POV Бонни
Мне показалось или моё сердце действительно начало пропускать удары, словно у меня вдруг появилась аритмия? Я уже не слышала ничего вокруг себя. Наверное, со стороны могло показаться, как будто я впала в некий транс, да и вообще всё это происходит не со мной. Я уже не слышала ни голоса Елены на том конце телефона, ни панических криков посетителей и сотрудников кафе. Да что уж говорить, я уже не слышала саму себя. Мне казалось, как будто это всё доносится откуда-то издалека. Поэтому, не обращая ни на кого внимания, я чудом заставила себя встать с некогда удобного диванчика, схватить свои вещи и рвануть на выход.н и ч е г о
Никогда бы не подумала, что могу так быстро бегать. Но факт остаётся фактом: я бежала, и причём не в ту сторону, в которую бы следовало. И дело не столько в бесконечной толпе и всеобщей панике, сколько в представлении всей опасности сложившейся ситуации. Разум (а если быть точнее, то его остатки) кричал остановиться и одуматься, а тело настойчиво пробивалось к самому центру событий. И хотя перед глазами мелькнула мысль о том, что я ничего не смогу сделать, телу было совершенно на это наплевать. Чем ближе я становилась к эпицентру взрыва, тем страшней становилось мне. Картина, застывшая у меня перед глазами, заставляла волосы вставать на затылке, а адреналин — усиленно вырабатываться в крови. Тлеющие останки машин и человеческих тел, разрушенные дороги и запах жённых покрышек, человеческих волос и плоти заставили меня остолбенеть. Чем больше я вдыхала эту атмосферу в себя, тем хуже мне становилось. Лёгкие жгло, глаза слезились, а дыхание спирало. Со стороны казалось, что ещё чуть-чуть и у меня случится паническая атака. Ну, или нервный срыв. Но я не могла позволить себе такую роскошь. Пробираясь с каждым шагом всё дальше и дальше, мне становилось всё хуже, но я терпела. Ну, или, по крайней мере, пыталась. Необходимо было всё время смотреть под ноги, но мне было откровенно страшно это делать. Я боялась увидеть там чьи-то сломанные жизни, так вероломно кем-то уничтоженные. У некоторых, даже потухших, так толком и не успевших разгореться… Вскоре перед моими глазами предстала следующая картина: повсюду разруха, а квинтэссенцией являются град пуль и два дерущихся силуэта, которые, скорее всего, принадлежат мужчинам. С моей позиции было не очень видно, но даже отсюда я смогла различить две крупные мужские фигуры, облачённые с ног до головы различным обмундированием. Но только они абсолютно не были похожи на военных: в руках одного находился щит, выкрашенный в цвета американского флага, а у другого была… металлическая рука и маска на пол-лица…***
Я никогда ещё в жизни не жалела об отсутствии магических сил, как сейчас. Прячась в укромном месте и следя за дракой, я пыталась понять, кто из этих ребят играет за хорошую команду, а кто — за плохую. И пока что у меня это не очень получалось. Где-то на дне сумки в который уже раз звонил телефон, повсюду творилось чёрт знамо что, а моё состояние было близко к предобморочному, но мне было не до этого. Проклиная свой чёртов альтруизм, я смотрела на свои руки, кое-как сдерживаясь от того, чтобы не заорать. Так, как это смогла бы сделать только банши. Так, чтобы это всё прекратилось. Так, чтобы у всех на расстоянии пять километров потекла кровь из глаз и ушей. Но мне этого не дано, поэтому я пытаюсь придумать, как выбраться из этого дерьма, попутно оставшись живой. Я чётко осознавала, что меня кто-нибудь рано или поздно заметит, и тогда мне кранты. А лезть под огонь я не готова. Уж не настолько я сумасшедшая, чтобы добровольно идти в лапы этой истеричной дамочки с косой. А тем временем события развивались стремительно: с каждым ударом дерущиеся