Дазай и его армия

Когда наконец все дети (а их было восемь штук!) собрались вокруг Дазая и уставились на него голодными глазами, Осаму подумал о ближайшем будущем. Все дети были непротив съесть чего-нибудь большое, и они не уставали об этом напоминать. Повар из Дазая был такой себе (просто представьте это) и поэтому он решил повести всю дружную (нет) компанию в чайную этажом ниже. Об этом он и сказал детям. - Но сначала чистить зубки! - это было ошибкой. Если Куникида и Танидзаки справились с этим ещё более-менее нормально, то остальные начали творить ересь. Акутагава напрочь отказался "мазать зубы слизью", Ацуши не захотел чистить зубы, потому что "чем он хуже Акутагавы". Лавкрафт с невозмутимым видом засунул щупальца в раковину и чудом не сломал ее. Чуя же просто сел на пол и зарыдал в три ручья. - Аааа, Лавкрафт, вылезай из раковины! Ты сейчас потопишь и нас, и соседей! Чуя, да заткнись ты уже! Хорошо, я тебя покормлю. Фух. Акутагава, Ацуши тот, кто из вас первый остановит Лавкрафта, тот молодец. Куникида, запиши победителя. Да, ты тоже будешь молодец. Минуты через три Дазай остался без одного бинта, потому что Ацуши в творческом порыве решил, что это единственная вещь, которой можно остановить человека-осминожку. Выдохнув и досчитав до десяти, Дазай перебинтовал руку и собрал всех вокруг себя ещё раз. - Сейчас построились парами. Танидзаки и Куникида, вы идете последние. Ацуши, встань рядом с Акутагавой. Так. Вы двое, - обратился Дазай к Лавкрафту и Чуе, - встали с двух сторон от меня, я вам не доверяю. Отлично. Теперь пошли. * * * Глаза официантки округлилсь, когда она увидела своего постоянного посетителя с оравой очень и очень странных детишек. - Г... Господин Осаму, это в-ваши? - Опекаю, - кратко сказал эспер, - Можно мне восемь тарелок молочной каши и... И рюмку коньяку, - покосившись на Танидзаки, блестевшего глазами рядом, Дазай легонько щёлкнул дитёнка по макушке, - нет, не тебе. Ах, да, запишите на счёт детского са-а-агенства, я хотел сказать, да. Когда принесли кашу, дети даже не стали капризничать, ибо все проголодались, на некоторое время забыв про вражду. Пока эсперята орудовали ложками, Дазай попытался их пересчитать, насчитал семерых, потом попытался вспомнить, сколько было вначале, не смог, махнул на всё рукой и залпом выпил стакан коньяку. Тем временем, быстрее всех скушав свою кашку, маленькая Акино отправилась посмотреть, что там в кухне. Подсознательно она шла на запах крови. Поскольку никто её ухода не заметил, время на приключения у неё было. - Приве-ет, - дружелюбно сказала женщина-повар, стоявшая у разделочной доски, - ты чего, потерялась? - она присела на корточки, чтобы её лицо было на одном уровне с личиком очаровательной маленькой девочки. Ёсано указала на кровоточащий указательный палец кухарки (порезалась, шинкуя овощи, с кем не бывает): - Болит? Хотите, я вылечу? - Будешь меня лечить? - женщина засмеялась, какая же всё-таки милая девчушка, - ну, попробуй. * * * Услышав неистовый, прерывистый крик боли, Дазай подскочил и кинулся на кухню, а следом за ним - все остальные, за исключением Лавкрафта (тот был увлечён тем, что все тарелки остались без хозяев и можно было полазать в них щупальцами). Когда они ворвались в кухню, Акино усердно ковырялась кухонным ножом в лежащей на полу женщине. Не успел Дазай что-либо предпринять, а Чуя - заулыбаться при виде кровищи, как полыхнула вспышка света, а в следующий миг женщина уже лежала на полу совершенно невредимая. Акино гордо стояла рядом, сложив руки за спиной и явно торжествуя при виде сделанной работы. Не успел Осаму выяснить, какого лешего здесь творится, как Ёсано подняла указательный палец: - Ничего не говорите! Она сама согласилась. Дазаю ничего не оставалось, как тяжело вздохнуть и, отправив детей доедать завтрак (рискованное решение), пойти успокаивать и отпаивать валерьянкой повара. * * * Оглушительно грохнув тарелкой по столу, Акутагава вскрикнул: - Я доел! Тигрёнок, тоже стукнув, повторил его фразу долей секунды позже, потом сунул нос в тарелку торжествующего Акутагавы и критически произнёс: - А вот тут рис остался. Акутагава сунул нос в тарелку Ацуши и провозгласил: - А у тебя молоко не допитое! И