Позвольте мне рассказать, люди, О том, что я видел: Я видел себя катающимся по земле, Рыдающим от смеха... Теперь я освобожден. Освобожден. Освобожден, чтобы оказаться в плену новой иллюзии... из песни Velvet Underground «I'm Set Free»
08.10 Вторник. Токио. Фиктивная квартира Орихары Мидори. «Я почти придумала. Почти смогла. Мне не верится, что все получится, но как бы то ни было, терять уже нечего», - подумала Мидори, надевая серьги от Тиффани перед большим деревянным зеркалом. «Как только он решит, что все идет по плану…» 22.35 Понедельник. Синдзюку. Офис Орихары Изаи. Информатор задремал в кресле, сломленный усталостью бессонной недели. Слишком многое пришлось перекраивать и корректировать в задумках будущих событий. Событий, от которых зависело все и в первую очередь злодейское «лицо». Дело в том, что сама мысль о возможной демонстрации даже крохотной толики личных чувств нагоняла на Изаю невыносимый страх. Страх возможного разоблачения самого страшного врага – самого себя. «Ты бы отверг меня, узнай, какие порой глупости приходят в эту голову». На шахматной доске стояли королева, ферзь и несколько пешек. Все фигуры расположились в углу. Слон находился в противоположной части импровизированной площадки. Посередине возвышался белый король, на которого с соседней клетки «взирал» черный конь.***
- Кишитани? – Фишерман несколько секунд тупо пялился на своего «подчиненного», который почему-то был разодет в черный латексный костюм. В руках юноша держал желтый шлем, а выражение лица доктора каждой мышцей своей выражало немое, холодное превосходство. Наряду с мягкой улыбкой в глазах врача сияли недобрые огоньки. Складывалось ощущение, что этой самой минуты Кишитани Шинра ждал уже очень и очень давно. - Мистер Фишерман, - наигранно вежливо заговорил он, – очень рад, наконец, видеть вас не справа от себя. Мидори в свою очередь отошла в сторону, стараясь незаметно нащупать в складках свадебного платья телефон, но поймав колючий взгляд «жениха», мгновенно замерла. Верзилы стояли вокруг, растерянно ожидая дальнейших указаний, но, кажется, впервые Тому Фишерману ничего не шло в голову. Властный англичанин не мог даже предположить, что его ненаглядная невеста, союзница и самая нравственная из женщин может оказаться не тем, чем кажется. Тем не менее, ее взгляд сейчас не нравился мужчине даже больше, чем улыбка Кишитани. - Мидори, - тихо, но холодно обратился он к девушке, – что происходит? Вряд ли это походит на свадебную шутку. Хотя, я слышал, что у некоторых народов есть традиция «красть невесту», все же не думаю, что это тот случай. - Ох, да заткнись ты уже. – Нервно сглотнула Мидори, и только одной этой фразой, казалось, чуть не сбила с ног англичанина. - Вот оно что? – Выпучил глаза он. А Орихара очень смело, даже немного лениво, посмотрела в голубые глаза и продолжила: - Я сказала тебе заткнуться, мерзкий засранец. Жду не дождусь возможности надеть уже юбку примерно… - она картинно поискала ладонью нужную длину у бедра – вот до сюда. В этот момент случилось сразу несколько действий: Фишерман в ослепившей разум ярости зарычал своим подопечным: «Взять!», Мидори нажала, наконец, на кнопку «Отправить», а Кишитани Шинра выпустил из рук нечто длинное и сверкающее на солнце прямо в шею Фишерману. Тот упал так быстро, что верзилы вокруг не успели среагировать, потеряв пару секунд. Это была самая опасная, самая важная часть плана. Именно от этих двух мгновений зависело все. Именно это движение Шинра с остервенением отрабатывал каждый вечер, утро и вообще любую свободную минуту. Толпа разъяренных фанатиков тут же набросилась на зажатых в тупике соучастников, но каждый из них встретил непреодолимое препятствие в виде черной тени. Лицо Шинры изменилось в секунду. Он поднял голову наверх, где на крыше дома стояла его возлюбленная Селти. - Любимая! – Замахал он как ребенок куда-то вверх. Фишерман лежал на боку и прекрасно все видел. Его парализованное тело даже, казалось, сотряслось от неожиданности и ужаса. 15.12. Суббота. Квартира Орихары Изаи. Сибуя. «И что мне делать» - подумала Селти, «глядя» на Изаю и Мидори уже у порога. Изая, словно действительно собираясь уходить, сделал вид, что забыл что-то в гостиной и с улыбкой закрыл за Мидори дверь. Девушка осталась в подъезде, совершенно не понимая: - Что это, черт возьми, ты делаешь? Но, парень снова притворился, что не слышит. Он приблизился к Селти ближе и быстро заговорил: - Селти. Послушай меня внимательно. Когда Шинра схватит Фишермана, когда покажется, что все кончилось, ты должна будешь сделать кое-что очень – чрезвычайно важное.***
