Реинкарнация 2

– Я ведь волнуюсь за тебя, Рия. Прости, что не был хорошим отцом, – сказал Джаред Уилсон, посмотрев в глаза дочери. – Нет. Это я плохой ребенок. Я позволила себе забыть, что ты делаешь мне только добро. Но, пап… Пойми и ты меня. Я люблю его. Он отец моего малыша, и я хочу, чтобы моя судьба сложилась лучшим образом. Оптимус был пришельцем, он не знает о тонкостях земной жизни. Прости его, если делал что-то неправильно, – с ноткой грусти сказала девушка, стоя на крыльце. Седой дальнобойщик обнял дочь за плечи. Ему не хотелось ее снова терять, снова жить в одиночестве, сожалея о содеянном в юности. – Рия, моя милая Рия. Когда мы встречались с твоей мамой, то мечтали, что в будущем назовем дочь «Рия». Знаешь, почему так? – вымолвил мужчина, прижав к себе дочь. – Не-а… – Твоя мама говорила, что это индийское имя, которое носила великая певица древних времен. Восседая наравне с Богами, она напевала живительную песню, от которой небеса плакали золотым дождем. – Почему же этого имени нет в истории? Если так, то об этой женщине должны были написаны целые легенды, – недоуменно вымолвила девушка, отстранившись от отца. – Многое было утрачено с тех пор. Говорят, что Рия напевала не простые песни, они имели мистическую силу. Поэтому в легенде ее слова назывались живительными, – поведал Джаред, следуя за дочерью в кухню. – Тогда странно, что я не певица, а дальнобойщица! – смеялась девушка. Оптимус гладил домашнего кота, когда вошла Рия с отцом. Четырехцветная кошка ласково урчала от нежных прикосновений парня. Животное с любопытством взглянуло в синие глаза Прайма. – Видишь, дочь, даже кошке нравятся его глаза! – сказал седой мужчина, усаживаясь на диван. – А ну брысь! – шикнула Рия. Кошка с шипением убежала прочь. Девушка обняла Оптимуса, сказав: – Он мой! Оптимус обнял возлюбленную за талию, задумчиво посмотрев на нее. – Накорми его хоть, Рия, – сказал мужчина, сидя на диване. – Идем уже, – произнесла девушка, оставив парня, она направилась к столу. Пятнистая кошка снова вернулась. Она ревниво посмотрела на девушку, взобравшись на спинку дивана. Джаред Уилсон снял питомца со спинки и усадил себе на колени. – Почему она так смотрит на меня? – спросила Рия, поставив тарелку супа парню. – Ты же ее прогнала, – ответил Оптимус. – Пусть радуется, что я не вышвырнула ее на улицу! – выпалила девушка. – Спокойней, Рия. Тебе нельзя волноваться, – сказал отец, гладя кошку по спине. Девушка не ответила. Она молчаливо стала поглощать свеженарезанные огурцы с зеленью. – Ух ты, моя зверюга! – говорил Джаред Уилсон, поглаживая кошку по спине. Зверек мурлыкал, переворачиваясь на спину, чтобы человек погладил брюшко. – А кто из вас будет за рулем? – с задорной улыбкой спросил старый дальнобойщик. – Я! – хором ответили молодые люди. Джаред усмехнулся. Рия и Оптимус переглянулись. – А почему это ты будешь за рулем? – недоверчиво выдала девушка. – Потому что это вредно для ребенка, – строго ответил Прайм. – А чего это ты командуешь?! – Я старше. Я отец. – А я мать, – выпалила Рия, отложив вилку. Джаред Уилсон с любопытством наблюдал за ситуацией. – А я беспокоюсь за своего ребенка, – выдал Оптимус, заглянув девушке в глаза. Рия внимательно глядела на Прайма. Взяв пустую тарелку в руки, ответила: – Это аргумент. Да. Сыграем в монетку? На лице бывшего лидера автоботов выразилось недоумение. Рия загадочно усмехнулась. – Хорошо. Заботливый папаша, и слова выучил… Я бросаю монету, если орел – то ты проиграл, если решка – то я выиграла! – Давай. Рия поднялась с места, захватив с собой тарелку. Положив ее в раковину, она взяла монету с полки. Вернувшись к парню, положила ее на ладонь. Секунда. Девушка подбросила ее в воздух. – Смотри, – сказала она, указывая на монету. – Проиграл, лопух! – и Рия засмеялась. Оптимус проглотил последний кусок хлеба. Согласившись со справедливым решением, он опустошил свою чашку. Девушка радостно направилась во двор, сказав, что Прайм будет сидеть рядом в роли новенького напарника. – Сделала она тебя, Оптимус, – вздохнул седой дальнобойщик. – Лучше проиграть в битве, чем в войне, – загадочно ответил Прайм, поднявшись с места. Джаред проводил парня задумчивым взглядом. – Когда ты собираешься жениться на Рии? Ее положение скоро станет заметно всем. Удивительно, что она еще умудряется скрывать это на своем сроке. Оптимус отвел взгляд. Джаред ожидал ответа, который Прайм почему-то не спешил давать. – Я вижу, парень ты серьезный, поэтому надеюсь на тебя. – Не волнуйтесь за дочь, – вымолвил Прайм, после чего покинул комнату.

