Маскарад Вампиров: Противостояние.

Открывать глаза было страшно. Как минимум потому, что они могли не открыться, как максимум — обнаружить себя черт знает где приятного мало, так что потребовалось время, чтобы решиться попытаться разлепить ресницы и сквозь узкие щелки опухших век увидеть знакомый потолок. Никогда бы не подумала, что может обрадоваться своему нахождению в особняке вампиров, и тем не менее — она облегченно выдохнула, от чего тут же заныла спина. Точно, она ее ушибла. Когда… Блять. Рукой осторожно ощупала себя под покрывалом в поисках одежды. Ремней от сапог не было, а вот трусы были на месте. Мутным плывущим взглядом уперлась в сгорбленную спину Сая, сидящего на краю кровати, и мягко, насколько позволяло саднящее горло, попросила:  — Прости меня, что накричала. Я очень люблю тебя. Не обижайся, — горло схватило, она коротко закашлялась, и он тут же встал, протянув ей стакан с водой; странно, что Сай решил накрасить ногти в черный цвет. Он постоянно делал маникюр, но чтоб ногти накрасить? Это что-то новенькое. Рука при попытке протянуть ее за стаканом безвольно упала обратно на кровать. Он только вздохнул и осторожно помог ей сесть, прижав холодное стекло к губам и дав сделать пару глотков, тут же обжегших горло прохладой. Голове стало полегче. И зрение стало четче.  — Ты?.. — почти без удивления. Дрожащим голосом. Саске не ответил. Молча ушел в ванную, включил воду, выключил, вернулся с полным стаканом воды. Коротко протянул ей, она кивнула — снова помог ей принять почти сидячее положение, дал несколько глотков.  — А Сай?..  — С Ино направились на подмогу Хинате. Я вернулся в дом с тобой и Дейдарой.  — И Сай на это согласился? — ушам своим не поверила. Саске помолчал, а потом коротко усмехнулся — усмешка была невеселой:  — Я могу быть очень убедителен. Резонно. Осторожно пошевелилась — спину прострелило болью, но ничего критического она не ощущала; синяк скорее всего, возможно, во всю спину, и нос гудел, из-за него глаза опухли. Ладони и колени горели, но тоже ничего, что могло бы вызвать серьезное беспокойство. Стиснув зубы, начала превращение, от боли откинувшись обратно на подушку и напрягшись, изо всех сил пытаясь достойно перетерпеть исцеление. Сдавленный стон, все-таки вырвавшийся, когда исцелялся нос, достоинства не прибавил, зато, когда все закончилось, она уже трезво смогла оценить случившееся, не дурея от боли. Психанула. Вышла из себя. Перестаралась. В конце концов, ей так часто прилетало за последние дни, что она уже начала подумывать, не замысел ли это Всевышнего забрать ее к себе, которому она отчаянно противилась? Сколько можно уже, Господи, так огребать.  — Тебя пытались изнасиловать? Аж дара речи лишилась от его прямоты. Искренне не ожидала, что такое возможно — вот так сразу, без вводных, без окольных вопросов — даже свои, знавшие, через что она прошла, старались обходить стороной эту тему и избегать подобных формулировок.  — Где Дейдара? — проигнорировала она.  — Внизу, в камере. Без Хинаты ты туда не зайдешь.  — Она так сказала?  — Так сказал я. Очень хотелось закатить глаза и сморозить что-то в духе Карин, но почему-то не вышло.  — Какая забота. — Все, на что ее хватило. Странно, что они поменялись ролями, ведь обычно это он был неуравновешенным каким-то, ей же удавалось сохранять определенное хладнокровие. Даже когда он ее об стену затылком приложил, она чувствовала себя увереннее, чем сейчас. А больше всего смущала его удушающая близость, возымевшая на нее почти магический эффект: она не могла перестать смотреть на его руки, еле перебарывала желание пододвинуться поближе, и в этом не было никаких логичных причин. Ни одной.  — Отвернись, пожалуйста, — попросила она, и он чуть нахмурился:  — Зачем? — блять, он реально балбес или просто прикидывается?  — Да незачем, в принципе, — равнодушно, насколько возможно. — Все равно ты уже все видел. И она встала. Благо, раздеваться перед толпой людей для нее не было чем-то диким, ее работа располагала к разной степени одетости, а тут — всего-то один, и то не человек. А на ней трусы и свежая майка, не с закрытыми же глазами он ее переодевал? Она наклонилась к нижнему ящику комода, как сзади раздался спокойный, слишком спокойный голос:  — Тебя переодела Хэзер, упырь Ино. Я при этом не присутствовал. В лицо хлынула кровь, едва не стрельнув из носа. Кожей ощущала усмешку на его лице, неслышную в голосе, потому что — да, теперь она в пиздец каком глупом положении. Сама себя подставила. Только вот не дождется — она неспешно достала брючки и надела их, поправив майку, чтобы грудь не вываливалась из слишком широких пройм по бокам, натянув лямки повыше. Обернулась, опершись бедром о комод и скрестив руки на груди, буравя его спину — таки отвернулся, видимо, не совсем балбес.  — Спасибо за помощь. Дальше я справлюсь сама. Он встал, выпрямился, повернулся к ней с явным намерением ответить, но не успел. Его грубо и бесцеремонно оборвали, едва он приоткрыл рот.  — Это будет бомба! — взвизгнула Карин, ногой вышибая дверь, грустно скрипнувшую от такого обращения. — Я такой клип продумала, ты ахуеешь! Саку, ты будешь… — Карин по чистой случайности заметила Саске, и коротко брякнула: — О, Сосочек, то есть Сасочка, привет. Так вот… Сакура едва челюсть не уронила, несмотря на атрофированные мышцы лица. Что блять сейчас произошло? Это не параллельная Вселенная? Саске, кажется, разделял ее ахуй.  — Короче, кремовое платье, юбка в пол… — вещала Карин, ожесточенно жестикулируя, и тут Сакура опешила еще больше: на Карин была водолазка. Водолазка. Которая с высоким горлом и длинными рукавами. Нет, это точно не та Вселенная, если Карин одета больше, чем она, сто процентов.  — Ты в порядке? — осторожно поинтересовалась она, с трудом вклинившись в паузу безостановочного потока мыслей Карин, пока та набирала полную грудь воздуха, чтобы продолжить вещать.  — Я? Да все зашибись! Ты не представляешь! Это будет так красиво! Во, Саске! Зацени — солнечная улица, мост, бежевое платье развевается так! И музон такой — ту, ту-ру-туту! И взмах волосами! Не? Не понял?  — Ты со мной сейчас говоришь? — у него аж брови вверх поползли. Что-ж, хоть реакция у них одинаковая, значит, ей не померещилось.  — Ну, а чё, тут еще один есть? Ясно, не шаришь ты в эстетике. — Карин картинным жестом развела руки в стороны, мотнув слишком длинными рукавами — водолазка была из Нарутовских. Разумеется, у Карин таких закрытых вещей не было. — Так я расскажу — красота в де-та-лях. Детали, усек? Голая жопа не так сексуальна, как крупный план запястья. Или губ на шее. Вот крупным прям планом, чтобы красиво, обезличено, но сука эротично! И платье такое развевается… Сакура окончательно потеряла нить ее безостановочного потока.  — Карин, — мягко осекла она, но это не возымело вообще никакого эффекта.  — Виолин, ту, ту-ру-туту! Я месяц билась, как обыграть эту песню, это прям озарение! Кстати, новый телефон мы тебе еще не купили, надо бы смотаться, можно прям на него снимать для атмосферности, типа такая живая съемка…  — КАРИН! — рявкнула Сакура. Помогло. Она застыла, чуть блаженно улыбаясь, окончательно выбивая Сакуру из понимания реальности.  — Ты где была весь день?  — Я? — она как будто растерялась, но тут же радостно хлопнула в ладоши: — ловила вдохновение! Поймала! Много двигалась, пытаясь прочувствовать, кучу треков переслушала, и вообще — я нашла то самое платье, которое представляла, и понеслось, я его уже заказала! Сядет идеально, поверь! Это будет бомбовый клип!  — Мертвого заебет, — тихо фыркнул Саске, не особо таясь. И тут последовало странное. Лицо Карин приобрело отрешенное выражение, разом растеряв всю чудаковатую веселость и задор, и она, четко посмотрев на Саске, отчеканила:  — Ты даже не осознаешь, насколько ты прав.  — Тебя не было сутки, — Сакура ощутила, как в ней закипает злость. Странное поведение Карин, не менее странный вид, непонятная реакция на присутствие Саске — что с ней такое? — Хочешь сказать, что протанцевала все это время? Я могу понять целый день, но еще и ночь?  — Да какая тебе разница, — вдруг огрызнулась Карин, и Сакура зло выпалила, не сдерживаясь:  — Говори мне правду.  — Я была с Суйгецу, ясно? Она не удержалась и посмотрела на Саске, встретившись с ним взглядом. Он разделял ее недоумение, слегка пожав плечами, и Сакура вернулась к Карин, зло прорычавшей:  — Ты что, только что мозг мне выебала, как этот утырок?!  — Быстро я в утырка превратился, а был Сасочка, — презрительно хмыкнул Саске, и Сакура внезапно ощутила его поддержку; не понятно, зачем ей вообще в общении с Карин была нужна поддержка вампира, но тем не менее… — От нее им пахнет, — зачем-то поведал он ей.  — И что вы с ним делали?  — Детей, блять, чё за допрос вы мне тут устроили?! — она ощетинилась, вот-вот готовая вспыхнуть красным, и фыркнула: — Спелись, птенчики, такое настроение мне засрали!  — Серьезно, Карин, не смешно.  — А кто смеется? Я тоже серьезно.  — Отвечай мне! Где вы с Суйгецу пропадали сутки?! — эта уверенность уже стала почти родной; откуда она появилась, она не знала, или скорее не хотела задумываться, прекрасно понимая, как она действует — ведь ей уже выпадала возможность на себе прочувствовать хватку чужой воли, принуждающей, порабощающей и не оставляющей вариантов.  — В постели! Трахались мы, как животные, ясно тебе, больная ты недоебанная старая дева?!  — ЧТО?! — Сакура ощутила, как краска захлестывает лицо. Это был удар не то что ниже пояса, нет, он был гораздо ниже, гораздо менее щадящим. Осознание пришло не сразу. Глаза застлала пелена. Сакура тяжело, очень тяжело вздохнула. Этот момент настал.  — Только тронь меня! — заверещала Карин, скалясь и отступая к двери из комнаты; она уже поняла, что лимит терпения Сакуры исчерпан. Она тысячу раз ходила по краю, но тут перешла все возможные границы: Сакура хотела упасть на колени прямо сейчас и горячо взмолиться Всевышнему, чтобы Карин в очередной раз сморозила хуйню, не подумав; увы, она кристально ясно осознавала, что это невозможно, Карин не могла соврать, ведь что-то внутри нее твердило безостановочным речитативом, что то, как она задала вопрос, не оставляло место для маневра или лжи, невозможна полуправда, хотела ответ — и получила его, и никого не волнует, что этот ответ привел ее в шок. Как в тумане, схватила один из ремней, которым крепились ее сапоги, вырвав кожаную полоску с мясом, испортив свою обувь и даже не пожалев об этом, и кинулась следом, вылетев из комнаты так быстро, что едва не поймала лицом дверной косяк; рванула за ней, быстро сокращая расстояние, а