POV Стайлз
«Поцелуй меня» Два обычных слова, целая фраза и мое учащенное сердцебиение. Это вылетело из его уст и, возможно, даже по пьяни, отчего мне совсем немного обидно, но я перестал дышать на некоторый промежуток времени и понял, что это может изменить все. Может, я нравлюсь ему? Но точно не так сильно, как он нравится мне. Нет, я люблю его. Вы знаете, каково это - любить человека восемь лет, стараясь отвлечься другими людьми, завести некие отношения, попытаться избавиться от ноющего чувства в груди? Когда ты осознаешь, что тебе не ответят взаимностью. Продолжаешь жить без единой надежды, просто радуясь тому, что ты рядом с этим человеком. Розовые сопли? Нет, гребанная жизнь. — Что? — еле-еле выдаю я, опуская взгляд, — звучит, как предложение.. Когда вы ссоритесь, он тебя оскорбляет, но ты все время ему это прощаешь? Вы чудесно проводите время, а потом месяцами не общаетесь, когда этот человек совершенно забивает на тебя, а появляется только тогда, когда ему это нужно? Когда он даже вас не считал друзьями, хоть у вас и имеется прошлое? Каково это? Херово. Хотя, о чем я говорю. И я вел себя, как последний придурок. Пытаясь скрыть от него мою симпатию, я мог откровенно его посылать куда подальше, дерзить и тому подобное. Честно, даже самому было обидно это делать. Хотя, после всех таких ситуаций мы просто смеялись друг над другом, но а я.. приходил обратно. — Возможно. Восемь гребанных лет. Я пытался избавиться от этого, но не получалось. Нет ни единого человека, кто бы заменил мне его. Звучит так ванильно, но это правда! Есть лишь одна хорошая причина - он этого не понимает. Не замечает взглядов, не обращает внимание на прикосновения, плюет на всякие совпадения и намеки. Если бы он это понял, давно бы сбежал от меня, да куда подальше. Я привстаю, ближе двигаясь к нему. Когда я говорил об Эллисон, нет, хах, у меня к ней не было совершенно никаких чувств. Я так сказал ему. И он поверил, мне это на руку. Он просто не знал, что я жутко ревновал. Плевать, что это был всего лишь шестой класс, я тогда некоторые вещи также осознавал. Мы аккуратно касаемся губами, а во мне взрываются фейерверки. Один за одним. Каково это - целовать человека, что навсегда засел в твоей душе, в твоем сердце? Когда он наконец отвечает взаимностью? Я стараюсь запомнить и вкус его губ, и этот момент, даже несмотря на то, насколько я пьян. Моя жизнь просто была смята, как шпаргалка, и выкинута в урну. Лишь Скотт помогал мне веселиться и забывать о плохих вещах на время. Думаете, что я обычный депрессивный подросток, страдающий из-за невзаимной любви? Нет, у меня и вправду полно проблем. Да ладно, всего лишь потерял связь с отцом. Да ладно, всего лишь мне почти некуда идти, кроме как к Скотту. Да ладно, всего лишь меня сейчас целует человек, которого я любил на протяжении чуть ли не всей жизни. И это далеко не все. Тео отстраняется. Я не двигаюсь. Мне страшно спугнуть его, мне страшно испортить все это. Но я аккуратно открываю глаза и смотрю в его. В те глаза, где загораются искорки, и он вновь меня целует. Я отвечаю. Конечно же отвечаю. Нужно брать, пока дают, так ведь? Но что-то мне подсказывает, что не закончится это все хорошим. Поддаюсь вперед, проводя языком по его губам. Вы даже представить не можете, что я сейчас чувствую. Вы не можете представить, какие на вкус его губы, как они ощущаются. И знаете, как я могу это описать? Прекрасно? Да. Звучит слишком романтично? Да. Мне все равно. А он отвечает мне. С тем же напором, с такой нежностью, что мне хочется растаять тут и остаться лужицей. Впрочем, если я скажу, что я таю, то так и есть. Постепенно забываюсь, отдаваясь лишь чувствам. Я правда долго этого ждал, хоть и прятал глубоко в душе, ни на что не надеясь. Когда Тео позвонил мне, то да, я и вправду сказал себе, что соглашусь. Я честно скучал по нему и мне было все равно, что там. Но узнав ситуацию я понял, что это даже.. к лучшему? И знаете, я был прав. Это были одни из лучших дней в моей жизни. Мне все равно, что я притворялся веселым и жизнерадостным, но я был с ним. И мы реально круто проводили время. Но вдруг он отстраняется. Я резко открываю глаза, вопросительно смотря на него, но он отвернул голову. Я знал. Знал, что все будет так, если не хуже. Я зависаю на несколько секунд, а затем слезаю с него, садясь рядом. Я не должен был целовать его. Но он же поддавался, так ведь? Но нет, я все испортил. Но он же сам предложил? Тоже нет, ведь это могла быть шутка. Я отодвигаюсь от него и смотрю пару минут в небо, а затем быстро начинаю собираться, складывая все в портфель. Чувствую, как он смотрит на меня, а затем встает с пледа и сворачивает его, а чуть позже протягивает мне его. Всю дорогу мы шли совершенно молча. Мы ничего не сказали друг другу. Но я думаю, что нам стоило бы обсудить это. Но и одновременно я считаю, что нет, не надо. Я, да и он, сейчас в не лучшем состоянии. Придя домой, Тео, кажется, сразу лег спать. Мы вновь молчали. И это даже хорошо. Я прошел в ванную комнату и оперся о раковину. Мне стыдно? Да. Страшно за то, что он может меня послать на все четыре стороны? Да. Обидно? Тоже да, но не так сильно. Он подал мне надежду и сам же забил на это. Странный. Хотя, нет, я сам повелся. Я не настолько глуп, чтобы совершить суицид, оставив предсмертную записку и так далее, нет. Я привык ко всему этому, поэтому просто возвращаюсь в комнату и, переодевшись в мою любимейшую пижаму, ложусь спать. Я думал, что не усну, но был не прав. Я заснул чуть ли не сразу.POV Тео
Я не мог заснуть всю ночь. Очень трудно спать, когда в одной с тобой кровати находится человек, что странно действует на тебя. Да, Стайлз слишком странно действует на меня. Мне понравился поцелуй. Мне бы хотелось большего. Для меня это странно, я никогда о таком раньше не задумывался.. В том то и дело, что стоило бы. Я никогда не задумывался, что мне могли бы нравиться парни. Или Стайлз исключение?.. Я никогда не задумывался о моем отношении к нему. Об его отношении ко мне. Когда он сказал при родителях на ужине: «Я тоже», именно тогда я начал задумываться о многих вещах. О наших взаимодействиях, его фразах, обо всем. О нас. К какому выводу я пришел? Я не могу это сделать. Для меня это будто по-прежнему неправильно. И я по правде осознаю то, что внушаю себе ненастоящие чувства. То есть, на самом деле мне нравится Стайлз. Или даже нравился и раньше? Я не могу понять. Что происходило между нами, в некоторых ситуациях я чувствовал себя крайне неловко, но при этом было тепло сердцу. Я чувствую даже сейчас, что Стайлз - некий магнит. Он такой весь неправильный, неуклюжий и далеко не идеал, но он меня привлек. Еще в детстве. И я сожалею, что хреново относился к нему. Был ли он мне другом? Да, был. Самым настоящим. Когда все меня предавали, он был со мной. Когда мне было плохо, он был со мной. А я никогда этого не