First Day of My Life

Микки знал, что ему стоило сказать Йену не приходить, стоило послушаться голоса разума и написать «нет» или «не надо» — простые слова, которые так тяжело было произнести. Йен уже слишком далеко зашел, и Микки не отставал, словно покачиваясь на краю обрыва; достаточно легкого толчка в спину или порыва ветра, чтобы свалиться в бездну. Он чувствовал, как все его тело охватило волнение, в крови закипел адреналин, затряслись руки, а стук сердца начал отдаваться в ушах. Нужда и желание заставляли его медленно сходить с ума, в то время как разум из последних сил цеплялся за подобие самоконтроля. Он начал ходить по комнате, пытаясь хоть немного избавиться от нервной энергии, переполняющей его с ног на головы, найти хоть какое-то облегчение, зная, что облегчение можно найти только одним путем. Казалось, с каждым шагом клубок его эмоций становился лишь запутаннее, пока не раздался телефонный звонок. Микки остановился и уставился на экран, словно зачарованный; в данной ситуации звонок можно было сравнить с песней сирены, которой нельзя сопротивляться. Вместо того, чтобы ответить, он прошел к парадной двери и распахнул ее, увидев на крыльце Йена. Рыжий прижимал к уху мобильник. — Я уже испугался, что ты не ответишь, — сказал он, сунув телефон в задний карман и пройдя в дом мимо все еще молчаливого Микки. Без каких-либо предупреждений Микки взял Галлагера за шею и с силой толкнул его к стене, вжимая в нее все тело рыжего и одновременно ногой захлопывая дверь. Йен выдохнул и, изумленно вытаращив глаза, замер в ожидании. Не ослабляя хватки, Микки покачал головой, провел языком по вернему ряду зубов и вздохнул, с болезненной ясностью осознавая, что его попытки сопротивляться исчерпали себя. — Не могу больше, — и с этими словами он столкнулся с губами Йена, мгновенно запуская свой язык в рот рыжего и по-хозяйски его исследуя, уверенно сплетая с языком Галлагера, словно заявляя свои права. Поцелуй был страстным и одновременно яростным, как будто Микки наказывал себя за слабоволие, дающее о себе знать с каждым движением языков. — Иди нахуй, Галлагер, — пробормотал он в губы Йена. За то, что заставляешь хотеть тебя, любить тебя, делаешь меня слабым. Эти слова остались невысказанными. Дыхание Микки перехватило, когда Йен резко приподнял его и перевернул, вжимая в стену и захватывая лидерство в поцелуе. — Я собираюсь тебя оттрахать, — пылко пообещал он, зубами оттягивая нижнюю губу брюнета. — Жестко, — он скользнул языком в приоткрытый рот любовника, одновременно с этим потираясь твердой выпуклостью в штанах о промежность Милковича. Микки тихо застонал, и Йен с жадностью поймал этот стон, словно поощрение, тут же углубляя поцелуй. — Стой, подожди, — выдохнул Микки, вопреки своим словам продолжая отвечать на поцелуи Йена. Сердце рыжего упало; он спустился ниже, к шее брюнета, и сфокусировался на ласках его чувствительной точки, стараясь скрыть панику на своем лице. Из голоса, однако, панику спрятать не удалось. — Пожалуйста… пожалуйста, Мик, не делай этого, — слова сорвались с его губ раньше, чем он успел себя остановить. — Я не собираюсь ебаться прямо здесь, — прохрипел Микки, вновь чувственно застонав, когда Йен начал оставлять засос на его шее. Губы рыжего растянулись в широкой улыбке, и он, выпрямившись, зацепился пальцами за ремень Микки, продолжая осыпать поцелуями каждый участок кожи, до которого только мог дотянуться, и следуя за Милковичем в его комнату. Как только Микки закрыл за собой дверь, то тут же опустился на колени и принялся расстегивать ремень Йена. — Нет, стой, — запротестовал Галлагер, пока Микки стягивал с него джинсы вместе с боксерами. — Я сам хотел сделать те… — он не договорил, потому что именно в этот момент Микки погрузил его член в свой теплый рот. — Мммм… — Пиздец, скучал по этом члену, — на выдохе произнес Милкович, языком похотливо слизывая смазку и тем самым заставляя колени Йена дрожать. Йен запустил длинные пальцы в темные волосы любовника, сжимая их для равновесия, и затуманенным взглядом проследил за тем, как брюнет облизывал его член, словно подтаявшее мороженое, не упуская ни одной капли. Влажный жар его рта, туго обхватывающего пульсирующий ствол, наполнял все тело Йена блаженной слабостью; отстранив Микки, рыжий лег на потертый ковер и вытянул трясущиеся ноги. — Серьезно? — рассмеялся Микки, закусив губу. — Ты просто ебанная королева