Подруги по несчастью

      Было уже восемь часов вечера. К этому времени Маша выучила лишь треть билетов по физике. А ведь экзамен будет уже послезавтра. Маша была гуманитарием, поэтому физика и точные науки всегда давались ей тяжело. В аттестате за восьмой класс в графе с этими предметами стояла одна оценка: «4 (хорошо)». Только Маша знала, каким трудом ей достались такие отметки. А теперь она внимательно вчитывалась в каждое слово, пытаясь выучить прочитанный материал. Если с физическими законами Маша как-то разобралась, то упрямые формулы никак не желали запоминаться. А ведь именно от экзамена зависело, какая оценка будет стоять в аттестате за десятый класс. Сосредоточиться не помогала даже полнейшая тишина. Накануне Валера уехал на сборы, и Маша подумала, что в одиночестве будет проще подготовиться к экзамену по ненавистной физике. Однако, уже через три часа она поняла, что ошибалась.       Через десять минут, когда Мария выучила очередной билет неожиданно раздался дверной звонок. Филатова не ждала никаких гостей. Валера должен был вернуться только через неделю. А Рената сейчас тоже усиленно готовилась к предстоящему экзамену. С каким-то опасением девушка открыла дверь и с удивлением увидела Космоса. — Привет, Маш. Я посижу у тебя? Просто я опять с отцом и мачехой поссорился, — сказал Холмогоров. — Я сначала хотел к Пчёле завалиться, но он там с девушкой. — Ладно, проходи. Только я к экзамену готовлюсь, так что просьба не отвлекать, — с улыбкой сказала Маша. — А когда Фил вернется? — спросил Космос, проходя в маленькую квартиру друга. — Через шесть дней. А ты не голоден? — вдруг поинтересовалась Маша. — Если что, я могу суп разогреть. Все равно мне целую неделю некого кормить. А с этими экзаменами у меня весь аппетит пропал. — Да от тарелки супа я бы не отказался. Повезло Валере с сестрой. — Это мне повезло с братом, — сказала Маша и стала разогревать вчерашнюю еду. — Ммм. Не устаю повторять, что ты очень вкусно готовишь. Вот почему у меня нет такой сестры? — сказал Космос, съев первые несколько ложек супа. — Нет уж, спасибо. Мне и с моим братом хорошо, — улыбнулась Маша. Почему-то похвала из уст Холмогорова была ей особенно приятна. — Приятного аппетита. Если что, я в комнате.       Космос не заметил, как быстро был съеден суп. Было неловко оставлять Маше после себя грязную посуду, поэтому он, впервые за долгое время, помыл свою тарелку. Почему-то именно Мария всегда влияла на Холмогорова положительным образом. Рядом с ней он переставал курить и ругаться матом, а стоило Маше о чем-нибудь попросить, как Космос тут же выполнял ее просьбу. Вообще его сердце наполнялось какой-то столь нейсвоственной ему нежностью стоило только увидеть Машу. Космос всегда относился к ней как к младшей сестре несмотря на то, что Филатова была моложе всего на год. Она казалась такой маленькой и хрупкой, тем более рядом с ним, что у юноши возникало невольное желание защитить Марию от всех невзгод этого жестокого мира. Однако, в последнее время Космос стал замечать, как Маша хорошеет и из нескладного подростка постепенно превращается в привлекательную девушку. Порой Холмогоров невольно начинал ею любоваться, а потом мысленно ругал себя за это. С каждым часом его привязанность к Маше становилась крепче, как бы Космос не пытался этому противиться.       Зайдя в комнату, Холмогоров увидел, как Маша, прикрыв руками уши и закрыв глаза, что-то зубрила. Но вскоре она открыла глаза и с досадой сказала: — Ну почему у меня не получается выучить эти дурацкие формулы? — Физику учишь? — с пониманием спросил Космос, который еще год назад зубрил те же самые формулы. — Да. Эту дурацкую физику, которая, в дальнейшем, мне больше никогда не пригодится. Я вообще собираюсь поступать в педагогический институт на учителя начальных классов. Там физика не нужна. Я просто не хочу, чтобы в моем аттестате были тройки. — А давай я тебе помогу? — неожиданно предложил Космос. — Давай. Я просто уже не знаю, как мне все это выучить.       