Маскарад Вампиров: Противостояние.

Сошлись на следующем: оборотни вместе с Ино, знающей, где находится особняк Джованни, поедут вперед. Темари и Гаару упыри проводили в самую надежную часть дома — подземелья, где помимо стандартных средств защиты еще были магические руны на стенах, скрывающие находящихся там даже от владельца Элизиума, — Хината не стала объявлять его снова; если вдруг что, Темари должна иметь возможность прибегнуть к своим Дисциплинам. Пол заверил ее, что ситуация с Сасори не повторится; она ему верила. Он был хорошим упырем, ответственным и преданным, и не важно, что он подчинялся Суйгецу — к ней он относился, тем не менее, как к своей госпоже. Что, к слову о странностях малкавиан и их упырей, не мешало ему безоговорочно слушаться Карин и к ней тоже обращаться, как к госпоже. Что, к слову о все тех же странностях, не помешало ему, когда он вынимал осколки из ее ладони, натянуть рукав ее платья пониже, пока никто не видел, чтобы скрыть иссиня-черный синяк, обвивающий ее запястье. Глаза за маской коротко блеснули состраданием, когда он нежно, едва касаясь, провел кончиками пальцев по черноте, растекшейся под тонкой кожей, и это — вся его реакция. Ни одного лишнего слова. Возможно, из-за крови Суйгецу он тоже обладал способностью предвидеть события. Конечно, способности упыря даже близко не так сильны, как у хозяина, но они есть — Хинате было легко поверить, что какие-то смутные предчувствия, сильнее, чем интуиция, доступны Полу. Саске решил остаться с ней, чтобы потом доехать до места встречи вместе. Хината не была против; когда они остались в библиотеке вдвоем, она, забывшись, неосторожно попыталась встать; стиснув челюсть, застыла, пытаясь перетерпеть жуткую тянущую боль, пронзившую живот, и сделав вид, что ничего не случилось, взглянула на Саске. Молча и слишком внимательно смотрящего на нее. У нее еще теплилась надежда, что он не заметил, что ей показалось, как его взгляд сканирует ее, будто видит насквозь. Надежды рухнули, когда Саске подошел к ней вплотную и обхватил за талию, медленно и осторожно помогая встать; он не мог видеть ее лица, и она позволила себе скривиться, ровно до того момента, как он отпрянул.  — Спасибо. Ненавижу корсажи, — попыталась оправдаться, и он, кажется, поверил, с понимающей улыбкой предложив взять его под руку, и они медленно пошли в сторону ее комнаты. Каждый шаг отдавался тугой болью во всем теле, и Хината крепче стиснула зубы, тщательно стирая со своего лица любые эмоции. Саске довел ее до комнаты, и едва она закрыла за собой дверь, как воспоминания захлестнули ее; зубы болезненно заскрипели, когда взгляд задел размазанные засохшие багровые следы на полу, и первое, что она сделала — проковыляла в ванную и намочила тряпку, чтобы оттереть позорное свидетельство случившегося. Секс оказался мучительным занятием, Наруто — несдержанным зверем, и даже его попытки в нежность были грубыми и болезненными. Она потеряла счет времени, сколько это длилось, а боль во время и после до того вымотала ее, что казалось, достаточно посмотреть на Наруто всего раз — и его размажет по стенам мелким кровавым крошевом, так сильно Зверь в ней жаждал уничтожить обидчика. Он, наверное, даже не понял этого, а ей было некогда объяснять ему причины, почему она так грубо выставила его — сдерживать Тауматургию было сложно, ей нужно было время, чтобы привести в порядок мысли, чувства и тело. И желательно, чтобы в это время он оставался жив. Разумом она не была на него в обиде — понимала, на что идет. Масштаб не очень сознавала, но понимала, что вряд ли это будет похоже на романтическое занятие любовью. К тому же, ее тело мертво, оно неспособно испытывать желание — только кровь могла