Моя невеста

      На протяжении всех двух дней, что Аму учила меня плавать я добился космических прогрессов. Во-первых, я смог построить с девушкой очень доверительные отношения и как сам считал, были на стадии «передружба и недоотношения». Ну и во-вторых, приятным бонусом к первому пункту было то, что я смог освоить некоторые стили плавания. Теперь я мог вполне спокойно плавать на ровне со своей невестой, хотя иногда у меня возникало ощущение, что она специально старалась держаться рядом. И это проявлялось не только в море. Во время всяких прогулок по городу Амелия могла спокойно прижиматься ко мне, виснуть на моём плече, ну или же просто обнимать меня. И самое главное я не имел права ничего возразить. Хотя какие у меня могут быть протесты? — Пошли на пляж, — художница опалило моё ухо горячим дыханием, нагло забравшись мне на спину. Она положила голову мне на плечо, внимательно смотря в мои глаза. Я молча кивнул, придерживая девушку за ноги, чтобы она не упала. Хинамори радостно улыбнулась, потянувшись куда-то в право. Когда до меня дошло, что делает Аму, она уже чуть не шлёпнулась на пол. — Я не дотягиваюсь. Дай мне мой рюкзак. С горем пополам собравшись, мы всё же вышли из дома и направились в сторону моря под удивлённые взгляды прохожих. Чего они так удивляются? Ну и что, что у меня на спине сидит девушка и что-то яро доказывает мне. Каково было моё удивление, когда я увидел на нашем пляже группу каких-то подростков, скорее всего ровесников Амелии, может на год или два старше её. Они веселились, смеялись, плавали и играли в пляжный волейбол. Аму как-то сразу слезла с меня, но всё ещё держась за моей спиной, словно за щитом. Поняв, что общаться придётся мне, я подошёл к ребятам. Заметив меня, подростки прекратили игру и обратили всё внимание на меня. — Здравствуйте, — я так неловко даже не чувствовал во время своего первого урока, а тут. Повисла какая-то гнетущая тишина, которую прервала Хинамори. Она вышла из-за моей спины, окидывая ребят каким-то пофигистичным взглядом. Всё внимание перешло на светловолосую. Во мне начала закипать ревность как только я заметил голодный взгляд парней, блуждающий по телу художницы. Мне резко захотелось их побить, чтобы они больше не могли так нагло рассматривать чужих девушек! — Я — Амелия, — тут мне резко вспомнилась наша первая встреча. Тогда Аму говорила примерно также. Но было и кое-что хорошее. Моя ненаглядная представилась своим полным именем, а не сокращением. Значит она не считает их своими друзьями. Но я в начале и сам называл её Амелией. — А вот эта вот дылда — Икуто. Компания, как выяснилось студентов, начала говорить свои имена, которые я не удосужился запомнить. Зачем мне знать абсолютно ненужную информацию, как имена тех смертных, которые как-то слишком вальяжно закидывают руки на плечи моей (!) спутницы. И я подмечу что это были парни. Девушки же поначалу пытались разговорить меня, но увидев какие красноречивые взгляды я кидаю на флиртующих с Хинамори парней, сразу стушевались и бросили эту безнадёжную затею. Но лучше бы девушки остались. Я сейчас говорю серьёзно и говорю так не потому, что вдруг разлюбил свою будущую жену, а потому, что я стал невидимкой. Все шутили радовались, а я сидел в тени под деревом и наблюдал за всем происходящим со стороны, следя за тем, чтобы те студентишки не перешли границы дозволенного и не слишком сильно распускали свои грабли в сторону моего солнышка. Моё солнышко?! С каких пор я даю девушкам милые прозвища? — Нет, значит? — сказал парень со светлыми волосами. Почему-то у меня начинает вырабатываться резкая нетерпимость к мальчикам-блондинам. Уж слишком часто мне встречаются такие скользкие личности, как Хотори и этот, как его там?.. — Предлагаю устроить заплыв. Если побеждаешь ты, то сможешь спокойно уйти, но если побеждаю я, то ты едешь со мной. Согласна, Амелия? Услышав знакомое имя, я мгновенно подлетел к испуганной Аму. Ей также как и мне не очень нравились условия этого хмыря. Не слишком много доверия он излучал раньше, а после такого пари он для меня вообще враг. Как этот… ну не помню я имя и всё, посмел заикнуться о том, чтобы забрать светловолосую к себе? И я глубоко сомневаюсь в благочестивости его поступков. Вряд ли они бы книжки читали и в шарады играли бы. Даже не сомневаюсь, что этот козёл хотел совратить мою малышку. От осознания последнего я сжал кулаки уже с точным намерением убить нахала. — Нет, — мой голос прозвучал как-то слишком пугающе, из-за чего Хинамори испуганно дёрнулась, но всё же подошла ближе ко мне. Я приобнял её за плечи, прижимая ближе к себе. — А ты кто такой, чтобы решать за неё? Парень, брат, может быть муж? — на моём лице исказилась язвительная ухмылка. Как же близко был этот… человек. Через полгода я и впрямь стану её мужем, но права на неё у меня есть уже сейчас. Так что прости меня, Аму. Я резко поднял светловолосую за подбородок, всматриваясь в золотисто-карие глаза полные непонимания. Я начал приближаться к лицу девушки, замечая её страх. Как бы мне хотелось прижать её к себе, уткнувшись носом в макушку и никуда не отпускать. Я впился в пухлые, покусанные губы художницы. Я чувствовал, как Хинамори напряглась и попыталась отпрянуть. Ну что же, её желание — закон для меня. Я неторопливо отстранился от её губ, чувствуя вкус победы и удивлённые взгляды. — Я — её жених, — всего три слова ввергли всю компанию в неописуемый шок. Мне не очень хотелось тут оставаться, поэтому я принял вполне разумное решение. Я развернулся и ушёл, уводя за собой шокированную и как-то не слишком многословную Аму. Весь путь до нашего дома прошёл в полной тишине. Хинамори молчала, только шла за мной, опустив голову так, что розовые локоны словно занавес скрывали её лицо от меня. А я… А я не спешил начинать разговор. Я просто не знал о чём можно поговорить. В одночасье темы будто закончились, и я просто наблюдал за окружающей нас местностей, которая не особо меня заинтересовала. Когда мы уже подошли к дверям дома, я услышал всхлипы. Обернувшись я увидел плачущую художницу, пытающуюся вытереть слёзы своими кулачками. Я попытался обнять её, но она вырвалась и как-то злобно на меня посмотрела. — Зачем? — неужели? — Зачем ты меня поцеловал?! — губы Аму задрожали. Она обняла себя за плечи, отгораживаясь от меня. Теперь я всё понял. Точнее вспомнил. Амелия столько раз говорила, что у неё никогда не было парня, я должен был догадаться, что она не разу не целовалась. А я забрал её первый поцелуй. — Прости меня, — я подошёл к художницы, кладя руки ей на плечи. — Я не мог спокойно наблюдать, как этот клеился к тебе. Пойми, я не могу просто так стоять в стороне. Просто не имею права. — Почему? — она смотрела мне в глаза, не веря в свои мысли. Я притянул светловолосую к себе и вновь прильнул к столь желанным губам. Художница закрыла глаза, закидывая мне руки на плечи и отвечая на поцелуй. Она неумело пыталась повторить мои действия, на что я улыбнулся, перекладывая руки на талию девушки. Я прошёлся языком по ряду идеально ровных зубов и слегка прикусил её, заставляя Аму приоткрыть ротик, из-за чего девушки приглушённо застонала. Хинамори резко от меня отстранилась, судорожно вдыхая воздух. Её покрасневшие щёки в купе со спутанными волосами и затуманенным взглядом произвели на меня должное впечатление. Я подхватил Амелию на руки, заставляя её обвить мой торс ногами. Продолжая покрывать её лицо, шею, ключицы и открытые плечи, я зашёл в дом и подошёл к лестницы. Художница старалась не отставать от меня и дрожащими руками стягивала с меня футболку, которая осталась где-то у подножия лестницы вместе с майкой светловолосой. Войдя в свою комнату, я осторожно положил девушку на кровать, нависая над ней и всматриваясь в родные черты. Она несмело обхватила моё лицо руками, притягивая к себе и вовлекая в очередной поцелуй. Я провёл дорожку поцелуев до пульсирующей артерии на шее, почти до крови кусая тонкую кожу, оставляя багровый след. Аму протяжно застонала, возбуждая меня ещё сильней. Я быстро стянул со светловолосой шорты, оставляя её в одном купальнике. Амелия прикусила губу и неуверенно потянулась к моим шортам. Поняв замысел своей невесты, я перехватил её руки, заведя ей за голову. Вновь прильнув к губам художницы, я зарылся рукой в её волосы. Аму словно кошка изогнулась дугой, прижимаясь ближе ко мне. Я быстро развязал завязки на её купальнике, отбрасывая его куда-то в сторону вместе со своим шортами и оставляя девушку голой. Отстранившись от искусанных губ светловолосой, я пристроился между стройными ногами Хинамори. — Сейчас будет немного больно… — я впился в сладкие уста, одновременно входя в узкое лоно девушки до предела. Амелия сразу напряглась, до крови прокусывая мою губу. Я отстранился от художницы, смотря на её заплаканное лицо. Из светло-карих глаз текли слёзы. Она уткнулась носом в моё плечо, слегка двинувшись бёдрами мне на встречу. Я осторожно начал наращивать темп, прижимая Аму к себе. Она осторожно прикусила мочку моего уха, из-за чего я издал животный рык. Я грубо входил в податливое тело возлюбленной, яростно сминая её губы и прижимая её как можно ближе. Вдруг тело Хинамори пробила дрожь. Она откинула голову, часто задышав и громко простонав моё имя. Сделав ещё пару толчков, я прильнул к истерзанным губам, чувствуя приятный спазм в районе паха. Бережно положив измотанную художницу на простынь, я лёг рядом. Девушка легла мне на плечо, натягивая на нас не пойму откуда взявшееся одеяло. — Я люблю тебя, — прошептала Хинамори, нежно улыбаясь и смотря мне в глаза, — С первого дня полюбила, а в тот вечер я просто испугалась тебя и твоей реакции на меня. И пускай ты немного пришибленный, я люблю тебя. — Даже не смотря на то что я безмозглый имбецил? — спросил я, иронично изогнув бровь. — Даже не смотря на это… — она прижалась своими губами к моим, осторожно зализывая прокусанную губу, в то время, как я зарылся в мягкие волосы Хинамори, углубляя поцелуй.