Беги, таись, молчи

Алан возился с замком на двери кабинета, когда проходящий мимо Спирс попросил зайти к нему. Алан уже уяснил, что в Третьем Отделе к начальству ходят в основном за выговорами и редко — за похвалой. «Впрочем, — размышлял юноша, дергая дверь, убеждаясь, что она закрыта, — хвалить меня точно не за что» Он вспомнил, как, проиграв своему однокурснику в борьбе за международную стажировку в Греции, пообещал себе, что добьется успеха в столице. Прошел уже месяц с того обещания, а все сомнительные достижения Хамфриза исчислялись свежим шрамом от укуса демона, неврастенией и рекордом по количеству выкуренных сигарет и выпитых чашек кофе. Алан был уверен, что Фишер за месяц в Греции добился куда большего. В кабинете Спирса уютно пахло чаем и печеньем, да и сам начальник выглядел не в пример благодушнее обычного. Он жестом предложил Алану сесть напротив, подтолкнул секатором дверь, чтобы захлопнулась (как только раздался гулкий стук створки о косяк, Хамфризу сразу стало неуютно) и взялся за бумаги, аккуратной стопочкой лежавшие ровно посередине стола. — Вы работаете у нас уже месяц, Алан, — ровно начал Спирс, чуть подавшись вперед. Ладони его лежали на бумагах, и юноша десятым чувством догадывался, что они имеют к нему самое непосредственное отношение. — В Третьем Отделе стажеры приступают к своему экзамену в начале пятой недели. Вы готовы? Алан знал: неважно, что он ответит, ему все равно придется взять в руки те бумаги и прочесть имя своей будущей жертвы, потому просто кивнул и выжидательно уставился на начальника. Спирс прочистил горло и медленно протолкнул скоросшиватель вперед. — До начала смены еще двадцать минут. Ознакомитесь у себя в кабинете. Приступайте с завтрашнего дня, для наблюдения вам дано две с половиной недели. Все сроки в документах указаны. — Хорошо, мистер Спирс. Он только дошел до двери, как Уильям вновь окликнул его. — Ваша стажировка проходит хорошо? Вы со всем справляетесь? — Более чем, мистер Спирс. Кажется, Уильям хотел спросить что-то еще, но Алан предпочел быстро выскользнуть из кабинета и плотно притворить дверь. У двери в его собственный кабинет неподвижно стоял задумчивый Сатклифф с протянутой к замочной скважине рукой. Алан удивленно посмотрел на бледные пальцы, стискивающие ключ, и тихо покашлял. Грелль вздрогнул. — А, ты уже здесь. И Эрик тоже? — Нет, насколько мне известно. Помолчали. Наконец Алан не выдержал. — Вы не можете открыть дверь? — Точно — дверь, — захихикал над собственной рассеянностью Сатклифф, спешно проворачивая ключ в скважине. — Заходи. В кабинете гулял сквозняк. Все бумаги оказались беспорядочно рассыпанными по полу, валялась кружка — за ней тянулся тоненький след от пролитого засохшего кофе. Алан покачал головой, бросил скоросшиватель на свой стол и принялся устранять беспорядок. — Кажется, кто-то забыл закрыть окно, — Сатклифф поскреб носком туфли засохшую полоску недопитого кофе. Алана удивило облегчение в его голосе. Он что-то согласно угумкнул в ответ, занятый своими мыслями. Несколько бумаг оказались пожеванными, будто кто-то скомкал их в руке, и сейчас пришлось их старательно расправлять. — О, тебе дали задание для экзаменовки? — Сатклифф уже сидел на столе Алана и с интересом вертел в руках скоросшиватель. Видимо, утренняя приборка не входила в его планы. — Верно, — последний лист лег в стопку, и Алан выпрямился, глядя на Грелля. — Я еще не смотрел. — Правда? — искренне удивился Сатклифф. — А я свое задание начал читать прямо перед начальником. Внезапно Алана охватило любопытство. — Кто был вашей жертвой? Сатклифф уже углубился в изучение содержимого скоросшивателя. — Я же уже рассказывал тебе, — рассеянно отозвался он, заглядывая сразу в конец тонюсенького дела. Алан посмотрел на него со смесью растерянности и задумчивости. — Не припомню такого. Сатклифф оторвался от чтения и уставился на стажера. В глазах его мелькнула непонятная эмоция. — Или не тебе. Точно, не тебе. Другому мальчишке. Он остался в восторге от моего