Селти спрыгнула вниз верхом на Шутере, который не торопился, по всей видимости, менять свой истинный облик. Конь позволил своей хозяйке сойти на землю, после чего приступил к «разглядыванию» собственных копыт. Шинра, хоть и немного комично выглядел рядом с возлюбленной в своем косплей-наряде, не смутился нисколько. Слишком долгой была их с Селти разлука, чтобы думать о таких мелочах. Он даже не обратил внимания на усмешку Мидори, когда обнял, наконец, дуллахан. Но черную всадницу словно что-то омрачало. Это было заметно не только по темной ауре, уже ставшей привычной, сколько по неловким и сдержанным движениям. Неожиданно безголовая всадница достала вою косу и молниеносно ударила ей Мидори. Взгляд внезапно атакованной девушки был удивленным и раздосадованным. А еще в нем читалось: «Как ты узнала?». Из рук Орихары выпал телефон. Пораженный Шинра прочел вслух ту смску, которую девушка еще не успела отправить: «6 Chome-13-9 Shikatebukuro» «Выруби Мидори. Она играет на три команды», - отозвались в памяти всадницы слова Изаи. Вторник. 18.10. Сибуя. Квартира Орихары Изаи. Селти сидела на диване и переписывалась с информатором. Она не могла поверить, что чертовке-Мидори хватает времени, чтобы еще что-либо скрывать. Да и в ауре девушки всадница не почувствовала никакой враждебности. «Я не могу понять, с чего ты это взял», - написала дуллахан Орихаре. «Понимаешь ли, тот, кому нечего терять, редко заботится о проблемах других», - ответил информатор. «Я не почувствовала в ней никакой опасности» - возразила Селти. «В ней нет опасности. В ней есть только желание. Дикое желание освободиться», - ответил Изая. Селти не верила до последнего. Она вырубила девушку не потому что ей этого хотелось, а лишь для того, чтобы доказать ошибку информатора. Но, в очередной раз, хоть и не без разочарования, дуллахан убедилась – Орихара никогда не ошибается.***
Годом ранее. Выставка импрессионизма. Митака. - Стойте! Девушка! Да погодите вы, не убегайте! – Кричал высокий парень вслед убегающей незнакомке. Мидори бежала, что есть сил. Ей было нельзя вступать ни с кем в контакт. Ни с кем, кроме объекта – зажиточного владельца одной из коллекций, представленной в галерее, которую девушка покинула в спешке минуту назад. Она бежала так, что каблук не выдержал, подвернулся и застрял между брусчаткой, вынудив продолжать путь босиком на одну ногу. - Ну вот, видите, - засмеялся парень, поймав Мидори, не дав тем самым ей упасть, – еще и туфельку потеряли, а ведь и двенадцати нет. - Мне… нельзя. Мне надо уйти… с этой дурацкой галереи…– Только и могла выдавить из себя девушка, глядя парню в глаза. Он был высок и обаятелен. Он смеялся так искренне и по-доброму. Он был совсем не похож на Изаю. - Чего вам нельзя? Разговаривать с незнакомцами? Видимо, ваша матушка хорошо воспитала свою дочь. – Продолжал ухмыляться парень, – Позвольте представиться. Меня зовут Такаши Хито. Я владелец той самой «дурацкой» галереи. Девушка смутилась и покраснела. Она совершенно не представляла, что еще можно добавить в этой ситуации и просто продолжала сидеть на земле, словно безумная, вцепившись в сломанный каблук. В какой-то момент ей стало смешно. Ситуация казалась комичной от начала до конца. И, забыв на какой-то миг о задании, девушка рассмеялась. - Позвольте вас отвезти домой. Сложно будет доковылять до станции без туфельки, а из Митаки до Токио путь не такой уж близкий, не говоря уже о том, что карета давно превратилась в тыкву. - Не превратилась, - улыбнулась Мидори, – двенадцати еще нет. Такаши Хито наигранно хлопнул себя по лбу, словно говоря «как же я мог так ошибиться». - Хорошо. Большое спасибо, - выдавила Мидори, глядя на улыбающегося мужчину. Они встретились еще не раз. Каждую встречу приходилось извертливо скрывать от Изаи, но Мидори это удавалось. Она купила еще один телефон, чтобы беспрепятственно общаться с Хито, а по возвращению домой девушка часто выжидала пол часа, чтобы снова уйти. Она могла бродить часами, чтобы понять, следит ли за ней Орихара. Да, виделись они с Такаши не очень часто. Но иногда девушке казалось, что она живет лишь этими встречами. В кафе, в кино, в мотелях… Однажды она появилась на пороге мужчины спустя четыре месяца молчания. С новым лицом, вся на нервах. Все это время Мидори сомневалась, стоит ли вообще