Прошу, не дай мне умереть

Неделю спустя

Все было хорошо. Даже лучше, чем могло было быть. Теперь я прекрасно знала, что все неприятности позади, а Нейтан Уолдман гарантировано отбывает заслуженный срок в тюрьме. До сих пор я жалела и винила себя в том, что ничем не смогла помочь Логану. Его тело и вправду нашли на свалке, в том месте, которое указал Николас. Его мать рыдала на моих глазах и убивалась горем, отказываясь от лечения, которое все еще было возможным. Мы с Ником заверили ее, что несмотря ни на что, нужно жить и даже доплатили за операцию пятьдесят тысяч, которые Логан так и не смог отдать… Он же просил меня позаботиться о матери, поэтому я так и поступила. Надеюсь, Нейтан не обидится на то, что мы потратили все заработанные им за месяц деньги. Все шло своим чередом. Мои оценки наладились, потому что я снова всерьез взялась за учебу и больше не отвлекалась ни на мальчиков, ни на маниакальные попытки кого-либо убить меня. Джейсона с того самого вечера я так и не видела. Брюнет ни разу не появился в школе и даже не попытался связаться ни с одним из нас. Не знаю, что произошло с ним, но, надеюсь, ничего серьезного. Казалось, теперь все мои приключения закончены, но в один прекрасный день, когда я решила пропустить школу из-за плохого самочувствия, в дверь дома кто-то пронзительно затрезвонил. Настойчивость того, кто заявился к Оливии, удивила меня, поэтому я как можно быстрее сбежала с лестницы, чтобы посмотреть на ее обладателя. Когда отперла дверь, то просто застыла на месте, не решаясь вымолвить ни слова. — Ксения, — тихо прошептала мама, теребя в руках уже прилично помявшийся бумажный платок. — Ох, доченька. На глаза навернулись слезы. На пороге дома моей подруги стояли родители. Такие уставшие, потрепанные и запыхавшиеся. Лицо мамы опухло от слез. Видимо, она несколько дней подряд не прекращала плакать, а у отца появились здоровенные мешки, которые были видны чуть ли не за несколько метров. Очнувшись от оцепенения, я накинулась на них, начав обнимать, и от счастья осыпая поцелуями. Родители ответили на мои объятия, прижав как можно сильнее. Папа с левой стороны, а мама — с правой. — Милая, прости нас! Я знаю, каково тебе было, но изначально мы просто хотели проучить тебя. Показать, что ты вовсе не такая самостоятельная и не такая взрослая, как сама думаешь, но мы так ошибались, — говорила мама, не переставая плакать. — Мы не могли знать, что тебе придется пережить! А если бы знали, то были бы рядом! Когда до нас все же дозвонился отец… Николаса и сообщил, что ты чуть не погибла, мы вылетели в Портленд первым рейсом. Боже, милая, мы не смогли защитить тебя, когда ты так в этом нуждалась! Она не хотела выпускать меня из объятий, словно бы не веря, что я здесь, перед ней, обнимаю ее и также плачу, безумно соскучившись. — Прости меня, — вступил папа. — Я был так зол на тебя, но больше мне было стыдно за себя, за то, что произошло в тот вечер. Обещаю тебе, я больше так никогда не поступлю! — Это вы простите меня за то, что я вела себя как капризный ребенок и эгоистка! Мне правда жаль, что так получилось и что я так поступила с вами! Как же мне вас не хватало, — пролепетала я, утопая в слезах. — Ох, Ксения, — мама нехотя разомкнула объятия и осторожно вытерла с моих глаз слезинки, а затем прошлась по прядям волос. — Ты всегда будешь нашей маленькой девочкой. — В этом городе столько произошло, — подхватил ее папа. — Мы больше не хотим, чтобы ты страдала, наоборот, надеемся, что ты вновь станешь той Ксенией, что была раньше в Бофорте. Девочкой, катавшейся на скейтборде, одевавшейся в не пойми что, возвращавшейся домой раньше десяти и никогда не идущей против правил. Тихой и скромной отличницей, что не ходила на вечеринки, не сбегала из дома… — Но вы же понимаете, что я больше никогда не стану такой, как раньше? — виновато спросила я, накрыв его руки ладонями. — Да, конечно, мы понимаем, — смиренно ответил мне отец. — Жизнь здесь, в Портленде, в корне изменила меня. В этом городе я выросла. Мам, пап, я стала взрослой и ни капли не жалею о том, что пережила. — Завтра мы уезжаем, Ксения, — подошла ближе к сути мама. — Теперь мы понимаем и видим, что ты самостоятельная. Рядом с тобой надежные люди, которых раньше мы по ошибке принимали за… Детишек. Здесь человек, который спас и любит тебя, человек, которого любишь ты. Поэтому мы с папой просим тебя принять решение. Если хочешь, можешь остаться здесь, вместе со своими друзьями и попытаться больше не творить глупостей или можешь