Мы потеряли из виду то, к чему не можем прикоснуться, Мы потеряли всё и не можем вспомнить, как любить. Я открыт — моя душа пуста. Мы будем горевать, пока не поймем, Почему мы чувствуем себя опустошенными внутри, Почему есть жажда, которую мы не в силах утолить… В одиноком мире по никудышному проекту Ты тратишь свое время на бесконечное восхождение… Our Last Night — Prisoners
Тсунаёши не помнил, с чего все началось. В его памяти отпечаталась лишь та тьма, что окружала его с того момента, как он лишился всего. Ласковая улыбка матери, ее тепло, которое она дарила своему четырехлетнему сыну, взгляды отца, наполненные ненавистью — Тсуна так и не понял, за что родитель ненавидел собственного ребенка — все это он потерял в один миг. Точнее, у него это отобрали, похитили, не оставили выбора взрослые, мечтавшие о силе, что превзойдет всех. Истинные Небеса — Идеальное Небо, которое в силах подчинить себе всё. Только одного мальчик не понимал. Почему именно он? Привязанный к столу в лаборатории, он слышал разговоры незнакомых людей. Они говорили, говорили, говорили. Слова их лились нескончаемым потоком, но все они сводились к одному. Власть. Господство в мафиозном мире, что принесет им он, Савада Тсунаёши — истинный потомок Вонголы Примо, Джотто, которого прозвали Великим Небом. Тсуна, несущий в себе Волю Первого, получил в наследство его силу — чистейшее пламя Неба. И ученые Семьи Эстранео хотели заполучить эту силу. Ее стоило лишь пробудить ото сна, развить, вытащить этот дар наружу и обуздать. А потом… …создать монстра, способного подчинить себе любого, кто обладает пламенем Посмертной Воли.***
Тсунаёши преследовала тьма. Утром, днем, вечером, ночью. Она являлась ему в кошмарах, заставляла биться в истерике, медленно поглощая здравый рассудок. Тсуна кричал по ночам, боялся засыпать, зная, что ночь принесет ему очередное страшное сновидение. Но… эта тьма странным образом согревала. Потому что видеть кошмары лучше, чем терпеть раздирающую на кусочки боль — ученые не щадили детей, опыты становились с каждым днем все жестче. Тьма давала надежду, что все, что с ним происходит — всего лишь долгий затянувшийся сон. Надежда тлела, выгорая, и на смену ей пришло желание: навсегда уснуть и забыть про этот мир. И желание постепенно росло, превращаясь в огромную черную дыру, что скрывалась в бездне теплых карих глаз. Но было что-то, что не давало ему окончательно забыть себя. Тсунаёши не знал, кто помогает ему, невидимой рукой ласково гладит волосы, утешая, но он чувствовал тепло родного человека. Кольцо Вонголы. Точно! То кольцо, которое ему подарил дедушка Тимотео в подарок на его четырехлетие, как полноправному Наследнику Вонголы. Тогда мальчик еще не понимал, для чего дедушка отдает ему свой красивый перстень и почему отец смотрел в этот момент с недовольством. Тсуна вспомнил, как радовались Эстранео, заметив, что кольцо было при нем. Но они даже не догадывались, что Воля Первого будет помогать мальчику залечивать раны, срывать особо жестокие опыты и эксперименты над детьми и не потерять себя в этой обители ужаса и страха. Когда Примо появился впервые перед Тсунаёши, тот не испугался. Первое, что он сделал: почти отчаянно, на грани истерики попросил предка о помощи: спасти мальчика, которого забрали ученые. Интуиция подсказывала, что подопытный РМ69 может не пережить операцию. Джотто помог, внутренне радуясь, что его потомок не утратил свой свет. Тсунаёши остался таким же: пусть и с ранами на сердце, но он был все тем же добрым мальчиком, который хранил в своей груди его, Примо, пламя Небо, прошедшее сквозь века. Мальчик, спасенный Вонголой, выжил. И с того момента, Тсуна и он подружились.***
И даже спустя два года мучений Тсуна улыбался. Не обращал внимания на боль в теле, он успокаивающе гладил детей — таких же пленников, как и он — по макушкам, дарил тепло, пусть и маленькое, но такое необходимое. Они жались к нему, стараясь согреться, получить ту ласковую и усталую улыбку и хоть на пару мгновений забыть тот ужас, что окружал их. Джотто окутывал их едва заметным пламенем Неба, и дети могли забыться спокойным сном на пару часов. Пока не возвращались твари, что заперли их, и все шло по-старому. Никто, кроме Джотто, не знал, что Тсунаёши, оставаясь наедине с самим собой, неотрывно смотрел в одну точку и представлял, как тела ученых сгорают в огне, а их крики сотрясают лабораторию и режут по ушам. Он мечтал о том, чтобы они познали всю боль тринадцати уже убитых детей и молили Бога о прощении. Примо был обеспокоен. У любого от таких опытов поедет крыша, Тсуна не стал исключением. Тьма на дне карих глаз разрасталась, желание мести и свободы перекрывало все мысли. — Бога не существует, ку-фу-фу. Если бы он был, люди, что заперли нас, уже давно поплатились за свои деяния жизнью. Его сосед по комнате, Рокудо Мукуро. Подопытный РМ69 — тот мальчик, жизнь которого спас Примо. Потомок Деймона ди Спейда — Первого Хранителя Тумана Вонголы. Сильный иллюзионист, перенесший эксперимент под названием «Шесть путей Ада». Ровесник Тсуны, он изначально принадлежал Семье Эстранео и находился тут дольше всех. Жажда выжить и отомстить своим мучителям приносила ему силы, не давая сломаться внутреннему стержню. — Мукуро, я… — Савада остановился, не зная, как выразить свои мысли. Его предок, стоящий рядом, утешительно растрепал мягкие белые, как первый снег, волосы — побочный эффект одного из экспериментов. Семь. Их осталось всего семь. Семь детей — подопытных Семьи Эстранео, которые таили в себе невероятную силу. Силу, которая медленно их уничтожала. Дождь, Солнце, Туман, Гроза, Облако, Ураган и он, Небо, Тсунаёши. Завтра день Х. Завтра все решится. Завтра, спустя два года, как в лаборатории появился подопытный под именем СТ27. Тсуна не боялся. Его не пугала собственная смерть. Он переживал за детей, что пойдут с ними. Тсуна и Мукуро более-менее держатся на ногах, но тела остальных на пределе своих возможностей. А что если они не выдержат? А что если… — Ку-фу-фу, — Мукуро отвлек его от мрачных мыслей. — Все завтра, Тсунаёши-кун, завтра. Наше дорогое Небо. Они все признали его своим боссом, лидером. Небом, что поведет за собой, на свободу. И они будут защищать свое Небо до самого конца. Все решится завтра. Старинный медальон цвета пламени Неба на шее таинственно блеснул перед тем, как Тсунаёши накрылся тонким одеялом, стараясь отогнать плохие мысли.