продолжать. Но он не отмахнулся. А она рассказала ему все. Это было похоже на прорвавшийся, наконец, фурункул. Все, что так долго «сидело» внутри без единой возможности выбраться наружу, в какой-то момент выплеснулось в поток мыслей, боли и застрявших глубоко внутри страданий. Мидори говорила и говорила, пока не остановилась, ожидая неминуемого побега возлюбленного. Было очевидно, либо Такаши Хито не поверит столь безумному рассказу, либо испугается. Любой бы испугался. В этот момент они находились за городом – сидели в его машине посреди поля и любовались закатом. Когда рассказ девушки, наконец, закончился, Такаши замолчал. Он смотрел на Мидори спокойно и вдумчиво. - Я пока не знаю, как помочь, но с этого момента мысли об этом будут у меня в приоритете, - сказал Такаши, глядя на последние лучи заходящего солнца. 08.10 Вторник. Токио. Фиктивная квартира Орихары Мидори. Мидори стояла перед большим деревянным зеркалом, застегивая вторую сережку от Тиффани. Мысли ее были далеко и от Изаи с его пешками и от Фишермана с его фанатизмом. «Как только он решит, что все идет по плану… Мы с Хито сбежим. Так далеко, как только сможем. А если получится избавиться от Орихары, я буду счастлива по-настоящему».***
- А чего ты ожидал, Шизуо-кун? – Тихим ядом отдавалось от стен – Что мы убежим с тобой отсюда в закат, держась за руки? Мило. Орихара кружил, словно коршун у беспомощного тела Хейваджимы. Улыбаясь, он раскидывал вокруг какие-то крошечные шарики. Шизуо, в свою очередь, старался остудить голову – не думать о предательстве Изаи, о личных обидах. Он пытался сосредоточиться на слове «враг», силился извлечь из своей души все то хорошее, что разглядел в Изае за последнее время. Он хотел осознать сам для себя тот факт, что вера и сантименты, в конечном итоге, привели его к такому незавидному положению. Снова. А вот погубили или нет, еще предстояло выяснять. - Блоха. – Тихо сказал Шизуо, - Это конец. И тебе и мне очевидно, что живым выберется только один. И, наверное, это все-таки не я. Так, может, поделишься, что тебя подвигло… чего ты… так испугался? – Последнюю фразу Хейваджима произнес с улыбкой. Изая насупился сильнее прежнего. Он молча отошел в дальний угол церкви и притащил от туда железную канистру. Равнодушно поливая все вокруг бензином, он старался смотреть в глаза Шизуо так, словно его собственные – это два куска льда. - Что-то ты разболтался, - Изая достал из кармана бензиновую зажигалку и все время, пока говорил, то открывал, то закрывал крышку. - Видишь ли, бояться мне нечего. А вот тебе стоит начинать молиться. Место, кстати, вполне подходящее. Хотя, знаешь, я еще ни разу не слышал, чтобы это сработало. – Парень защелкнул зажигалку и глубоко вздохнул, запрокинув голову назад. - Знаешь, у викингов были близкие отношения с огнем. Они верили, что мир, и все, что было в нем, закончится Рагнарёком. Это время огня и сражений. Викинги полагали, что пламя защищает их от мести злых сил. А что ты есть, если не зло, Шизуо. Так вот, скандинавы были пресловутыми поджигателями и, в основном, именно так расправлялись со своими врагами. Они сжигали все, с чем сталкивались: монастыри, замки, церкви и фермы. Они палили целые деревни в Англии, Франции и Испании, а если люди отказывались быть их рабами, во многих случаях викинги их сжигали. Это так, для справки. В качестве раба ты мне не интересен. Огонь – лучший гарпун, не находишь? Фишерман был весьма полезен. Сам того не ведая, помог мне спалить к чертям и церковь и тебя. Представляешь, здесь поженились мои родители. Как ты мог заметить по моему имени, они не разделяют взглядов своего сына на происхождение вселенной. - Что-то ты разболтался, - ухмыльнулся Шизуо, лихорадочно соображая, как выпутаться из сложившейся ситуации. Он изо всех сил подавлял ярость и боль, чтобы оставаться в холодном рассудке, - начинаешь рассказы о себе. Ты кому-нибудь еще что-то подобное курлычешь? «Зачем ему эти сраные мелкие шарики, если бензин и так поможет спалить здесь все до основания!?» - лихорадочно проносилось в голове Хейваджимы. - Ты знаешь, что такое прафантазия, Шизу-кун? Я думаю, ты не настолько глуп, чтобы не понимать, что дрема о наших взаимоотношениях в твоей голове – всего лишь выдумка. Ты ровным счетом ничего для меня не значишь. Было весело, но такие игрушки быстро надоедают. – Изая смотрел на пламя зажигалки, словно оно придавало уверенности его словам. «Страдай» - Промчалось в мыслях брюнета. - Ты