рассказа. Впрочем, его приводило в восторг почти все. Хм-м… — Что? — Тебе имя Томас Уоллис ни о чем не говорит? — Грелль вдруг весь подобрался, лучась каким-то интересом ученого. Алану этот взгляд напомнил шинигами-криминалистов. — Кажется, нет. — Арчибальд Вагнер? — Тот парень из седьмого кабинета? — Он Артур Вагнер, а не Арчибальд. Хорошо… Валтинг-стрит? — Это… Это вроде улица где-то в центре? — неуверенно произнес Алан, все больше теряясь. — Вроде в Сити. — Ты боишься огня? — Я умею от него ограждаться. — Я не об этом тебя спросил, — раздраженно взмахнул рукой Сатклифф. — Так ты боишься огня? — Нет, — пожал плечами стажер, решив просто плыть по течению странных вопросов. — Глубины, высоты, пауков, собак, замкнутых пространств — тоже, если это важно. — Не особо, на самом деле, — хмыкнул Сатклифф, шлепнув скоросшивателем по столу. — Больше и не знаю, о чем тебя спросить… О! Не пугают ли тебя чумные трупы или вообще мертвецы со всякими наростами, шишками, гнойниками? — Приятного в них мало, но в целом - нет, не пугают, — Алан вспомнил об утренних ритуалах, включил чайник и взял с полки пачку кофе. — А умерших от чумы я вообще никогда не видел. — Ты же знаешь, что это бесполезно, Сатклифф, — раздался с порога голос Эрика. Хамфриз вздрогнул и насыпал кофе в кружку куда больше, чем планировал. — Привет, Алан. — Привет, Эрик. Будешь кофе? — Да, спасибо, — бросил Слингби, поворачиваясь к Греллю. — Сугубо научный интерес, не так ли? — Ну, конечно, — жеманно протянул тот. — Ты ведь не отказал себе в таком маленьком удовольствии? — Вовсе нет, — спокойно произнес Эрик. Сатклифф неверяще фыркнул. — Кофе готов. О чем речь? — не выдержал стажер. — Я что-то должен знать? — Не обращай внимания, — отмахнулся Слингби, — это просто старая традиция у нас с Сатклиффом. Любим задавать стажерам разные вопросы. — То есть, в них была какая-то уловка, а я, видимо, не понял, — констатировал юноша, морщась от кофейной горечи в чашке. — Нет, никакого подвоха, просто праздный интерес, — заверил его Эрик и обнюхал содержимое своей кружки. — Тебе ответ от комиссии пришел? Алан вытянул шею, пытаясь разглядеть содержимое своего стола. — Кажется, нет, — от этих слов внутри начали бороться раздражение и облегчение. — Ну, зато я получил сегодня свое итоговое задание. — Вот как? — оживился Эрик. — И кто у тебя? — Еще не… — Какой-то парень, — выпалил Сатклифф. — Живет в пригороде, имя я не посмотрел. Эрик схватил скоросшиватель, и они с Греллем уставились на первую страницу. — Его зовут Бен Колфилд… — прочитал наставник. — Двадцать четыре года… — перебил его Грелль. — Холост… — Есть мать… — И сестра… — Ничем не болен… — Значит, умрет, скорее всего, не своей смертью, — подытожил Эрик и вдруг кинул скоросшиватель Алану. — Думаю, тебе тоже не мешает ознакомиться. Хамфриз машинально раскрыл дело своей будущей жертвы, и на него с фотографии тотчас же уставился полноватый молодой мужчина с невыразительными глазами и узким ртом-полоской. Какое-то время Алан рассматривал фото, затем поднял взгляд на наставника. — И… что теперь? Мне нужно к нему? — Ну, не думаю, что прямо сейчас, — Эрик подошел вплотную и пошелестел страницами. — Скорее всего… Хм, да, завтра с утра начнешь нести вахту в Литл-Уинниге. Алан рассматривал фотографию своей жертвы и — искоса — карманы эриковой рубашки. — Хорошо, ладно… Мне нужно как-то подготовиться? — Ничего особенного, — пожал плечами Эрик. — Вообще полагается приглядывать за жертвами круглосуточно, но так практически никто уже не делает. Лично я на ночь возвращался домой. Но ты можешь по своему усмотрению поступить, конечно. — А вы? — Алан повернулся к Греллю. — Я не уходил, — к искреннему удивлению стажера ответил Сатклифф. — Мой подопечный был писателем, творческой личностью, ночами спал редко, и с ним было интересно. Мы жили у него, хоть он и не знал об этом. — «Мы»? — Я и Уилли, мой напарник. — У тебя был напарник? А почему у меня его нет? — А кого тебе ставить в напарники? — хихикнул Грелль. — Ты — единственный стажер на весь Третий отдел. Придется самому. Алан подумал, что справится. Вон, у Эрика тоже не было напарника, и ничего, успешно сдал. Слабое утешение. Ему еще очень далеко до наставника. — Все получится, — Эрик заметил волнение стажера. — Конечно, во время экзамена дают не рядового смертного, но, я уверен, ты поймешь, что к чему. Алан нахмурился — как-то слишком туманно и глубокомысленно прозвучала последняя фраза. Он пообещал себе подумать над этим позже и спросил Эрика, сколько умирающих книга приготовила им на сегодняшнее утро. — Достаточно, чтобы мы скорее допили кофе и поторапливались, — Эрик перестал нарушать чужое личное пространство и уставился в собственную книгу смерти. — Сегодня будет возможность прогуляться. Возможность действительно была — в Ист-Энде не так давно опять зафиксировали вспышку малярии, и весь нищий приход трясся в лихорадке. Лорд-мэр уже отдал привычный указ запереть и охранять главные ворота, а тех, кто не желал сидеть взаперти в рассаднике инфекции, безжалостно гнала подальше стража и некоторые местные жители-активисты. Так что все сегодняшние умирающие были собраны практически в одном месте. Алан и Эрик оказались в центре прихода и тут же отпрянули друг от друга, вовремя заметив несущегося прямо на них человека. Тот пробежал аккурат между ними, и ангелов обдало волной дикого первобытного ужаса. Спустя несколько секунд стала понятна причина его страха — из-за угла ближайшей хибары выскочили несколько человек. Один из них сжимал в руке небольшой нож. С диким обезьяньим улюлюканьем они рванули следом за беглецом. Шинигами переглянулись. — Мы… — растерянно произнес Алан, махнув рукой в сторону странной процессии. — … за ним? Эрик еще раз сверился с книгой. — Вроде нет. Хотя не знаю — я не разглядел его лица. — А по ощущениям? — Алан знал, что его наставник уже достаточно опытен, чтобы без книги определять, за кем вот-вот должна прийти смерть. — Ничего такого. Ладно, пойдем. Нам вообще в другую сторону. Алан еще пару раз оглянулся в ту сторону, куда побежал задыхающийся от ужаса человек. Они неторопливо шли, стараясь не угодить ботинками в зловонные лужи на разбитой дороге. Эрик сегодня был немногословен и задумчив, и Алан не знал, с чего начать разговор. — Эрик, — наконец заговорил он, решив, что не обязательно искать какой-то повод для расспросов. — Расскажи, как прошел твой экзамен? — Я его проспал, — привычно ответил Эрик и усмехнулся, увидев, как расширились глаза Алана. — Такое тоже бывает. — Как же ты тогда сдал? — По чистой случайности. Мне пришлось отбивать душу у демона — он, видимо, учуял смерть, пришел, и мы лоб в лоб столкнулись. Алан, кажется, забыл, куда и зачем шел, и теперь с жадным интересом смотрел на наставника, готовясь смаковать каждую деталь. Эрик слегка смутился. — Ничего такого, на самом деле. О том, что я не явился вовремя, стало известно не сразу — иначе бы не видать мне аттестации. Я обставил дело так, будто пришел вовремя и почти час сражался с высшим демоном, из-за чего просрочил душу. — С высшим, — уважительно повторил Алан, вспомнив свой нелепый бой с демоном среднего звена. — А сколько ты с ним дрался на самом деле? — Минут десять, не больше, — ответил Эрик, и Хамфриз пораженно уставился на него. — Десять минут? В одиночку? — Почти, — Эрик замялся. О всех подробностях этого дела знали всего два шинигами. — Если честно, Алан, это было вовсе не так героически, как ты себе представил. — Ничего такого я не представлял, — буркнул стажер, на деле с трудом отгоняя видения в стиле древнего эпоса, где один герой с легкостью раскидывает толпу злодеев. — Так… как все было-то? Эрик похрустел пальцами. — Я исправно находился рядом с жертвой все то время, что она бодрствовала, но на ночь уходил: мне казалось бессмысленным торчать рядом круглые сутки. Правда, я всегда был неподалеку — у меня есть земная квартира, собственно, как у многих моих шинигами-ровесников… — Жилье у смертных? — изумился Алан. — Зачем? — Раньше нам предоставлялась