замечал. Нет, мне было совершенно все равно. Я считал, что он ненужный человек для меня. Считал. Теперь я считаю иначе. Рассвет. Пол шестого утра. Я даже, кажется, глаза не сомкнул. Я встаю с кровати и иду в ванную. Приму душ, чтобы немного взбодриться. Как только прохладные капли воды каснулись моего тела, я резко будто отрезвел. Прошло примерно пять часов с нашего возвращения, может, от алкоголя уже не осталось и следа, но на самом деле я так совсем не думаю. Потихоньку начинает болеть голова. Привыкаю к холодной воде. Я расслабляюсь и стараюсь избавиться от мыслей, что мучили меня всю ночь, но делаю тем лишь хуже. Может, я не должен был его отвергать? А может он вообще просто меня боится и не хотел целовать, а я его заставил? Теперь он меня в любом случае ненавидит. И что-то мне подсказывает, что мы больше никогда не увидимся после сегодняшнего дня. Я тихо собираю некоторые вещи, а уже часов в восемь просыпается Стайлз. Я боюсь с ним заговорить, хотя, о чем это я, он даже и не захочет. Думаю, что единственное, что он хочет - так это поскорее свалить отсюда. От меня. А чего хочу я? Наоборот.. Я хочу продлить эти дни, наше времяпровождение, веселье, и честно, чтобы он меня не ненавидел, я бы переметнулся обратно к этой ночи и даже не говорил такой глупости. Несмотря на то, что это так повлияло на меня, что, может, перевернуло мой мир, я совершенно не хочу, чтобы Стайлз чувствовал ненависть ко мне. Дохера хочешь, Рэйкен. Мы завтракаем с родителями. Тишина. Я даже рад этому. Мама сказала извинилась за то, что у них с отцом на этих днях очень много важных встреч, за то, что они почти не проводили с нами времени из-за непредвидимых дел, а сейчас они попрощались со Стайлзом и мы остались вдвоем. Точнее нет, не так, мы сейчас едем обратно в город. Пока Стилински собирает вещи, я просто сижу на качеле, что находится на заднем дворе, и залипаю. Просто ни о чем не думаю, просто существую, сидя здесь. И мне все равно, что на меня снова пялилась та бабка из соседнего дома. Она подозрительная, однако. От никчемности меня отвлек Стайлз, что зашел на задний двор. Он увидел меня и зашагал в мою сторону. — Я позвонил отцу. Он сказал, чтобы я поскорее приехал домой, — проговаривает он с некой неохотой, а я киваю. Пусть он этого не видит, даже к лучшему. И что-то мне подсказывает, что он лжет мне, но я не уверен. Встаю с качели и мы направляемся обратно в дом. Я беру свой небольшой чемодан, Стайлз берет свой и мы идем на улицу. — Подожди здесь, — произнес я, уйдя в гараж. Нужно же выгнать машину. Хоть мне и далось с трудом сказать ему что-либо, потому что мне кажется, что он чувствует отвращение ко мне, но я сказал же. Что сделано, то сделано. Через пять минут мы сидели в моей машине. Я вздыхаю, пристегивая ремень безопасности, а затем завожу машину. Мы едем, все также молча, примерно полчаса. Еще, на самом деле, недолго до города. — Почему ты со мной не говоришь? — вдруг спросил Стайлз, кашлянув. Я вздыхаю, сжимая губы. — Я не не говорю. У меня.. уж очень, очень сильно голова болит, прости, — вру я. Какой засранец. — Ах так! Так у тебя похмелье? Чего пивка не выпил? — Стайлз улыбнулся. Наигранно? Или по-настоящему? Но я не сдержался и улыбнулся в ответ. — А-а чем оно поможет? — спросил я, потупив взгляд, — восстановить.. память? Я сощурил глаза, сжав руки на руле. Не сильно, но все-таки неприятно. Кидаю мимолетный взгляд на Стайлза, а тот ошарашенно на меня