были всё ближе к моему убежищу, и это чертовски меня пугало. Я уже подумывала сложить руку в молитвенном жесте и закрыть глаза, как внезапно произошло нечто необычное, и я бы дажеть сказала странное. Тот, что в маске, внезапно отлетел на несколько десятков метров и упал, а затем вокруг него образовалось плотное огненное кольцо. «Прям как у меня, когда я не могла себя контролировать» — внезапно возникла мысль в моей голове. Но она так же быстро испарилась, как и появилась. Поэтому, не придав ей должного значения, я продолжила дальше наблюдать за происходящим. Не прошло и десяти секунд, как «заключённый» вскочил на ноги и начал озираться по сторонам, попутно держа винтовку наготове. Тот же, что с щитом наблюдал за его действиями и как будто пытался что-то разглядеть. Внезапно его лицо изменилось, стало больше похоже на маску. — Баки? — Кто такой Баки? — Вторил ему мужчина. И, только сейчас замечая, что во время «полёта» с его лица спала его маска. И я начала его рассматривать. Если раньше я видела лишь тёмного оттенка волосы, достающие ему до плеч, то теперь у меня появилась возможность разглядеть его, скажем так, полностью. Даже с такого дальнего расстояния я заметила, что у него светлая, совершенно не загоревшая кожа, щетина, покрывающая равномерно его лицо и такого же цвета, что и волосы густые брови. В детстве я часто слышала фразу: «Глаза — это зеркало души». Она была у бабушки одной из любимых. И ведь она искренне до последнего в это верила, что так оно и есть. Наверное, мне и от неё досталась некая вера, поэтому мне было жаль, что я не могла внимательно рассмотреть глаз, как его назвал этот мужчина, Баки?.. Видимо, я чрезмерно долго рассматривала его, раз траектория взгляда мужчины резко сменилась. И если раньше он смотрел на неизвестного, то теперь он смотрел куда-то ниже его плеча. И внезапно до меня дошло, что его взгляд предназначался именно мне. В тоже мгновение я испуганно отшатнулась. «Он заметил меня. Вот же чёрт»…***
Я не могу сказать точно, что со мной всё хорошо. Ведь даже не смотря на то, что я смогла покинуть самый центр города без особых последствий для себя, душой я всё ещё пребывала там. Перед глазами до сих пор мелькают картины сегодняшнего дня, и я теперь со всей ответственностью могу сообщить, что ничего более страшного ещё не случалось со мной в жизни. Мне было страшно, потому что я могла оказаться среди всех тел. Потому что я стала свидетельницей чего-то личного, чересчур интимного. Потому что меня заметили и могли спокойно убить прямо на месте, а я бы не смогла ничего с этим поделать. Когда всё более успокоилось и уже вечерело, я возвращалась в кампус, попутно пытаясь понять, что же со мной произошло. Эта трагедия несомненно оставила на мне свой отпечаток, но дело было далеко не в этом. Что-то не вязалось, а что именно — не понятно. Червячок сомнений прокрался в мои мысли ещё на Таймс Сквер, но только теперь картинка начинала постепенно складываться в мозаику. «Что-то здесь не так». — Нашептывало мне подсознание, и я была с ним абсолютно согласна. Мне казалось, что я чего-то не понимаю. А осознание того, что меня «поймали» только усугубляло ситуацию. Но подумать об этом мне не дал звонок мобильного. Я посмотрела на дисплей, и мне захотелось треснуть себя по голове, ведь звонила Елена. Мне ничего не оставалось, как ответить на вызов, предварительно приготовившись услышать всё, что девушка думает. — Ну, наконец-то, ты взяла трубку. Ты как? Что случилось? Ты не ранена? Может, мне стоит приехать? Да, и вообще, какого чёрта ты не отвечала на мои сообщения и звонки? Ведь мы же переживаем за тебя… — Не переживай, Елена. Со мной всё в порядке. Нет, я не ранена, так что успокойся. А