свобода выбора в плане того, где жить: среди людей или в нашем мире. Многие из нас обитали бок о бок со смертными, хотя, конечно, наши дома разительно отличались от домов людей в плане благоустройства. До сих пор, если честно, не понимаю, как это все функционировало, ну да не суть. По удачному стечению обстоятельств я жил напротив своей жертвы, и потому можно было считать, что я никуда не уходил. Они прошли мимо молодой женщины и собаки с белой, как лунь, мордой. Та подняла голову и свирепо зарычала, в упор глядя на Эрика. Женщина, сидевшая рядом с животным на корточках и стиравшая вещи в большом тазу, недоуменно посмотрела в ту же сторону. Затем пожала плечами, шикнула на собаку и вновь опустила руки в мыльную воду. — Я, естественно, был моложе, и, скажу честно, в голове у меня гулял ветер. Мне показалось, что ничего страшного не случится, если я и один мой приятель немного выпьем в ночь перед смертью моей подопечной. Сказано — сделано. Вот только ни я, ни он не смогли просто чуть-чуть выпить и разойтись. По итогу налакались в дрова. В щепки, — Эрик тихонько усмехнулся, вспоминая. — Еле ходили. Ну и заснули, соответственно, в районе пяти утра, а в восемь с копейками я должен был самостоятельно забрать свою первую душу. В общем, ты понимаешь, да, каким я был обалдуем? Да и приятель мой не лучше, если уж на то пошло. Алан только покачал головой. — А дальше-то что было? — Я проснулся, а моя подопечная была уже час, как мертва. Еле как разыскал свою одежду, нашел косу и помчался к ней. В половине десятого я был на месте и только-только начал жатву, как вдруг появился демон. Обычно они стараются с нами не связываться, но я, видимо, своей опухшей помятой рожей не внушал никакого опасения, раз он решил на меня напасть. Плюс моя молодость, конечно, сыграла не последнюю роль. Алану вдруг очень захотелось увидеть своего наставника юным. Интересно, как тогда выглядел Эрик? Наверное, у него еще не было этой легчайшей сетки морщин около глаз, может, он был тоньше и изящнее, как это свойственно молодым парням… — Мы сцепились, — медленно продолжал Эрик, не догадываясь о мыслях стажера. — Он был силен. По-настоящему древний, сильный демон. А я — похмельная малолетка со стажерской косой. Тем не менее, мне удавалось уворачиваться от его ударов, хотя голова моя чуть ли не раскалывалась с перепоя. Сам я не нападал — боялся. Думал, что, если вступлю в ближний бой, то сразу погибну. Слушай, мы, кажется, уже на месте. Хамфриз чуть было не ругнулся, поняв, что они действительно пришли к нужному дому. Из открытого окна доносился надрывный женский стон. Несчастная, по всей видимости, мучилась уже довольно долго: голос её был хриплым, усталым и перемежался серией натужных рваных вдохов. Алан молча посмотрел на наставника, тот пошелестел страницами книги и кивнул. — Роженица есть, причем вместе с ребенком, — негромко сообщил Эрик и захлопнул книгу. — Но это только через четыре часа. Акушерское кровотечение. А сейчас на очереди мужчина сорока двух лет. Пьяная драка, нож в горло. Крови будет много. Пойдем. Алан поплелся вслед за наставником, силясь прогнать из ушей тяжкие стоны рожающей женщины. Пьяная драка, о которой говорилось в книге, была в самом разгаре: двое насквозь пропитых коренных обитателей Ист-Энда нещадно мутузили друг друга. У обоих уже были рассечены брови и губы, а в глазах горел огонь тупой ненависти. Это было на первом этаже, аккурат под комнатой роженицы. Эрик сверился с часами. До рокового удара оставалось еще четыре минуты. — До сих пор не знаю, чем могла бы закончиться та схватка, — вдруг заговорил Слингби, словно здесь не было двух убивающих друг друга пьяниц, а наверху не страдала от родовых мук женщина, жизнь которой должна была оборваться через четыре часа. — Наверное, он бы меня убил. Или сильно ранил. Но в какой-то момент сзади меня очутился мой друг, такой же выпускник, как и я. — Это с которым ты пил? — Нет, тот дрых без задних ног, — хмыкнул Эрик. — А друг, который пришел ко мне