Реинкарнация 2

Рия проснулась от странного ощущения, что за ней наблюдают. Коротко оглядевшись вокруг, она не обнаружила Оптимуса. Живот о чем-то уныло урчал, маленькая жизнь то и дело ворочалась внутри. Девушка положила ладонь на небольшой округлый животик, который с каждой неделей становился все заметнее. Уилсон устало вздохнула. Натягивая штаны, она посмотрела на светящуюся панель. – Ну и что ты с ним сделал? – выпалила девушка, надев ветровку. Радио зашипело. Синее колесико громкости светилось во мраке. «Ничего», – ответило устройство. – Не лги мне, Моно! – предупредила Уилсон, не спеша перебравшись на переднее сиденье. «Что ты нашла в нем?» – раздался женский голосок с тихим шипением. – Слушай, Монохелл, он нужен мне и моему ребенку. Потому… Потому что я люблю его, – ответила дальнобойщица. «В этом все и дело. Любишь его только ты, – ответил некто юношеским голосом. – Не о тебе он думает и не о ребенке», – вторая фраза принадлежала какому-то мужчине. Рия отвела взгляд от панели. Она тяжело выдохнула, почувствовав новое шевеление внутри. Коснувшись живота через ткань куртки, девушка попыталась таким образом успокоить малышку. – Мони, пообещай мне, что ты не причинишь ему вреда… – тихо вымолвила Рия, осторожно поглаживая живот. «Он причина твоих тревог, – ответил незнакомец по радио. – И ребенка будешь растить одна!» – последняя фраза прозвучала голосом зрелой женщины. – Просто выполни мою просьбу, и все. Я сама разберусь во всем. Дальнобойщица, наконец почувствовав спокойствие внутри себя, открыла дверцу и покинула кабину. В голове все крутились слова, прозвучавшие в динамиках грузовика. Рия Уилсон отлично знала о необычных способностях своего тягача, как бы странно это ни звучало. И она понимала, что эти слова не пусты или взяты из радиоволны просто ради попытки очернить Прайма в ее глазах. Это-то и беспокоило Рию. Монохелл считывал информацию непосредственно из разума! Оптимус Прайм, съежившись от холода, сидел на лавочке. Он глядел на двух дальнобойщиков, курящих на крыльце забегаловки. Мужчины о чем-то бурно разговаривали, используя нецензурные крепкие выражения. Рия присела рядом с возлюбленным. Оптимус коротко взглянул на девушку. Было заметно, как тело Прайма продрогло от низкой температуры воздуха. – Почему ты не вернулся в грузовик? – спросила дальнобойщица. – Я не смог… – дрожащим голосом ответил парень. – Дверца не открылась. Поэтому я остался здесь… – Тогда идем в грузовик, – сказала Уилсон, крепко сжав ладонь любимого. Бывший автобот в ответ сжал пальцы девушки и, взглянув в ее задумчивые глаза, сказал: – Рия. Я тут размышлял о нас… – прервавшись, Прайм отвел взгляд. Девушка вздохнула. Малышка снова дала о себе знать, словно маленькая рыбка шевелясь внутри. Рия положила руки на живот. – Оптимус, если ты хочешь вернуться к своим, то я не удерживаю тебя. Ты свободен… – Рия… Я не это хотел сказать. Я люблю тебя и нашу бэту… – Оптимус! Перестань так ее называть, – нервничала Уилсон, резко поднявшись с места. – Прости… Мне нужен телефон Симмонса. – Понятно. Хорошо, – с горечью вымолвила девушка, вынимая мобильный из кармана. Вернувшись в грузовик, Рия Уилсон Прайм записала номер на лист бумаги. Радио проигрывало грустные песни в тот момент, когда дальнобойщица вернулась в кабину. Захлопнув дверцу, она обошла тягач и передала бумажку Прайму. Оптимус