Маскарад Вампиров: Противостояние.

Когда Хината увела Наруто на разговор, сразу после того, как Суйгецу прижал Карин ближе к себе и с ней вместе исчез, она поймала Саске за руку, успев пресечь его попытку скрыться только за счет снятого Элизиума и возможности использовать Стремительность:  — Ты что, напоил Сакуру своей кровью? — Его молчание было слишком красноречиво, чтобы истолковать его неверно. — Ты с ума сошел? Сделать из нее упыря? Как тебе в голову пришло подобное?!  — Ты не видела, что там было! — он фыркнул, выдрав свою руку из ее хватки: — Понятия не имеешь, что ей устроил Дейдара!  — Это необратимо!  — Знаю. Но либо так, либо она умерла бы еще там. Выбирая из двух зол, я решил, что это — не худшее. Она скрестила руки на груди, отойдя на шаг. Тщательно прислушиваясь к себе, пыталась объяснить себе его логику. Но дыра, еще зияющая на месте утраченной человечности, не давала даже шанса; она еще ощущала между своих бедер игру мускулов на спине пантеры, азарт убийства — и чувство превосходства над остальными, ведь выглядело все так, будто она приручила его. Именно это — нездоровая страсть, вспыхнувшая так же внезапно, как после ее первого знакомства с истинной сущностью Сая, с его жаром, силой мышц, бархатной холкой, зажатой в свободной руке, — заставило так охуеть от Карин. То есть, девочка-оборотень пала жертвой Суйгецу? Очень неожиданно. Не от нее, а от него не ожидала — ей казалось, что безумие убило в нем мужчину, а выходит, что нет. Все еще трудно было уложить в своей голове, что Суйгецу серьезно переспал с Карин. Как будто… Как будто он живой, а она — ни разу не оборотень. Это же как кольчатый червь, влюбленный в слониху. Не стыкуется ни в одной версии существующей вселенной. Получается, ее самобичевание из-за того, что Сай — оборотень, не имело никакого смысла?  — Саске, — она решилась; надо сказать ему, надо, чтобы он дал оценку ее мыслям, помог понять, насколько все плохо; пока ее человечность на таком мизере, ей нужно, чтобы он направил ее, — там, в подвале… Он дернул головой, побуждая говорить; снова заколебалась. Сможет ли он ее понять?  — Я… использовала Прорицание, как только погас свет. — Он нахмурился. Стараясь не дать себе времени передумать, выпалила: — я видела ауры тех, кто утащил Сакуру. И ее видела. Но вокруг нас была бойня… И я посчитала, что потерять Сакуру не так критично.  — Что?  — Нет, стой. Дай договорить. Сай… так нежен с ней. У меня от этого… бля, до трясучки. И я никому из вас не сказала сразу, что нужно ей помочь. Потому что не хотела, чтобы она выжила. С трудом подняла на него глаза, и напоролась на взгляд, выбивший из нее малейшее желание делиться своими переживаниями дальше. Саске был непередаваемо зол.  — Если бы я знала, какой ценой ты спас ее, я бы, конечно, наверное… — она осеклась. Стало жутко. Она давно не видела Саске в таком гневе, и теперь не могла понять, чем он вызван — тем, что она почти сознательно хотела подвести к гибели Сакуру, имея возможность пресечь все на корню, или тем, что скрывала, как плохо обстоят дела с ее человечностью. Чертова человечность! Никогда раньше не догадывалась, что от нее так зависит понимание чужих эмоций!  — Ты соображаешь, что творишь? Из-за своих больных фантазий о мальчике из телека ты чуть не допустила гибель человека! Невинного, Ино!  — Ну, начнем с того, что она оборотень, — попыталась оправдаться она, но это разозлило его еще больше:  — Какая, к черту, разница?!  — Ах, вот как, — она нахмурилась сильнее, поджав губы. — То есть, тут никакой разницы, да? Или, может, ты нарочно, обманом дал ей своей крови, чтобы привязать к себе?  — Я ее спасал! У входа раздался хохот Сая, а потом ее сердце остановилось снова, когда он нежно мурлыкнул:  — Я тебя люблю, куколка. И занес Сакуру в дом. На руках, как невесту. Она тоже что-то сказала, но у Ино в ушах зашумело, и она не слышала, отойдя только тогда, когда Сай обратился прямо к ней; ее мелко затрясло, когда он бережно отпустил Сакуру, еле смогла взгляд оторвать от этого жеста, до непристойности интимного, выдававшего, что он не первый раз на руках ее носит, и это его «люблю» раскололо ей душу надвое. То, что от нее осталось.  — Карин ушла с Суйгецу, и даже думать не хочу, что они задумали, — фыркнула она, изобразив максимальное равнодушие; голос подвел, но она не подала виду, стараясь не встречаться с ним взглядом — незачем бередить и без того раненое самолюбие. Сука, а ведь ей казалось, что у них сложилась отличная команда, и более того — с ним она чувствовала, что она особенная; правда жестока и совершенно не считается с тем, что она там себе надумала. — А Хината сейчас с Наруто решают, возможна ли наша дальнейшая командная работа. Хотелось подчеркнуть, что… что ей хотелось подчеркнуть? Что он, может быть, больше не сможет видеть ее? А кто она ему такая? Какое ему дело? Его это, кажется, вообще не тронуло; он лишь сильнее прижал Сакуру к себе таким собственническим жестом, что стало тошно; стало безразлично, видно ли по ее лицу, как она сходит с ума, не было сил контролировать собственные реакции, вообще ни на что сил не было — хотелось просто исчезнуть, испариться и не видеть, как он трогает другую женщину, и лучше бы это была та рандомная носатая бабенция из их клуба, чем Сакура, с которой он спит в одной постели черт знает сколько лет. И чем они там занимаются — совершенно не то, о чем хочется думать. Саске схватил ее за руку и куда-то поволок, она не сразу это поняла и споткнулась, но не стала сопротивляться и позволила ему вести ее; прокручивая раз за разом в голове, как его пальцы сжались на талии Сакуры, прижимая к себе, теряясь в этом жесте, представляя, как его сильные, красивые руки смотрелись бы на ее собственной талии, не заметила, как Саске бросил ее на полпути, не ощутила, как хватка его ладони исчезла вместе с ним, растеряно огляделась; до комнаты было еще далеко, зато в конце коридора отчетливо слышались голоса. Хината и Наруто о чем-то говорили, и сложно было понять, это разговор на повышенных тонах или эхо так громко разносит их голоса по коридору, но это был, скорее, инстинкт, нежели сознательное действие — она тихо, на цыпочках, приблизилась, оставив несколько метров до кабинета, и вся обратилась в слух. Интересно это все. А раньше подслушивать ей человечность не позволяла. -…как же ты не понимаешь!  — О, я более, чем понимаю.  — И что мне делать теперь? Сакура пила кровь вампира, Карин вообще спит с вампиром! Что дальше?  — Успокойся. Ничего ужасного не произошло, если так…  — Что? Ничего ужасного? Моя сестра трахается с этим… этим…  — Вампиром, — участливо подсказала Хината.  — Да! Да, именно — с вампиром! С трупом, кровососущим… Голос Наруто сорвался. Еще никогда так не жалела, что не умеет становиться невидимой, как Суйгецу.  — Благодарю за такое емкое описание вампиров.  — Ты поняла, о чем я.  — Поняла, к сожалению. Значит, вот, что вы видите. Очень жаль. Я думала, ты менее склонен к предрассудкам.  — Я настолько не склонен, что согласился, как только мне предложили попробовать наладить с вами общение. Общение. Союз. А не подкладывать мою сестру под вашего…  — Это уже произошло. Или то, что у него не бьется сердце — такая большая проблема?  — Ты низводишь все до физиологии. Речь идет о разных видах, о вражде, длящейся тысячелетия.  — О, нет. К физиологии все сводишь ты. Сколько раз ты назвал Суйгецу трупом? Выходит, это то, что тревожит тебя больше всего.  — Так нельзя, Хината. Это неправильно. Извращение. Опять тишина. Судорожное дыхание. Не выдержала — использовала Прорицание, вглядываясь в ауры за дверью — они стояли близко друг к другу, может, на расстоянии вытянутой руки — слишком мало для делового разговора, недостаточно для лидеров враждующих видов.  — Я… не могу.  — Извращение?  — Да.  — Чувства контролировать невозможно. Так бывает. Меня больше интересует то, что он сказал, что она была ему обещана. Кем? Что это значит?  — Ты сама сказала, что он безумен. Сморозил нелепицу, а ты теперь голову ломаешь, пытаясь найти в ней смысл. А про контроль — не согласен. Все можно контролировать. И даже если чувства появились — она должна была головой думать, а не... Мне остается надеяться, что она все же одумается и прекратит этот цирк. Они полыхали. Ауры настолько насыщенные и густые, что сомнений не было — если аура Хинаты ей была знакома, то Наруто сиял еще сильнее, в разы, как маленькое солнце, слепящее глаза своей яркостью, — они оба невероятно сильные.  — Ты часто контролируешь свои чувства?  — Постоянно. Я вынужден это делать.  — Вчера — тоже?  — Вчера — особенно.  — И в чем причина?  — Зачем ты спрашиваешь, если знаешь ответ?  — Одно дело — знать. Но я хочу услышать это от тебя. Убедиться.  — Хината, глупо это обсуждать. Такое больше не повторится.  — А ты бы хотел?  — Хината…  — Просто ответь честно. Я не так много прошу. Пожалуйста. Свечение переместилось в сторону выхода, и Ино отпрянула, прячась в нишу между двумя высокими стойками. Вышедший в коридор, Наруто выглядел напряженно; уже закрывая за собой дверь, он тихо, но четко произнес:  — Да. И даже не заметил ее, быстрым, уверенным шагом удаляясь от комнаты, в которой осталась Хината. Ино подождала немного, дав Наруто возможность уйти подальше, продолжая через Прорицание наблюдать за Хинатой; та оставалась в комнате, ни разу не шелохнулась, просто стояла на том же месте, как будто застыла. Она лихорадочно соображала, что это все могло значить. Возможно ли?.. Если между ними что-то произошло из ряда вон, то ситуация обретала совсем иной вид. Тогда выходило, что Карин была права — Сакура действительно пила кровь Саске, Наруто действительно смотрел на Хинату по-особенному… Она нравится Саю. Черт возьми, да он от нее без ума! Пытаясь сдержать восторженные вопли, переполнявшие грудь, она влетела в свою комнату и застыла. Только теперь голые стены начали давить на нее, напоминая, как много плакатов с ним было. А она порвала их в порыве гнева. Стол посередине комнаты, где она только недавно чистила свое оружие, был пуст, когда она уходила вечером; сейчас на нем покоился чистый лист бумаги. Она взяла его в руки, перевернув; ожидала увидеть записку, или что-то подобное, что ей мог оставить кто-нибудь из упырей, но на нее смотрела она сама; Ино осторожно провела пальцем по линии подбородка, бережно очерченной карандашом, коснулась глаз, заштрихованных так, что они имели цвет и объем; вплоть до блика на зрачке, до ресниц, складка века… Это был потрясающий карандашный набросок ее самой.  — Тебе нравится? — мурлыкнула Хэзер, подойдя к ней. — Это я принесла. Ино безразлично посмотрела на нее, ощутив, как в груди поднимается волна благодарности, и нежно пропела:  — Я не знала, что ты так красиво рисуешь.  — Нет, я так не умею, — ее поколачивало от возбуждения, — я, когда переодевала девушку с розовыми волосами, увидела его. Он в комнате лежал, на комоде. Подумала — раз нарисована ты, значит это — твое. Красиво, правда? — она мягко прижалась головой к ее плечу, слегка боднув лбом. — Ты, конечно, гораздо красивее в жизни, но все равно здорово нарисовано.  — Да, здорово, — подтвердила Ино, бережно положив рисунок обратно; надо будет дать распоряжение Полу, чтобы заказал под него рамку. — Ждешь благодарности? — упырь радостно закивала, сияя глазами за толстыми стеклами очков. — Не сейчас, позже. Давай-ка сменим тебе имидж для начала. Через несколько часов на нее уже можно было смотреть без слез. Ино сама ее постригла, превратив морковно-оранжевое нечто на ее башке в стильное короткое каре; выкинула очки — они ей были больше не нужны, кровь вампира временно восстановила ей зрение; подобрала пару строгих костюмов из своих, и вот — Хэзер теперь выглядела как секретарша в хорошей фирме, а не как задроченная жизнью неуверенная в себе ботаничка. Юбки Ино были ей длинноваты, но эту проблему она поручила решить самой Хэзер — дала денег и отправила в город искать ателье, где ей смогут все подогнать по размеру. Ощущала, как пустая чаша человечности по капле наполняется вновь. Каждое ее действие по отношению к Хэзер понемногу меняло ее саму, позволяя