сам-то себе веришь? – Ухмыльнулся Шизуо, хотя в душе ему было совсем не до смеха. - А, так ты думаешь, что я вру? – Изая посмотрел сквозь пламя на обездвиженного врага. - Да. Я думаю, ты врешь. И вранье твое связано с диким страхом. Да, тебе страшно, что кто-то смог познать твою слабость. Тебе страшно, что кто-то смог подобраться так близко. Ты пытаешься все время… как это… «сверкать», казаться «лучшим из лучших». Тебе важнее «казаться», чем «быть». Но блистать и демонстрировать свое совершенство тебе удается, в основном, на расстоянии от людей, которых ты так любишь. Шинра тебя все время оправдывал. Он говорил, когда к человеку с такой натурой приближаются другие люди, он начинает бояться разоблачения – того, что его найдут обычным, «средним» или даже увидят какой-то изъян – и тогда, как ему кажется, уже точно потеряют интерес и отвергнут. Вот чего ты боишься, Изая – быть отвергнутым. Боишься, что оттолкнут не информатора, а тебя самого – настоящего психа, который сидит в этой пестрой оболочке. - Этот препарат как-то действует на мозг? – Удивленно поднял брови Орихара, продолжая не отрываясь смотреть на огонь, - С каких пор ты у нас философ-психиатр на пару с Шинрой? Честно говоря, мне надоел этот бессмысленный треп. Прощай, монстр. Передавай привет всем моим любимчикам, – Информатор присел на корточки и уже собирался поджечь один из странных маленьких шариков, разбросанных вокруг, когда Шизуо тихо его окликнул: - Стой, Орихара. Изая на мгновение замер и тихонько кивнул. - Что произошло тогда? Когда ты чуть не утонул… Хотя бы сейчас расскажи. – Хейваджиму охватила паника. Он вдруг потерял всякую надежду выбраться. Самым странным было то, что он больше не злился. Зависла пауза. Такого вопроса Изая не ожидал. Он секунд десять молча сидел с зажигалкой, прежде чем выдавить из себя: - Кто ты мне такой, чтобы я что-то тебе рассказывал. – С этими словами парень, наконец, поджег один из маленьких крошечных шариков. Вспышка была моментальной. Пламя очертило ровный круг, заключив Шизуо в непробиваемое кольцо. Запахло чем-то приятным. Словно кто-то набрызгал духами под нос. Сквозь языки огня Шизуо видел горящих людей Фишермана и улыбающиеся губы Орихары, его насмехающийся взгляд и его печаль. «Ну, вот и все» - подумали оба. - Иза-а-ая! – прозвучал яростный громкий голос отчаявшегося блондина, но враг его уже не слышал. Изая вышел на улицу, чтобы насладиться видом разыгравшегося пожарища. Он стоял и смотрел на разгорающуюся крышу, от которой вместе с дымом в небо поднималось облако ярко-голубого цвета. «Фишерман – индюк», - размышлял Изая, - «Был так ослеплен своей идеей раздавить Селти, что не заметил у себя под носом главного. Когда он буквально вернул меня с того света, стало ясно как день – за его плечами есть нечто помощнее, чем просто игрушки для охоты на чудовищ. Но не мог же за такими интереснейшими составами стоять какой-то двинутый фанатик? Нет. Конечно, нет. Мне понадобилось несколько секунд – тогда, в палате, чтобы понять, что бриташка и сам ничерта не знает о происхождении своих препаратов. Оставалось лишь выяснить, кто на самом деле за этим всем стоит. Сэлти, Мидори, Кишитани… все они так мне пригодились, сами того не осознавая. Столько трудов ради этого момента… ради этого голубого цвета… Если я не попал в Вальгаллу, она сама ко мне явится. Гора… Магомет… все такое…Но, честное слово, как же они все были великолепны. Особенно монстр. Он ведь ключевая фигура в моем маленьком жертвоприношении. Теперь, когда Фишерман окажется в мстительных лапах Кишитани и Селти, можно ждать главнокомандующего. Вот же они удивятся». Изая повернулся спиной к пожару и, откинув голову назад, развел руки в разные стороны. Улыбнувшись, он закрыл глаза и закричал: - Открывайся, о «чертог убитых»! Не через мою кровь, так через кровь моего врага! Укажи мне путь к тебе или явись ко мне сам! Клубы голубого дыма стали собираться в иссиня-черную воронку, которая росла с каждой секундой. Испуганные люди вокруг набирали номер пожарной службы и старались быстро обойти место горящей церкви и странного паренька, который только что куда-то пропал. Вокруг все пылало. Огонь быстро распространялся, Хейваджиме все сложнее удавалось сделать вдох. Великан не мог понять одного: почему горит все вокруг, кроме того места, где лежит он. Размышления на эту тему быстро привели Шизуо к ответу – Орихара хотел, чтобы враг как можно дольше мучился, ожидая конца в пучине пожара. Да