с сожалением посмотрел на любимую. По щеке девушки пробежала слезинка. – Наша дочь никогда не узнает, кто был ее отец. Уйди из моей жизни и больше не возвращайся! – выпалила девушка, собираясь вернуться к Петербилту. – Рия, – схватив Уилсон за руку, окрикнул мужчина. – Отпусти меня! На крик девушки отозвались другие дальнобойщики. Двое мужчин приблизились к Прайму из-за спины. – Он тебя обидел? – спросил один рослый водила с кепкой на голове. – Ребята… – сказала дальнобойщица, узнав в молодых людях старых приятелей. – Мемрик? – переспросил другой. – Он что-то сделал тебе? – пальцем указывая на Оптимуса, продолжил шофер. – Да. Это попутчик навязался ко мне, а теперь вторгается в мое личное пространство! – Рия! – недоуменно прошептал Оптимус. – Разберемся! – угрожающе схватив парня за шиворот, прошипел рослый водила. – Рия! – выкрикнул Прайм, прежде чем получил удар в живот. Но девушка его не слышала. Она только жалобно хмыкнула, направляясь к грузовику. – Рия! Не бросай меня! Рия! – кричал молодой человек вслед возлюбленной. Дальнобойщики больно приложили его об асфальт и, бросив в таком состоянии, ушли. Бывший автобот видел свет габаритных огней и черный уезжающий прочь Петербилт. Грязный, избитый Прайм медленно поднялся с земли. Сплюнул сгусток крови, он направился к дороге. Он видел, как светятся в ночи красные лампочки уезжающей фуры. – Рия! Ты меня неправильно поняла! – кричал парень, как будто она могла услышать его. Оптимус сжал зубы от отчаяния. Любимая женщина даже не выслушала его. Что-то нужно было срочно придумать. Не оставлять же все как есть… Оптимус вовремя вспомнил о номере телефона. Кажется, возле забегаловки он видел телефон. Молодой человек рванулся к устройству связи. На крыльце возле телефона курил мужчина в ковбойской шляпе, рубашке и джинсах, поверх которых были натянуты сапоги. Незнакомец с темной бородой косо посмотрел на светловолосого парня. – Он сломан, – отчеканил мужчина, выпустив дым изо рта. – У вас есть телефон? – вымолвил Прайм, подойдя к незнакомцу. Но тот лишь усмехнулся, вынув из кармана жилетки мобильный. – Хочешь догнать пса дьявола? – загадочно вымолвил мужчина. – Этот грузовик не так прост, как кажется, верно? – Я хочу позвонить товарищу. Незнакомец отдал парню телефон, загадочно усмехнувшись. Отвернувшись, он снова принялся дымить. – Все его владельцы погибали, а тебе повезло… Тебя выбросили, – продолжил говорить мужчина. Оптимус насторожился. А что, если Рия поступила так не по своей воле? Набрав номер Симмонса, Прайм приложил устройство к уху. Он знал, как звонить, потому что наблюдал за Рией. Пошли гудки. Агент Сектора-7 ответил не сразу. Однако, услышав голос лидера автоботов, он был изумлен. – Нашелся, Прайм! Где ты сейчас находишься? – Ты можешь вычислить мои координаты и забрать меня отсюда? – Конечно. Бог ты мой! Мы всюду искали тебя. Одна дальнобойщица сообщила, что знала тебя. Оптимус выдохнул и, бросив короткий взгляд на стоянку, ответил: – Я буду ждать твоего прибытия, Сеймур. – Хорошо. Бывший лидер автоботов отключил вызов. Седой человек бросил короткий взгляд на светловолосого парня. – Лучше беги от него. Ибо жизнь – ценный дар, которого у тебя может больше не стать, – загадочно проговорил незнакомец, взяв у Прайма телефон. – Я должен спасти жену и ребенка. – Тогда даже сам дьявол не в силах тебя остановить.