***

Рия сидела за рулем автопоезда и пересматривала документы. Бывший автобот убрал рюкзак на полку и сел рядом на пассажирское кресло. – Если хочешь, я уступлю тебе место, – предложила девушка, убирая бумаги. Оптимус махнул рукой, удобней устраиваясь в кресле. – Это будет нечестно с моей стороны, – ответил он, задумчиво посмотрев в окно. – А чего ты озадаченный такой? – спросила девушка, поправляя зеркало бокового видения. – Когда я был мехом, здесь на Земле мне не нужны были документы. Но теперь… – Мой отец что-то тебе сказал? – тяжело вздохнула Уилсон. – Много чего. Нужно связаться с Симмонсом, только он сможет помочь… – Свяжемся. А что эти твои?… Квинтессоны, – спросила Рия, помахав отцу рукой на прощание. В эту минуту радио вдруг включилось. Пошли помехи, шипение. Оптимус недоверчиво взглянул на устройство, расположенное вверху над панелью. Колесико громкости светилось неоновым синим, проворачиваясь само по себе. В сопровождении шипящих помех люди, находившиеся в кабине, услышали голос какого-то парнишки. «Достали, суки», – выпалил парень по радио. Оптимус с нескрываемым недоумением посмотрел на Рию. Девушка лишь улыбнулась, повернув ключ в замке зажигания. – Рия. Ты ничего не хочешь мне сказать? – тихо вымолвил мужчина, чувствуя, как по спине пробежал холодок. «Много чести», – по радио прозвучала фраза голосом пожилого человека. «Ишь чего захотел!» – вторая фраза принадлежала ребенку. Дальнобойщица стукнула по панели, приказав голосу замолчать. Радио стало проигрывать всю ту же песню в рок-исполнении. – Я сказала, заткнись! Достал уже! – выругалась девушка, стукнув по дисплею радио. Проигрыватель замолчал. Двигатель монотонно гудел под капотом. Дальнобойщица грубо дернула переключатель скоростей. Нечто необъяснимое Прайм услышал где-то глубоко в недрах грузовика. Это больше походило на вибрацию в сопровождении серии непонятных щелчков. Произойди это на Кибертроне, Оптимус подумал бы, что это обычная трансформация. Девушка изо всех сил жала педаль газа, но тягач продолжал стоять на месте. – Перестань так себя вести! Это Оптимус Прайм – он тебе не враг! – говорила Рия. «Я знаю!» – ответили по радио голосом Джерарда Батлера. – Тогда в чем дело? «Задает много вопросов…» – прозвучала по радио женская фраза. Уилсон вздохнула. Петербилт тронулся с места. Оптимус сглотнул. – Ты с Кибертрона? Я чую твою Искру, – спросил Прайм. Но ответа не последовало. Радио упорно продолжало молчать. Бывший автобот вздохнул. Закрыв глаза, он глубже опустился в кресло. – Не обращай внимания. Это просто глупая ревность! – последнюю фразу Рия договорила в адрес грузовика, посмотрев на панель, будто могла увидеть что-то в ней. Черный Петербилт набрал скорость до максимума, когда выехал из населенного пункта. Солнце клонилось к горизонту. Оставалось совсем немного до заката. Лиловые тучи сгущались в темную пучину. Кроваво-красные солнечные лучи окрашивали их, придавая розоватый оттенок. Черный тягач ехал по направлению ветра, где собирались тучи, образуя темно-синюю стену. Дорога плавно уходила вправо. Рия поворачивала руль по направлению проезжей части. Она чувствовала себя самым счастливым человеком на Земле. Одно удовольствие – крутить баранку, слушать радио и смотреть на бесконечно меняющиеся небеса. Конечно, Уилсон старалась не замечать и плохих сторон своей работы, но, как говорили ей бывалые дальнобойщики, делать-то она больше ничего не умеет, кроме как водить сутками напролет. Рия была согласна с этим. Оптимус Прайм, некогда бессмертный лидер автоботов, лежал на спальном месте и размышлял над своим никчемным, по его словам, активом. Он разглядывал надпись на потолке и думал: ни убежать, ни скрыться, ни спастись, а от чего, собственно, не спастись?