Попытка сбежать...

Комната брата сейчас обрела другой вид. От страха казалось, что она была, словно какой-то тюрьмой, освещённой ночными лампами. Чонгук резко бросил тебя с плеча на кровать. В ребре защемило, а из уст вырвался сдавленный стон. Неприятно, больно и плачевно. Что такого ты сделала собственному брату, что он так злится и пыжится? У брата руки в крови, а ты дрожишь от такого непонятного исхода событий. Что сейчас у него на уме? Родителей нет, а значит он может делать всё, что хочет. — Чонгук, пожалуйста, не трогай меня. Мне страшно… — Ты во всём виновата… Чонгук скинул со стола всё, что стояло на нём. От злости у него тряслись руки, а губы сжимались в тонкую трубочку. — Я уже не могу терпеть это! — Что ты не можешь терпеть, идиот?! Что я тебе сделала?! Вы орали друг на друга, словно хотели наброситься, как дикие звери. Непонимание и страх окутали тебя, заставляя плакать. Слёзы текли ручьём, но Чона это не волновало. Он начал высказывать всё, что накопилось. — Я даже не могу притронуться к тебе, потому что ты моя сестра. Я не могу тебя обнять, потому что ты вызываешь у меня дрожь в теле, я не могу нормально с тобой общаться, потому что боюсь сорваться. — Кукки, — ты перешла на тихий тон, чтобы приблизиться ближе к нему. Ты встала с кровати, медленно подходя к Чонгуку, но он лишь сильнее разозлился, бросив взгляд разъярённого самца. — Не подходи! — Почему? Ты также тихо шагала, уже ничего не боясь, потому что было всё равно. Пусть он ударит, пусть разорвёт на части, но ты хотела помочь, пусть даже не до конца понимала всей ситуации. Чонгук побледнел, глаза стояли на мокром месте, а губы кричали немым криком. Он тяжело дышал, отчего сильная мужская грудь вздымалась, медленно расстёгивая пуговицы на рубашке. От него пахнет одеколоном, который ты дарила ему на совершеннолетие. Такой красивый и мужественный… твой братец. Вся эта непонятная ситуация вызывала у тебя много вопросов, но ты даже не знала с чего начать. Тебе казалось, что сейчас он тебя убьёт или изнасилует, но почему? Почему сейчас он чуть ли не плачет? Твой брат, который даже не часто улыбался, сейчас стоит с руками по локоть в крови, а в его темных и мутных глазах читается боль и ненависть. — Чонгуки, скажи что-нибудь… Ты шептала тихо и протяжно, чтобы не спугнуть его, но он тебя не слышал. — Пойдём, я тебе помогу. У тебя руки в крови… Надо перебинтовать рану. Ты аккуратно взяла его за руку, ведя в ванную. Тёплая вода каплями скатывалась по рукам Чона, отчего он шипел от боли. — Тише, сейчас будет не больно… Ты достала бинт, пытаясь закрыть им небольшую рану. Ты чувствовала на себе взгляд Чона, уже более спокойный и умиротворённый. До сих не понимала, что с ним происходит. Может кто-то довёл его до такого состояния? Неужели ты? Почему он винит тебя? — Прости… Чонгук произнёс эти слова тихо и сдавленно, но тебе удалось их расслышать. Ты медленно подняла голову, смотря ему в глаза. Уже было не так страшно… — Скажи мне, что случилось? Если ты так разозлился из-за этих чёртовых футболок, то прости… Да я тебе таких сотни куплю. — Дурочка, — Чонгук улыбнулся, показывая нотки грусти. — Я так ненавижу себя за это… Опять начинаются кроссворды… Да что не так?! Почему он такой загадочный, злой и одновременно грустный… — Кукки, почему ты говоришь загадками? Ты заболел? Что с тобой? Ты обхватила его лицо руками, максимально приблизившись к его губам. Такие пухлые и манящие… И о чём ты думаешь?! — Не надо так делать, — Чонгук отвернул голову. — Уходи. — Почему? — Если я тебе скажу, то сразу же сбежишь от меня. — Обещаю, что не сбегу. — Ошибаешься… Лучше уйди. Между вами созрел зрительный контакт. Вода также бежала из крана, заглушая ваше частое дыхание. — Да блядь, сделай уже что-нибудь! Ты ждала хоть каких-то действий и объяснений, и прекрасно знала, что криком спровоцируешь уже спокойного братца. — Я предупреждал тебя, второй попытки сбежать у тебя уже не будет! Чон резко впился в твоих губы, сильно прикусывая их до крови. Ты мычала, пытаясь вырваться, но поняла, что уже в ловушке. Он так давно жаждал испробовать вкус твоих губ и услышать твои протяжные стоны. Да, это неправильно, но сдерживать он себя уже не мог. У тебя больше нет попытки сбежать… Чонгук усадил тебя на стиральную машину, раздвигая ноги, также немного посасывая твои губ. Они были с привкусом клубничного бальзама. Все моральные принципы Чон уже давно откинул в сторону, а ты просто расслабилась, понимая, что не сбежишь. Чонгук рвёт на себе рубашку, а пуговицы разлетаются в разные стороны. Его рельефное тело заставило тебя окончательно потерять разум. Теперь понятно, почему все девчонки ведутся на «харизму» Чонгука. Кто же знал, что его вовсе не интересуют посторонние девушки, а собственная сестра, которая