поехать с нами в Новый Орлеан, — вполне серьезно говорила мама, поставив меня перед выбором. — Какое бы решение ты не приняла, мы всегда будет поддерживать тебя. Папа распахнул объятия, обвив нас вместе с мамой своими широкими руками. А я не знала, что делать. Несмотря на то, что говорила мама, она была раздавлена. Она не хотела оставлять меня одну и не была готова отпустить. Я не могла поступить так с ними во второй раз, не могла совершить одну и ту же ошибку снова. Я была наивной, полной пустых надежд и потерянной. Сейчас же я прозрела и могу умело управлять своими мыслями, поэтому приняла решение, которое более чем устроило бы их обоих. — Я еду с вами, мам, — твердо произнесла я, улыбнувшись, на что родители удовлетворенно посмотрели на меня и вновь начали обнимать. Они сообщили мне время вылета и название аэропорта, дав время объясниться и попрощаться со всеми, кто был здесь для меня дорог. Но как же сложно было прощаться с ними: Оливией, Хейденом, Николасом и Джейсоном, которого я даже не надеялась увидеть. Втайне от подруги собрав вещи и прихватив с собой ту самую майку с Микки Маусом, я позвонила Николасу. Договорилась с ним о встрече в парке напротив школы. Не было никаких сомнений в том, что он придет. Наступил вечер, и природа постепенно начала готовиться ко сну. Воздух стал прохладнее, а температура понизилась, принося мороз. Даже небо спрятало свои краски под покровом ночной темноты. Землю все теснее окутывал чуть прозрачный туман. Природа в покое и мире медленно затихала. Тем временем по земле уже уверенно начинала шагать сама ночь. Повсюду царила тишина, лишь совы не спали и перекликивались на деревьях, нарушая спокойствие, что посеяли всадники ночи. И откуда они взялись здесь, в парке? Небо тоже давно уснуло, а на его темном лоне то здесь, то там загорались огни далеких звезд. Потом и сама луна всплыла из-за горизонта и, проливая свое мерцающее сияние, смущала глубину ночи. Я стояла в парке, под покровом морозного воздуха, развевающего мои волосы. Да, я так торопилась сюда, что не удосужилась надеть шапку. Уже хотела направиться в сторону школы, чтобы хоть немного согреться, когда увидела Николаса, машущего мне рукой. Он поцеловал меня в лоб и, подхватив за руку, двинулся вперед по аллее парка. — Ник, если бы по каким-то причинам у тебя не оставалось много времени… — В смысле, сегодня? — перебил меня он. — Нет, в смысле, вообще. Если бы у тебя был только один день, что бы ты сделал? — поинтересовалась я, крепче сжав его холодную ладонь. — Нечего и думать, я бы провел этот день с тобой! — В таком случае, именно этим ты сейчас и занимаешься, — грустно выговорила я. — Не понял, — сказал Николас, остановившись. — Я уезжаю, Ник. Уезжаю в Новый Орлеан сегодня ночью… — Что?! — выкрикнул блондин так громко, что эхо его возмущенного голоса раздалось по всему пустующему парку. — В каком это смысле, ты уезжаешь сегодня ночью?! Нет… Не так. Почему ты говоришь мне об этом только сейчас?! — разъяренно и так опечаленно крикнул мне в лицо он, что все мои внутренности тут же скрутило, отдавшись глухой болью где-то внутри. — Потому что только недавно узнала об этом, Ник. Твой отец дозвонился до моих родителей, и они приехали ко мне, сообщив, что улетают. Я хочу, чтобы ты полетел со мной! — Но я не могу! Ты выбрала семью, малышка, ты последовала за ними, а теперь просишь меня отказаться от своей ради тебя? Здесь мой отец, который, между прочим, неделю назад своими собственными руками посадил сына за решетку. Я не могу его бросить, Ксения, особенно, в таком состоянии. У него остался только я, прости, — сожалеюще произнес он, сев на покрытую инеем траву парка и наградив землю ударом кулака. Я понимающе улыбнулась, но менять своего решения не собиралась. — Я надеюсь, что мы когда-нибудь увидимся снова, Николас Уолдман, — наклонившись к нему, прошептала я, повалив блондина на спину, а затем прислонив свои губы к его. — Но, думаю, что это будет очень-очень не скоро, поэтому хочу попрощаться с тобой в последний раз. И так, что бы ты это запомнил надолго, — моя рука медленно опустилась на его ширинку. — Что, прямо здесь и сейчас? — игриво поинтересовался он, обвивая мою талию своими сильными руками. — Да, я хочу тебя прямо здесь и сейчас, — томно произнесла я, увлекая Николаса в пучину наслаждений. Новый Орлеан — город безумцев, клоунов и потерянных людей. Иногда все сразу. Я не чувствовала бы там себя чужой. Так что… Дайте сказать «прощай» моим демонам, дайте сказать «прощай» моей прошлой жизни!