Маскарад Вампиров: Противостояние.

— Пожалуйста, прекрати это петь, — попросил Сай, закрыв лицо руками. Карин осеклась на полуслове, перестав болтать ногой в такт. Не то чтобы она была высокого мнения о своих вокальных способностях, вовсе нет — у нее был идеальный слух, это семейное, так что иллюзий она не питала, но зато ее русский был на высоте, это точно.  — Да ладно, тебе, хорошая же песня, — буркнула она, перекатившись на бок и упершись в Сая коленями.  — Надо петь: «Выбери меня, выбери меня, птица счастья завтрашнего дня», — медленно и по слогам произнес он на безупречном русском — ничего удивительного, ведь он вырос на Украине и изначально знал и русский, и украинский.  — Так я так и пела!  — Нет, ты просила тебя выебать частями пиццы и утверждала, что завтра ты — шмара, — холодно поведал он. Карин обиженно хмыкнула. Ну ладно, с русским она перестаралась. В конце концов, она просто хотела отвлечься от всего произошедшего — было непросто терпеть нападки и Сая, и брата, за косяк, едва не приведший Сакуру к гибели — но блин, она же совсем этого не хотела! Да, ослабила бдительность, будучи слишком погружена в себя, в свои мысли, не перепроверила информацию сразу, не догадалась никому позвонить, чтобы ей помогли найтись в лабиринтах дома — да, да, да. Она облажалась по-крупному. Сама дико испугалась за Сакуру, и да, если бы не вампир, та бы вряд ли дожила до их появления, и это нехуево так мучило. Сая, по идее, тоже можно было понять — Сакура не спала с ним прошлую ночь, переместившись в спальню Карин с Наруто; она против не была, брат был большой и его хватало на двоих, а Сакура приятно пахла и вообще. Для Карин ничего чересчур кошмарного не произошло, ну прокатил Сай вампиршу на себе и прокатил, а вот Сакуру неслабо так бомбануло с этого. При всей своей сдержанной холодности нравом она обладала крутым и ревнива была, как кошка, хоть и не показывала этого — как она до сих пор Сая не прибила за его постоянные блядки, оставалось загадкой — она пиздила людей и за меньшее. Наверное, это и есть настоящая любовь — не пиздить, даже когда тебе дают охуллиард поводов. Карин никогда так не любила. Нет, любовь к брату была абсолютной и безусловной, но в нем были черты, крайне раздражавшие Карин и с которыми мириться было трудно; оптимист до мозга костей, святоша, каких в католических кругах не сыскать, до оскомины правильный и спокойный, а так хотелось верить, что в нем есть хотя бы капелька веселой сумасшедшинки. Увы, брата вывести из себя было почти невозможно; после ее первого парня, когда брат на ее глазах принял истинную форму от бешенства, от которой у Карин натурально отвисла челюсть и задрожали ноги совсем не от сестринской любви, больше не было ни одной ситуации, когда он лишился бы самоконтроля. Чертовы монахи, хуй знает, че они там в горах Тибета с ним курили и какие грибы жрали, но больше ничем она не могла себе объяснить его феноменальное спокойствие. Сакуру она тоже любила. Она ей была своеобразной мамочкой — тоже святоша, еще и религиозная, но в ней это как-то правильно сочеталось с тяжелым кулаком и железной волей — Сакура вызывала восхищение в некоторых ситуациях, при этом иногда превращаясь в такую тряпку, что даже сморкаться в нее было мерзко — именно такой тряпкой она была в отношениях с Саем, позволяя вытирать об себя ноги и смешивать с грязью, но даже это не могло умалить ее феноменальное терпение; Карин было отвратительно такое жертвенное проявление любви, как у Сакуры касательно Сая, и если любовь такая — то ебись она конем, ей такого даром не надо. Сай — совсем другое дело. Вот, кто точно знал, как надо отрываться. Причем он всегда знал меру — во всем, кроме баб. Карин однажды пошутила, что его нездоровая любовь к длинноволосым блондинкам — это попытка выебать собственную мать, которую он должен был помнить довольно хорошо, оставшись сиротой в семь лет, но Сай тогда серьезно осек ее, заверив, что мать была брюнеткой, а блондинкой была его тетя, взявшая над ним опеку и пиздившая до искр из глаз по поводу и без; если бы не язвительная улыбка после этого вкупе с утверждением, что тетку он бы и правда выебал, она бы решила, что он реально переживает об этом. Но больше всего на свете Карин любила себя. Да, именно так — она была лучшим, что есть в этом мире, и