Космос быстро принес из кухни табуретку и сел рядом с Машей. — Ну что? Какой билет ты не можешь выучить? — спросил он. — Трансформаторы, — ответила Маша, немного смущаясь близости Космоса. Холмогоров тут же, вспомнив то немногое, оставшееся в памяти, принялся объяснять Филатовой эту тему. Удивительно, но после объяснений Космоса, этот вопрос перестал казаться тяжелым. Так же было и с другими вопросами в следующих билетах. К десяти часам вечера совместными усилиями они разобрали больше половины билетов.       — Спасибо тебе, — сказала Маша, когда было решено сделать перерыв. — Никогда не думала, что ты так хорошо знаешь физику. — Просто отец в прошлом году заставлял меня все это учить. Он так хотел, чтобы я пошел по его стопам, но астрофизизика — это не мое. — А то, чем ты занимаешься сейчас? Тебе это нравится? — спросила Мария. Она уже давно знала о том, что Космос и Витя Пчёлкин занимаются рэкетом. Иногда они пытались подключить к этому и Валерия, но Маша всячески противилась этому. — Наверное, да. Я сам зарабатываю себе на жизнь и не прошу денег у отца. А еще это чувство, когда взрослые дядьки боятся меня, девятнадцатилетнего паренька. Тогда я чувствую себя властелином мира. Это незабываемое ощущение, — ответил Космос после недолгого молчания. — В восемнадцатом веке Емельян Пугачев тоже хотел почувствовать себя правителем. Только все это плохо закончилось. Не боишься, что можешь закончить так же? — Не боюсь. Да и поздно уже бояться. Теперь так просто не соскочишь. Да я и не хочу. Маше было немного жаль, что Космос, который ей так нравился, оказался рэкетиром. Однако, это был его добровольный выбор, и повлиять на него девушка не могла. Да и для Космоса она была всего лишь сестрой друга.       Пытаясь спрятать от парня свой грустный взгляд, Маша посмотрела на настенные часы, подаренные Ренатой. — Ой, уже поздно. Пора ложиться спать, — сказала она, увидев, как стрелка медленно приближается к одиннадцати. — Мне, наверное, пора, — спохватился Космос и начал собираться домой. — Куда ты собрался в такое время? Оставайся у нас. Я тебе на Валериной кровати постелю, — предложила Маша. Космосу очень не хотелось покидать стены этой маленькой, но уютной квартиры и расставаться с ее юной хозяйкой. Как приятно было спустя долгое время почуствовать женскую заботу и семейное тепло, исчезнувшее из его жизни с появлением молодой мачехи. — Да, ты права. Я, пожалуй, останусь. Спасибо за предложение, — согласился Космос после долгих раздумий. — Ну вот и отлично, — сказала Маша, отчего-то радуясь тому, что Холмогоров решил переночевать в ее квартире.

***

      Было всего семь часов утра, а Маша уже давно была на ногах. Нужно было доучить оставшиеся билеты, хотя без Космоса это получалось уже не так хорошо. Невольно Маша несколько раз обернулась на кровать брата, где спал Холмогоров. Ее продолжало неудержимо тянуть к Космосу, несмотря на все попытки скрыть это. Вот и вчера Маша не смогла его отпустить и предложила переночевать здесь. В душе она пыталась возразить самой самой себе, что помогла бы и Вите с Сашей, если бы те попросили ее о помощи. Однако в памяти тут же всплывал вчерашний вечер в компании Космоса. Как Маше было приятно, когда молодой человек взялся ей помочь. А во время его случайных прикосновений сердце начинало стучать быстрее. Хоть Маша и пыталась запомнить очередной физический закон, в этот момент ее мысли были далеки от физики. Наконец, девушке удалось их упорядочить и полностью сосредоточиться на подготовке к экзамену.       К восьми часам она вспомнила, что Космос попросил разбудить его в это время. Подойдя к соседней кровати, Маша невольно залюбовалась парнем. В этот момент он показался ей в этот таким милым. В какой-то миг Маша не выдержала и тихонько поцеловала молодого человека в губы. Затем быстро отстранилась и стала тормошить Космоса за плечо. — Кос, вставай. Ты просил меня разбудить тебя в восемь, — сказала она. — Спасибо тебе, Машка. Ты настоящий друг, — проговорил Космос, с трудом открыв глаза. — Да не за что. Считай, что я тебя отблагодарила за помощь при подготовке к экзамену, — ответила Маша и, прихватив учебник физики, ушла на кухню.       