тогда, забеспокоился уже в девять часов, потому что знал, во сколько моя подопечная должна была умереть. Он ждал меня около дверей экзаменатора и, не дождавшись, решил проверить, все ли в порядке. Жуткий вой роженицы прервал жнеца, и Слингби замолчал, дожидаясь, когда она затихнет. — В общем, меня выручил счастливый случай, — продолжил он, когда вой стих. — Демон увидел моего друга и отвлекся. На крошечную долю секунды — но мне хватило и этого, чтобы воткнуть ему косу прямо в сердце. Что было после этого, я уже не очень хорошо помню; очнулся весь в черной крови, трясущийся, рядом мой друг с лицом белее снега… Наставник снова умолк, но на этот раз крики женщины были ни при чем. Алан не знал, что сказать. Услышанное действительно отличалось от того, что он себе нафантазировал. Эрик тяжело вздохнул, глядя на неуклюжую драку. Один из пьяниц уже дотянулся до ножа, валявшегося неподалеку. На лезвии виднелись прилипшие хлебные крошки. — Друг сразу вызвал врача, комиссию, меня спешно забрали, останки демона уничтожили. Я был не в себе, ведь все бои до этого были учебными, и мне даже в голову не приходило, что я так скоро столкнусь лицом к лицу с опасностью. Мне казалось, стычки с демонами и битва не на жизнь, а на смерть — удел диверсионщиков. В общем, тот бой стал для меня хорошим уроком. Алан задумчиво кивнул, и они оба смотрели, как вонзается нож в грязную шею. В руке Эрика возникла пила, и он направился к хрипящему телу. Убийца, казалось, разом протрезвел и теперь с ужасом взирал на случившееся. Бестолково открывая и закрывая рот, он попятился к двери, и Алан шагнул в сторону, чтобы не столкнуться. Заскрипела дверь, внутрь комнатки ворвался солнечный свет, являя глазам всю убогость обстановки. Алан подпирал стену, разглядывая склонившегося над человеком Эрика. Умирающий вдруг посмотрел прямо на шинигами и попытался что-то сказать, но лишь выплюнул себе на подбородок и грудь тягучую красную слюну и зашарил руками около горла. Слингби даже не пошевелился, когда на его черные брюки фонтаном выплеснулась кровь. Нож звонко упал на пол и тут же исчез в стремительно растекающейся луже крови, толчками вырывавшейся из раны. Алан невольно отвернулся, не зная, на чем остановить взгляд. В воздухе удушливо воняло. Незакрытая дверь легонько скрипела на ветру. Хамфриз прищурился — ему показалось, что на ней виднеются какие-то буквы. — «Господи, помилуй», — раздался над ухом голос Эрика. Оказывается, он уже закончил жатву и стоял рядом. — Эти надписи можно встретить по всей Англии. Алан еще раз вгляделся в истлевшую осыпавшуюся краску. Теперь, с подсказкой наставника, он сумел разглядеть таинственное послание. — Что это значит? Какая-то молитва? — Почти. Эту фразу писали всем, кто находился на карантине во время чумы тысяча шестьдесят шестого года, — пояснил Эрик, тоже рассматривая надпись. — Если ты хорошо знаешь современную историю, то в курсе, что господь мало кого помиловал. Алан мысленно вернулся на пары истории в Академии. Ему нравился этот предмет, и потому он без труда вспомнил подробности свирепой болезни. — Да, чума унесла, по-моему, около ста тысяч жизней всего за год, начиная с шестьдесят пятого. — Поверь, куда больше ста тысяч, — Эрик жестом пригласил Алана выйти на улицу, где не было спертой вони прокуренной комнаты пьянчуг. — Мы работали, как проклятые, весь год. А уж сколько демонов сбежалось на запах смерти — не сосчитать. Каждый день стычки и ранения, Гибз не успевал нас всех латать. — Много шинигами погибло? — сочувственно спросил Алан, оперся плечом на растущее рядом с домом чахлое деревце и вытащил сигареты. Эрик сумрачно кивнул. — Достаточно. В основном, зеленые новички и те, кто занимал всякие бумагомарательные должности, типа управленцев. Их выдернули для подмоги, потому что наших ресурсов уже не хватало. Впрочем, Третий Отдел тоже лишился четверых, но уже при Великом пожаре. Сигаретный дымок змеился вверх, минуя окно, где уже без сил плакала женщина. Алан невольно задрал голову, глядя на