всегда была рядом. Стебалась, ругала, кричала, терпела… Его сестрёнка, которая часами может смотреть на него, разгребать все проблемы и прикрывать его перед родителями. Даже сейчас терпит инстинкты парня, что бушуют внутри него, взвешивая все «за» и «против». Слишком много накопилось, а лучшее лекарство для него — ты. Он всегда боялся потерять тебя, вот и носился, как угорелый. — Иди ко мне, маленькая. Чонгук берет тебя на руки, а ты обхватываешь ногами его торс. Он аккуратно укладывает тебя на кровать, где всё также светят синие лампы. Уже не страшно, ведь он рядом. Чон боится сделать тебя больно, не хочет обидеть. Он знает, что делает, но… Боится, что после такого ты сбежишь от него. Ты видишь напряжение в его лице, но лишь улыбаешься, давая зелёный свет для дальнейших действий. Ты уже в омуте, откуда сбежать невозможно. Ты расстёгиваешь ремень на штанах Чона, а он пытается справиться с замком на лифчике. Впрочем, у него это отлично получается, ведь опыт уже не маленький. Но никто из его бывших, не сравнится с тобой. Такой маленькой и хрупкой девушкой, но одновременно сильной, умеющей постоять за себя. Чонгук восхищается твоими формами и изгибами. Дразнит взглядом, отчего ты смущаешься. Чонгук чувствует власть и делает всё, что ему душе угодно. Аккуратно, но страстно… Он стягивает с тебя домашние шортики, и ты остаёшься в одних трусиках. Чон видит твой взгляд, полный страха и возбуждения. У него такое же состояние, но только он уверен в своих действиях. Он решается немного расслабить тебя, врываясь язычком в твой ротик. Ты стонешь, выгибаясь под ним, словно змея. Как же он ждал этого. Чонгук целует каждую клеточку твоего тела, медленно изучая. Запретные места, которые он даже не должен видеть глазом, сейчас целовал и ласкал. Кусал ключицы, оставляя на них синяки. Узел внизу живота уже жаждал распутаться, а Чонгуку в боксёрах становилось тесно. — Чонгукиии ~ — Наконец-то, маленькая моя. Хриплым голосом прошептал Чонгук на ушко, вызывая дрожь в теле. Такой притягательный, заставляющий плавиться от одного взгляда. Таишь от его касаний, готовясь к жаркому продолжению. — Чонгук, я боюсь… — Тише… Чон шипит, нервничая… Он нежно проделывает дорожку из мокрых поцелуем, касаясь язычком клитора. — Сладенькая. Чонгук быстро целует тебя, давая тебе испробовать природную смазку. Облизываешь губы, тем самым возбуждая его. Он понял, что ты готова и также жаждешь продолжения. Ты быстро стягиваешь с него боксёры, удивляясь размерам. — Не бойся, — шепчет, целуя в макушку, — я рядом. Грозный и ненастный волк жалеет свою добычу, боясь причинить боль. Странно для него, но эти чувства не описать словами. Хриплым голосом он тихо нашёптывал тебе успокаивающие слова, давая расслабиться. Он резко вошёл в тебя, не успев предупредить. Ты вскрикнула от тяжкой боли, но парень заглушил стон поцелуем, сплетая ваши пальцы. Движения были плавные и растянутые, но постепенно Чон наращивал темп. Синие лампы, что раздражали тебя, вдруг стали успокаивать, унося волной блаженства. Ты тихо стонала, глаза слезились, а Чонгук целовал… Страстно, протяжно и сладко. Губы родного брата… Так странно звучит, но как же сладок этот запретный плод. Рычание, шлепки горячих тел и пошлые слова — всё, что слышали твои уши. Тело также дрожало, но теперь уже от надвигающегося оргазма. — Смотри на меня, я хочу видеть, как ты кончишь. Глаза уже смыкались, силы покидали, но Чон упёрся, желая тонуть в омуте прекрасного блаженства вместе с тобой. — Милая, смотри на меня. Чонгук облизнул твои губы, вовлекая в более страстный поцелуй. Ещё пару толчков и темнота… Ты закрыла глаза, растворяясь в оргазме. Так приятно и легко. Чон рухнул рядом с тобой, изливаясь себе на бедро. Снова синие лампы, учащённое дыхание, ночной город и тишина. Вы не могли обмолвиться и словом. Смешанные до боли чувства, мораль, что не давала воли эмоциям. Ты решила пересилить себя и заговорить первой. — Чонгук, скажи, что будет дальше? В темноте было видно, что он улыбается. Откуда ему знать? Он дал волю чувствам и предполагал, что ты сбежишь. Ему страшно сейчас что-то говорить, и он не боится последствий, он боится потерять тебя… — Сбежишь? Чонгук говорил хрипло, отчего опять хотелось почувствовать его в себе. Значит, что ты тоже к нему неравнодушна… Инцест — это не неправильно, это аморально… Но каждый следует морали, как он хочет. Мы можем делать всё, что хотим, но нам решать следовать правилам или нет. — Я не сбегу, обещаю. Ты легла на грудь Чона, вдыхая тот же аромат одеколона. Мирно и тихо засыпаешь, не пытаясь кричать и бить брата кулаками, как час назад. У вас особенная любовь, которая не всем понятна. Завтра будет новый день и новые эмоции. Но теперь вы оба загнаны в ловушку и сбежать уже не получиться.