что говорят в новостях? И кто эти «мы»? — На удивление, что в Интернете, что на телевидении дали очень мало информации, и то чрезмерно формальную. Разве что сказано, что к этому делу подключили Мстителей, и, в общем, всё. Слушай, стоило мне услышать звук взрыва, как я позвонила Кэролайн. — Мне захотелось обречённо вздохнуть. Как говорится: приплыли. — И не надо так вздыхать. Мы просто волнуемся и всё. «Особенно теперь, когда я стала уязвима перед врагами. Слишком хорошая мишень, потому что одинока и всегда открыта». — Мне стоит позвонить ей и поговорить с ней, так? — Да. — Елена, а Кэр всё ещё злится на меня? — Нет, Бон. Неужели тебя только это заботит? Я хотела уже было ей ответить, как услышала звук шагов. Но, осмотревшись, никого не заметила. Свалив всё на разыгравшуюся паранойю, я продолжила идти дальше. — Конечно же нет. Просто я не хочу, чтобы между нами было какое-то напряжение или мы испытывали неловкость из-за моего отъезда, вот и всё. Не хочу ещё больше нагнетать обстановку, так сказать. — Просто сделай это, и вам обеим сразу станет легче. Вот и всё. — Хорошо. Прямо сейчас так и поступлю. — И, перебросившись ещё несколькими фразами, я завершила вызов. Уже на горизонте виднелось здание кампуса, и я ускорила шаг, как позади себя снова услышала звуки, которые уж чересчур напоминали человеческую поступь. И, скорее всего, шаги принадлежат мужчине. Но позади, как и ожидалось, никого не оказалось. Совершенно пустая улица и лёгкий вечерний ветерок, легонько трепавший мою чёлку. «Это всего лишь был ветер. У тебя разыгралась паранойя на фоне тяжёлого дня, поэтому, как только ты придёшь, примешь горячий душ и выпьешь чашку чая, тебе сразу же станет легче. А после нескольких часов крепкого сна все тревоги как рукой снимет». Панацея. Именно это слово всплыло у меня в сознании, и я даже улыбнулась, представляя себя лежащей под тёплым мягким одеялом, но радость быстро исчезла, не оставив после себя ни следа. А причина была очень проста: в нескольких десятках метрах я заметила его. Он был точно так же одет, а его лицо ничего не выражало. И от этого становилось неспокойно. Я застыла на месте и просто смотрела на него. Прошло некоторое количество времени, а ничего не происходило, словно время остановилось. Так же, как и моё дыхание, биение сердца. Возможно, со стороны я смотрелась как статуя, застывшая с гримасой страха и отчаяния на лице. Но даже несмотря на испытываемый мною страх я снова пыталась рассмотреть его. И всё, что могу сказать, так это то, что он красив, даже несмотря на наличие металлической руки. А его безэмоциональность только добавляла ещё большего эффекта. И мне было жаль, что даже сейчас я не могу рассмотреть его глаз. Не знаю, сколько бы это ещё могло продолжаться, если бы Питер. Он подошёл ко мне и завёл непринужденную беседу. — Привет, Бонни. А что ты тут делаешь? Я уже за тобой несколько минут наблюдаю, а ты оцепенела, словно призрака увидела. И куда ты всё это время смотришь? — И, проследив за моим взглядом, я никого не увидела. Словно солдата и не было.***
— Ты что-нибудь видел? — Нет, а что? — Да так, показалось.***
Уже лёжа в постели с закрытыми глазами, я наконец-то поняла, что с ним было не так. Его взгляд. Взгляд голодного хищника, который, похоже, нашёл себе новую жертву. Ещё там мне показалось, словно, когда он смотрел на меня, в его взгляде что-то поменялось. Словно, словно… «… он меня узнал». Нет, походу мне действительно пора показаться врачу, а то так недалеко и до шизофрении дойти. Или стать второй Кэтрин Пирс. Последнее, что я увидела перед тем, как окончательно провалиться во тьму, были его лицо и железная рука, сначала сжимающая, а затем вырывающая живое сердце. Моё сердце.