и сам пожар этот был какой-то необычный. Отовсюду в воздух поднимались голубые сгустки пепла – именно в тех местах, где Изая разбросал маленькие странные шарики. «То есть, он скорее уничтожит меня, чем признает очевидное. Очевидно, что выбраться я отсюда не смогу», - размышлял Хейваджима, пытаясь полностью и бесповоротно осознать свою участь. Внезапно он почувствовал, что может шевелиться, словно кто-то взмахом руки или заклинанием снял с тела и боль и оковы. Блондин быстро встал, не успев над этим хорошенько поразмыслить, но тут же столкнулся с преградой в виде яростного пламени. Кольцо было плотным. Пойти напролом – настоящее безумие. Как только великан, наконец, решился сделать шаг, произошла еще одна неожиданность. На этом небольшом свободном от огня пяточке вдруг появился Изая. И, судя по его удивленному виду, этого информатор совершенно не планировал. Он смотрел на «восставшего» Шизуо, словно мышь на кота. Хейваджима в свою очередь, отплевывая пепел, уже мало что соображал. Вдруг опешивший Орихара рассмеялся. Так звонко, что можно было решить, будто у него приступ. Наконец, подавив хохот, он произнес: - Все ясно. Системы работают без перебоев. Их не обойти. Неважно, Магомет к горе, или наоборот – условия всегда одинаковы. - Что ты несешь, шизанутый! Посмотри вокруг! Мы же сейчас сгорим! И что это за голубая хрень вокруг? - Отправиться в Вальгаллу сможет только один из нас. Да, состав этого зелья, огонь и убийство врага открывают врата, но жертвоприношения оказалось, все же, не достаточно. Чтобы попасть туда, нужно пасть в бою. Так что… тебе придется убить меня и сгореть здесь самому, чтобы все получилось. – Продолжал сдерживать смех Орихара. Шизуо перестал метаться вокруг огня и замер. Он почти уловил основную суть сказанного, но чтобы осознать слова информатора, ему требовалось время. Хейваджима развернулся к Изае, подошел ближе и пристально посмотрел в глаза. - Что ты мелешь, придурок? Ради чего ты все это затеял, отвечай! – Закричал Шизуо, схватив врага за грудки. - Боюсь, для счастья Диснейленда мне мало. – Прошептал Изая, ухмыляясь. - То есть, правильно ли я понял, - Хейваджима сжал кулаки так, что костяшки приобрели оттенок слоновой кости, - ты. Заварил всю эту кашу. Чтобы попасть. В какую-то там Вальгаллу?! - Ну да, - улыбался информатор, - только умирать я не планировал. Шизуо останавливало только кислородное голодание. Лишь благодаря каким-то невиданным силам разгорающееся пламя их все еще не коснулось. Шизуо опустил глаза, после чего, посмотрев на Орихару, выпалил: - Так хочешь туда попасть?! Ну, так хрен тебе! – С этими словами он подхватил информатора и в один прыжок преодолел половину пути до двери. Пламя обжигало каждую клеточку кожи, но Шизуо не позволял боли взять над собой шефство. Он услышал сдавленный крик Изаи и тут же прыгнул еще раз. Великан еле успел выбежать в проход, который еще недавно был дубовыми ставнями. Через долю секунды балки, что сдерживали своды здания стали рушиться. Оказавшись на улице, Изая кинулся из рук Хейваджимы. Мех на куртке обгорел, но в целом, информатор не пострадал, если не считать опаленные волосы. Хейваджиме досталось больше. Его одежда почти вся покрылась тлеющими дырами, а на лице зияли ожоги. Хейваджима резко развернулся, поймав флик-лезвие у самого горла. Резко вывернув руку Орихары, Шизуо уложил врага на лопатки, но тот быстро поднялся на ноги. Они сражались на фоне рушившейся церкви, и злость Орихары росла с каждой потерянной секундой – голубой дым стал исчезать, а иссиня-черная воронка над крышей пропала вовсе. Такой ярости в глазах Изаи Хейваджиме видеть еще не доводилось. Информатор глянул на догорающие синие огни и выдал вопль злости и досады: - Да зачем ты вообще меня вытащил!? Мне не нужно твое милосердие! – Изая резко развернулся и пустился бежать. Шизуо за ним не последовал. Он и сам пытался понять, почему не дал засранцу сгореть заживо в собственной ловушке. «Хотя», - размышлял великан, - «это стоило сделать хотя бы ради того, чтобы увидеть такое выражение лица. Поражение. Полный провал, да блоха?». Хейваджима достал из кармана мобильник, который, к большому удивлению блондина, еще работал, и набрал номер Шинры: - Алло, - раздалось с того конца провода, - Хейваджима. Где вы? Мы все еще мчим с Мидори по трассе, пытаемся выиграть время для вас с Изаей. Вы разобрались с людьми Фишермана? Вы же где-то недалеко? - Изая… - начал Шизуо, но при звуке этого имени из собственных уст, тело обдало судорогой, - Изая обманул тебя. И меня. Он всех обманул… впрочем, как всегда. По-хорошему, надо бы найти его и прихлопнуть, но я... Шинра несколько секунд пытался сообразить что к чему: - Это ничего, - спокойно ответил он, - будем придерживаться основного плана.***