смотрит. Чуть ли не так, как тогда, когда я взял его за руку. — Ты совсем ничего не помнишь? — спрашивает он, щурясь, а затем на его лице появляется улыбка. Такая теплая, будто он рад. Он.. рад? Точно жалеет. — Ну.. я помню, как мы пришли на поляну, как ты дал мне травку, —я на секунду перевожу взгляд на него, а он активно кивает чуть ли не каждому моему слову, при этом слегка улыбаясь, — а затем начали пить. А дальше - ничего. Пуф - пустота, — закончил я, прикусив губу. Стайлз облегченно выдохнул, прикрыв глаза. Я увидел это. — Ты это, прости, что не говорил с тобой. Мне жутко хреново.. по крайней мере было, — лгу. Гребанный ты лгун, Тео! — Ничего страшного, — тихо произнес Стайлз, немного покраснев, — все нормально. Так ты не злишься на меня? Я торможу на пару секунд (естественно, не машину), вникая в смысл его слов. Что это значит? — А.. за что мне на тебя злиться? — спрашиваю я, наигранно усмехаясь. — Ну-у-у.. — протянул Стилински, — за.. за то, что пнул тебя ночью, да.. Тоже врет. Он даже ко мне не притрагивался. — Да ну, а я то думал, чего у меня икра болит, — цокнул я, скорчив рожицу. Стайлз нервно усмехнулся. Мы перекинулись парочкой взглядов и затем молчали. Иногда он что-то говорил о пейзаже, а я кивал, слегка улыбаясь. Мы почти приехали на место. Я пообещал его высадить неподалеку от дома, в парке. Пару дней назад мы тоже были в парке.. Приехав к месту, я остановил машину, а Стайлз успел опередить меня и вылез первый. Я даже немного тороплюсь, подходя к багажнику и доставая его чемодан. После того, как я отдал его Стилински, то мы стояли пару минут в тишине. Походу, кто-то из нас хотел что-либо сказать, но не решался. По крайней мере, у меня именно так. — Ну, что ж, — все-таки первый начал Стайлз, вздохнув так, будто не дышал все эти две минуты, — пока? Я поднял несколько тревожный взгляд на него и натянул улыбку, но тут же поджал губы. — Пока, — говорю я. ЗачемзачемзачемЗАЧЕМ? Стайлз, видно, замешкался, но все-таки сделал пару шагов в мою сторону и обнял. Я обнял его взаимно, даже чуть крепче, будто не хочу отпускать. Или так и есть? Когда он отстранился от меня, я заметил румянец на его щеках и вспомнил эту ночь. Я невольно засмотрелся на него, и стоял так до того, пока не понял, что он вообще уже развернулся и уходит. Мотнул головой, опуская взгляд в землю, а затем, даже не смотря никуда, пошел к машине и залез на переднее сиденье. Не знаю почему, но что-то не дает мне завести машину и уехать прочь. Я то и дело смотрю в зеркало заднего вида, наблюдая за тем, как вдаль уходит Стайлз. Хоть он идет и как-то медленно, но он уходит. Черт, все так, будто это конец. Но все так просто не заканчивается, да? Я даже еще не начал совершать то, что мне пришло в голову, но у меня уже участилось сердцебиение. Я открываю дверь и выхожу из машины, а затем направляюсь в сторону уходящего Стайлза. Нет, даже бегу, догоняя его. Зачем? Ну, он забыл телефон, да. Я догнал его, точнее, он, видимо, первый услышал какие-то звуки и обернулся, видя меня и удивленно смотря. Я подхожу к нему и, восстанавливая дыхание, протягиваю телефон. Стайлз улыбнулся и потянул руку, беря его, а когда он хотел забрать устройство, я лишь крепче сжал, чтобы у него не получилось, и прикрыл глаза, опустив взгляд. — Нам нужно поговорить, — тихо произнес я, все-таки отпуская телефон. Но Стайлз даже не дернулся. Как бы это сказать, у него даже телефон из рук выпал. Я