печально качающиеся оконные створки. — Нам в Академии говорили, что за умирающими шинигами приходит Легендарный жнец, — пробормотал он. — Ну да, нужно же кому-то собрать наши собственные души. Сатклифф рассказывал, что встретил Легендарного во время пожара, даже разговаривал с ним. Алан даже отвлекся от страданий роженицы и удивленно посмотрел на Эрика. — Да ладно? — В самом деле, — подтвердил тот. — Я думаю, что тоже один раз видел его, правда, поговорить не довелось. — Я-то считал, что Легендарный жнец такой же таинственный и невидимый, как мы для смертных. — Вовсе нет, — Эрик улыбнулся. — Его можно встретить на совещаниях у высшего руководства, например. Конечно, он не заседает в офисе, мы понятия не имеем, где он живет, как его зовут на самом деле. Если уж на то пошло, никто из простых шинигами даже не в курсе, как выглядит его лицо. Сатклифф, правда, говорил, что волосы у него седые, как у глубокого старика. Я никогда не встречал других седых жнецов, у нас свое соотношение возраста и внешности, поэтому даже представить боюсь, насколько древний этот Легендарный. Алан сделал еще затяжку и спохватился: — Мы не опоздаем? — Неа, — Эрик взглядом указал на соседний дом. — Анна Кларк, шесть с половиной лет, малярийная болезнь. Смерть наступит через семнадцать минут. Стажер кивнул, все еще размышляя о загадочном Легендарном. В холле Департамента стояла огромная каменная статуя жнеца, невесть кем воздвигнутая, но лицо его было скрыто капюшоном. По всей видимости, неизвестный скульптор тоже не был в курсе, как выглядит легенда. В голове всплыли слова Эрика о том, что ему тоже довелось видеть таинственного жнеца. Алан с интересом покосился на наставника, кроша окурок на мельчайшие частички, прежде чем отправить его в кучу воняющего гнилью мусора. — Что? — Эрик заметил этот взгляд. — Ты сказал, что видел Легендарного… — Не совсем, — поправил его Слингби. — Я думаю, что видел его. Это разное. — Ты был свидетелем чьей-то смерти? — осторожно спросил Алан, запоздало спохватившись. Вряд ли простого диспетчера приглашали на совещание высшего руководства, так что вывод о том, где Эрик мог встретить Легендарного, напрашивался сам собой. Наставник задумчиво пожевал губу, и Алан раскаялся в собственном любопытстве. — Извини, я не… — Все нормально. Я присутствовал на шинигамском суде, — Эрик сверился с часами, но, кажется, его отсутствующий взгляд был направлен совсем не на циферблат. — Один из троих судей был одет в серебряную мантию, скрывал свое лицо, да и то, с какой опаской и почтением к нему относились остальные его коллеги, навело меня на мысль, что, скорее всего, я видел Легендарного. Алан вдруг почувствовал чей-то взгляд и заозирался. Никого. — Вон, — небрежно махнул рукой Эрик куда-то себе под ноги. Проследив его жест, Алан уставился на грязную всклокоченную кошку. Встретив взгляд жнеца, кошка приоткрыла рот и едва слышно мяукнула. — Не боится, — вслух заметил стажер. Эрик кивнул. — Многие кошки не боятся нас. Даже жаль, что они не разговаривают, а то бы я задал им парочку вопросов. Ну что, пойдем к Анне Кларк? Алану очень хотелось расспросить Эрика подробнее о шинигамском суде, но он благоразумно сдержал порыв неуместного любопытства. Вряд ли это было какое-то мелкое собрание, раз уж там присутствовал сам Легендарный. Интересно, что же такого натворил шинигами-подсудимый? Жнецы уже дошли до соседнего дома, и Эрик задрал голову, разглядывая окна. Они выглядели одинаково, но в одном из них определенно чувствовался терпкий запах приближающейся смерти. Наставник и стажер переглянулись. В глазах Алана Эрик прочел немой вопрос, подумал немного и, кивнув, передал ему книгу смерти. — До следующего клиента будет почти час, у тебя есть время поразмышлять над смертью девочки, но не увлекайся сильно. В крошечной комнатке ютилось множество человек — Алан насчитал четырех взрослых и минимум пятерых детей. Умирающая Анна лежала в самом темном углу и хрипло, с надрывом дышала. На нее никто не обращал внимания: взрослые шепотом переговаривались между собой и курили вонючий табак, дети тихо играли между собой. Алан прошел мимо них, и они, разом оставив игру, посмотрели ему вслед. Эрик замер у окна, разглядывая задымленные, загаженные улицы. Все сразу пошло не по плану: Алан немного растерялся, когда девочка вдруг открыла налитые кровью глаза и посмотрела на него в упор. Затем ее взгляд переместился на лезвие косы. — Здравствуйте, — шепот ее был как дуновение ветерка. — Вы — лекарь, да? Мама обещала, что обязательно найдет лекаря. Я так рада, что вы пришли. Я очень устала болеть. Алан покосился на заплаканную женщину с осоловело блестевшими глазами. — Я… Да, — медленно ответил Хамфриз, отводя косу. — Твоя мама сказала, что… э-э-э… Что тебе плохо. — Мне очень плохо, — доверительно-жалобно прошептала Анна. — Я так устала… Вы дадите мне лекарство, и я поправлюсь? — Да, — все так же медленно отвечал Алан. — Закрой глаза, Анна. Анна, наоборот, в испуге распахнула глаза еще шире. — Это не больно, — успокаивающе произнес Алан. — Ты же хочешь поправиться? Он бросил взгляд на Эрика. Тот наблюдал за происходящим, приподняв бровь, но молчал. В воспаленных глазах девочки отразилась борьба, но, в конце концов, она молча кивнула и смежила веки. Алан помедлил секунду, поднес острие косы к худенькому животу и, пересилив себя, резко надавил. Анна сдавленно кашлянула, но в мерном тихом гуле, стоявшем в комнате, ее никто не услышал. Алан быстро, как ему казалось, перебирал пленку. Однако, когда он закончил, выяснилось, что прошло почти сорок минут. Встрепенулась мать девочки. Покачиваясь от принятого на грудь, она подошла к ее телу и сразу же визгливо разрыдалась. Алан поднялся с колен, аккуратно обошел женщину, и они с Эриком направились к выходу. Больше Алан книгу смерти в руки не получал. Наблюдая, как наставник косит души, он размышлял об экзамене, умершей Анне Кларк и о многом другом. Неспешное течение дня вновь принесло их к дому, где до сих пор валялся зарезанный пьяница. Мясные мухи уже звенели над свернувшейся кровью. Алан машинально отвернулся, проходя мимо, но ни одна муха не заинтересовалась ангелом смерти. Положение дел в комнатках на втором этаже было не лучше, чем на первом. Эрик остановился в начале длинного, барачного типа коридора, затем, подчиняясь инстинкту, прошел немного вперед и толкнул шаткую дверь. Алан скользнул следом. Зрелище удручало. Эрик цокнул языком. Алан тяжело вздохнул. Оба переглянулись. — Кто первый? — наконец вопросил Хамфриз. — Первый — новорожденный. Мать еще жива, видишь — дышит. На, — он протянул книгу смерти. — С ними вообще все легко. — Догадываюсь, — буркнул Алан, забрав книгу. — Та-а-ак… Он осторожно присел рядом с раздвинутыми ногами роженицы, пытаясь понять, что из лежащего на полу является человеком, а что — окровавленными ошметками последа. Огромное количество крови осложняло задачу. В конце концов, стажер тихонько коснулся косой сморщенного синего тельца. Вверх всплыло несколько кадров, которые тут же оборвались — все, что ребенок успел увидеть в этой жизни, это синюшные ноги своей умирающей матери и прогнившие стены барака. Алан расписался в книге смерти и, не вставая, переполз к самой роженице. — Можно? — выразительно посмотрел он на наставника. — Без проблем, — пожал плечами Эрик, — я пока вниз схожу, покурю, ей все равно еще несколько минут отмерено. Он действительно ушел, а Алан замер около заплаканного лица. Вокруг глаз женщины пунцовели точки, а веки набрякли от слез. Хамфриз вздохнул и зачем-то поправил задравшееся почти до горла старенькое свободное платьице, уже почти насквозь пропитанное кровью. Набрякшие от натуги веки дрогнули, приоткрылись. Карие глаза встретились с желто-зелеными. — П… п… Алану пришлось наклониться к самому ее лицу. Нос учуял запах гнилых нечищенных зубов, пота и крови. — Пить… Он в растерянности оглянулся. К счастью, вода здесь имелась. Роженица пила жадно, а Алан, придерживая ее липкую от пота голову, молился, чтобы это все не увидел