пусть у нее были некоторые недостатки, она их себе прощала — и была в полном согласии с собой. Нечего копаться в прошлом, выискивая какие-то травмы с детства; это все — полнейшая чушь и бессмыслица. У нее было нормальное, по ее мнению, детство и юность, себя она не жалела и не имела к этому склонности. У нее роскошное тело, прекрасная истинная форма, красивые красные волосы и умение двигаться настолько грациозно и сексуально, что окружающие замирали, когда она танцевала. Все у нее в норме. Если бы не одно «но». Сумбур в башке после случившегося в бассейне с Суйгецу. А, собственно, что произошло-то? Поцеловались. Классно поцеловались, грязно и страстно, она языком попробовала остроту его зубов — и правда острые, — он потискал ее, заставив возбудиться от обожания, с которым его руки скользили по ее мокрому телу, несколько раз несильно куснул ее в шею и за плечи, вызывая приятные мурашки предвкушения и… собственно, и все. И все, мать его. Она очнулась в этом же сраном бассейне уже одна, не понимая, куда он делся и вообще, реальным ли было случившееся. Именно за этим занятием — разглядыванием своего отражения в зеркале в поисках следов зубов или засосов, подтвердивших бы в случае обнаружения, что она не шизанулась окончательно, — ее и застал Саске, после изнасиловавший ей мозг. Ощущение было до того стремным, что ее буквально дезориентировало, она не понимала, куда шла, зачем шла, плутала по шахматным клеткам и одинаковым коридорам, только усугублявшим общее состояние нихуянепонимания, ощутив себя в своей тарелке только тогда, когда в истинной форме вместе с Саем неслась в сторону Голливуда на выручку Сакуре. Сакура на нее не злилась; перед ней и правда было стыдно, что так подставила ее, но Сакура, кажется, единственная понимала, что Карин не нарочно; Наруто с Саем песочили ее по чем свет стоит до самого возвращения в дом, и пока Сай мыл Сакуру в ванной, Наруто методично полоскал ей башку на тему ответственности и прочей херни, о которой Карин и так знала, но не могла же она сказать ему, что меньше всего думала о возможном подвохе с фотосессией, пытаясь разобраться, правда ли она предлагала себя вампиру с формулировкой «делай, что хочешь», и насколько это было в реальности, а насколько — в ее фантазии-тире-галлюцинации? А потом Сакура, задумчивая и сама не своя от пережитого, довольно грубо послала Сая в другую спальню, заявив, что эту ночь — или день, совсем график сбился, — будет опять спать с Наруто, чем вызвала очередную волну ругани уже между братом и Саем; Сай ушел злой и раздраженный, Сакура неловко поправила его футболку на себе, натянув почти до колен, и легла в кровать, сказав, что ужинать не пойдет, а Наруто опять начал свою воспитательную шарманку, из-за чего разозлилась уже Карин и, демонстративно хлопнув дверью, пошла к Саю, в надежде, что там спрячется от раздражающих нотаций. И пусть нотаций и правда больше не было, но от этого не легче. Она еще раз ощутимо толкнула его коленями в бок, но он только хмыкнул, нахмурившись, и отвернулся; ну и ладно, не больно-то надо.  — Ужинать пора уже, — в пустоту сказала она, не надеясь на ответ; Сай закрыл глаза:  — Нет аппетита.  — Я одна туда не попрусь, а я жрать хочу!  — Иди с Наруто и Сакурой.  — Она тоже не хочет, а Наруто… включил батю. Не выношу головомоек.  — Ты пиздец легкомысленная, — вдруг взорвался Сай, подскочив и буквально схватив ее за плечи, сильнее вдавливая в матрас и несколько раз смачно тряхнув: — ты хоть соображаешь, что чуть Сакуру не убила, ты? Головомойки ей не нравятся! Ты хоть представляешь, что было бы, если… Она умереть могла, але!  — Ну не умерла же! — Карин попыталась вырваться, но Сай схватил сильнее, до синяков впиваясь в плечи, — почему до вас, оленей, никак не дойдет, что я зла ей не желала! Да отпусти ты, сука! Больно! Отъебись, говорю! Она старательно тянула пальцы к его лицу, чтобы исполосовать его хорошенько, но Сай уже выпустил ее, опустив ноги с другой стороны кровати и спрятав лицо в ладони, тяжело вздохнув. Карин провела руками по плечам, пытаясь унять ноющую боль от его пальцев, и вдруг услышала всхлип. Повернулась, увидев, как дернулись плечи Сая, и это испугало до усрачки; она подползла к нему, прижавшись со спины, упершись носом между лопаток, и у самой на глазах закипели колючие слезы, от которых тут же заболели глаза.  — Как я мог… опустить ее. Как бы я жил без нее… Карин всхлипнула; все картинки, которые она старательно гнала от себя, навалились разом; Сакура умерла, и ее невозможно спасти, вернуть, оживить — необратимо, без шанса переиграть, без надежды на другой исход; просто вот она была — и теперь ее нет — как бы они все с этим жили? Как бы Карин жила дальше с мыслью, что из-за ее тупых инсинуаций на тему траха с сумасшедшим вампиром Сакуру бы разорвали те уродские твари с руками из ушей, с когтями и огромными зубами? Пока она ебла себе мозг на тему засосов на себе, Сакуру бы рвали в клочья, жрали бы плоть? Она завыла, прижимаясь крепче к Саю. Его плечи опять дернулись, он отстранился, и уже обнял ее, прижимая к себе, упираясь носом в шею, тихо приговаривая:  — Дурочка… блять, Карин, ты такая дурочка, она же даже злиться на тебя не может. Никто не может. Ты же не могла знать, на самом деле-то… Мы тоже хороши — все свои страхи на тебя взвалили. Все обошлось. Главное — все обошлось. Она с нами, живая и невредимая — мы ее больше никуда одну не отпустим, верно? Никуда. — Карин только кивала, затравленно хлюпая носом, впитывая каждое его успокаивающее слово всем своим существом. Ей были нужны эти слова. Пусть она не была склонна к самобичеванию, но тут была неоспорима ее вина. Они обнимались еще минуты три, пока не утихли последние всхлипы Карин; Сай улыбнулся ей, когда она отстранилась, и заправил прядь растрепанных волос за ухо, мягко почесав у мочки кончиками ногтей. Его глаза были красными от слез, но он очень быстро взял себя в руки, примирительно предложив:  — Ужинать пойдем?  — Да, — шмыгнула напоследок носом Карин, приходя в себя. — Может, все-таки растормошим Сакуру? Ей вообще надо бы пожрать, она и так питается, как воробушек.  — Можем попробовать, — заплаканный улыбающийся Сай. Если его сейчас сфоткать и выложить это фото в сеть, там начнется такая вакханалия со сквиртующими фанатками, что мир накроет очередной потоп. А если он еще и без футболки будет — то начнется пандемия взрывающихся женских бошек от четырнадцати до шестидесяти пяти. И энная категория мужских взрывающихся бошек. Сакуру растормошить в итоге получилось, но она явно была не в себе — слишком тихая, отвечала невпопад и шла за ними, как будто не видя нихера перед собой; если бы она уткнулась в телефон, это было бы объяснимо, но телефона, по понятной причине, у нее не было. Карин нервно пыталась заговорить с ней на какую-нибудь отвлеченную тему, рассказывая, какие модели телефонов лучше купить взамен утраченного; обмолвилась, что залезла в ее комод и обнаружила там застиранное уебище в блеклые кривые клубнички, которые отдаленно напоминали трусы, но не могли быть ими, потому что это было бы слишком жестоко по отношению к белью как к категории; вещала, как круто они прошвырнутся по магазинам, когда спасут Ино, и вообще было бы неплохо не только Ино взять для стимуляции человечности, а еще и Хинату прихватить — ей пора узнать, что на дворе давно не девятнадцатый век и уже можно носить что-то покороче и посовременней, чем ее однотипные дворянские платья и костюмы; под насмешливыми взглядами брата и Сая радостно распиналась, как они натанцуются до рассвета на барной стойке какого-нибудь люксового клуба, а лучше двух, зальются джином и под всеобщее улюлюканье будут пить текилу, слизывая соль с животов друг дружки, закусывая лаймиком из губ… И все это изощренное беспощадное словоблудие резко прекратилось, едва ее взгляд зацепил седую голову Суйгецу, сидящего к ним спиной и даже не повернувшегося на звук открывшейся двери. Вдох-выдох. Самообладание. У нее проблемы с самообладанием, зато с наглостью проблем никаких; она походкой от бедра прошла к столу и дерзко села, громыхнув ножками стула так, что на другом материке грянул гром, тут же словив не очень довольный взгляд Наруто и показав ему язык; брат, разумеется, на это лишь устало вздохнул, но зато она снова ощутила себя собой, без всех сопливых душещипательных переживаний. Хината предсказуемо не отреагировала, коротким кивком обозначив, что заметила их приход и продолжила неторопливо попивать кровь — воображение Карин так и пририсовывало ей чопорно оттопыренный мизинец. Обстановка за столом была ебенячей; такого