драмы. — Ты сам знаешь, что убиваешь меня. Не притворяйся, будто тебе это не нравится, — сказал Йен, подложив руки под голову и улыбнувшись. — Ты просто создан, чтобы сосать член, готов поклясться. — Мой старик бы гордился, — с насмешкой произнес Микки, устраиваясь между ног Йена и продолжая с того места, где его прервали. — Я бы отправил этому куску дерьма фотографию своего члена у тебя во рту, его бы инфаркт хватил, — Йен слегка приподнял бедра, чтобы толкнуться поглубже в податливый рот Микки, и улыбнулся, услышав, как глухо смеется брюнет в ответ на его реплику. Улыбка его быстро превратилась в приоткрытый в экстазе рот, когда нос Микки вжался в рыжие лобковые волосы. — Сука… — выдохнул он. — Люблю, когда ты берешь его полностью, — заведенный дрожащим голосом Йена и солоноватым привкусом на своем языке, Микки принялся за дело. Он начал ритмично покачивать головой вверх-вниз, губами скользя к самому основанию возбужденного органа, а затем к головке, где он слизывал скопившуюся за несколько секунд смазку и вновь погружал пульсирующий ствол в свой рот; и так снова и снова, пока дыхание Йена не стало заметно отрывистым. Рыжий потянул Микки за волосы. — Бля, стой… я сейчас кончу. Когда Микки отстранился, губы его были покрасневшие и припухшие. Увидев остатки смазки на набухшей головке, он вновь склонился и языком медленно, пошло слизал липкую субстанцию, так, чтобы Йен видел тонкую ниточку, тянущуюся от члена к кончику языка. — Черт, а тебе это нравится, мм? — Йен закусил губу, глядя, как Микки повторяет действие. — Очень. — Ты даже не представляешь, — признал Микки и встал, направившись к комоду, чтобы достать из ящика с нижним бельем тюбик смазки. — Собираюсь тебя вылизать, — сказал Йен, забираясь на кровать и удобно там располагаясь. — Давай, сядь мне на лицо. — Не буду, — Микки цокнул языком и почесал нос костяшкой. — Еще как будешь, — возразил Йен, повелительно поманив Микки взмахом руки. — Застеснялся, Мик? Ммм? — он вызывающе изогнул брови. — Тащи сюда свою задницу. — Мудила, — проворчал Микки, присоединившись к Йену. — Через несколько минут ты возьмешь свои слова обратно, — с самодовольной ухмылкой подразнил рыжий. — Давно этим не занимался? Не разрешаешь уебкам с Гриндера делать тебе римминг? — он схватил Микки за бедра, пальцами впиваясь в бледную кожу, и помог ему занять позу, в которой брюнет сидел у него на груди лицом к ногам. — Вверх, — приказал он. Микки послушно прогнулся в спине, приподнимая зад и упираясь коленями в матрас по бокам от головы Галлагера, своими сильными бедрами поддерживая вес тела. Йен вытянул шею и провел языком между ягодиц любовника, обильно смачивая чувствительное место слюной. — Бля, — Микки вздохнул, чувствуя, как Йен покусывает его ягодицы, а затем вновь пускает в ход свой язык. — У тебя идеальная задница, Мик. Я пиздец завожусь от одного только взгляда на нее, — после комплимента Йен звонко шлепнул левую ягодицу, получив в награду громкий стон. Несколько мгновений он наблюдал за тем, как розовеет бледная кожа, а затем, нежно помассировав ее, шлепнул еще раз, только сильнее. Микки вновь застонал, не зная, что возбуждает его больше — ощущения или вид члена Галлагера, который каждый раз дергался, реагируя на его стоны. — Разведи их, — указал Йен, и Микки, заведя руки за спину и накрыв ягодицы ладонями, слегка развел их. — Давай, малыш, садись, — требовательным голосом попросил Йен и удовлетворенно замычал, когда Микки послушался. Несколько секунд Йен подразнивал сжимающееся колечко мышц, кончиком языка повторяя линию контура, а затем несколько раз провел по нему всей поверхностью языка. Он начал чередовать круговые движения кончиком с посасыванием, заставляя тугую дырочку напрягаться и расслабляться от удовольствия. Йен вжался лицом между ягодиц любовника сильнее, и брюнет застонал, почувствовав, как влажный язык проникает внутрь, а затем отстранятся, чтобы вновь подразнить раздраженный вход. Йен продолжил неторопливо проталкиваться вглубь, постепенно растягивая Микки и каждый раз меняя тактику движения языка. Тело Микки задрожало, когда Йен начал потрахивать его в медленном темпе. — Блять, сука, — громко простонал он, ощущая внутри скользкий, умелый язык Галлагера. Рыжий продолжил вылизывать его, словно оголодавший, и Микки, махнув на самоконтроль, бесстыдно стонал и поскуливал, извиваясь под манипуляциями любовника. Йен не