***

Черный Петербилт быстро ехал по трассе в направлении секретной базы Сектора-7. Плотина Гувера уже была совсем близко. Грузовик заметили на мосту. Сизый дым яростно валил из хромированных труб. Рев двигателя слышали дозорные у ворот базы. Люди приготовили орудия, услышав приближение грузовика. – Сообщите Симмонсу! – выкрикнул какой-то человек – и в следующий момент по неведомой причине бросился с дамбы. Другие дозорные обернулись на крик падающего. Кто-то даже подбежал к краю моста, чтобы взглянуть на коллегу. Человек вмиг замолчал, шмякнувшись о бетонные отмостки. – Вот черт! – выругался один из наблюдателей. В эту минуту подъехал Петербилт. Яростно сигналя, он затормозил у главных ворот. Люди спешно бросились открывать ворота. Другие начали стрелять по грузовику. Однако долго это не продлилось: люди внезапно прекратили огонь, наставив оружие на себя. Один за другим они начали стрелять себе в головы. Черный тягач задымил. Заиграла песня в рок-исполнении. Люди негодовали. Подчиняясь незримой силе, они открыли ворота. – Что за чертовщина?! – выкрикнул один. На его глазах напарник вдруг стал биться головой об асфальт. Кости черепа быстро раскрошились от сильных ударов. Алая кровь запачкала одежду и землю. Солдат умер не сразу. Он истошно кричал, расстреляв двух товарищей. Музыка продолжала играть. Петербилт с пробуксовкой тронулся с места. Сеймур Симмонс молчаливо наблюдал за происходящим с помощью камер. Он быстро понял, почему этот странный грузовик здесь. Оптимус не раз упоминал о нем. Агент Сектора-7 подозвал подчиненного. – Нужно убираться отсюда, – сказал он. С серией щелчков и механическим лязгом черный Петербилт трансформировался в десятиметрового робота. Черный мех с классическими угловатыми стыками брони с грохотом ступил на землю. Бетонный пол вмиг раскрошился под массивными стопами трансформера. Из его вокодера послышался тяжелый усталый стон в тон хрипу. Робот выпустил серебристые длинные лезвия, расположенные под пальцами, и направился в сторону камеры. Оптимус сидел на полу у стены и глядел вперед. Он болезненно сглотнул слюну с привкусом крови, осознавая, как ошибался в людях. Теперь он не только человеческая особь, но еще и объект исследований. Фраза агента, который нанес ему удар по зубам, крепко засела в голове: «Я давно хотел врезать тебе». Прайм не понимал, за что получил удар. Огромные двери с грохотом сорвались с петель. Светловолосый парень посмотрел в сторону звука. Черный мех с ярко-желтыми окулярами глядел на человека. Оптимус сразу понял, кто это. – Монохелл… – прошептал молодой человек. Трансформер шагнул ближе к давнему знакомому. Его горящие линзы изучали парня. – Ты пришел за мной? – удивился Оптимус. – Только ради Рии, – глубоким, умиротворенным голосом произнес мех. – Как она? – выдал Прайм. – Гибнет. Ей нужен ты! Оптимус поднялся с пола. Отряхнув пыль с одежды, он подошел к роботу. – Спасибо, что заботишься о ней, – сказал светловолосый парень, сжав разбитую в кровь ладонь. – Нужно спешить. Если люди вызовут подмогу, я с ними не справлюсь!

***

Рия лежала на боку, погрузившись в сон. Джаред Уилсон недавно вышел из комнаты, убедившись, что дочь уснула. Старый дальнобойщик был изумлен, увидев синеглазого парня. Оптимус шел навстречу. Отец девушки вынул из кармана сигарету, поднес зажигалку к ее кончику, затянулся. – Где Рия? – начал было Прайм. – Начнем с того, что замолчи. Не смей командовать здесь! Что ты наговорил моей дочери?! Почему она уже несколько месяцев страдает из-за тебя?! Прайм, если я потеряю внучку из-за тебя, то клянусь, я вытрясу из тебя душу! Ты у меня молить о смерти будешь! Лучше катись к своим пришельцам! – выпалил Джаред, яростно выпустив дым изо рта. – Я пришел к Рии – моей жене! Пропусти меня, – прошипел Оптимус, подойдя к старому водиле. Мужчина со злостью посмотрел на молодого парня. Синие бездонные глаза Прайма словно твердили, что он отступать не собирается. – А где ты был раньше? Срок подходит к концу, Рия родит уже совсем скоро, а ты бросаешь ее и исчезаешь непонятно куда! – Мне очень жаль, что так вышло. Я не хотел ее обидеть. Джаред Уилсон, пропусти меня к ней. Старый дальнобойщик строго посмотрел на парня. Он понимал, что не сможет прогнать этого человека, хотя бы потому, что беспокоится за дочь. Джаред не хотел больше смотреть, как Рия сутками лежит в постели и ничего не ест. Мужчина отошел в сторону, пропустив Оптимуса. – Она в спальне, дальше по коридору, – сказал Уилсон, не оборачиваясь. – Спасибо. Дальнобойщик продолжал курить, смотря на Петербилт, припаркованный у ворот. Прайм с благодарностью посмотрел на отца возлюбленной и направился в дом. Джаред Уилсон быстро зашагал к грузовику. – Пес дьявола, зачем ты привез его снова? Я же просил, – негромко сказал Джаред. – Хочешь пожертвовать дочерью во имя своей безрассудности? – раздалось в динамиках. – Лидер автоботов не останется с ней. У него своя миссия, – вымолвил седой мужчина, докуривая сигарету. – Останется. Даю тебе слово.