Изая бежал и бежал. Парень давно понял, что Хейваджима не преследует его, но остановиться просто не мог. Он не мог смириться с собственным фиаско: «Так близко! Я был так близко!». 22.30. Несколькими неделями раньше. Штаб-квартира Фишермана. Изая уже подменил все вражеские ампулы на свои. Он прошелся вдоль длинного коридора и зашел в комнату, которая и была основной целью проникновения. Кабинет был простым и скромным. Не похоже, что здесь работал Том Фишерман. На столе почти ничего не лежало, никаких вычурных сувениров или ритуальных предметов. На стене висело всего одно распятие. Изая отодвинул крест в сторону и увидел маленькую панель с кнопками. - Так-так, - улыбаясь, прошептал информатор, - значит здесь. Парень вспомнил, как во время тайного похода в лабораторию Фишермана, обнаружил в столе рыжего ученого записи с шифрами. Тогда Кишитани в своем противогазе не заметил, как тонкие пальцы Изаи отправили документ во внутренний карман куртки. Сейчас же предстояло расшифровать код, ради которого, собственно, Орихара и затеял весь этот поход в лабораторию средь бела дня. Он знал, что ночью документация не используется и запирается где-то еще. Проще было выкрасть шифры днем. Шифр к сейфу он смог разгадать еще дома, хоть и заняло это больше времени, чем полагал информатор. Дело оставалось за малым. «Чертов гений составлял этот код, не иначе», - улыбнулся Изая, стоя перед распятием. Набрав шестизначное число, парень услышал щелчок справа от себя. Ниша в стене открылась. В замысловатом сейфе лежала старинная книга и с десяток пузырьков различных размеров и цветов. 22.40. За две недели до «свадьбы». Квартира Орихары Изаи. Синдзюку. Изая сидел за столом, полностью погрузившись в чтение. На столе открытыми стояли несколько стеклянных баночек. На одной из страниц старого фолианта Орихара разглядывал иллюстрацию. На ней был изображен мужчина, разодетый в шкуры, с факелом в руке. Книга была написана на латыни, но Изая проворно переводил нужную часть, занося записи сразу в ноутбук. Раздел в документе был озаглавлен как «Чертог убитых». Приписка гласила «Жертва: отпустить все привязанности, предать близкие взаимоотношения, отказаться от любви. Условие: одержать победу в схватке с кровным врагом. Сжечь его. Разрушить барьер между завесой». Далее шел рецепт, пояснение к нему и последовательность действий. В самом низу был изображен какой-то цветок. «Как забавно вышло. Мне понадобится всего один человек и только одно действие в этом спектакле», - подумал Орихара. В дверь постучали. Изая знал, если не остановила охранная система внизу, то и бронированная дверь вряд ли задержит. - Войдите, - не отрываясь от книги сказал парень так спокойно, как только это было возможно. В комнату тихонько вошел человек. Он был молод, прост на вид. Его английские корни читались безошибочно, впрочем, скорее Ирландские. Парень был рыжим, словно апельсин. Если не считать этого, он совершенно не был похож на того услужливого дурака, роль которого играл каждый день в лаборатории Фишермана. - Я никогда не ошибаюсь, - улыбнулся Изая гостю, - как много бы я хотел с вами обсудить, мистер Скетч. Почему вы выбрали роль никчемного лаборанта мне понятно – легче скрываться среди низов и концентрировать внимание на марионетке, которая уверено считает себя кукловодом. - У вас моя книга, мистер Орихара, - беспристрастно сказал Скетч, - я был бы безмерно благодарен, если бы вы ее вернули. - Но вот что я действительно не понимаю, так это ваши истинные цели. Ведь очевидно, что пока этот напыщенный индюк гоняется за дуллахан, вы проворачиваете что-то действительно мощное. Да и плевать мне, если честно, но это помогло бы понять, что предложить, - Изая сделал вид, что не слышит слов ученого. – А ведь у меня и правда есть деловое предложение. Я помогаю вам, а взамен получаю одно прелюбопытнейшее зелье, которое сам никак добыть не смогу. Скетч молча сверлил Изаю взглядом, пока тот не добавил: - Ах, ну и книжку свою тоже забирайте. Я все равно уже закончил. А способы возвращения Атлантиды со дна морского меня не интересуют. После еще одной длительной паузы Скетч все же заговорил. Голос его был