Memento mori

Заброшенная горная дорога. Мир уже давно погрузился во тьму, избавившись от громкоголосых перекличек коршунов и впуская на ночную сцену новую артистку — ухающую сову, затаившуюся на единственном дереве ущелья. Но ее крик обрывается с жужжанием мотора. Злые сверкающие глаза, скрытые в листьях дуба, ловят поток света и загораются опасным огоньком. Издалека кажется, что какой-то шаловливый ребенок решил поиграть фонариком, направляя луч из одного угла в другой, резко меняя траекторию. Но звук двигателя приближается, и птица внимательно вслушивается в такой непривычный этим краям гул. Машина виляет на узких поворотах, развивая запредельную скорость. Тусклый свет единственной фары петляет по забытой богом дороге, вычленяя то узкие трещины, то ямы, на которых автомобиль подпрыгивает, все норовя потерять одно из своих колес. Красная ауди знает деньки, когда ее хозяин был более осторожен, относясь с должным уважением к своему транспортному средству. Но сейчас водителя автомобиля, с трудом вычленяющего элементы пейзажа и интуитивно угадывающего повороты, мало волнуют потребности «железного коня». Он ищет. Ищет выход. Гокудера Хаято, стиснув зубы, с силой цепляется за руль. Пребывая в своих мыслях далеко отсюда, мафиози пытается проложить свой маршрут к тому самому месту, где он виделся с членами своей семьи в последний раз. Мобильный телефон по-прежнему бесполезен, он пребывает в безуспешных попытках найти сеть. Хаято не верит в то, что тут есть хоть какие-то вышки, раз тут нет даже фонарей. Найденная в бардачке карта, теперь брошенная на соседнее сиденье, говорит, что примерно через восемь километров он выедет на хорошую трассу, а пока ему придется довольствоваться коротким маршрутом — разбитым асфальтом и крутыми поворотами, с которых он пару раз чуть не сорвался. Нервы парня на пределе. Он уже пять часов без передышки гонит машину вперед. Но куда бы он ни ехал, его все также преследует картина. Приподняв голову с серой пыли, которую почему-то назвали землей, он видит, как сердце джудайме пронзает острый штык. Крик рвется из горла вместе с кровавым кашлем, рождая жалкий хрип. Он не в силах подняться. Больших усилий ему стоит сдвинуться чуть левее. Тогда его взору открывается тяжело раненный Ламбо, над которым склоняется черная тень. Хром Докуро лежит следом за ним, и тень рядом с ней качает головой. Хибари не видно. Но судя по тому, как его отделали еще до того, как Гокудера потерял сознание, он находится за его спиной, вжатый в камень. Хаято чувствует едва ощутимое касание к правому колену и кладет внезапно отяжелевшую голову на кровоточащую левую ладонь. Его мутит, и картинка туманится. — Гокудера-кун, держись… — тихий шепот, в котором угадываются бодрые ноты — такие можно услышать только от Ямамото. На короткий миг мафиози удается повернуться и встретиться с извечной, бесящей улыбкой. Она навеки отпечатается в памяти Хаято, также как и звук ломающихся костей и потухший взгляд ставшего таким родным товарища… На лобовое стекло приземляется холодная капля, за ней — вторая. Начинается ливень. Но где-то успокоение, которое дарует дождь? Где-то тепло, которое всегда греет Гокудеру? Неужели оно навеки останется в том неприветливом парке, где полегли его друзья? Шелест дождя, сплетающийся с шорохом шин, что-то ломает внутри Хаято, он чувствует, как ледяной поток заходит в его сердце. Он слышит шепот: — Ты зря спешишь… В отблеске влажного асфальта мелькает улыбка Ямамото, и Хаято забывает, что ведет машину, останавливая ее за секунду до роковой встречи с дорожным ограждением. Он тяжело дышит и смотрит вперед, в ту бездну, куда он только что не улетел. Внезапно кислорода становится меньше, и он тянется к дверце, вступая в мир, подвластный стихии. Волосы липнут к щекам, к шее, пиджак промокает насквозь, сразу же избавляя мафиози от образа солидного джентльмена. Гокудера кидает ставшим ненужным дорогой кусок материи и остается в одной рубашке. Холодная вода остужает горячую голову, готовую разорваться от обилия мыслей и надежд. — Еще не все потеряно… — говорит сам себе Хаято и вытирает рукавом лицо. В таком ливне никто не увидит его слез. — Еще не все потеряно…

