Changing yesterday

      С началом нового учебного года, студенты, как обычно, становятся очень дерганными. А это было только началом их долгой и изнурительной учебы. Многие перешли на пятый и седьмой курсы, а это означало, что в конце года их ждут ТРИТОНы и СОВы, что не прибавляло радости детям.       Конечно, как и в любом классе, есть те, кто отличаются от большинства детей. Есть те, кто ждет начала учебного года, чтобы закрыться в свой любимой библиотеке. Гермиона Грейнджер, например, именно такой человек. То есть была таким человеком, пока не попала в это время. Конечно, она также является прилежной ученицей, что и была раньше. Все учебники были прочитаны и выучены, а перья наточены. Но она не чувствовала того чувства предвкушения учебы, что было у нее раньше.       Утром, вместо повторного чтения книг, она сидела на кровати и смотрела, вместе с Лаури, как Лили увеличено бегает по комнате и проверяет все ли она взяла, что может ей понадобиться в течение дня. — Она чокнутая, — Лаури зевнула и развалилась на кровати.       Гермиона хмыкнула и кивнула головой в сторону Лили. — Я привыкла быть такой же… заносчивой и тревожной за каждый учебный день…       Лаури подняла голову с подушки и внимательно посмотрела на Гермиону. — Я думала, что ты была на домашнем обучении, — пробормотала она, ее глаза, ни на миг не отвлекались от лица Гермионы. — Я и была… — Гермиона быстро соврала: — Я хотела сказать, что я постоянно доставала свою маму. Я практически ночевала у нее под дверью и была готова разбудить ее даже ночью, чтобы начать заниматься. — Ааа, — казала Лаури, хотя она по-прежнему наблюдала за Гермионой. Впрочем, усталость вскоре взяла верх над подругой, и она плюхнулась обратно на кровать.       Лили это не понравилось. — Вставай! — приказала она.       Лаури застонала, но, очевидно, она знала что Лили злить нельзя, и что это будет в ее интересах сделать так, как сказала Лили, и вскоре поднялась с кровати. — Да, Лили, дорогая, — еле слышно пробормотала она и побрела в сторону ванной. Гермиона рассмеялась и медленно поднялась с кровати. Она отправила Лили улыбку и подошла к своему чемодану, чтобы извлечь школьную мантию. Она скучала по ней одиноким вечерам и беседам с Фалько, она быстро привыкла к дружеским беседам с ним.       Лили, как по команде, посмотрела на Гермиону. — Ты никогда не говорила нам, где ты была, пока не приехала сюда. Ты же осталась здесь совсем одна? — О, нет, — Гермиона ответила не сразу: — Тетя Минерва и слышать не хотела о том, чтобы я оставалась в одиночестве все это время. Фалько был моим собеседником. — Фалько? — сомневаясь, произнесла Лили, и Гермиона могла видеть, как вращаются колесики в ее голове, когда она пыталась вспомнить кто это такой. — Тот самый Фалько Великий?       Гермиона кивнула. — Он самый. Он в самом деле был очень мил, и я думаю, я буду скучать по нему больше, чем по всему остальному в тех комнатах… он был моим другом, прежде чем я встретила вас, ребята.       Глаза Лили засияли от радости. — Ну, кто сказал, что вы не можете поговорить с ним снова?       Гермиона уставилась на нее с улыбкой. — Конечно, мы могли бы навестить его, не так ли? — Я не думаю, что есть идея лучше, — сказала Лили. — И я бы очень хотела познакомиться с ним. — О, он очень тебе понравится, Лили, — сказала нервно Гермиона, откинув волосы за спину. Она посмотрела на себя в зеркале, прежде чем сказать: — Сириус произвел большое впечатление на него.       Лили замерла и Гермиона видела это в зеркале. Она быстро повернулась и посмотрела на подругу, которая уставилась на нее в шоке. — Что ты сказала? Сириус был здесь? — спросила Лили. — Да, а что такого?       