… – Рия, тебе не известно, кто сделал эту надпись? – спросил парень, не поднимаясь с места. – Этот апгрейд Моно сделал себе сам, – ответила девушка, не поворачиваясь к Прайму. Оптимус думал, что, наверное, эта гравировка была сделана для несчастных жертв, которые оказывались здесь. Человек, прочитавший такое на потолке ужасающего черного тягача, волей-неволей становился заложником самовнушения. – А у него есть полное имя? – вздохнул Прайм. – Монохелл-Хаунд. Прямо как адский пес! – В моей команде тоже был один Хаунд, но он добряк, хоть и снаружи наводит страх, – с ноткой тоски произнес Оптимус. – Все не то, чем кажется. Иногда мы идем на поступки, которые, скорее всего, не оправдают нас, но мы так поступаем в силу обстоятельств, – загадочно ответила дальнобойщица. Оптимус поднялся с места и, ухватившись за спинку сидения, приблизился к Рии. – Ты это про кровь в топливном баке? – вымолвил из-за ее спины парень. – И про это тоже, – усмехнувшись ответила девушка. – Мне следует знать, откуда ты берешь новый запас. Повисла тишина. Дальнобойщица сделала несколько глотков воды из бутылки, а затем переключила скорость. – На самом деле, крови тут нужно совсем ничтожное количество. Она лишь служит катализатором для выработки энергии. Вроде энергона на Кибертроне. Но его-то здесь нет, и поэтому Мони заправляется дизелем. Конвертеры преобразовывают наше топливо в некое подобие энергона, а кровь служит для улучшения его качества. – Но, ведь, все равно где-то же нужно достать это количество… – прервался Прайм, осознав, что является источником той самой энергии. – Рия! – вымолвил он. – Лучше бы ты не спрашивал, – прокомментировала девушка. – Послушай, у автоботов тоже туго с энергоном, но мы не используем людей, чтобы добыть энергию! – возмутился Оптимус. – Больше никаких вопросов, ладно? – тихо вымолвила Уилсон, коротко взглянув на возлюбленного. Бывший лидер алозначных опустился на место. Уставившись в потолок, он продолжал глядеть вверх. – Притормози на обочине, мне нужно выйти, – вдруг попросил мужчина, натягивая ветровку. – Ладно. Оптимус перебрался вперед на пассажирское кресло. Девушка остановила грузовик у края дороги, возле лесополосы. – Я скоро, – сказал он, открыв дверцу. Парень вышел из машины и отправился в непроходимые заросли к деревьям. Девушка положила голову на руль, наблюдая, как потоки ветра гуляют по полю. – Жаль, к вечеру не успеем на базу, – прошептала она. «Он псих», – сказал мужской голос по радиоприемнику. – Сказал тягач водиле, – добавила Рия. «Свинец в задницу, и в багажник!» – послышался мальчишеский голос по радио. – Зря ты так с ним… – монотонно проговорила Рия, устремив взор на темно-синие тучи, сплотившиеся над горизонтом. – Похоже, будет гроза, – добавила девушка, заметив вспышки молний. Оптимус медленно пробирался сквозь заросли к грузовику. Девушка с любовью глядела на светловолосого парня. – Как думаешь, Мони, он вернется к собратьям? – тихо спросила дальнобойщица. «Несчастный, – послышался тоскливый голос неизвестного парнишки. – Он почему-то здесь, – вторая фраза была женской. – Если бы мог – покинул нас!» –воскликнул некто под рукоплескания толпы. – Наверное… Я даже не спросила его. «Некоторые вещи должны остаться тайной», – прозвучал по радио голос неизвестного мужчины. Оптимус осторожно взобрался по ступеням в кабину. Сев на место, он захлопнул дверцу. «Руки переломаю, барыга», – прошипел чей-то голос по радио. – Прости, виноват, – спокойно говорил Прайм, показывая руками знак «стоп». «Лопух хренов!» – продолжало возмущаться радио. – Ребята, не ссорьтесь, – вмешалась Рия. – Шлакодел, я же извинился! – возмутился Прайм. – «В задницу