфоем… старые дружки… Но вроде все будет быстро… и сразу начисто… И я буду рядом… Хагрид шумно сглотнул. Он обвел взглядом хижину, как будто искал хотя бы лучик надежды или утешения. — Дамблдор хочет сам прийти… ну, то есть присутствовать на этом… этой… прислал сегодня утром письмо. Говорит, хочет быть со мной… в это время… Великий человек…        — Великий. Но хитрый. — кивнул Гарри. — Мы тоже останемся с тобой, Хагрид, — заговорила она, вернувшись к столу с найденным кувшином. — Нет, — затряс лесничий косматой головой. — Вы вернетесь в замок. Я же… это… сказал: не надо вам видеть. Чтобы и духу вашего не было, потому ежели…        — Надеюсь вы этого не увидите. — покачала головой Джинни.        — Я же везунчик. Так что увидим. — Рон! Гляди! Это Короста! — Что, что? — Рон непонимающе посмотрел на нее. Гермиона поднесла кувшин к столу, перевернула. Оттуда с возмущенным писком, из последних сил цепляясь за гладкий фарфор, вывалилась старина Короста. — Короста… — растерянно произнес Рон. — Короста, что ты здесь делаешь? Он схватил сопротивляющуюся крысу и вынес ее на свет. Выглядела она ужасно — еще больше исхудала, шерсть лезла клочьями, оставляя обширные плеши; в руках Рона она яростно извивалась, стараясь вырваться на свободу.        — Уизел, твоя крыса, что еще жива? Разве ее кот не съел?        — К сожалению, не съел. Хагрид внезапно вскочил, глаза устремились к окну. Его обычно багрово-красное лицо сделалось пергаментно-бледного цвета. — Идут… Гарри, Рон и Гермиона разом обернулись. Вдалеке по лестнице замка спускались несколько человек. Впереди шел Альбус Дамблдор, его серебряная борода сверкала в лучах заходящего солнца. Рядом семенил Корнелиус Фадж, за ними браво вышагивал палач Макнейр, позади всех тащился дряхлый представитель Комиссии по обезвреживанию. — Уходите скорее, — сказал Хагрид. У него, казалось, дрожала каждая жилка. — Не должны они вас тут видеть… идите… сей же миг…        — Послушайтесь Хагрида, Мерлина ради. — шептала Лили. Джеймс обнял жену и прижал к себе. — Все в порядке, Клювик, все в порядке, — ласково обратился к нему Хагрид, потом повернулся к друзьям: — Торопитесь, скорее… Но они были не в силах сдвинуться с места. — Мы не уйдем… — Мы им расскажем, как все было на самом деле… — Они не посмеют убить его… — Идите! — взревел Хагрид. — Хватает бед и без ваших неприятностей!        — Какие же вы упрямые. — Бегите быстрее, — севшим голосом велел он. — Не слушайте… И зашагал обратно в дом — в дверь уже стучали. — Пожалуйста, пойдемте скорее, — прошептала Гермиона. — Я этого не выдержу, не смогу… Пошли к замку вверх по склону лужайки; солнце быстро опускалось, все небо окрасилось в бледно-пурпурный цвет, но на западе еще пылал рубиново-красный отсвет.        — Прямо как предвестник чего-то плохого. — заметила Леа. Вся троица бросилась бежать. Только бы не слышать голосов за спиной. Но Рон опять остановился. — Не могу справиться! Заткнись, Короста, нас могут услышать! Крыса визжала так, словно ее резали, но все же звуков в огороде Хагрида она, конечно, не могла заглушить. Сначала мешанина мужских голосов, затем тишина, и вдруг неожиданно — то, что ни с чем не спутаешь — короткий свист и глухой удар топора. Гермиона пошатнулась. — Не… не может быть! — почти беззвучно выдохнула она. — Как они посмели…        — Конец главы. — сквозь слезы проговорила Молли. Вся женская половина чтецов плакала уткнувшись в плечи своих мужчин. От Сириуса не укрылось, что его дочь обнимала сына Гарри. Гарри же встав посмотрел на Джинни. Девушка кивнула и пошла следом за ним. Она догадывалась, о чем хочет поговорить Избранный, и была готова к этому разговору.        — Куда мы идем? — спросила она спустя пять минут.        — Сириус показал мне одно место. Мы не можем выходить на улицу, что жутко бесит. Так пусть хоть так побудем на свежем воздухе. Гарри дошел до конца лестницы и открыв люк подал девушке руку.        — Готова?        — С тобой, да. Гарри улыбнулся выводя девушку на крышу.        — Как здесь красиво! — восхитилась Джинни.        — Это ты украшаешь это место. — произнес парень, любуясь как играют звезды в огненных волосах. — Джинни… Я приготовил целую речь, и долго думал что сказать и как, но все это выглядело так глупо…        — Не надо Гарри. — девушка приблизилась к нему.        — Я люблю тебя Джинни Уизли. И всегда хочу быть рядом.        — Я тоже тебя люблю Гарри Поттер. И тоже хочу быть рядом. Всегда. Гарри подхватив ее закружил в каком-то безумном танце. Джинни смеялась. В Лондоне шел снег. А на крыше одного из домов танцевали два влюбленных. Они были счастливы.