***

К теплой щеке Рии нежно прикоснулись губы. Почувствовав ни с чем не сравнимый запах кожи любимого человека, девушка распахнула ресницы. Оптимус склонился над ней и глядел в глаза. – Оптимус, – прошептала она. Поднявшись, она взглянула на возлюбленного. Добрые синие глаза Прайма оставались прежними, но с тенью сожаления. Прослезившись, девушка обняла парня, обхватив шею. Положив подбородок на плечо Прайма, она гладила его по голове. Оптимус осторожно прижал к себе возлюбленную, вдыхая запах ее волос. – Рия, прости, что подвел тебя. – Я не знаю, что на меня нашло. Зачем я прогнала тебя… – плакала девушка. – Я люблю тебя, – тихо говорил Прайм, целуя ее губы. Положив руку на большой живот любимой, Оптимус не смог скрыть изумления. Он так изменился за этот промежуток времени… Понять людей бывший автобот еще не скоро сможет. Почувствовав движения внутри, он улыбнулся. На Кибертроне это было большой редкостью. – Как легко в тебе зародилась жизнь… – вымолвил парень. Рия засмеялась. С любовью посмотрев на Оптимуса, она сказала: – Без тебя ничего не получилось бы. Оптимус задумался. Что ответить, он не знал. Он одновременно был счастлив, что оставит после себя потомка, и в тоже время терялся в неизвестности будущего. Нежно поглаживая живот, Прайм вспоминал о своих великих предках. Бывший лидер автоботов осознавал, что частью древней династии эта бэта вряд ли сможет стать. Но зато она была часть его Искры, его сущности… Оптимус положил голову на живот девушки и прислушался к движениям внутри. Рия некоторое время сидела спокойно, счастливо улыбаясь. Она даже не заметила отца, наблюдающего из-за двери. Внезапно она почувствовала схватывающую боль. Тяжело простонав, девушка ухватилась за живот. – Кажется, началось, Оптимус. Началось… – успела вымолвить Уилсон, прежде чем ощутила новые схватки. – Звоню в скорую, – выпалил Джаред Уилсон, помчавшись за телефоном. Бывший автобот окончательно растерялся. Он взял любимую за руку, с откровенным страхом глядя на нее. – Рия… – проговорил он. – Не волнуйся ты так. Я же сильная, – дрожащим голосом сказала девушка. Оптимус не знал, чем ей помочь и что вообще происходит с организмом человека. Он был рядом, но был напуган. Фельдшера прибыли уже совсем скоро. И даже когда его прогнали и увезли Рию на машине, он продолжал в смятении стоять в стороне. Но, кажется, старого дальнобойщика это совсем не напугало. – Это естественно, Оптимус. Но ты не думал об этом, когда спал с моей дочерью в люльке грузовика, – вымолвил мужчина, похлопав растерянного Прайма по плечу. – Когда я узнал о ее положении, был удивлен не менее, чем сейчас. – Скоро твоя жизнь изменится, если ты, конечно, не сбежишь, – развел руками старый водила. Бывший лидер автоботов задумчиво посмотрел на мужчину. – Но имя ей дам я, понял?! – угрожая пальцем, вымолвил Уилсон. – Может, это должна решать Рия?… – Я думал, что отец моей внучки решит этот вопрос. Но он не появлялся несколько месяцев, поэтому эту ответственность я возьму на себя, – с укором сказал Джаред Уилсон. Оптимус промолчал. Сжав кулаки, он вышел из дома. Черный Петербилт, словно дьявольский хищник, стоял у двора. Он безмолвно наблюдал за Праймом, находящимся рядом. Синий взор бывшего автобота устремился на радиаторную решетку. – Ведь это благодаря тебе я оказался здесь. Почему ты привез меня сюда? И как ты сам оказался тут? – начал Оптимус. «Катись в зад», – раздалось по радио. Кажется, это был отрывок какой-то песни. Парень не знал, какой именно, но был уверен, что это песня. – Отвечай, Монхелл-Хаунд! – потребовал Прайм. «Тебя снова послать или пойдешь сам?» – раздался голос мальчишки по радио. – Я хочу понять, зачем все это. Зачем я должен проживать эту никчемную жизнь, зная, что моя броня придет в негодность спустя ворн! – с отчаянием сказал молодой человек. – Я больше никому не нужен. Я не смогу защитить моих автоботов, Рию… – продолжал Оптимус, опустившись на корточки. «Ты нужен ей, дурень! – раздался в динамиках голос Марка Уолберга. – Ты окажешься мразью, если бросишь ее!». Бывший автобот увидел, как грузовик трансформируется в робота. Он посмотрел в пару желтых окуляров, вопросительно глядящих на него. Парень выпрямился, не отрывая взгляда от роботизированного существа. – Она верит в тебя, ждет. А ты хочешь бросить ее на произвол судьбы вместе с ребенком? Твоим ребенком! – прошипел низким тембром мех. – Ты прав. Я мразь, и я был плохим командиром для своих автоботов… – выдохнул Прайм.