напряжения не ощущалось даже в самую первую встречу с вампирами. Казалось, только брат не ощущает густой воздух между ними; он спокойно нарезал мясо на куски, неспешно отправляя в рот и мерно пережевывая; Сакура гипнотизировала лист салата, как будто пыталась на глаз определить его молекулярный состав; Сай нервно елозил на стуле, чем немало раздражал ее, сидя по соседству, а вампиры — оба, — сидели, как статуи, и то, что они вообще настоящие, а не манекены, выдавало только периодическое отхлебывание из бокалов густой темно-бордовой жижи. Причем один из них вообще не отрывал от нее взгляда с момента, как она за стол села, от чего кусок в горло не лез; Карин лишь раз решилась поднять глаза на Суйгецу, попытавшись сделать это с максимальным безразличием, только толку — чуть; едва она встретилась с ним взглядом, как ее прошибло жаром, щеки вспыхнули от злости и вообще все это выглядело так по-детски и тупо, если честно, что самой стыдно стало. Идиот же, ну. А она еще такая: «Делай, что хочешь», блять. Как она вообще умудрилась такую чушь спороть? И может, не так стыдно было бы, если бы было за что стыдиться, а так, стыдиться того, что тебе мужик язык в рот засунул да сиську пожамкал, это-ж где видано-то? Ничего, перешибет еще, это всего лишь реакция на то, что впервые отшили ее, а не она. Нужно время. А этот — пошел он. Кровосос. Утырок ненормальный. И улыбка у него бешеная, и взгляд больной — сразу видно, что шарики за ролики заехали. Заставив себя кое-как проглотить несколько ломтиков рыбы — вкусная, сочная, она ненадолго заняла ее мысли, — она уже хотела было встать из-за стола, как вдруг Сакура, до этого не поднимавшая взгляда и аккуратно похрустывающая морковкой, завернутой в капустный лист, вдруг заявила в гнетущей тишине:  — Со мной что-то не в порядке. Все присутствующие тут же синхронно посмотрели на нее, ожидая пояснений, и она, зажевав последний ломтик морковки, добавила:  — Я стала ошибаться в людях. Карин нахмурилась. Наруто сразу же напрягся; такая заявка от Сакуры — это что-то новенькое.  — Прости? — наконец, отреагировала Хината; Карин напрягали черные очки, постоянно красующиеся на лице вампирши, но тут даже они не смогли скрыть удивленный излом бровей; конечно, вампиры ведь не знали об этой суперспособности Сакуры, и для них сказанное только что наверняка показалось какой-то чушью. Но не для их семьи.  — Может, тебе показалось? — спросил Сай, озвучивая мысль Карин.  — Нет. За последнюю неделю — дважды. Такое не может показаться.  — Поясни, пожалуйста, — мягко попросила Хината, — я не совсем понимаю, о чем ты.  — Первый раз… Я умею разбираться в людях, — начала Сакура, тщательно подбирая слова, — у меня очень сильная интуиция. Чуйка, талант, дар — как угодно можно назвать, факт остается фактом — меня невозможно обмануть касательно намерений того или иного человека. Я сразу же чувствую, если человек желает мне недоброго или хочет причинить вред. За последние десять лет я ни разу не ошиблась — мне попадались агенты, которые пытались обмануть меня, одержимые фанаты, и так далее — и я каждый раз чувствовала подвох. Это как… механизм выживания. И вот первый раз был два дня назад — я доверилась парню из госпиталя, который хотел мне помочь. — При этих словах Суйгецу и Хината как-то странно переглянулись. — Он был искренен и предложил денег на такси, потому что у меня при себе сумочки не было, а в итоге запер меня в подвале и начал выкачивать кровь. Если бы не Саске… — она замолчала. Карин оторопело слушала, не веря — Сакура так облажалась? И ничего не сказала семье? Совсем на нее не похоже. — Второй раз — сегодня. Этот Дейдара… он был галантен и обходителен, сыпал комплиментами и улыбками, и тоже показался мне искренним, от него не исходило никакой опасности… Что было дальше — сами знаете. Я никак не могу этого объяснить себе. Знаю, звучит как бред, но… — Это не бред, — тихо сказала Хината, — это не с тобой что-то не в порядке. А с ними. В обоих случаях речь шла о малкавиан. До Саске Вэндал — парень из банка крови Санта-Моники — был упырем малкавианки, соответственно, пил ее кровь, и это повредило его рассудок. Он может казаться со стороны нормальным парнем, но в нем изначально были не совсем здоровые наклонности, которые только усугубились после того, как стал пить кровь