пробудить какие-то чувства. Вроде бы, тореадоры были восприимчивы к человеческим удовольствиям, но это обуславливалось их высокой человечностью, а Хината, как ни крути, не была достаточно сострадательной и сердобольной. Закусила губу, расшнуровывая корсаж; стоически терпела, стаскивая платье с плеч; тихо повизгивала, натягивая штаны. Смотреть на себя было жутко: вся в синяках и потеках под бледной кожей, сходивших медленно, несмотря на количество крови, влитое в горло; следы сверхъестественных повреждений отказывались исчезать. Застегнув ремень, позволила себе согнуться и осесть — глубоко внутри отозвалось мукой. Взяв себя в руки, натянула водолазку, проследив, чтобы длина рукавов была достаточной для сокрытия черных браслетов на запястьях, и заправила низ водолазки под ремень — талия тоже была в отпечатках его рук. Тщательно оглядела себя, проследив, чтобы ни одного намека на случившееся не было видно под плотной закрытой одеждой, и обула сапоги, опять беззвучно завыв, когда пришлось сесть — жжение и огонь между ног были такие, будто ее взяли за ноги и резко дернули в разные стороны, надрывая по шву — органы упорно стремились вниз, затягиваясь в скользкий узел, ноющий и тянущий, и от интенсивности этого слабость скреблась где-то в глотке. Как в таком состоянии она будет сражаться, если придется, представления не имела. Выйдя из комнаты, Саске она не застала, зато ее ждал упырь, отчитавшийся, что Саске пошел выгонять машину из гаража и будет ждать ее у парадного входа. Хината сдержанно кивнула и попросила упыря сопроводить ее — он, если и удивился, то виду не подал, позволив взяться за его предплечье и, соблюдая почтительную дистанцию, довел ее прямо до распахнутой дверцы автомобиля, поклонившись и поблагодарив за оказанную ему честь. Пол умел выпестовать из упырей хороших слуг. Стоит его поблагодарить — еще раз. Сесть так, чтобы Саске ничего не заподозрил, оказалось сложно. Устроившись максимально комфортно, она откинулась на спинку сиденья и облегченно вздохнула, пока Саске обходил машину спереди; его силуэт очертил свет фар, и тут Хината вспомнила, что ей говорила Карин. Сакура пострадала прошлой ночью. Но внешне на ней не было никаких следов драки, которая, если верить реакции Сая на слова Карин, должна была быть достаточно жестокой. А Саске уехал как раз прошлым вечером, и вернулся только сегодня. Сложить два и два было просто, осталось только получить подтверждение своим мыслям. — Не знаю, что мы забыли у Джованни, — призналась она, когда Саске сел за руль и они тронулись.  — Я тоже, но на мои звонки Суйгецу не отвечает, — равнодушно сказал Саске, выруливая на шоссе и прибавляя газ. — Кажется, он теперь предпочитает общаться исключительно через Карин.  — Находишь это забавным? — заметив его короткую усмешку, она задумалась. И ведь правда — как будто Карин стала между ними связующим звеном.  — Думаю, это в духе малкавиан.  — Два раза, Саске. — Он сразу же напрягся от ее слов. Вот и подтверждение.  — Она… может исцеляться от влияния моей крови, — звучало так, будто он пытается убедить себя больше, чем ее.  — Но почему-то не стала, — заметила Хината, не глядя на него. Он молчал; он был раздражен.  — Хочешь сказать, что в этот раз речь снова шла о спасении ее жизни?  — Нет, но… — он будто подбирал слова, нахмурившись и глядя четко на дорогу, — она не могла сама себя вылечить. У нее, как оказалось, есть лимиты. И она их все исчерпала, когда лечила Сая, — у Хинаты тут же в глотке возник отголосок ужасного вкуса крови оборотня, она с трудом заставила себя не открывать окно и не сплевывать. — В Гриффит-парке прошлой ночью у них, у оборотней, была сходка, и Сакуре… сильно досталось. Очень сильно. Не думал, что женщины могут… так драться. Она сама попросила помочь.  — Понятно. Значит, крови ты мне так и не привез, — грустно заметила она, а Саске, вдруг улыбнувшись, парировал:  — Ну почему же? Обернись. Она обернулась; все заднее сидение было завалено пакетами с кровью. На некоторых была видна группа, и Хината тоже мягко улыбнулась — третья отрицательная. Ее любимая. Дотянулась до одного из них и мягко впилась клыками в шуршащий пластик — кровь была теплой, почти живой. Надо было взять с собой побольше, на всякий случай — кто знает, что ждет их у Джованни. Хината не питала никаких иллюзий в отношении этого семейства; Джованни были отдельным кланом, по легенде, основанным Августо Джованни, выпившем своего Патриарха и ставшим представителем Третьего поколения за счет этого; ходили слухи, что они очень плотно занимаются некромантией, и Хината вдруг поняла, что не так уж далеко сфера их интересов пролегает от Цимици, одержимых своим Созданием Плоти — и то, и то, фактически, являлось магической манипуляцией над человеческим телом. Только если Цимици предпочитали шить из живых, то Джованни, если слухи верны, соответственно управляли мертвыми. А то, что к Камарилье Джованни присоединились всего несколько лет назад, делало их в ее глазах еще более подозрительными — да и как Камарилья согласилась их принять? Маскарад Маскарадом, но ведь у Джованни были принципы, фундаментально противоположные Камарилье и их своду правил.  — А еще у них очень странный подход к выбору членов их клана, — вдруг добавил Саске. Хината поняла, что рассуждала вслух. — Я раньше думал, что они даруют Объятия только внутри смертной семьи, но на собрании у Ля Круа обратил внимание, что с ними сидела Новообращенная, не очень похожая на них.  — Блондинка? — припомнила Хината; она не рассматривала особо, но да, молодая девушка рядом с Джованни невольно привлекла ее взгляд. Наверное, потому, что Джованни являлись выходцами из Италии, и почти все, как на подбор, были темноволосыми и смуглыми, с непередаваемым итальянским лоском в лучших традициях фильмов о мафиози. И для их семьи-клана слово «инцест» много веков не было ругательством.  — Да. Только никак не могу провести параллель между нашим визитом к Джованни и похищением Шикамару.  — Вполне может быть, что они никак не связаны, — пожала плечами Хината, свернув пустой пакет трубочкой, — но раз мы теперь — сами по себе, то придется разбираться самостоятельно.  — Что ты имеешь ввиду? — они съехали на неосвещенную дорогу, ведущую вглубь ухоженного лесного массива.  — Ля Круа говорил на встрече только о саркофаге, переключившись только при оборотнях, — пояснила она. — Его даже Шабаш как будто больше не волнует. Саркофаг, саркофаг… А отец больше думает о том, как бы поднасрать Ля Круа. Мы одни, Саске. Никогда не думала, что скажу это, но все, что у нас осталось — это союз с оборотнями и целая тонна дерьма, которую нам предстоит разгребать вместе.  — Мы бывали в ситуациях и похуже, — он коротко усмехнулся, и Хината кивнула, подтверждая его слова. Они припарковались подальше, чтобы из особняка не было видно машину; Саске открыл для нее дверь и подал руку; Хината благодарно приняла ее, ощутив крепкое, внушающее спокойствие, пожатие на своих пальцах, и стиснула его ладонь в ответ, оглядываясь. Саске указал направление, почувствовав оборотней — идти по земле, спотыкаясь о корни деревьев, оказалось отдельным видом экзекуции; как Сакура тут смогла пройти на своих копытах? Она точно упоминала, что собирается их надеть. Хорошо, что они были не так далеко; Суйгецу видно не было, Карин злилась, раздраженно ковыряя землю носком кроссовка и сложив руки на груди, Сакура и Сай стояли чуть поодаль, разговаривая, но тихо, расслышать было невозможно, а Ино показывала Наруто дробовик, увлеченно водя пальцем по стволу и самозабвенно вещая о преимуществах дроби.  — Где Суйгецу? — Саске опередил ее, обращаясь, конечно же, к Карин; та только фыркнула:  — Ахуенно, что ты это упомянул. Хочу спросить тоже самое.  — Это тебе он шлет сообщения с признаниями. От меня он даже звонок не принимает, — парировал Саске, и от взгляда Хинаты не укрылось, как он нахмурился, увидев Сакуру рядом с Саем; кажется, если бы он был жив, то побагровел бы от гнева.  — Зря только наряжалась, — вдруг пожаловалась Карин, качнув бедрами, чтобы продемонстрировать очередные экстремально-короткие шорты, по уровню скромности не уступающие трусам.  — Я тебе сразу сказал — просто иди голышом, — хмыкнул Сай, приближаясь к ним с Сакурой, держа ее за руку; она действительно была в этих утяжеленных сапогах, но шла феноменально уверенно, явно не опираясь на Сая в той мере, в которой этого можно было ожидать.  — Да щас. Ты бы руку стер об хуй, — огрызнулась Карин.  — Что я там не видел? — искренне удивился Сай, — так говоришь, как будто никогда при мне не мылась. Хината с трудом сдержала смешок. Отношения между оборотнями по-прежнему оставались для нее загадкой; и все же ее не покидало подозрение, что Карин и Сай когда-то были любовниками, иначе как объяснить эти их подколы, сидение на коленях и другие интимные взаимодействия?  — Мыться — это одно, — Карин нравоучительно вздернула указательный палец, — а вот если бы я при тебе дро… Из пустоты материализовалась бледная рука с длинными черными ногтями, уверенно и плотно закрывшая ей рот, не дав договорить; Карин возмущенно вякнула, схватившись за предплечье Суйгецу, пытаясь освободиться, но он держал крепко, со смущенной улыбкой во все тридцать два заостренных оглядев всех, остановившись взглядом на Хинате:  — Мои умы выжигали у смертных лишнее из чертогов памяти. Все фигуры в сборе, начинается новая партия, — он, наконец, отпустил Карин, уже не на шутку взбеленившуюся, и она прошипела:  — Не смей больше так делать! Еще раз — и я тебя накажу! — она обиженно поправила волосы и демонстративно отвернула лицо от него. Суйгецу перестал улыбаться, внезапно посерьезнев. Хината посмотрела на него, и осознание того, что он — мужчина, прошило вдоль позвоночника до самых пяток; черт, она всегда думала о нем, как о несчастном малкавиане, не ставшем Каитиффом только благодаря снисхождению Камарильи после гибели Граута. А если присмотреться и не знать, что в его голове совершеннейшая каша из прошлого, будущего и шизофрении, он был удивительно привлекательным молодым мужчиной. Даже его зубы были своеобразной изюминкой, будучи заостренными, как у акулы, но при этом — они были ровными, белоснежными; насыщенные фиалковые глаза за счет отсвета сумасшествия в них и почти всегда разбитых зрачков притягивали к себе, прошибая насквозь; кажется, теперь она могла понять Карин. Если до этого их… связь воспринималась ей, как удивительное недоразумение, то сейчас, посмотрев на Суйгецу как будто другими глазами, вопросов у нее не оставалось. А он тихо, очень тихо — и оглушающе при этом, — вздернув одну бровь, спросил:  — Накажешь ты — меня? — и его голос прозвучал так хрипло и низко, что пробрало даже Хинату. А Карин — Каин Всемогущий, это просто невозможно! — залилась краской по самые уши, слившись цветом лица со своими огненно-красными волосами.  — Так, — Сай глупо приоткрыл рот, уставившись на покрасневшую Карин, и перевел взгляд на Суйгецу, решительно кивнув: — ты еще не знаешь, но я должен тебе бабок. И, походу, много, — добавил он, когда Карин закрыла полыхающее лицо руками. Геенна их побери, это же просто… После всего, что Карин говорила на их девичнике, и вообще постоянно говорила независимо от ситуации — чем они вообще занимались наедине, если одно мизерное упоминание, даже не так — если что-то похожее на намек! — до такой степени ее смутило?! Хинате стало дурно.  — Если вы разобрались с долгами и наказаниями, — неожиданно для нее голос прозвучал спокойно и ровно, — предлагаю узнать, зачем мы тут. Суйгецу? Пелена спала. Суйгецу снова стал собой — отвернувшись от Карин, он опять грустно улыбнулся, став привычным ей малкавианом, и проникновенно заявил:  — Саркофаг. Он у Джованни.  — Твою мать, нам все-таки придется туда попасть, — жалобно потянула Ино, схватившись за голову.  — А что с Шикамару?  — Чудовище в царстве Мертвых. Страдания крысы ужасны в депривации — информация больше не пища для его ума. Красавица осталась с драконом? — уточнил он, и Хината решительно кивнула:  — Она осталась в доме под защитой оборотня, не из наших, но он ее брат, так что с Темари все будет в порядке. Я не поняла — Шикамару жив?  — Мертвое сердце тоже может разбиться, — пояснил он — точнее, он думал, что что-то пояснил, но по тому, как на ее взгляд ответили и оборотни, и Ино, и Саске, когда она переглянулась с ними, стало ясно, что не одна она озадачена. — Изменения сущности не меняют сути. — Хината скрестила руки на груди. Что он несет? Улыбка Суйгецу стала не такой широкой. — Подводные течения влекут за собой бумажный кораблик, но не могут унести наковальню?.. — Все по-прежнему беспомощно молчали. Хината невольно обратила внимание на Карин, краем глаза заметив, как все остальные последовали ее примеру, включая Суйгецу, извиняющимся тоном обратившегося к ней: — Карин, — и Карин отняла руки от лица, уже вернувшего себе нормальный цвет, — чего жаждет их разум? Мои слова туманны? Заметив, что все смотрят на нее, она вдруг расправила плечи: — Да-а-а… — потянула несколько разочарованно, и под их опешившими взглядами она медленно проговорила: — их разум… как бы блять, потактичней… Короче, походу они ждут, что мой огонь спалит лишнюю муть и обнажит суть твоих речей, во. У Хинаты чуть не отвалилась челюсть. А у Сая — отвалилась:  — Ты же не говоришь по-малкавиански.  — Пасть захлопни, — беззлобно осадила Карин, добавив: — просто надо не придавать значение словам, и нести любую хуйню, пришедшую в голову — это просто, на самом деле. Итак? — она посмотрела прямо на Суйгецу, и он начал вещать. У Хинаты мозг сломался уже на втором предложении. Обычно, когда Суйгецу говорил что-то, он дозировал свое косноязычие, пытаясь максимально дробно изъясняться, и практически всегда было можно понять, что он имеет ввиду. Но не сейчас — его будто прорвало, он говорил вообще несвязные друг с другом предложения, используя слова типа «апраметная», «субстанционализирующиеся» и «равновесие темной энергии» — вот примерно после такого ее сознание наотрез отказалось воспринимать то, что он говорит. Карин периодически кивала, даже что-то переспрашивала — это казалось сумасшествием, серьезно — как разговор двух иностранцев, вообще ни слова не понимающих, но при этом активно делающих вид, что ведут осмысленный диалог. И все же, Карин пусть и хмурилась время от времени, но в целом создавалось ощущение, что ее вообще не смущает поток бессмыслицы из его рта.  — Ну вот, — когда он закончил, она немного пожевала губами, будто обрабатывая загруженную в нее информацию, как компьютер, — все просто. Надо попасть к этим Джованни в подвал. Там саркофаг пидараса…  — Патриарха, — поправил ее Суйгецу; Карин только плечом дернула:  — Да, вот этого. А еще — Шикамару там был, но где он сейчас — непонятно, но Суйгецу уверен, что у них в подвале есть подсказка, которая поможет нам понять, где держат Шикамару. Он жив — насколько вообще может быть жив мертвый кровосос, конечно. Но нам, оборотням, в смысле, вход через парадные двери заказан, и тут нужна ты и Саске — вас пустят, — обратилась она к ним, — типа как гостей. Пока вы отвлечете внимание, мы залезем в подвал, но нужно кого-то на стреме оставить снаружи. Для связи. Ладья — это кто?  — Какая? — уточнила Хината.  — Черная.  — Думаю, Ино, — на ее предположение Суйгецу радостно кивнул.  — Значит, Ино идет внутрь, — продолжила Карин, — Сакура и Наруто остаются снаружи. Ино, тебе надо как-то туда забраться, чтобы тебя никто не заметил — сможешь?  — Там довольно высоко, — с сомнением потянула она. — Стены первого этажа с той стороны дома глухие, ни одного окна нет — я успела сделать небольшую разведку, пока мы вас ждали. А прыгать на пять метров вверх я не умею.  — Зато я умею, если в истинной форме, — сказал Сай, но Карин тут же отмела эту идею:  — Не вздумай даже. Если как человек ты еще незаметен, то стоит тебе обратиться возле дома — вампиры почувствуют твое присутствие. А они знают про союз с нами, и тут же напрягутся. Никаких превращений.  — Я могу подбросить, — предложила Сакура, и Хината резко дернулась в ее сторону. Ее голос не выражал ни одной лишней эмоции, как и лицо — она посмотрела прямо на Ино, как будто сжавшуюся от ее взгляда: — но не думаю, что одной стоит идти. Если и делиться, то по двое.  — Резонно, — кивнул Сай, тут же мягко толкнув Сакуру плечом, — значит, подбросишь нас, куколка?  — Да, только подстрахуй меня, — обратилась она к Наруто, — а то платформа не очень удобная.  — Конечно. И вроде бы все обо всем договорились. И все было решено. Но Сай все-таки не выдержал, видимо:  — Серьезно? Вот так просто? И ни у кого не возникло ни одного вопроса, каким ебаным образом Карин все это поняла?! — он почти обвинительным жестом указал на Суйгецу. — Мне, например, показалось, что я слушаю запись из дурдома, детского сада, с новостного канала и какой-то научпоп, врубленные все одновременно! Как, блять?! — искренне охуел он, в целом, выражая общее настроение, но никто, кроме него, не стал акцентировать внимание на этом.  — Эх, Сай-Сай-Сай, — Карин покачала головой, мило улыбнувшись и запустив всю пятерню ему в волосы, потрепав, — вот когда подрастешь — мамка с папкой все тебе обязательно расскажут. А пока — пиздуй уже, или Шикамару и его судьба тебя уже мало волнуют?  — А вы, — вдруг нахмурился Саске, — какая ваша задача? Карин посмотрела прямо на Суйгецу. Тот, в свою очередь, перевел взгляд на Саске, уверенно заявив:  — Король и королева должны отыграть свою роль. Остальное заботит их постольку-поскольку. И Хинате осталось только мягко потянуть Саске за рукав, намекая, что Суйгецу прав. Им надо отыграть свою роль, если они хотят помочь Шикамару, и совсем неважно, что там в воспаленном разуме Суйгецу происходит. Если он не говорит, какая у них с Карин задача, возможно, им и не надо знать? Вряд-ли что-то серьезное — Суйгецу никогда не лез в самое пекло, его амплуа — Затемнение и разведка. А Карин слишком заметная, чтобы подпускать ее к Джованни ближе, чем на пушечный выстрел — зная ее, она наверняка откроет дверь с ноги и обложит всех хуями прежде, чем ее убьют — пусть лучше посидит в сторонке. Уже направляясь к главному входу, крепко вцепившись в Саске, она обернулась, нашарив взглядом Наруто — он с волнением смотрел им вслед, стушевавшись, стоило ему заметить, что она повернулась в его сторону; надо будет с ним объясниться утром. Невыносимо видеть, как его терзает чувство вины. А пока — она коротко коснулась своих губ, зная, что этот ничего не значащий для других жест поймет только он. Он понял. И повторил его. Вот и договорились.