останавливался ни на секунду, словно сам процесс заряжал его энергией; его язык облизывал, надавливал и толкался глубже, поощряемый регулярными стонами. Микки слегка склонился, положив здоровую руку на живот Йена; рот его наполнился слюной при виде большого, твердого члена Галлагера, находившегося всего в нескольких сантиметрах от него. Микки выругался, проклиная свое больное плечо за то, что он не мог перенести вес своего тела на обе руки и заняться членом Йена, но от этих мыслей его отвлекли ладони рыжего, скользящие по его груди. Когда пальцы Галлагера сжали его соски, все тело Микки дернулось, словно его ударили током; ощущения были слишком сильными, мгновенно пронзая каждую напряженную клеточку. — Хочу покататься на этом члене, — произнес Милкович; голос его дрогнул, выдавая, в каком состоянии находился брюнет, наблюдая за стояком своего любовника, пока тот мастерски растягивал его зад. Йен недовольно застонал, когда Микки слез с него и торопливо сменил позу, повернувшись к Галлагеру лицом. — Пиздец у тебя видок, — прокомментировал Микки, глядя на влажный, раздраженный подбородок Йена и чуть покрасневшие глаза. — Ты можешь сделать его еще лучше, — с вызовом произнес Йен и приподнял бедра, чтобы потереться членом о зад брюнета. Тот лишь усмехнулся, приставив головку к своему входу, и начал постепенно опускаться на ствол, ощущая, как растягиваются его мышцы, приспосабливаясь к внушительным размерам рыжего. Всего несколько секунд этой медленной пытки хватило, чтобы Йен окончательно забылся; откинув голову назад, он до крови закусил нижнюю губу. — Ты не представляешь, как у тебя там охуенно. Микки согласно промычал, продолжая насаживаться на член Йена, пока его ягодицы не прижались к бедрам Галлагера. Он остановился, позволяя себе насладиться ощущением абсолютной заполненности. Никто не наполнял его так, как Йен, и это, блять, было идеально. Микки начал покачивать бедрами в мучительно медленном темпе, дабы быть уверенным, что Йен прекрасно чувствует, как каждый сантиметр его хозяйства двигается внутри. Он поддался вперед, так, чтобы в анусе осталась одна головка, а затем прогнул спину и вновь полностью вобрал в себя твердый орган. Он продолжал в том же темпе, пока Йен, наконец, совсем не обезумел. — Да, вот так… давай, сука, попрыгай на нем, — стонал он; голос его звучал абсолютно разбитым. Голова рыжего была откинута на подушку, а глаза закрыты в экстазе. Он заставил себя приподняться на локтях, чтобы полюбоваться, как напрягаются мышцы бедер Микки с каждым его движением. — Черт, Мик, как же ты охуенно смотришься. — Нравится? — спросил Микки, покусывая нижнюю губу и не скрывая ухмылки, в которой изогнулся уголок его рта. Он опустил руку и сжал в ладонь собственный член, устроив небольшое представление для Йена. — Пиздец как, — ответил рыжий. — Иди ко мне, — он поманил Микки к своему лицу. Тот с готовностью оперся здорой рукой на матрас и, нависнув над Галлагером, прижался к его губам в поцелуе, наслаждаясь тем, как приятно Йен посасывал его язык, пока член парня растягивал его до предела. Поцелуй быстро накалился, и Микки воспринял это как сигнал; он отстранился, выпрямился и подарил Йену лучший секс в его жизни. Постепенно ускоряя темп, брюнет с силой покачивал бедрами, и каждый раз, когда в ритме происходила перемена, Йен стонал все громче. — Да, не останавлива… — голос его оборвался, когда Микки особенно резко опустился на член; тело его блестело, а стояк ритмично подпрыгивал. — Видел бы ты себя. — Я почти… — это было все, что смог выдавить из себя в ответ Милкович, будучи слишком сосредоточенным на том, чтобы угол проникновения не менялся, и член Йен вжимался в его простату с каждым толчком. — Не так, — внезапно Йен выпрямился, присаживаясь на постели, и грубо схватил любовника под зад, поднимая его. — Хочу тебя трахнуть. Микки инстинктивно обхватил ногами талию Йена и охнул, когда рыжий с силой вдавил его в стену, все еще находясь глубоко внутри него. — Аккуратнее с плечом, — пожаловался он, но все недовольства были позабыты, как только он ощутил пульсацию горячего, двигающегося в его заднице органа. Он опустил голову, прижимаясь губами к плечу Галлагера, пока тот слегка согнул колени, чтобы проникнуть еще глубже. — О…. ох, твою мать, Йен, трахни меня, — на выдохе простонал Микки, когда Йен нашел нужный темп и продолжил остервенело в него вдалбливаться. Микки оставалось