тут рисинка, видишь! Несколько секунд они пилили друг друга испепеляющими взглядами. Прочие дети переводили взгляд с одного дуэлянта на другого - всем было интересно, когда же начнётся побоище. Не сговариваясь, Акутагава и Ацуши кинулись облизывать свои тарелки, причём Ацуши для удобства превратился в тигра и длиннющим языком мотал так, что задел Лавкрафта. Лавкрафт невозмутимо поймал язык тигра одним из щупалец и спокойно произнёс: - Не надо, пожалуйста, таких нежностей. Тигр, охваченный пылом состязания, некоторое время рвался к своей тарелке, потом смирился - всё равно она уже идеально блестела. Акутагава тем временем попытался сжулить и скормить две с половиной рисинки Рашамону. В итоге его чёрный монстр чуть-чуть переборщил и тарелка, печально звякнув, треснула. Акутагава начал было всхлипывать, но передумал. - Вообще-то, первой доела я, - тихонько произнесла Акино. Акутагава и Тигр дружно зарыдали друг у друга на плече. Тем временем Чуя подобрал осколки тарелки и игрался с ними, то заставляя их взлетать под потолок, то снова отпуская, потом за сантиметр до поверхности стола снова поднимал черепки вверх... Сытые и довольные дети увлечённо наблюдали за этим, даже Рюноске с тигром перестали плакать, пока Чуя не начал мурлыкать себе под нос. - Уи-и-и, и вверх, и вниз, и вве-э-э-эрх... Черепки летали всё быстрее, а голос его становился громче, чётче, как вдруг Чуя вскочил из-за стола, по его коже понеслись красные полосы, и, издав боевой клич Мафии, он принялся крушить всё на своём пути. Стол отлетел в другой конец комнаты, эсперята едва успели спрятаться и тут же в панике побежали на кухню, где оставили Дазая. Тем временем Дазай, которому коньяк ударил в голову, сидел, преклонив колено, перед кухаркой. На его щеках играл лёгкий румянец, а в голове плавал розовый туман. - Солнце моё! Прелесть моя! Моя жизнь и моя смерть! Не согласишься ли ты, о создание небес, разделить со мной добровольное расставание души и те... В этот момент Куникида врезался прямиком в Дазая, едва не повалив его. - Там, там... Это... - мальчик пытался отдышаться, - Чуя. Крушит... Тут в кухню влетели остальные, паникуя и крича, и Дазай был вынужден встать. В этот момент стена с грохотом обвалилась, и под тучами пыли Дазай разглядел Чую - маленького, взъерошенного и совершенно безумного. Чуя хохотал и швырял во все стороны чёрные шары гравитационных бомб. Шляпа давно была похоронена где-то под руинами чайной, кудри у него растрепались, а по лицу можно было сказать, что если бы апокалипсис был мальчишкой, выглядело бы это так. - Ик... Не беспокойтесь, я сейчас, - Дазай подошёл к крушащему мальчику и, легонько поглаживая того по голове что-то тихонько произнес. Пролился синеватый свет. Чуя тут же отключился и упал. Усмехнувшись, Осаму закинул крушилку на спину и негромко, но внятно сказал: - Так. Кто хочет платить за ремонт? Никто? Вот и славно. Тикаем отсюда! Из чайной лёгкой трусцой выбежал Дазай с Чуей на спине, а за ним рядком, как утята за уткой, показались эсперята. * * * Дазай быстренько закрыл за выводком детишек дверь, зашторил окна и положил крепко спящего Чую на единственную кровать. Затем он знаком позвал всех на кухню. - То, что я сейчас скажу очень важно. Во-первых, сейчас нельзя шуметь. Ацуши, Акутагава, это к вам относится. Будете ругаться, я придумаю вам наказание. Во-вторых, сейчас мне придется уйти. Ненадолго. Если когда я вернусь все будут живы, Чуя будет спать, а квартира не прекратит свое существование, все получат вкусный приз. Подумав, Дазай добавил: - Лавкрафт, ты идешь со мной. * * * - Дазай! - на пороге Детективного Агенства стояли все "выжившие". Хмурый директор, Рампо, Кинджи и Наоми, - кто это с тобой? Постой, он похож на Лавкрафта... из Гильдии..? - все с удивлением уставились на Осаму. Тот лишь слегка улыбнулся и развалился на кресле. Минуты через две томительного молчания он начал свой рассказ о страшных русских. - И куда их теперь? - вопросом закончил Дазай свою реплику. - Мы постараемся узнать о русских побольше. А эти пусть живут у тебя пока что. Из тебя неплохая нянька, Дазай. К тому же, ты единственный, кто может остановить Чую, а в таком виде он опасен для всех. Так что, да.