извинения! – прозвучал чей-то грубый голос. – Ща пешком пойдешь, фраерская морда!» – последняя фраза явно принадлежала какому-то студенту, который этим высказыванием, возможно, пытался самоутвердиться. – Монохелл, перестань! – выпалила девушка. «Он первый начал!» – послышался детский голосок по радио. Оптимус вздрогнул. Перебравшись на спальное место, он надел наушники и уставился в потолок. Радиоприемник замолчал. Рия выдохнула. Сделав несколько глотков воды, дальнобойщица повернула ключ в замке зажигания. Двигатель взревел. Черный Петербилт не спеша тронулся с места. Прошли минуты, и Прайм не заметил, как заснул. В наушниках играла приятная мелодия, поэтому сон пришел легко… Неясного происхождения тонкий писк с шипением доносился неизвестно откуда. Лидер автоботов лежал на чем-то холодном, липком… По его броне ползали слизняки. Они неприятно медленно скользили по стальной поверхности корпуса, заползая под стыки брони. Оптимус кричал, чувствуя, как холодные тельца червей теребят проводку. Непонятного происхождения субстанция, в которой лежал автобот, быстро нагревалась. Прайм озирался по сторонам. К его ужасу, это оказался энергон… Энергон его товарищей, разбитые корпуса которых лежали возле лидера. Оптимус с ужасом взглянул в вырванные окуляры Айронхайда. В этот миг кибертронец услышал душераздирающий крик Джаза, которого нечто невидимое разрывало на части. Оптимус простонал. Рэтчет рухнул на колени прямо перед командиром – в минуту, когда раскаленное лезвие разрезало его пополам. – Рэтчет! Айронхайд! Джаз! – отчаянно вопил Прайм, не в силах подняться. Из покореженных тел собратьев рекой лился энергон. Он заполнял пространство, погружая в себя Оптимуса Прайма. Лидер автоботов захлебывался синей жидкостью. Он слышал где-то далеко женский крик. – Рия! – из последних сил выкрикнул Оптимус… Шипение и писк внезапно прервались трескучим грохотом грома. Оптимус в холодном поту проснулся. Он кричал, но его голос не был слышен. Прайм поднялся со спального места. Заметив кровь на полу, он кинулся к возлюбленной. Несчастная девушка уже была холодной. Ее тело было бледным, жестким… Багровая кровь, запачкавшая живот и грудь, продолжала стекать на пол. Крик Оптимуса разнесся за пределы кабины. – Рия!!! Рия!!! Нет!!! – в голос рыдал мужчина… Снова наводящий дикий ужас трескучий грохот. Бывший лидер автоботов в один миг открыл глаза. Движения грузовика он не ощутил. За рулем было пусто. Оптимус вытер с щек слезы. По радио заиграла ненавистная Прайму мелодия. Молния сверкнула в ночных небесах. – Мразь! – выпалил мужчина, опустившись лицом в подушку. По рации с тихим шипением послышался хриплый смех. «Это только начало!» – услышал в своей голове Оптимус. Свист в ушах не прекращался. Мужчина лежал в спальном месте, уткнувшись лицом в одеяло. Наушники упали на пол. Все закончилось в один миг, когда дверца с водительской стороны открылась и с запахом летнего дождя в кабину ворвался аромат кофе. Девушка, облаченная в черную ветровку и спортивные штаны, села на свое место. – Оптимус, – позвала она, поставив емкость с горячей жидкостью на панель. Бывший лидер автоботов не отозвался. Дальнобойщица медленно переместилась в люльку. Мужчина задумчиво взглянул на нее. Рия сняла ветровку и надела ее на Прайма. Парень крепко прижал к себе девушку. – Тебе кошмар приснился? – спросила она, положив голову ему на плечо. – Лучше бы это был дезактив, – монотонно ответил Прайм. Пальцы Оптимуса и Рии переплелись. Нежным движением губ он поцеловал ее в щеку. – Я хочу отдохнуть. Завтра нужно рано встать. Попей кофе, я тебе специально принесла, – тихо проговорила девушка, укладываясь спать. – Рия… – начал было Оптимус. Девушка издала томный звук