Лили пожала плечами и отвернулась от Гермионы, так что девушка не могла видеть улыбку, которая расплывалась на ее губах. — Ни с того, ни с сего он появляется здесь в Хогвартсе, когда еще не приехали ученики, и ты тут одна… — девушка многозначительно замолчала на какое-то мгновение, а потом продолжила. — Я думаю, мы готовы спускаться вниз.       Гермиона управилась за пятнадцать минут, и вскоре они вместе пошли в Большой зал. Мальчики, видимо, уже проснулись и Римус присоединился к ним. — Доброе утро, — сказала МакГонагалл, как подошла к Гриффиндорскому столу, раздавая расписания. Она остановилась напротив Гермионы и сказала: — приходите ко мне на чай сегодня вечером.       Гермиона кивнула и вернулась к еде, ее взгляд прошелся по расписанию. Оказалось, что судьба решила поиздеваться над ней и в этом времени, так как она заметила, что у них будут двойные зелья с слизеринцами рано утром. — Не волнуйтся, — прошептал Сириус ей на ушко, как он взглянул через ее плечо на расписание в руках, — О, слизеринцы. Пока мы там с тобой, они ничего не сделают тебе. Плюс Слагхорн не терпит ссор на своих уроках. — Я знаю, — проворчала Гермиона, — Я испытываю просто огромное удовольствие перед встречей с ним.       Сириус стал серьезным, кладя руку на ее плечо. — Мне очень жаль. — На самом деле, — сказала Гермиона с кривой улыбкой, — Я думаю, что должна извиниться перед ним.       Сириус усмехнулся. — И почему это?       Гермиона усмехнулась про себя, нанизывая кусок колбасы на вилку. — Никаких оснований.       Сириус усмехнулся и сказал: — Как-то я сомневаюсь, что он вышел победителем из вашего разговора. Дай угадаю, он просил тебя вступить в клуб Слизней.       Гермиона просто кивнула, поскольку жевала колбасу и не могла разговаривать с набитым ртом. Всякий раз она вспоминала Рона, который ел и разговаривал одновременно, тем самым роняя еду изо рта. Она заметила, что Питер наблюдает за ней, но проигнорировала это, снова обращая свое внимание на Сириуса. — Так, когда он все же смог подкараулить тебя, — а я не сомневаюсь, что он сделал это — то стал распространять свой безупречный шарм и петь о том, что ты подходящий человек для его клуба, — сказал Сириус. — Но все же, я сомневаюсь, что ты присоединилась к его клубу и, наверное, была недовольна теми фразами, которые он использовал для твоего привлечения. Я ведь прав?       Гермиона улыбнулась после того, как проглотила бекон. — На самом деле, — протянула она, — ты почти в точности описал все, что происходило тогда. Продолжай. — Поэтому я предполагаю, что к концу его пяти минутного выступления ты была в гневе, — добавил он, и Гермиона кивнула. — Что же оставалось делать, кроме как высказать ему все в лицо?       Гермиона покачала головой, смеясь от данной ситуации. — О, Сириус, ты даже не представляешь, насколько ты близок к истине. — Она повернулась к нему. — Он приставать так же и к вам? –Уже нет, — сказал Сириус с гордостью, засунул кусочек бекона себе в рот. — Раньше? –До того момента, пока я не начал его избегать.       Гермиона очень настораживалась, когда Сириус начинал говорил с полным ртом еды, но в отличие от Рона, его можно было понять. Плюс было что-то о нем, от чего он выглядел мило, когда делал так… совсем немного. — Конечно, он бегал и вокруг Лунатика, но быстро отстал. Он предпочитает чистокровных ибо они «лучшие» в нашем обществе.       