тем же, что и раньше, но вот интонация – она стала серьезной, вкрадчивой и грузной: - Видите ли, Орихара сан, я и сам смогу добиться своих целей. Вы мне совершенно ни к чему. - Не торопитесь с выводами. Я все же попробую угадать. Вы стремитесь к бессмертию, так? Ученый удивленно посмотрел на ухмыляющегося информатора. - Не стоит оставлять закладки в книжках. - Даже, если и так, - продолжил Скетч, - это ничего не меняет. Чем мне может помочь такой как вы? - «Такой как я» может помочь тем, что не навредит. Он, к слову, может не разбить всю вашу конспирацию в пух и прах. Не рассказать одному свихнувшемуся охотнику за нечистью всю правду о его, так называемом, лаборанте. И в добавок, «такой как я» может подсобить с неким... материалом, которого вы так жаждете. Боюсь, у меня хватит на это сил и навыков, в отличии от вас. - С чего вы взяли, что я сам не справлюсь? - Внутренне закипал Скетч. - С того, что вы уже кучу времени пытаетесь поймать дуллахан руками Фишермана ради ее безграничных возможностей. Каким-то образом вы собираетесь вытянуть из нее бессмертие. Так просто, что даже скучно. Вы скормили этому идиоту охоту на нее, пытаясь изобрести различные средства для уничтожения всадницы без головы. Но ваши игрушки не убили бы ее. Они лишь закупорили бы для вас ее бессмертие. Проблема в том, что зачем-то вам нужен я. - Вы? Зачем мне вы? - На лице ученого впервые появились некоторые подобия раздражения и испуга. - Затем, что это с вашей подачи меня вытянули с того света. То, что тогда вкололи в мое умирающее тело, было не аскорбинкой. - Я просто надеялся, что вы приведете меня к дуллахан. Мне быстро передали, что рану вашу сдерживают ее тени. - Прошептал Скетч. - Мне нужна была информация. - Что же вы не попросили, как все, - расплылся в улыбке Изая, - Знай я тогда, что за увлекательное чтиво находится в вашем сейфе... - Так и что теперь, Орихара сан? Как погляжу, вам все известно. Чего вы хотите? - Перебил Скетч брюнета. Информатор с прищуром посмотрел в сторону собеседника, после чего ответил: - Ваш проект пора сворачивать. Можно все сделать тихо. Фишерман будет вам только мешать. Это я беру на себя. Селти вы получите тогда, когда она будет меньше всего этого ждать, а мне, повторюсь, нужно кое-куда попасть. Но, - Изая показал Скетчу страницу и ткнул пальцем в иллюстрацию цветка, - что-то мне подсказывает, это не простой «голубой лотос». В придании говорится, «голубой цветок», встретив жертвенный огонь откроет врата в Вальгаллу». Скетч молча обдумывал и взвешивал свой ответ. Наконец, недолго поколебавшись, он сказал: - Да. Это не простой «голубой лотос», и да, у меня есть все, что вам нужно. Проблема в том, что, если врата открыть, «чертоги падших» начнут потихоньку поглощать наш мир. Это может привести к катастрофическим последствиям. Надо быть полным психом, чтобы стереть завесу между Вальгаллой и Землей. - Какой приятный бонус, - улыбался информатор, - вам бояться нечего. Уж кто-кто, а вы точно сможете извлечь из этого пользу. Тем более, совсем скоро вы станете бессмертным, как и хотели. - Да зачем вам это надо? - Не выдержал Скетч, - Вы понимаете, что затеяли? - Я тоже стремлюсь к бессмертию. Только немного иначе. У всех свои навязчивые идеи. А на счет Селти... можете не беспокоится. Уж сценарист из меня что надо.***
Изая стоял на пирсе у большого озера. Солнце отражалось от воды и создавало на ее поверхности переливы солнечных зайчиков. Сюда любили прогуливаться прихожане церкви после службы. Издалека до Орихары доносились звуки сирен пожарного расчета. Эти звуки еще раз напомнили информатору о том, что произошло. Он понимал, что это ничего не меняет. Что дальше план пойдет в том же направлении, но какой теперь во всем этом смысл? Посмотрев на часы, брюнет решил, что пора бы посмотреть, как проходит воссоединение Кишитани и Селти. Орихара уже развернулся, чтобы выйти к дороге, когда его кто-то окликнул: - Эй, ты Орихара Изая? – Это был резкий холодный голос. Изая обернулся и увидел высокого кареглазого брюнета. В руках молодого человека был пистолет. Дуло было направлено аккурат в голову Орихары. - А, принц… Ваше высочество, чем обязан? – Недобро улыбнулся информатор. «Ну, честное слово! Вот вообще не до тебя!» - в сердцах подумал информатор. - Так я тебя и представлял. Она говорила, что ты мерзенький. Где Мидори, ублюдок? - А, дай угадаю, - шире улыбнулся Изая, – ты не получил от моей дорогой жены смску с адресочком. Слушай, может, ты