Маскарад Вампиров: Противостояние.

Теплая вода мягко обволакивала тело; Ино вздохнула, откинув голову назад, подставляя волосы под тугие струи душа, вымывая остатки каменной крошки у корней: они раздражали так же сильно, как и непонятные желеобразные куски, застрявшие в прядях — все же в заливе Санта-Моники купаться было плохой идеей. Намыливалась трижды, пока кожа не стала скрипеть от чистоты. Отжав воду из волос, Ино бегло посмотрела на себя в запотевшее зеркало — после ванной, со слипшимися от влаги ресницами и мокрыми потемневшими волосами, она выглядела особенно хорошо. Почти как живая. Неосторожно вытянув руку за полотенцем, сморщилась и согнулась пополам — боль под ребрами вспыхнула резко, там, где совсем недавно Сай копался когтями в поисках освященной пули: бесследно зажившие снаружи, внутри оставались сверхъестественные повреждения. Живот распух от крови, она выпила не меньше литра, но качество оставляло желать лучшего; консервы в пакетах не могли сравниться в полной мере с живой, настоящей кровью прямо из вены. Пройдясь полотенцем по влажному телу, Ино накинула халат, запахнув его настолько, насколько было возможно, замотала волосы и вышла из ванной. Сай сидел на полу у кровати, дожидаясь своей очереди помыться, и без интереса смотрел в телефон с легкой улыбкой; заметив, что она вышла, улыбнулся шире и повернул к ней голову, тут же изменившись в лице. Ино едва сдержала самодовольную усмешку, оповестив:  — Душ свободен. Полотенце там есть, а чистые вещи я тебе сейчас подготовлю.  — Опять с барского плеча вашего крысавчика? — Саю явно не нравилось, что переодеваться опять придется в вещи Саске, но что поделать — у них в клубе были только их вещи.  — Повезло, что у вас один размер, — парировала Ино.  — Не везде. С этими словами Сай скрылся за дверью ванной, а Ино так и застыла, пытаясь переварить услышанное. Не то, чтобы она не поняла откровенного бахвальства, но уверенность, с которой это было сказано, заставила бы покраснеть кого угодно, включая Ино, не будь она самую малость мертвой. Жаль, она не успела сориентироваться вовремя и подколоть, когда и где он успел сравнить себя с Саске, но момент был безвозвратно упущен, а ей все еще хотелось покормиться; быстро подсушив волосы до приемлемого состояния, собрала их в тяжелый высокий хвост, натянула белье и платье, оставив халат висеть на спинке офисного кресла у стола, когда-то принадлежащего Терезе Воеманн, а одежду для Сая аккуратной стопкой положила на кровать. Вышла из комнаты и, ожидая лифт, что должен был доставить ее прямо в помещение клуба, еще раз критично оглядела себя в небольшое зеркало на стене. Без макияжа ее бледность слишком бросалась в глаза. Привыкла врать даже самой себе, что еще выглядит живой, но нет — мертвая, застывшая красота на ее лице казалась карикатурной, ненастоящей, и от того — пугающей. Зло ударила по кнопкам лифта, желая побыстрее оказаться на танцполе, где под яркими вспышками прожекторов и стробоскопа ее мертвенная бледность будет не так заметна. Где она сможет, наконец, выбрать себе сосуд пополнее и насытиться по-настоящему. Только оказываясь среди людей, касаясь влажных от пота живых тел, извивающихся под громкую музыку, она ощущала, что жизнь в ней еще осталась — невольно прислушалась, чувствуя бьющие по ушам вибрации звука, вспоминая, как Карин учила двигаться не под музыку, а под пульсацию баса, как под сердцебиение. Танцевать было приятно. Так по-человечески. Музыка обволакивала ее, и она закрыла глаза, полностью погружаясь в эту атмосферу, слыша каждый запах вокруг, ориентируясь на него, выискивая тех, кто мог удовлетворить ее запрос на качественное, насыщенное кормление. Нашла троих. Приоткрыла глаза, когда чьи-то руки мягко, без наглости, обвили ее талию, как будто ища поощрения с ее стороны. Она обернулась: парень был молодой, симпатичный, с хорошей спортивной фигурой. На лице была чуть перекошенная улыбка, изо рта пахло спиртным, но в целом — очень даже приемлемо. Улыбнувшись, она подалась к нему бедрами, давая позволение и дальше обнимать себя — парень не растерялся, но все же не стал лезть под платье или лапать за грудь, скользя руками по талии к бедрам и назад, до ребер, не нарушая негласных границ. Танцуя с ним, Ино с некоторым сожалением подумала, что, будь все как у нормальных людей, возможно, выпила бы с ним, позволила проводить себя домой, согласилась бы встретиться днем. Ей нравились мужчины, умеющие вести себя достойно, даже будучи в подпитии. