Глава 24.
23 июля 2017 г. в 21:17
Ставлю чайник, из холодильника достаю молоко. Максиму завариваю овсянку и чай, себе делаю кофе. Когда мы завтракали и он рассказывал мне о своем щенке Нолике, который остался ждать его дома, на кухню пришел Леша:
— Доброе утро, — поприветствовал он нас.
— Доброе, — ответил ему Максим. Я лишь посмотрела на барабанщика. — Кать, почему ты не здороваешься с Лешей? Это не хорошо.
— Привет, — кинула я избитому. Бочкарев скрылся в ванной. В дверь постучали. Когда я открыла дверь, на пороге стоял участковый, за его спиной пряталась какая-то бабушка.
— Здравствуйте, — поздоровалась я. — Что-то случилось?
— Добрый день, Екатерина, — ответил мне средних лет мужчина. — Валентина Игоревна вчера переехала сюда. Она потеряла внука. Вы не видели вчера неподалеку от дома мальчика, лет 6-8?
— Секунду, — попросила я. — Максим, иди сюда, — мальчик сейчас же прибежал в прихожую.
— Бабушка! — мой гость выбежал на лесничную клетку в тапочках.
— Внучок! — обрадовалась женщина. — Нашелся! Слава богу!
— Спасибо большое, -поблагодарил участковый и удалился.
— Проходите, — позвала я Валентину Игоревну. Женщина прошла в квартиру.
— Иди, собирайся, пошли домой, — сказала она Максиму, который побежал за своей сумкой. — Спасибо большое, что нашли его.
— Что ж вы так не аккуратно с детьми то? Он сказал, что мама оставила его.
— Да, Маша оставила его сидеть на скамейке, а сама зашла в магазин. Когда пришла домой, поняла, что забыла где-то сына, но так как район для нас абсолютно новый, свернула в противоположную сторону и не нашла его, — в этот момент Максимка вышел из комнаты.
— Большое спасибо, Кать, — сказал он мне и обнял.
— Да не за что, — улыбнулась я. — Если живешь где-то недалеко, заходи.
Еще раз поблагодарив меня он с бабушкой ушли. Я вернулась на кухню. Леша уже пил кофе с печеньем.
— Кто приходил? — спросил барабанщик. Я не ответила. Они оба должны извиниться передо мной за вчерашнее. — Ты чего молчишь? Язык проглатила что ли? — ответа не последовало. Леша понял, что сейчас не до шуток и сделался серьезным. — Ты обиделась?
— А САМ КАК ДУМАЕШЬ?! — крикнула я.
— Что у вас тут стряслось? — на кухню пришел Женя.
— Катя обиделась на нас, — пояснил один из моих гостей.
— Правильно делает. Было бы с чего не обижаться, — Мильковский подошел ко мне. — Котенок, прости нас. Все произошло быстро, день был эмоционален, выпили в добавок… С Лешей мы помирились, когда ты ушла спать. Прости нас.
— Ну прощу я вас, и что? Ты так и будешь мутузить каждого, кому я понравлюсь?
— Нет, такого больше не повториться, — солист взял мою правую руку в свою и поцеловал. — Ну не агрись, прошу, — он обнял меня и поцеловал в щечку.
— Посмотрим на ваше поведение, — с улыбкой сказала я.
— Да что ты? На поведение, значит посмотришь? А что тебе на него смотреть? Ты же уже не злишься, — Женя целовал меня, заставляя щеки краснеть, но мне было приятно, я улыбнулась.
— Ну хорошо, не злюсь, прощены, — вынесла я итог. — А теперь вали умываться.
— Так точно! А куда шкет делся?
— За ним участковый с бабушкой пришли. Он куда-то недалеко переехал.
Женя ушел умываться, мы с Лешей позавтракали и заварили кофе «еноту», который уже минут 25 не выходил из ванной.