ей просто надоел? Не то что бы у Сато был вкус, но такого зануду как ты еще выдержать надо. Видел я эти ваши свиданки. Скука смертная. Знаешь, даже со мной ей веселее, как мне каже… На солнце сталь пистолета сверкнула, и на секунду Орихара отвлекся на блик, прикрыв рукой глаза. Парень выстрелил. Изая слишком поздно отпрыгнул в сторону. Он почувствовал как плечо обожгло невыносимой, резкой болью. Ухмылка сменилась гримасой боли. - Я спрошу еще раз. Где она!? - Повысил голос Хито. Орихара рассмеялся, прижимая ладонью рану на руке. - Слушай, что ты там себе нафантазировал? - Изая понимал, что стоит на самом краю деревянного пирса. Один шаг назад и захочется обратно в горящую церковь. - Ты не волнуйся. Все в порядке с твоей принцессой. Она с друзьями. - Адрес! Говори! - Они могут быть где угодно. Я не знаю. - Серьезно ответил информатор, незаметно стараясь здоровой рукой нащупать флик лезвие. - Что ты мне тут сочиняешь, сволочь! Она рассказала мне, как искусно ты манипулируешь людьми, врешь. И сейчас врешь! На этот раз луч солнца отразился от стальной глади. Лезвие блеснуло прямо перед носом у Хито, успев задеть запястье, удерживающее оружие. Парень вскрикнул от боли и неожиданности, рефлекторно толкнув Орихару. Информатор уже подумывал, как бы съязвить, даже собрал в голове несколько саркастичных метафор, когда заметил, что равновесие его покинуло. В этот момент страх окутал Орихару Изаю целиком. Всплеск воды он слышал, словно со стороны. Он не мог ни о чем думать, не мог двигаться. Мысли метались, словно мыши в коробке. Пульсом отбивалось только одно слово: «конец». От раны на руке тянулась на поверхность струйка крови. И Орихара вдруг вспомнил, что так и не рассказал Шизуо о том случае. Он вообще не хотел бы рассказывать про свои слабости, особенно про главный страх своей жизни. Воздуха не хватало. Изая выпустил его весь, сознание отступало. Он все глубже он уходил ко дну. «И все же я умру. Вот так неожиданно и глупо». Внезапно Орихара почувствовал что-то мягкое на своих губах. Кто-то вдохнул в него воздух. Цепляясь за остатки жизни, Изая крепко ухватился здоровой рукой за спасение, уже не соображая что происходит. Информатор не был в полной уверенности, что это спасение ему не чудится. «Да кому вообще нужно меня спасать? Это мой мозг. Он играет со мной злую шутку. Ничего удивительного, ведь это МОЙ мозг» «Блоха!». «Ничего удивительного, что умру я так. Это уже было. Мне сказали». «Блоха!». «Мама не может меня больше спасти. Она слишком далеко». 1993 год. Осака. Маленький мальчик шел по пляжу, разглядывая камни. Они были такие разные по величине и фактуре. Были среди них большие валуны и совсем маленькие – рассыпанные по всему пляжу. Мальчик размышлял над ними – над причиной их местонахождения именно здесь. Ведь у всего есть какая-то функция. Папа с мамой часто говорят о том, что Бог ничего не создавал просто так. Но зачем тогда нужны эти камни? Он шел, погруженный в эти мысли и совсем позабыл о времени. Юный Изая шел так далеко, что мама с папой скрылись из вида. «А если посмотреть поближе. Можно же поглядеть, как глубоко этот валун уходит в море», - подумал малыш. Орихара взобрался на огромный камень и корпусом свесился с него почти наполовину, чтобы лучше всмотреться в пучину океана. Но скользкий камень окатило волной, а через секунду камень снова был пуст. Мысли ребенка запутались. Он испугался и мог только кричать, звать на помощь. Это длилось недолго. Вскоре воздух закончился, а тело все сильнее тянуло на дно. «Так вот для чего они нужны», - пронеслось в голове Изаи. Страх парализовал каждую клеточку тела. В голове стало пусто. Внезапно он услышал шум. Звук был похож на глухой писк. Открыв глаза, он увидел перед собой что-то огромное и белое. Тогда ему показалось, что это кит, не смотря на то, что подобного произойти не могло на таком маленьком удалении от берега. Кто-то шептал, словно пел ему в ухо: «Твоя смерть. Твоя смерть. Так тому и быть. Так ты и умрешь. Твоя смерь. Твоя смерть». «Мама!». - Блоха! Очнись! Это нелепо, спастись из пожара и утонуть в озере! – Хейваджима с силой хлестал по щекам Орихару. Внезапно глаза информатора открылись, и он сделал самый глубокий вдох в своей жизни. Озираясь по сторонам, через несколько секунд Изая понял, что лежит на берегу, а над ним с абсолютно беспристрастным лицом навис Шизуо. - Ну, ты и придурок, - прохрипел Орихара, начиная снова чувствовать боль от пулевого ранения.