Эрик, если ему вздумается сюда зайти. В конце концов, женщина облегченно выдохнула и вновь откинулась на старенькой лежанке. Лицо ее было белым, как снег, но она все-таки еще была в сознании. — Кто у меня? — с трудом прошептала она. — Дите ужо унесли? С ним все в порядке? Алан кивнул. — Парень? — не отставала от него несостоявшаяся мать. — Али девка? Стажер прочистил горло. — У вас мальчик, — наконец сообщил он. — Крепкий, здоровый мальчик. Его унесла повитуха, чтобы помыть. Скоро вы приложите его к своей груди. — Парень, — слабая улыбка задрожала на лице умирающей. — Благо… Все-таки Билли сходил за повитухой… Слава Всевышнему… Алан подавил тяжелый вздох: если он все сопоставил верно, то Билли в этот момент лежал на первом этаже в луже крови. — Да, Билли всё сделал, — вслух произнес он, кожей чувствуя, как смертельная слабость разливается по телу роженицы. — Отдохните. Вам нужно поспать. — Мне еще кормить сына, — хриплым шепотом попыталась возразить женщина, но глаза ее закрывались против воли. — Его еще не помыли, — наобум брякнул Алан. — Я вас обязательно разбужу. А теперь отдохните. Женщина едва заметно улыбнулась, утомленно прикрыла глаза и больше не шевелилась. Алан достал косу. *** — Эрик, с тобой часто разговаривают умирающие? Слингби, не отвлекаясь от наливания кофе, искоса посмотрел на стажера. — Иногда бывает. А что? — Нет, ничего. Просто сегодня со мной разговаривала эта девочка, Анна Кларк. И я немного удивился, — Алан намеренно не стал рассказывать о роженице. — Мой самый первый клиент… М-м-м… Карл Фрик, по-моему… — Ну и память, — восхитился Эрик. — Так вот, — продолжил Алан, будто его никто не перебивал. — Карл Фрик меня не видел. Почему так? — Значит, этот человек не нуждался в утешении, — Эрик со стуком поставил перед ним исходящую паром кружку. Заметив непонимающий взгляд Алана, он попробовал развить свою мысль. — Это чисто мои предположения, скажу сразу, но мне кажется, что какие-то незаконченные дела или что-то в этом роде помогают им видеть нас, разговаривать с нами. Возможно, им нужно поговорить, чтобы легче было уйти, я не знаю. У меня недавно было так с замученным пытками мужчиной. После продолжительных издевательств его оставили умирать, а он все никак не мог в это поверить — ему казалось, что за ним вот-вот придут и продолжат экзекуцию. Когда я явился за его душой, он не мог успокоиться и умолял меня не пытать его. Думал, видимо, что я один из тех, кто издевался над ним. Алан медленно кивнул и с шумом отхлебнул из кружки. Эрик открыл окно, впуская в кабинет прохладный осенний воздух, и сел на подоконник. — А ты им что-то отвечаешь? — Чаще всего нет — зачем? — пожал плечами Слингби. — Это занимает время. У меня его не так много. Раньше, и то очень редко, если перерыв между смертями был достаточно большой, я мог поговорить с некоторыми людьми, если они мне казались интересными. — Ты сам сказал, что те, кто говорят с нами, нуждаются в утешении, — заметил Алан. — Я — ангел смерти, — Эрик поелозил на подоконнике в попытке устроиться удобнее. — Мое дело — забрать душу. Не утешать. Алан откинулся на спинку кресла, задумчиво постукивая авторучкой по разложенным по столу бумагам. — А Грелль? Если Эрика и удивляла поднятая тема, то он не подавал виду. — Сатклифф любитель поболтать. Возможно, он с ними разговаривает. Но, будем честными, — Эрик слегка наклонился вперед, лукаво улыбнувшись. — Все мы слабо представляем его, несущим мир и покой смертным. Алан невольно ответил на улыбку. — Эрик… Тот, не переставая улыбаться, едва заметно кивнул. — Что? — Если у тебя такая позиция в отношении смертных, — начал Алан, чувствуя, что ступает на скользкий путь. — Как так получилось, что ты сдружился с одним из них? Улыбка пропала с лица наставника. Теперь он смотрел задумчиво и — Алан убедил себя позже, что ему показалось — с нежностью. — Тогда ситуация была иная, — наконец, произнес Эрик. — В утешении нуждался не смертный. Алан нахмурился. Эрик медленно выпрямился. — В утешении нуждался я.