Корона из крыльев драконов (зима близко)

      Стены Винтерфелла были тёплыми, это удивляло Дени с тех пор, как она побывала в замке впервые. Стены прочих строений, что ей доводилось видеть, всегда были холодными. Несколько дней назад, она даже поинтересовалась причиной этого у девушки, которая ей прислуживала. В ответ северянка рассказала ей о горячих ключах, что бьют под замком, согревая Винтерфелл даже в самые суровые зимы.       «Наверное, очень хорошо постоянно жить в замке с тёплыми стенами», думала королева, сидя на подоконнике и рисуя узоры на замёрзшем стекле. Винтерфелл не был её домом, но здесь она ощущала себя куда спокойнее и уютнее, чем во дворце Иллирио Мопатиса, в Великой пирамиде Миэрина и даже в шатре её Солнца и Звёзд. Может, всё дело было в тёплых стенах и в том, что она, наконец, вернулась на родину, а может… Может, всё дело было в хозяине. В Джоне Сноу, оказавшимся Джейехейрисом Таргариеном, сыном её брата и всадником её дракона. Он был таким странным, таким спокойным, холодным. Дейенерис раньше не доводилось встречать мужчин, которых не восхищала бы её красота, но у Джона, кажется, куда больше восторга вызывал Рейегаль. Девушка слегка поменяла позу и вздохнула. Тирион предлагал им вступить в политический брак, а Дени никак не могла понять, что об этом думает Джон, кажется, ему было просто всё равно.       Шагов за спиной она не услышала и то, что кто-то стоит позади поняла, лишь когда чужая ладонь опустилась на плечо. От неожиданного прикосновения она вздрогнула и обернулась, собираясь потребовать немедленно убрать руки от королевы, но протест замер в горле, когда она увидела того, кто прикоснулся к ней.       — Прошу прощения, королева. — Голос у Джона был тихий и всегда такой вежливый. — За Стеной надо уметь ходить тихо, иначе быстро станешь мертвецом.       — Вы почти не напугали меня. — С улыбкой соврала она в ответ. — Я подумала, что это один из моих людей, он испытывает ко мне чувства, несколько отличающиеся от обычной преданности.       — Мормонт. — Он улыбнулся, а Дени поняла, что это не вопрос. — Так это от него Вы здесь прячетесь?       — Я вовсе не прячусь. — Девушка неожиданно почувствовала себя крайне смущённой. — Мне не спалось, и я не хотела мешать спать Миссандее.       — Вашей маленькой служанке? — В его голосе не было ни капли насмешки, которую она ожидала услышать.       — Да, именно ей. — Дени соскочила на пол, постаравшись не задеть собеседника. — Но мне, пожалуй, уже тоже пора спать, я хотела полетать на Дрогоне завтра утром.       Но уйти ей не удалось, Король Севера мягко преградил ей дорогу. — Вы босая. — Он неодобрительно покачал головой. — Заболеете.       — Здесь тепло. — Попробовала возразить девушка, чувствуя, однако, как ноги покалывают ледяные иголочки. — И драконы не болеют.       — Тёплые здесь только стены. — Лёгкая улыбка. — И мне случалось болеть, несмотря на драконью кровь. Надеюсь, моя королева позволит уберечь её от излишнего риска. — Ни ответить, ни даже толком сообразить, о чем ей говорят, Дени не успела, потому что её с лёгкостью подхватили на руки.       Первым желанием было потребовать поставить её на пол, вторым — как можно крепче прижаться к молодому королю, обнять его. Она не сделала ни того ни другого, только замерла на руках у Джона, боясь пошевелиться, чувствуя, как бьётся его сердце.       Опомнилась она только, когда он внёс её в комнату и усадил на большую кровать, укрытую множеством шкур.       — Это не моя комната. — Девушка почувствовала, как сердца коснулись пушистые лапки страха, но постаралась сохранить спокойствие.       — Нет. Она моя. — Вопреки её страхам, Джон отошёл к окну и развернулся к ней спиной. — Вы сами говорили, что у Вас спит Ваша служанка. Спите здесь, Вам нужно отдохнуть. — Он распахнул окно и в комнату ворвались порыв ледяного ветра и лунный свет.       — А как же Вы? — Дени задрожала, на этот раз от холода, недоумевая, как же её родственник не мёрзнет, стоя прямо у окна.       — Вы даже не представляете, Дейенерис, в каких местах мне доводилось спать во время службы на Стене. Не переживайте за меня. — Джон повёл рукой, будто пытаясь поймать лунный свет. — Возьмите меха, я же знаю, Вы мёрзнете.       Дени робко потянула к себе белую шкуру, чем-то напоминающую подарок её Солнца и Звёзд, который она носила в Миэрине, завернулась в неё и замерла, всё ещё боясь уже сама не зная чего.       — Это была комната моих дяди и тёти. — Вновь тихо заговорил Джон. — А в той, что выделили Вам, в детстве я жил со своим братом. Его звали Робб, он погиб, когда повёл войска Севера на Юг, мстить за своего отца, освобождать сестёр.       — У меня тоже был брат. — Почти шёпотом произнесла Дени. — Визерис. Он вырастил меня, а потом продал вождю дотракийцев. Мой муж убил его, когда Визерис стал угрожать убить меня.       — Я рад, что не был знаком с ним. — Просто ответил Джон, так и не отвернувшись от окна. — Но на месте Вашего мужа я поступил бы так же. — Дени слабо улыбнулась, а он, не видя этого, продолжил. — У меня было две кузины и три кузена, теперь они все мертвы, а я стал Королём Севера. Тете Кет повезло, что она не дожила до этого дня, она больше всего на свете боялась, что я отберу наследство у её детей. Она ненавидела меня за саму возможность этого. Дядя не рассказал ей правды, много лет она видела рядом чужого ребёнка, мучилась сама и мучила меня. Все наши c ней конфликты - вина дяди.       Сперва Дени решила, что он хочет, чтобы она пожалела его, но спустя секунду поняла, что это не так, он просто рассказывает, просто хочет поделиться всем этим хоть с кем-то. — Ваш дядя защищал Вас, я уверенна, он Вас любил.       — Да, я тоже так думаю. — Голос Джона звучал по-прежнему, и она не могла понять, что же он чувствует. — Но его любовь кончилась для меня Стеной. Если бы не трагедия, произошедшая с моей семьёй, я бы навсегда остался там.       — Но он вырастил Вас. — Слабо возразила Дени, чувствуя, что собеседник не примет её слова.       — Ваш брат тоже вырастил Вас, Дейенерис. Мой дядя, конечно, не продавал меня никому, но он не рассказал мне правды, лишил меня возможности выбора. — Он покачал головой. — Бастарду трудно найти себе место в мире, но знай тот мальчик, которым я был, правду… Я бы не отправился на Стену, скорее всего, я поехал бы к вам, решил бы искать своих родственников.       Дени молчала, не зная, что сказать, и куталась в белоснежную шкуру. Она не хотела обидеть Джона и всё же не понимала его, всю правду о себе она с лёгкостью отдала бы за спокойное детство, любящего дядю, братьев и сестёр, видящих в ней родного человека, а не инструмент для исполнения своих планов.       — Вам нравится Север? — Он резко изменил тему, видимо осознав, что она не понимает его.       — Здесь красиво. — Дени улыбнулась, хотя Джон и не мог этого видеть. — Я впервые увидела снег, он так блестит под луной.       — Будто Ваши волосы. — Он, наконец, развернулся, держа в ладонях пригоршню снега. Дени смутилась, впервые услышав от него признание её красоты, а Джон улыбнулся и подул на снег, заставив его разлететься по комнате.       — Как красиво. — Дени протянула ладонь и поймала одну из снежинок. — Я ещё увижу снегопад, если отправлюсь на Юг?       — Обязательно. Скоро снег будет везде, зима пришла. — Он неожиданно тяжело вздохнул, будто пытаясь найти способ начать неприятный разговор. — Дейенерис, я хотел сказать Вам, что готов отказаться от трона в вашу пользу, мне будет достаточно Винтерфелла.       — Нет. — Она ведь хотела сказать ему те же самые слова, почему же он смог сделать это раньше? — Нет, это я откажусь от трона в Вашу пользу и останусь принцессой Драконьего Камня.       — Вы не хотите стать королевой? — Кажется, ей впервые удалось удивить его. — Я думал, для Вас это основная цель.       — Я хотела вернуть трон нашему дому, я думала, что я последняя Таргариен. — Девушка приподнялась, не веря, что Джон считал её всего лишь стремящейся к власти дурочкой. — Но теперь мне нет необходимости становиться королевой, у Вас больше прав как у сына моего брата.       — Простите меня. — Он подошёл ближе, оперся плечом о столбик балдахина. — Скажите, Дейенерис, Вы влюблены в кого-то?       — Влюблена? Нет… не знаю. — Злость быстро сменилась растерянностью, когда она посмотрела на короля, чувствуя, что знает ответ, но вовсе не хочет его говорить. — Зачем Вам это?       — Вы были против политического брака, избегали меня. Я думал, это из-за того, что Вы хотите быть единоличной правительницей или из-за любви.       — Из-за любви. — Прошептала она в ответ, понимая, что придётся всё рассказать. Она и так слишком долго молчала, слишком долго. — Я не могу быть вашей королевой.       — Почему? — Так тихо и так уверенно, ну почему ему не достаточно прежних слов, ему же безразличен этот брак, зачем заставлять её…       — Основная задача королевы родить наследника. — Произнесла она, стараясь, чтобы голос не дрожал. — А у меня никогда не будет детей. — Она хотела закончить на этом, но не смогла, слова полились против её воли. — Ведьма убила моего мужа и моего нерождённого малыша, она сказала, что мой муж вернётся ко мне не раньше, чем солнце взойдет на западе и сядет на востоке, моря высохнут, горы полетят по ветру, как птицы, а я смогу родить живое дитя. — Глаза будто застелил туман, по щеке скатилась водяная капелька. Откуда она взялась, это ведь не могут быть слёзы, все её слёзы сгорели в погребальном костре Дрого. — Я никогда не смогу стать матерью, не смогу подарить своему мужу наследника и сына. Если этот брак станет реальностью, ты не сможешь стать отцом, а я не могу так, Джон, не с тобой, это только моё проклятье. — Ей казалось, что последние слова она практически прокричала, и было уже всё равно, как она обратилась к Джону, он всё равно поймёт. Глаза застилали вернувшиеся слёзы, полностью закрывая комнату, и тем неожиданнее было, когда Джон осторожно обнял ее за плечи и прижал к себе.       — Дени. — В его произнесённых шепотом словах было столько нежности. — Дени, это всё не важно. Ты знаешь, почему я ушёл со Стены? Мои братья предали меня, пытались убить, когда я очнулся, то понял, что у меня больше не осталось никаких эмоций, ни горя, ни радости, ничего. Я думал, что так и проживу остаток жизни, но тут появилась ты, и вместе с восхищением тобой ко мне стали возвращаться человеческие чувства. Ты меня вернула, спасла от самого себя, Дени. Я хочу стать отцом, но если нужно выбирать между ребенком и тобой, я выберу тебя.       Не веря в то, что только что услышала, она подняла голову и встретилась с взглядом серых глаз Джона, таких тёмных, что они казались чёрными. — Джон, ты, правда… — Она не смогла закончить фразу, но он все понял.       — Правда. — Он улыбнулся ей, и в этот раз улыбка была другая, настоящая.       — Но наследник престола?       — Назначим Тириона или кого-то ещё, мы успеем решить, у нас ещё столько лет впереди. — Он бережно вытер её слезинки.       — Да, ты прав. — Дени поймала его ладонь и наконец, улыбнулась.       Джон не ответил, только вновь улыбнулся, а затем осторожно коснулся ее губ своими. Мир перестал существовать для неё, стало неважно, где она, и что вокруг неё, важен был только он — единственный, любимый…       Она не знала, сколько времени прошло, когда поцелуй завершился, она почувствовала себя потерянной, счастливой. — Джон. — Шепот был еле слышен ей самой. — Не отпускай меня, никогда.