***

Ребята из автобазы «Светлая» стояли на пороге больницы. Они шумно что-то обсуждали, смеялись, поглядывая сквозь пластиковые окна. Три грузовика были удачно припаркованы рядом, затруднив движение на стоянке. Однако никто не предъявлял претензий в адрес дальнобойщиков. Оптимус Прайм разглядывал алые розы, что были в его руках. Он помнил, что его обожаемая Рия любит эти цветы. И пусть он не понят автоботами – его бывшими собратьями, но сейчас он испытывал счастье, которого орны добивался на Кибертроне. Новая жизнь, конечно, таит в себе много неизведанного, но Оптимус принял ее как должное. Слова Леннокса до сей поры звучали в его голове: «Не квинтессоны виновники реинкарнации». Прайм был растерян. Он не знал, по чьей вине изменилась его жизнь. Однако следы вели в мифический город, название которого упомянул плененный квинтессон. – Его нет на картах, Моннохел. Этого города не существует, – вздохнул бывший автобот. – Твои поиски закончатся еще очень не скоро. В конце концов, возможно, это объяснит мое появление здесь, – раздался голос в динамиках Петербилта. – Ты ничего не помнишь? – удивился Прайм. – Только кровь, крики и желание функционировать. Бывший автобот глядел в документы на грузовик и не верил своим глазам. Моннохел-Хаунд был оформлен в том же городе, что упомянул квинтессон. – Гравити Фолз… Я не слышал о нем. Но постараюсь отыскать его, – проговорил парень. Петербилт остановился рядом с другими грузовиками. Оптимус старался забыть рассказ военных и собратьев. Он покинул кабину и направился к людям. Счастливая Рия Уилсон Прайм в белом ажурном платье стояла рядом с отцом. Она держала в руках крохотный комочек, завернутый в розовую пеленку. – Это твоя дочь, Оптимус, – с улыбкой сказала девушка. Бывший лидер алозначных сглотнул. Его колени дрожали, но он шагнул ближе к возлюбленной. Вручив Рии розы, он поцеловал ее в щеку. Посмотрев на маленький комочек, он с осторожностью взял его на руки. Кроха взглянула в лицо отца волшебными синими глазами. В ее лике Оптимус узнал себя. Он легонько улыбнулся. – Она похожа на тебя, – сказала Рия. – Это точно.

***

Ночь. Дождь. Шум падающих с небес капель воды. Джаред Уилсон взобрался в кабину Петербилта. Пробравшись на спальное место, он надавил на обшивку в стене. Раздался щелчок. Выдвинулся квадрат. Мужчина потянул его на себя. Из ящика он вынул толстую старую книгу. На коричневой кожаной поверхности была изображена золотая человеческая ладонь с цифрой «четыре». Спрятав книгу в куртке, старый дальнобойщик вымолвил: – Некоторые вещи должны остаться тайной, Оптимус Прайм.