отклика, укутываясь в мягкий плед. – Ты хочешь, чтобы я остался с тобой? Провел остаток своего функционирования, воспитывая наше творение… – А ты как думаешь? Я хочу быть счастливой, как и любая женщина. Хочу взять на руки нашу малышку, просыпаться с тобой по утрам… – тихо вымолвила Рия, закрыв глаза. – Я… Мои предшественники – Праймы. Рия, они никогда не примут создание не их расы, даже если это часть моей души. Ибо быть Праймом – значит нести тяжкое бремя правления целой расой! Выбрав тебя и малышку, мне придется отречься от своего звания и Матрицы. – Я не давлю на тебя. Выбор за тобой, Оптимус. Думаю, квинтессоны смогли бы вернуть твою прежнюю жизнь, – прошептала девушка в лицо парня, когда тот склонился над ней. – Я люблю тебя, – сказал он, после чего их губы слились в теплом поцелуе. Мужская рука скользнула под майку, коснувшись живота. Рия обхватила возлюбленного за плечи. Маленькая жизнь едва ощутимо ответила на прикосновение. Оптимус это ясно почувствовал. Его рука проникла вверх по животу к груди. Горячий поцелуй не прерывался. Настойчиво проникнув под бюстгальтер, Прайм стал ласкать ей грудь. Рия тяжело выдохнула, ненадолго оторвавшись от нежных губ любимого. – Мне тебя очень не хватало, – тихонько прошептала девушка, стягивая с парня футболку. Сильными руками Оптимус легко стянул штаны с бедер девушки, оставив нижнее белье. Теплые губы коснулись нежной кожи живота. Обнаженный торс Прайма был приятен глазу. – Рия, моя любимая Рия! – прошептал Оптимус, снимая с себя ненужную одежды. Девушка целовала сильную грудь мужчины. Его пальцы легко расстегнули замки на бюстгальтере. Горячий поцелуй коснулся нежной женской груди. Рия едва слышно простонала, обхватив волосы Прайма. Его ловкие пальцы стянули нижнее белье с ее бедер. Рия переместилась на парня, уложив того на спину. Обнажив тело Прайма, девушка нависла сверху. Губы вновь слились в теплом поцелуе. Пальцы парня обхватили бедра любимой, направляя их на себя. Рия глубоко вздохнула, ощутив возлюбленного в себе. – Оптимус… Как хорошо… – прошептала она, плавно двигаясь навстречу. Прайм тихо стонал, крепко сжимая бедра девушки. Рия медленно двигала бедрами, глубже насаживаясь на член. Сильно сжав пальцы Оптимуса, она стонала в голос. – Рия, а почему ты сверху? – дрожащим голосом спросил Прайм, продолжая двигаться навстречу. – Хочешь поменяться?… – томно прошептала девушка, склонившись над любимым. – Да. Рия расположилась на спине, обхватив коленями бедра парня. Оптимус плавно двигался, сжав ее ладони. Губы Рии коснулись губ любимого. Прайм быстро почувствовал приближение оргазма. Ускорив темп, он стиснул зубы от пьянящего чувства экстаза. Рия импульсивно задвигала бедрами навстречу движениям Оптимуса. Девушка испустила тяжелый стон, первой испытав волну удовольствия. Оптимус выдохнул, следом ощутив пик чувств. Девушка чувствовала, как теплая жидкость заполняет ее лоно. Мужчина отстранился от нее, нежно поцеловав в губы. Рия закрыла обнаженное тело пледом, погружаясь в сон. Прайм с любовью глядел на уже спящую любимую, надевая джинсы. Она была прекрасна, как никогда раньше! Парень нежно поцеловал ее в щечку и, взяв кофе, вышел из кабины. Раскаты грома слышались где-то в стороне. Желтые вспышки молний изредка показывались на небесах, освещая своим свечением темно-синие тучи. Запах свежести и дождя ощущался повсюду. Оптимус сделал несколько глотков горячего напитка, вздохнул, посмотрел на небеса. Тучи медленно, лениво уплывали прочь. Бело-лунный свет месяца освещал темную ночь. Оптимус глядел на небесное светило, вспоминая день, когда прибыл на эту планету. И тут бывший автобот вспомнил слова юного Сэма, когда кибертронцы отыскали его в колледже.