посмотрел на него и заметил его растерянный взгляд. Вздыхаю и наклоняясь, беря телефон и засовывая его в передний мелкий карман его рубашки. — О чем? — даже тише, чем я, спрашивает Стайлз, засовывая руки в карманы. — О.. — я смотрю куда-то в сторону, хмурясь, — нас. Тео, действуй смелее. — О н-нас? — Стилински даже заикнулся, а я заметил, как он отступил от меня на шаг, — кхм, то есть? — он, якобы недоумевая, посмотрел на меня. — О том, что случилось на поляне, — продолжаю я, слегка кивая и следя за взглядом Стайлза. Честно, я даже сам волнуюсь. Почему? Я идиот, он может хочет от меня отвязаться. — А.. что случилось на поляне? — усмехнулся Стилински, прикусив губу. Нервный. — Стайлз, не прикидывайся дурачком. Я все помню, — вздыхаю я, разворачиваясь и садясь на скамью. — Все? — Совершенно все. — Ладно.. — вдруг выдыхает он, отпуская чемодан, что падает и ударяется о плитку, — да, прости, что я сделал это, я не должен был так поступать. Я знаю, что ты хреново себя чувствуешь, что это неправильно и так далее, я понимаю, что я поступил, как придурок. Стойте, это кто еще как придурок поступил? — То есть? — я серьезно смотрю на него. — Ты же шутил, да, я уверен! — чересчур уверенно произнес Стилински, кивнув, — и нет, не волнуйся, это ничего не значит. Я.. к тебе ничего не чувствую, да. Так что, не заморачивайся над этим. Я потупил взгляд и даже почувствовал, как кольнуло сердце. Мне обидно? Серьезно? А чего ты, Тео, ожидал то? — Совсем ничего не чувствуешь? — подавленно спросил я. — Если, Тео, ты хочешь меня сейчас послать, то сделай это уже, — Стайлз повысил голос и сложил руки на груди. — Зачем мне тебя посылать? — я поднимаю взгляд на него и встаю со скамейки. — Ну, этот поцелуй же был ошибкой и все такое.. — уже намного тише произносит Стилински. — А кто так сказал? — спрашиваю я, делая шаг навстречу Стайлзу. — Я думал, что ты так считаешь. — Я думал, что так считаешь ты? Мы оба в недоумении. Я поджимаю губы и вздыхаю, поднимая взгляд в небо. — Ладно, в любом случае, я бы тебя просто так не отпустил, — проговариваю я, оглядываясь по сторонам. Людей почти нет, мне это на руку. — Почему это? — возмущенно спросил Стайлз, что я чуть ли не передумал насчет своего дальнейшего действия. — Потому что ты проторчал со мной, перед моими родителями, целых четыре дня, и я тебя просто так не отпущу, — четко проговариваю я, почти незаметно улыбаясь. — Ты говорил, что будешь должен мне. Кареглазый смотрит куда-то в сторону, будто о чем-то задумываясь, а я киваю, и уверен, что он замечает это боковым зрением. Думаю, по этой причине он поворачивает голову в мою сторону. — Но я не считаю, что ты что-либо должен мне, — отмахивается Стилински, делая шаг назад и усмехаясь. — Должен, — киваю я и резко беру руку Стайлза, потянув его обратно на себя, а при этом сделав шаг навстречу, и целую его. Он не отвечает. Он не отвергает. Он шокирован? Я становлюсь еще ближе к нему, устраивая руки на его талии, а Стайлз рвано выдыхает мне в губы, а затем целует даже намного увереннее, чем я. Его губы все такие мягкие. Я все также не разбираюсь в его мыслях. Мы до сих пор не осознаем ситуацию. Стайлз отстраняется. — Вообще-то, чувствую, — чуть ли не шепчет он с прикрытыми глазами и легкой улыбкой, — и очень давно. В тот момент Тео посчитал это надеждой, с которой Стайлз жил долгое время, а сам Стайлз окончательно решил, что по уши в дерьме. Или, если быть точнее, влюблен.