Гермиона заметила, что лицо Сириуса значительно потемнело, когда он говорил про это, хотя она знала, что он тоже был среди этих «лучших». Но Сириус был другим, напомнила Гермиона себе, он не был похож на остальных чистокровных. Инстинктивно, она потянулась и положила руку ему на плечо. Девушка чуть ослабила хватку, когда увидела, как он дрогнул, но заметила, что вскоре он расслабился. — Мне жаль, Сириус, — прошептала она, и он посмотрел на нее.       Парень пожал плечами и ухмыльнулся. — Это нормально, мы не выбираем в какой семье родиться. Лично я думаю, что они должны были дать нам выбор… — О, Сириус, — слащаво произнес Джеймс, сидя через несколько человек от них рядом с Лили, — Если бы ты родился в любой другой злой и дьявольской семье, то не имел бы счастья встретить меня.       Сириус закатил глаза: — Вот это было бы несчастье, — саркастически произнес он.       Все смеялись над этим, в том числе и Джеймс, а остаток завтрака прошел вдоль довольно-таки тихо. Все они были обеспокоены предстоящими уроками, даже мародеры. — Вот и славненько, — сказал Джеймс, когда закончил трапезу, — все готовы?       Вся честная компания кивнула и поднялась со своих мест, забирая свои сумки. Ребята привели Гермиону к комнате, которая в будущем была кабинетом Слагхорна. На удивление, девушка не испытала радости, вновь оказавшись в подземелье. — Эй, — произнес Сириус, заметил ее хмурый взгляд, — Не унывай, Слагхорн ничего тебе не сделает, ведь я рядом.       Гермиона усмехнулась и заняла место рядом с ним. Джеймс и Лили сели за стол перед ними, пока Лаури и Ремус занимали столик рядом. Питеру, как объяснил Сириус, не хватило баллов, чтобы заниматься в этом году зельями и Гермиона почувствовала облегчение от его слов. Остальная часть класса пришла позднее. Гермиона заметила, что в этом времени ничего не изменилось, здесь обитали те же предрассудки, что и в ее время, а это означает, что слизеринцы сидел на одной стороне, в то время как гриффиндорцы заняли другую половину класса.       Гораций Слагхорн пришел в класс позже, блистая улыбкой на лице. — Доброе утро, класс, — сказал он, — Я рад видеть, что лучшие из лучших в моей группе по Зельеварению. Его глаза бродили по комнате и остановились на Гермионе. — Ах, Мисс Грейнджер, как приятно видеть вас. Я должен сказать, что очень хочу увидеть ваше мастерство в искусстве зелий, — сказал он весело, и глаза Гермионы сузились. — Я вижу, мистер Блэк стал вашим партнером, — Гермионе не нравился блеск в его глаза и она знала, что все произошедшее дальше ей не понравится. — Что же делать, — сказал он, нахмурившись. — Я настаиваю на том, чтобы в этом году я сам рассадил вас по парам.       Он взял свой журнал и повернулся к ним с улыбкой. — Я найду для вас нового партнера, с которым, как мне кажется, вам было бы выгоднее всего сидеть.       Гермиона посмотрела на Сириуса, собирающего свои пожитки. — Я думаю, что это наказание за мое не согласие, — сказала девушка спокойно. — Конечная цель этого старикашки заставить нас вступить в его клуб.       Сириус нахмурился и кивнул. — Мне кажется, ты права. Он думает, что мы не заметим скрытых мотивов. — Он наклонился ближе. — Кто бы не стал твоим партнером, не делай глупостей. Слагхорн будет искать любую возможность заполучить тебя. Он очень хочет видеть такую прелестную девушку в своем сборище.       Гермиона покраснела и встала рядом с ним, ожидая своего имени. — Траверс-Поттер, Снейп-Эванс, — Гермиона переживала за Лили, глядя, как она тащиться в направлении, где сидел Северус Снейп. — Блэк — Лестрейндж, Гойл — МакМиланн, Крэбб — Люпин.       Гермиона оглянулась, как толпа вокруг нее исчезает и мгновенно поняла, кто будет ее парой. Девушка посмотрела в сторону Сириуса, который отправил ей сочувствующий взгляд, когда в комнате вновь раздался голос профессора. — Малфой и Грейнджер.       