малкавиан. Для людей подобные изменения разума необратимы. А в случае с Дейдарой, — продолжила Хината после небольшой паузы, давая им время переварить информацию, — Суйгецу сегодня выяснил, что он тоже малкавиан. Хотя мы все думали, что они с Сасори тореадоры, как и Ино, и их силы такие же, как у нее, но Суйгецу прояснил нам, что такое бывает — иногда малкавианы могут верить, что они принадлежат другим кланам, и это может отражаться и на их поведении, и на способностях. Карин слабо понимала, о чем она говорит, потому что не слышала раньше, чтобы у Сакуры были трудности. Наруто и Сай разделяли ее замешательство, а вот Сакура, казалось, точно понимает, о чем говорит вампирша. — Но как мне быть теперь? Я не понимаю, кому из вас можно доверять, а кому — нет. Я не чувствую угрозы, но вдруг…  — Мы не малкавианы, — Хината едва заметно улыбнулась, — Саске совершенно точно вентру, я знаю его Сира. Того, кто его обратил, — пояснила она. — Ино тоже чистокровная тореадор — Сай знаком с Виви, — Сай коротко кивнул, подтверждая ее слова. — Среди нас малк только Суйгецу, но можешь верить — он не желает никому из вас зла.  — Да как же, — тихо брякнула себе под нос Карин, а получилось неожиданно громко; четыре пары глаз и одни темные очки уставились на нее, заставив стушеваться. Пытаясь загладить неловкость — разумеется, не было намерения как-то выгораживать Суйгецу и его одержимую влюбленность, но у нее вообще никаких намерений не было, когда она ляпнула это, она поправилась: — Получается, любой вампир может оказаться не тем, за кого себя выдает, в том числе и вы. Какое к вам может быть доверие, если Сакура не чует подвоха там, где он есть? Без обид, но ее чуйка…  — Саске спас мне жизнь, Карин. Дважды. — Что-то в голосе Сакуры заставило посмотреть на нее; она выглядела… злой? — Не сложно понять, что если бы они нам желали зла, то у них уже был вагон возможностей…  — К тому же Хината тоже сразу откликнулась, едва нам понадобилась помощь, — тут же вступился и Наруто, окончательно подводя черту абсурда. Наруто и Сакура защищают вампиров? Что происходит вообще? — И меня тоже вытащила, хотя не обязана была. В них сомнений быть не может.  — А Ино? — напомнила Карин, — не она ли озверела, м? — сама не знала, зачем сказала это; Ино была единственной из вампиров, к которой она питала своего рода симпатию.  — И ни на кого из нас она не нападала, — отрезал Сай, вклинившись в разговор. — Я был с ней на кладбище в Голливуде и, если бы она меня не прикрывала, меня бы зомби загрызли.  — Смотрю, каждой твари по паре, — не задумываясь, парировала Карин; она сказала это, чтобы поддеть Сая, но реакция последовала неожиданная. Все за столом застыли от ее замечания. А Суйгецу в голос расхохотался.  — Ты это имел ввиду? — когда его смех стал тише, спросила у него Хината. Он только шире улыбнулся, обнажая заостренные зубы, и громко клацнул ими о край бокала, делая большой глоток.  — О чем ты? — тут же обратился к Хинате Наруто, но она только повела плечами, как бы намекая, что объяснит потом. Напряжение, казавшееся и без того густым настолько, что можно было ножом резать, достигло своего апогея; Карин поняла, что ничего не поняла, а остальные замолчали, думая каждый о своем. А ведь верно — Карин всегда была простой, прямой и говорила то, что думала. Только теперь до нее дошло, что она сказала — и ведь правда, так и получалось; Наруто уже не раз принимал сторону вампирши, Сакура была жива только благодаря Саске, да что за примерами далеко ходить — Карин сама лично вступилась за Ино, когда та озверела, и ее не смутило, что она за вампира впряглась. Хотя Ино меньше всего походила на хрестоматийного кровососа, так что ее реакция была хотя бы обоснована. — Кстати, а что с Ино? Когда пойдем отбивать ее у этих больных матадоров? — попыталась она перевести тему, потому что молчание за столом ее уже порядком подзаебало. И Хината неожиданно улыбнулась и кивнула ей за спину:  — Уже отбили. Карин обернулась. И сердце едва не остановилось от ослепительной улыбки Ино, крепче прижавшей руку Саске к себе в поисках поддержки, ставшей как будто еще красивей, чем она была, хотя вряд ли такое было вообще возможно. А мягкий, как бархат, голос чарующе пропел:  — Скучали? И — черт возьми! — да. Карин по ней, оказывается, скучала.