только впиться пальцами в спину любовника и не сдерживать стонов. — Кончишь для меня? — запыхавшимся голосом спросил Йен, разводя бедра Милковича сильнее, почти до боли в связках, расстрахивая его зад еще безжалостнее. Он чувствовал, как кожа его покрылась липкой испариной — результатом его стараний. — Всегда… так охуенно кончаю с тобой… — убедил его Микки, протяжно постанывая в перерывах между словами. На какой-то момент он заволновался о звуках, которые одни издавали, но все волнения перекрывал тот факт, что сейчас он наслаждался лучшим в жизни сексом. Член его терся о точеный пресс Галлагера, и Микки был уверен, что долго он не протянет. Йен замедлил темп, мощными, размеренными толчками вдалбливаясь в простату Микки и одновременно с этим грубо его целуя. Такая атака на все его тело лишила брюнета способности ясно выражаться; теперь он только что-то неразборчиво скулил в рот Галлагера. — Давай, кончи ради меня, — попросил Йен, зная по многолетнему опыту, что Микки был уже совсем близко. — Наполни меня… хочу чувствовать, как ты в меня выстрелишь, — взмолил Микки, отстраняясь от губ Йена и кусая его плечо. — Хочешь? — прорычал Йен. — Ммм-мм, сделай это… Потребовалось еще пара толчков, прежде чем Йен с гортанным стоном кончил в Милковича, дрожа от яркого оргазма и почти не замечая, как сам брюнет обрызгал спермой их животы. Спустя несколько минут он максимально осторожно выскользнул из тела Микки, наблюдая за тем, как по его бедрам тут же потекло липкое, еще теплое семя. Он опустился на пол, где отыскал футболку Микки, и попытался вытереть любимого. Все еще стоя, Микки наблюдал за тем, как рыжий стоит перед ним на коленях, ухаживая, и внезапно почувствовал, как эмоции переполняют его. Он не был ебанной плаксой, а особенно не собирался плакать после секса, но несмотря на то, что несколько минут назад он испытал крышесносный оргазм, Милкович буквально чувствовал, как тревога вновь захватывает его. Он ненавидел факт того, что какой-то секс заставлял его чувствовать себя так. Именно этого он боялся, когда старательно держал себя в руках. Он смотрел на мужчину, который сейчас аккуратно его вытирал, и не считал его опасным или виновным в собственных бедах. Он видел лишь Йена Галлагера. Его Йена, которого он любил так долго, сколько только помнил. Он видел настойчивого веснушчатого подростка и упрямого, хорошо сложенного мужчину. Он видел их прошлое и их будущее, в котором жизнь его вращалась вокруг этого человека; единственного человека, которого он когда-либо любил. — Что такое? — мягко спросил Йен, заметив смятение на лице Микки. Микки судорожно сглотнул и закрыл глаза. — Тебе пора. — Подожди… Что? — Йен растерянно бросил футболку на пол, но сам остался на коленях, глядя на Микки снизу вверх; умиротворенное выражение, которое царило на его лице всего несколько секунд назад, резко исчезло. — Тебе пора. Я получил, что хотел, ясно? Можешь идти, — выдавил Микки, ладонями накрыв лицо и пряча глаза, выдающие все эмоции. — Микки, — голос его дрогнул. — Не делай этого. Не отталкивай меня, мы уже через это проходили, — тон его быстро превратился в умоляющий, граничащий с отчаянным. — Я просил тебя не ожидать слишком многого, — напомнил Микки, шмыгнув носом. — Не моя вина, что ты не послушал. — Пожалуйста… — Тебе пора, — повторил Милкович ледяным тоном. Йен вытер живот футболкой Микки и бросил ее в лицо Микки, не замечая, что по его собственному уже покатились слезы. — А знаешь что, — грудь его тяжело вздымалась. — Иди нахуй, — он натянул боксеры со штанами, а затем рубашку, и повернулся к Микки; лицо его было покрасневшим. — Я проебался, так? Сильно проебался. Я не отрицаю этого, но еще я не отрицаю, что я пиздец люблю тебя. Я люблю тебя, а ыт любишь меня, даже если ты этого не хочешь. Даже если ненавидишь себя за это, — он стоял к Микки впритык, и дыхание его щекотало кожу лица Милковича. — Я не знаю, как еще показать тебе, насколько мне жаль, — он грубовато провел ладонью по своему лицу, вытирая слезы. — Не знаю. Йен взял куртку и, прежде чем открыть дверь, оглянулся через плечо, надеясь, что Микки остановит его, попросит не уходить. Вместо этого тот продолжал смотреть в пол, даже не поднимая головы. — Отлично, — рявкнул Йен, выходя из комнаты; он так и не увидел, что как только он перешел за порог, Микки тут же опустился на пол и, спрятав лицо в ладонях, дал волю собственным слезам.