Гермиона закрыла глаза, сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, и подошла к парте Малфоя, в конце кабинета в дали от ее друзей. Он сидел с самодовольной улыбкой на лице, и она не хотела ничего больше, чем испортить его ухмылку. — Ну, хорошо, — протянул Люциус, — гриффиндорка в паре со мной, слизеринцем. Что ты сделала, чтобы Слагхорн сошел ума и сделал это?       Гермиона зыркнула на него. — Почему ты думаешь, что я что-то сделала для этого? Если бы ты нашел время и осмотрелся, то заметил бы, что мы не единственные в такой ситуации. — На самом деле, большинство тех, кого он соединил в пары, являются друзьями, — отметил он. — Все остальные же должны оставаться в собственном доме. Гермиона заметила это, но решила проигнорировать его и попыталась найти что-то хорошее в сложившейся ситуации. Она положила свои вещи и стала ждали дельнейших действий Слагхорна. — Сегодня, класс, — Слагхорн сказал, после того как все были готовы для начала, — Будет просто тест для того, чтобы узнать ваши способности. Вы можете сварить любое зелье и получить за него баллы. Чем сложнее зелье, тем выше балл вы получите. У вас есть целый урок, начинайте.       Девушка повернулась к Малфою и посмотрела на него выжидающе, ожидая, что он скажет. — Мы будем делать сыворотку правды, — сказал он в своей обычной наглой манере. Гермиона вздернула брови. Она открыла книгу Жига Мышьякоффа «Магические отвары и зелья» и стала листать, найдя нужный рецепт, девушка произнесла:  — Вот, давай сделаем это.       Люциус посмотрел за ней скептически, но, тем не менее, пожал плечами и начал собирать ингредиенты. Он протянул ей белладонну, птичий горец, и глаза рыбы-фугу, сам же взял аконит, клыки змеи. Гермиона бросила в котел птичий горец и белладонну, и оставила это кипеть на медленном огне, пока она выдавливала сок из глаз рыбы-фугу. Люциус, тем временем, медленно помешивая измельченный аконит в небольшой миске. Он поднял клыки змеи свободной рукой и опустил в котел, который после этого зашипел, Гермиона добавила сок, а затем взяла корни валерианы и позвоночник крылатки. Она растерла их вместе в мелкий порошок, который позже медленно добавила в зелье. Малфой медленно вылил смесь в котел, пока Гермиона помешивала зелье против часовой стрелки пятьдесят раз, прежде чем помешать уже по часовой стрелке еще пятьдесят раз. Люциус достал последний и окончательный ингредиент, кровь дракона, и добавил его в смесь. Зелья сейчас было глубокого красного цвета, желаемый цвет. Люциус и Гермиона улыбнулись своему успеху. Они поставили котел на маленький огонь и стали ждать пятнадцать минут, прежде чем снять зелье с огня окончательно. — Хорошая работа, — сказал Люциус, когда он сел обратно на свое место, — похоже, ты умеешь варить зелья, и я не против быть с тобой в паре.       Гермиона пристально посмотрела на него. В ее голове бродили мысли о том, разговаривал бы он с ней, зная, что она грязнокровка. — Спасибо, ты тоже был не плох.       Люциус откинулся назад и ухмыльнулся. — Итак, я не нравлюсь тебе и мне не нравишься ты, из-за того, что ты с Гриффиндора. — Ты что-то имеешь против моего дома? — спросила Гермиона.       Люциус лишь пожал плечами и продолжал ухмыляться. — В любом случае, я предлагаю своего рода перемирие, на время этого урока. Я помогаю тебе, ты помогаешь мне.       Гермиона думала о его словах. Будет ли перемирие между ними? Девушка хотела чтобы Зелья проходили спокойно, поэтому ей было необходимо придерживаться нормальных отношений с Малфоем. Может быть, это поможет… — Хорошо, Малфой, — сказала она вдруг, ее глаза, — я соглашусь на перемирие, но несколько условий. — Ах, — сказал он с небольшим смешком, — Умная гриффиндорка. Я рад, что ты не бездумно соглашаешься.       