***

Промокший Гокудера Хаято снова садится за руль, заливая водительское место, и дрожащей рукой включает зажигание. Мокрые волосы падают на глаза, и он убирает их от лица, боковым зрением замечая, что в машине он не один… Зрение ухватывает небрежную позу, скрещенные босые ноги. Слева от него сидит девушка, вертящая в руках карту. На вид ей можно дать не больше двадцати лет, а то и меньше, взглянув на ее наивное лицо и беспечную улыбку. Она одета в легенькое черное платье, едва прикрывающее разбитые колени — сухое и чистое, в отличие от Хаято. Рыжие длинные волосы разбросаны по плечам. Совершенно не похоже, что она передвигалась под дождем. С каждым новым ее движением металлические браслеты на руках позвякивают, родня этот звук с лязганьем цепей. И это единственное, чем она себя выдает. Не так проста, как кажется, эта миленькая крошечная незнакомка. Правой руке десятого никогда не забыть, кем она на самом деле является. Проводник. Его личный проводник в мир мертвых. Маленькая смерть без косы. — Нэ, нэ, Гокудера-кун, куда поедем дальше? — она отрывается от своего занятия и переводит свои изумрудные глаза на стремительно бледнеющего Хаято. В ее взгляде нет ни угрозы, ни насмешки, но парню достаточно вновь ощутить ее присутствие, чтобы вновь начать злиться. — Я же тебе сказал, убраться к черту! — на всю машину разлетается его взбешенный крик, и девушка зажмуривается. Она сминает карту, и произносит тихо, с упреком: — Увы, увы, меня без тебя там не ждут, — в момент ее серьезность улетучивается, и она продолжает. — Ты же знаешь, весь мир уничтожен, и ты отправляешься в мои чертоги. Хаято смеется, поглядывая в окно. — Что смешного? — Хмурится девушка. Подвинувшись ближе к мафиози, она кладет руку ему на ногу, используя ее в качестве опоры, чтобы заглянуть ему в лицо. Гокудера сияет. — Не верю. Слышать это от такой малявки… Прости, смерть, — с долей иронии произносит хранитель урагана, делая акцент на обращении, — но мне еще там надо разобраться, что произошло. Да и не все погибли. Не так ли? — Не я их встречала, — обиженно бурчит девушка, в ее взгляде мелькает неуловимая эмоция, похожая на досаду. Хаято осторожно отпихивает ее от себя. Не хватало ему еще со смертью обниматься! Хотя это прикосновение само по себе было приятным… — Вали давай отсюда. Мне нужно ехать дальше. Но девушка игнорирует его слова, вальяжно раскидываясь на сиденье. — Они все мертвы. Признай это. Пойдем со мной, и я подарю тебе все, что пожелаешь. Хочешь, я подарю тебе свое тело? Я вижу, оно тебе по нраву, — она начинает медленно поднимать край платья. — Ну, же… — Отстань, а?! — рявкает парень, быстро отводя взгляд. — Иди, прогуляйся лучше.  — Пф, какой же ты ребенок, Гокудера Хаято. Восемнадцать лет, а все еще девственник. Ой, и это я еще молчу о том, что ты даже никогда не целовался с девушкой. — В руках смерти появляется увесистая папочка, с кучей бумажных листов. — Вот. Нашла. Шестнадцать лет. Канаэ Шинава… — Прекрати! — Гокудера пытается перехватить сборник записей о своей жизни, но девушка уворачивается, прислоняется спиной к своей двери и упирается ногами ему в грудь, продолжая читать, давясь от смеха: — …девочка, которая была тебе небезразлична, сама призналась тебе в любви. Ну, с толпой твоих поклонниц это обычное дело. Ай, пусти ногу! — За словами следует пинок. — Так… когда она предложила тебе пойти на свидание, а ты сбежал со словами: «Меня ждет Джудайме». Ха-ха-ха, — закатывается рыжеволосая бестия, — это не книга жизни, а приговор неудачника. — Да замолчи ты! — наконец-то папка оказывается в руках Хаято, и он умудряется слегка треснуть ею смеющуюся смерть. Открыв ее на первой попавшейся странице, он сталкивается с кучей непонятных значков, доселе им не виданных. Девушка щелкает пальцами, и листы исчезают прямо из рук парня. — Не для вас, смертных, написано. — Поясняет девушка, проследив за непонимающим взглядом мафиози. — Ну как, ты не решился принять мое предложение? — Тебя послать еще дальше? — Как знаешь, как знаешь. Смерть снова щелкает пальцами, и одежда Гокудеры становится сухой. — Простынешь еще. Не хватало только задохликов в моих покоях. Я выделю тебе местечко совсем рядышком. И ты всегда сможешь быть со мной. Станешь моим первым фаворитом… — Нет уж, спасибо за оказанную честь. — Парень снимает автомобиль с ручника, его руки автоматически принимают положение на руле, и машина приходит в движение. — Поехали! — радостно кричит девушка, уносясь в кровавый рассвет…