Космос собрался довольно быстро. Прежде чем уйти, он зашел на кухню. Холмогоров снова залюбовался Машей. Какая же она хрупкая и маленькая рядом с ним. Филатова была совсем не похожа на тех девушек, с которыми Космосу приходилось сталкиваться. Как правило, они вызывали у Космоса только одну реакцию. С Машей же хотелось разговаривать обо всем на свете или просто сидеть рядом с ней и смотреть в ее красивые серо-голубые глаза. — Маш, я пошел. Спасибо, что приютила меня в этот вечер. Кстати, мне давно так не спалось, как в эту ночь. А под утро, перед тем, как ты меня разбудила, мне приснился чей-то поцелуй. Машино лицо покраснело, и она быстро отвернулась.«Черт, он, кажется, заметил. Зачем я его поцеловала?», — подумала девушка. Быстро приведя в порядок свои чувства, Маша снова повернулась к Космосу. — Не надо меня благодарить. Друг Валеры — мой друг. А друзей в тяжелой ситуации не оставляют, — ответила она после небольшой паузы. — До встречи. Если я снова поссорюсь с отцом, то я сразу же приду к тебе и Филу, — сказал Космос и вышел, а вскоре за ним захлопнулась и входная дверь.       Сосредоточиться не получалось, а невыученных билетов оставалось еще достаточно много. Спустя час она захватила учебник физики, задачник и отправилась к Ренате.       Улица встретила ее по-настоящему летней погодой. Было начало июня, а лето уже окончательно вступило в свои права. Природа буквально выгоняла людей из их душных квартир на улицу. Во дворе было многолюдно. Пенсионеры играли в домино. Местная детвора резвилась на детской площадке, а их бабушки, сидящие на скамейках обсуждали молодежь. Всю дорогу к Ренате Маша наслаждалась прекрасной погодой, ведь до этого была вынуждена сидеть в четырех стенах, зубрить ненавистную физику и без конца рещать задачи, до такой степени, что, засыпая, она снова видела тетрадный лист, исписанный формулами и вычислениями.       Через полчаса Филатова уже была у Ренаты. Дверь ей открыла Элина Викторовна. Маша всегда восхищалась матерью своей подруги. Красивая, хорошо воспитанная, она всегда одевалась просто и со вкусом и была идеальной женой дипломата. — Здравствуйте, Мария. Вы к Ренате? Просто она сейчас занята. Готовится к экзамену. А вы уже все выучили? — спросила Ильина-старшая. — Пока еще нет. Но я надеюсь, что с Ренатой я выучу все. Вы же помните, как мы с ней на пару выучили немецкий. Конечно, я знаю язык не так хорошо, как она, — ответила Маша. — Ладно, проходите. Я не буду вам мешать. Филатова медленно прошла в обставленную со вкусом квартиру. Судя по тем редким предметам роскоши, привезенным из заграничных командировок и органично вписанным в советский интерьер, именно Элина Викторовна занималась ее обустройством.       Открыв дверь в комнату Ренаты, Маша увидела, как подруга что-то с интересом читает. На ее столе лежал учебник физики и тетрадь. — Привет, как успехи? — спросила она. От испуга Рената вздрогнула, а с ее колен упал тот самый сборник стихов Есенина, подаренный Машей. — Блин, Маш. Разве можно так пугать человека? — сердито спросила Ильина. — Прости, я не хотела. А я думала, что ты тут готовишься в поте лица, — ответила Маша, поднимая упавшую книгу. — Просто у меня голова скоро опухнет из-за этой физики. И я решила немного отвлечься. Кстати, я слышала про такое гадание. Мысленно задаешь вопрос. Потом загадываешь какую-либо страницу книги и номер строчки на этой страничке и получаешь ответ на этот вопрос. Может попробуем? Интересно, что нам ответит Сергей Александрович? — предложила Рената. — Давай, — согласилась Маша, желая хоть как-то отвлечься от мыслей о предстоящем экзамене.       — Хорошо. Тогда, раз я это предложила, тогда начнем с меня, — сказала Ильина и ненадолго замолчала. — Все я готова. 28 страница, девятая строчка сверху. Только читай и десятую строчку, а то по одной будет непонятно. — «Ой ты, парень синеглазый, не в обиду я скажу, я пришла тебе сказаться: за другого выхожу»*, — прочитала Маша. — Хорошо, теперь давай книжку мне. Придумала вопрос? «Все ли будет хорошо у Космоса?» — загадала Маша. — Страница 60, одиннадцатая строчка сверху, — сказала она через минуту. — Будто кто-то мне в кабацкой драке саданул под сердце финский нож**, — прочитала Рената. — Эй ты чего? Мы же просто развлекаемся. Это никогда не сбудется, — сказала Ильина, увидев, как побледнела ее подруга. Но с этого дня в сердце Маши появилась тревога за Космоса.