***

– Сэм, судьба редко взывает к нам в тот момент, когда мы готовы… – говорил автобот, направив оптику на парнишку, стоящего недалеко от него. – Я нормальный парень с нормальными проблемами. Ты Оптимус Прайм, я вам не нужен… – размахивая руками, говорил Уитвики. – Нужен, Сэм. Больше, чем ты думаешь, – с горечью в голосе вымолвил лидер автоботов.

***

Оптимус задумался, глядя на ночное небо. Ему каждый день приходилось принимать сложные и важные решения, но выбрать свое счастье или свой народ оказалось непросто. Он знал, что можно отыскать этих проклятых квинтессонов и заставить их вернуть его прежнюю жизнь, хотя они и сказали, что ничего уже не исправить. Но вот нужен ли теперь великий Оптимус Прайм Кибертрону?.. Бывший представитель инопланетной расы сокрушено опустил голову. – Чем ты так озадачен, парень? – спросил некто из-за полумрака. Оптимус присмотрелся. Преклонных лет мужчина стоял, опершись о белый грузовик. – Думаю, как правильно мне поступить. А вы? Вам не холодно? – недоверчиво вымолвил Прайм, взглянув на мужчину, бывшего в одной рубашке, несмотря на ледяной ветер. – Я не чувствую холода… – загадочно проговорил незнакомец, размеренным шагом приближаясь к черному Петербилту. Мужчина докуривал толстую сигарету, выпуская сизый дым из ноздрей. С особой заботой и, как показалось Оптимусу, сожалением мужчина положил испачканную кровью ладонь на хромированную поверхность грузовика. Незнакомец устало вздохнул, пытаясь разглядеть свое отражение. – Монохелл… Сколько лет… – произнес мужчина, заботливо гладя стальную поверхность. Оптимус недоверчиво посмотрел на человека. – Решение, судьба… Все дело в выборе, Оптимус! Нет никакой судьбы, мы выбираем свой путь сами, изо дня в день. Думаешь, я не знал, на что я иду, покупая этот грузовик на свалке поддержанных автомобилей? Я слышал, на что способен этот тягач и что он есть… Но я все равно купил его и пригнал домой. Только вот я не слушал свою интуицию и все-таки поехал в тот проклятый рейс, – с болью сказал незнакомец, вспоминая о чем-то неприятном. – Вы Василий Бондарчук? – тихо спросил Прайм. Мужчина коротко кивнул, убрав руку от грузовика. – Ты должен выбирать наименьшее из двух зол. Как думаешь, что ждет тебя на родине? Снова эта война? Бессмысленное кровопролитие? Нет больше прежнего Кибертрона, Оптимус! Нет, как и предопределенности. Я сам виноват в своей участи, и после моего ухода Монохелл стал убивать… Убивать только чтобы выжить, а будь я рядом, он бы заправлялся соляркой, и люди были бы живы. Бывший лидер автоботов вздохнул. Посмотрев на поверхность тягача, Оптимус не обнаружил отражения незнакомца. Повеяло холодом. Прайм почему-то вспомнил рассказ Рии о том, что душа человека не всегда может уйти в небытие. – У вас общая родина, Оптимус Прайм. Монохелл-Хаунд не может вернуться домой, но по другой причине. А ты… Ты можешь выбрать, что лучше для тебя, а не для других, – пальцем указывая на Петербилт, вымолвил мужчина. – Хоть раз в жизни… Оптимус отвел взгляд, размышляя над сказанным. Когда же он обернулся, дымящего незнакомца и след простыл.