Карин неслась прочь, петляя коридорами, оттолкнув пару попавшихся на пути упырей в сторону, как будто напрочь забыла, что Сакура бегает очень, очень быстро. Она нагнала ее у входа в особняк, за волосы оттащив от двери, игнорируя ее вопли и попытки вырваться; кожа звонко ударила о кожу, заставив Карин закричать; она тут же вспыхнула красным, рванулась от нее, оставляя рукав водолазки в руке Сакуры, и Сакура сама едва не закричала. Всю кожу Карин усеивали отпечатки зубов. От локтя и до самого плеча. Она вся была искусана. Кем — вопрос не стоял.  — Сука! — Карин схватила ее за руку, занесенную для следующего удара, как будто напрочь забыла, что Сакура очень, очень сильная, и это была ее ошибка; Сакура одной рукой скрутила ее, мешая превращению, заломила раком, практически оседлала сверху и тяжело опустила ремень прямо ей по жопе, заставив зайтись еще одним истошным криком; там, где прошелся ремень, на голой коже тут же заалел длинный след.  — Давно надо было тебя выпороть, — прошипела Сакура сквозь душащие слезы; почему они навернулись на глаза, задуматься было некогда. — Грязная девка! — Еще один удар — визг. — Как ты могла?! Ты хоть иногда думаешь своей тупой рыжей башкой, что вытворяешь?! — удар — визг. Входная дверь почти вылетела.  — Что здесь происходит?! — громко рявкнул Наруто, врываясь и рванув к ней, но Сакура прямо посмотрела ему в глаза, заставив замереть в шаге от них.  — Сакура, ты что?.. — Сай следом за Наруто хотел было схватить ее, но тоже напоролся на ее взгляд. Зашибись. Все здесь, кроме виновника торжества. Попадись ей этот Суйгецу — голыми руками…  — Ты что делаешь?! — Наруто протянул руку в надежде, что она отдаст ему ремень; напрасно. Она еще раз замахнулась, глядя ему в глаза, и полуголую задницу в коротких шортах украсил еще один стремительно краснеющий след. Наруто понял и схватился за голову.  — Не вмешиваться, — коротко рыкнул Сай, схватив Наруто за плечо и попытался заставить его отвернуться, но безуспешно. — Наруто, нельзя.  — В чем дело? — Ино аж рот приоткрыла. Вот это шоу, конечно, Сакура не рассчитывала, что все это увидят, но поделом — Карин надолго запомнит.  — Карин переспала с Суйгецу, — поведал Саске с другой стороны зала; все остальные вылупились на него, и Сакуре на короткое мгновение даже смешно стало; реально комичная ситуация, если бы не ярость и негодование, кипевшие в ней. Наруто почти потерял сознание. Сай тряхнул его за плечо и все-таки заставил отвернуться, и на негодующее требование Ино:  — Остановите ее! — Сай коротко покачал головой:  — Нельзя. В разборки самок лезть нельзя. Это закон. Карин, воспользовавшись короткой паузой, успела обратиться, выкручиваясь и пытаясь поймать державшую ее руку Сакуры пастью, на что Сакура сильнее перехватила ее за холку, стеганув по задней лапе; Карин заскулила, переходя на вой, но Сакуре было все равно. У нее было время осознать проступок Карин, никто из своих не имел права ее остановить, а вот до остальных вряд ли успело дойти то, что сказал Саске. Она хернула ее ремнем еще два раза, не прилагая и половины силы, но и этого было достаточно; лиса под ней жалобно скулила и тявкала, выла, пытаясь освободиться; Сакура отбросила ремень и схватила ее за холку и кожу на спине — Карин завизжала, — резко отбросив от себя, как мешок. И мешок отлетел прямо в Суйгецу, появившегося из неоткуда.  — Ты, — коротко выдохнула Сакура; слезы полились сильнее, туманя зрение, а бешенство внутри требовало выхода, найдя новую цель, — я тебя уничтожу, чертов кровосос! Это все ты, твое чокнутое влияние! — но вместо того, чтобы напасть на него, она вдруг закрыла лицо руками, разрыдавшись. Ее устоявшееся мировоззрение, рушившееся каждое мгновение, проведенное в этом проклятом доме, в своей гибели прошло точку невозврата. Мир рухнул. Все постулаты, догмы, все, во что она верила — рухнуло.  — Суйгецу, — раздался голос Хинаты; слишком тихо, чтобы так громыхнуть на весь зал, и все же, — что ты наделал.  — Имел право, — он вздернул подбородок, придерживая Карин, вернувшую себе человеческий облик и уткнувшуюся ему в плечо: слишком интимно, слишком доверительно, слишком для вампира и оборотня. — Она была мне обещана. Я слишком долго ждал.  — Мне жаль, — от голоса Хинаты повеяло холодом. — Я приговариваю тебя к смер…  — Только тронь его! — бешено рявкнула Карин, делая выпад в ее сторону, закрывая Суйгецу собой. Сакура глазам своим не поверила.  — Тронь его, и я сама лично выцарапаю тебе глаза! И очки твои не спасут, поняла?! Не смей!  — Карин… Сакура заставила себя перестать всхлипывать и посмотреть на него. Это было очень страшно — видеть Наруто таким. Он смотрел на Карин и, бессильно опустив руки, почти плакал, держась только чудом, не иначе.  — Карин, как?.. Зачем?..  — Расслабься, а? — она еще не могла отдышаться от визга, и голос звучал рвано, скакал то вверх, то вниз. — Ты больше не несешь за меня ответственность. Наруто окаменел. Сай замер. Сакура открыла рот, решив, что ей послышалось.  — Нет, нет, это все неправда… — Наруто тряхнул головой, как будто это могло помочь сбросить наваждение.  — Да брось, братец, — можно было ошибочно подумать, что Карин сказала это с нежностью, но на ее зареванном, покрасневшем лице была решимость. — Ты же давно хотел меня сбагрить? Все, финита! Я выбрала, как ты и хотел.  — Вампира?  — И чё, что вампира?! — Карин аж перекосило. — А сам-то? Я что, не вижу, как ты на нее смотришь, а? А ведь она тоже вампир, так, на минутку. — Карин указала пальцем на Хинату, побледневшую еще сильнее, чем обычно. — Или эти двое? — она кивнула в ее сторону, и Сакура нахмурилась, всеми силами делая вид, что вообще не понимает, о чем она. — Или Сай, а? Ино хороша же, нет? Как, блять, порнографическая картинка! Прямиком из твоей башки! Еще и облизывается на тебя, как кошка на сметану! Скажи нет?! Она перешла на крик; хуево было то, что заткнуть ее никто не решался, опешив от обвинений, которые она каждому кидала прямо в лицо.  — Вы все как будто ослепли! Вампиры, мать их, оборотни, чтоб вас! Пускаете друг на друга слюни, как сопливые подростки, ходите кругами, как будто забыли вообще, как это — просто делать то, что хочется! Смешно на эти куриные танцы смотреть! А мы решились послать нахуй все условности, ясно? Я его люблю, понятно?! И если будете нам мешать — я сожгу к хуям весь этот дом со всеми его обитателями! А вы, — она перешла почти на шепот, — все до единого, — она обвела их всех обвинительно выставленным пальцем, — лицемеры. Свет таких лицемеров еще не видывал! Нравится жить так? Валяйте! Ты — дрочи на Ино, ты — продолжай корчить из себя монаха, а ты, — ее палец трясся, когда она тыкнула им в Сакуру, — продолжай делать вид, что не пила его кровь и не кончала от этого! Королева лицемеров! Святоша! Да как тебя вообще в храм пускают! И Сакура сделала единственное, на что у нее хватило сил после озвученного во всеуслышание. В звенящей тишине, еще хранившей слабые отголоски эха голоса Карин, она просто вышла за дверь. И всей грудью вдохнула предрассветный воздух.