Настала очередь Гермионы, чтобы пожать плечами, когда она выпрямила спину. — Во-первых, во время уроков, ты не имеешь права оскорблять моих друзей. Поскольку я уверена, что тебе не нравятся мои друзья, и я считаю, что это будет лучшим выходом. Люциус кивнул. — Я с тобой согласен. Хорошо, Мисс Грейнджер, твое первое условие принимается. — Во-вторых, хоть это только и Зелья, нам в любом случае придется общаться вне урока, с этим связано мое второе условие. Я имею в виду, что ни один из нас не будет разбрасываться колкостями друг в друга или целенаправленно задевать других, иначе конец безмятежности. — Какие большие слова от маленькой гриффиндорки, — поддел Люциус. — Поэтому, я так понимаю, что вне класса ты хочешь, чтобы мы были знакомыми, не друзья, но и не врагами. Я прав? — Ты прав, — заявила Гермиона безучастно. — Согласен?       Люциус ухмыльнулся. — Я согласен. — Хорошо, — сказала она, — Но у меня есть еще одно, последнее условие.       Люциус посмеялся от души. — Конечно, это же Вы. Скажи мне, какое? — Что-то мы разоткровенничались в этом классе. Итак, я не буду лгать тебе, а ты не должен лгать мне. Если мы хотим быть знакомым, давай будем правдивы?       Глаза Люциуса сузились. — О чем именно ты говоришь? — Я говорю, что пока мы здесь, то должны быть правдивы друг с другом. Ни лжи, ни малейшей выдумки, ничего. Мы просто Люциус и Гермиона. — Хм, интересно, будешь ли ты полностью честна со мной в определенных ситуациях, — пробормотал Люциус, но продолжал сидеть прямо. — Ну, теперь я знаю, почему ты не хотела варить сыворотку. Согласен, мы будем правдивы… в определенных ситуациях. Дорогуша, у каждого из нас есть секреты, которые мы не хотим разглашать. Однако, я согласен на твои условия.       Гермиона открыла рот, чтобы протестовать, но в этот момент Слагхорн появился перед их столом с выжидающей улыбкой. — Ах, Мисс Грейнджер и мистер Малфой, я надеюсь, что вы последовали моим указаниям. — Почему бы Вам не попробовать зелье и сказать нам, — сказала Гермиона сквозь зубы, и она могла бы поклясться, что она видела, как Люциус улыбнулся.       Профессор Слагхорн кивнул с улыбкой и зачерпнул в ковш зелье и поднес его к губам. Он не мог быть настолько глуп, подумала Гермиона про себя, когда он действительно выпил зелье. Немедленно его лицо стало изменяться. Гермиона вместе с Люциусом смотрели на это все с усмешкой, когда зелье стало менять внешность Слагхорна. Многие другие в классе тоже остановились и повернулись, смотря с горящими глазами. Все тело профессора, казалось, начало меняться, а глаза увеличиваться. На его голове появились два слизких отростка. Мужчина посмотрел сначала на Люциуса, потом на Гермиону, осознавая, что совершил ошибку.       Гермиона сказала: — Как же так, профессор, разве не вы учите детей быть осторожными и не пробовать зелье, не зная его точного предназначения? Вы выпили его, не зная его действия.       Девушка улыбнулась, многие ребята посмеивались над непутевым учителем. — Но, зато, я могу сказать, что наше с Малфоем зелье сработало безупречно. Я сомневаюсь, что вы дадите нам мало баллов, ведь нашей вины нет в вашем незнании. — Я оставлю зелье на вашем столе. Это обличие вам подходит больше, чем человеческий облик.       И с этими словами Гермиона встала со своего места и отнесла зелье, очистив котел после работы. Она улыбнулась остальным ребятам и присоединилась к Сириусу, покидая класс, когда прозвучал колокол. Она поймала взгляд Люциуса и улыбнулась. Ученики игнорировали лежащего на полу слизня, выходя в коридор.