ощутить смутные отголоски радости — простой, человеческой радости от того, что кому-то делаешь хорошо. Еще далеко, размыто, но все же — хоть что-то. Палка о двух концах — помимо слабой радости, пришел стыд. Тоже слабый, на уровне понимания, что его нужно испытывать, не более; зачем она желала Сакуре смерти? Она же ей вообще ничего плохого не сделала. Нормальная девушка. Да, прибрала к рукам Сая, но это тоже больше воля случая, а не результат тщательно выверенной охоты. К тому же, их с Саем отношения с каждым днем вызывали все больше вопросов: что их связывало? Он говорил ей, что любит, в щечку чмокнул, но по-хорошему, так себя и друзья вести могут. А то, как он открыто флиртовал при ней с девицей в клубе? И не пытался таиться, а она не страдала в углу, как если бы у них были нездоровые отношения, а танцевала, пила, вполне себе получала удовольствие от вечера. Сложно все у этих оборотней. Гораздо проще было бы спросить, но только как это сделать, чтобы ненавязчиво и не слишком заинтересованно?  — Ино? Она аж дернулась, выронив всю стопку одежды, что держала в руках; повернулась и неловко улыбнулась Сакуре, стоявшей рядом с Полом с безразличным выражением лица.  — А, Сакура, — черт, она не хотела думать так громко! — привет. У тебя все нормально?  — Да, спасибо, — она прошла в комнату, получив кивок в качестве приглашения, и помогла собрать вещи, аккуратно их складывая — было видно, что она умеет ухаживать за одеждой, — я попросила меня к тебе проводить, надеюсь, ты не против. Хочу позвать в торговый центр вечером, ты как?  — Я? — растерялась. Не ожидала такого от нее. Да и предложение заманчивое, только жаль, невыполнимое. — Я-то за, конечно, только он до полуночи работает, а солнце сейчас садится не раньше половины одиннадцатого. Пока доедем, тоже. Не получится.  — Я его выкупила до утра. У нас будет целая ночь. У Ино едва не отпала челюсть.  — Ты… ты не шутишь сейчас? А то это очень жестокая шутка, — она напряглась, уже готовая разочароваться, но Сакура мотнула головой:  — Нет, я серьезно. Саске говорил, что ты любишь шоппинг, и что это тебе может помочь. Ну, когда ты была у Дейдары. Так что я предлагаю устроить что-то типа девичника — Хинату тоже позовем. И Карин — если она, конечно, вообще захочет со мной разговаривать после… ну… — она неопределенно махнула рукой, и Ино поняла ее смятение. Теперь стало еще более стыдно: Сакура даже не подозревала, что была объектом ее лютейшей неприязни с того момента, как Ино потеряла изрядную долю человечности; не подозревала, что именно из-за Ино покушение на нее зашло так далеко; не подозревала, что Ино мечтает о ее мужчине. Может, знай она все это, не была бы такой милой, и тогда ненавидеть ее стало бы проще, но нет — Сакура понятия не имела, какой букет негатива вызывала у Ино, и была сокрушительно милой.  — С большим удовольствием составлю тебе компанию, — искренне сказала она, понимая, что — вот он, шанс: познакомиться поближе, понять, что именно держит Сая возле нее и, возможно, балуя себя новыми шмотками, снова вернуться в свое привычное состояние, когда ей не нужно было каждый свой шаг обдумывать, будто со стороны — самой уже от себя было противно, как много негатива накопилось в ее голове. Даже понимая, что это Зверь так влияет на нее, все равно — это ведь ее Зверь.  — Можно попросить тебя об услуге?  — Да, разумеется, я сама приглашу Карин, — Сакура с облегчением вздохнула, и вроде как попыталась улыбнуться, но получилось паршиво; складывалось ощущение, что у нее все лицо ботоксом обколото, но это странно не портило ее, а скорее наоборот — придавало ей изюминку. И правда — куколка, только живая. — И Хинату тоже, но тут ничего обещать не могу — может потребоваться сила убеждения. Если мне не изменяет память, она у тебя имеется? И лицо Сакуры неуловимо изменилось, оставшись таким же, но как будто подсветившись изнутри — она улыбнулась, пусть только глазами, но и этого было достаточно:  — Имеется. И Сакура сразу как-то перестала ассоциироваться с соперницей. Хм, почему же?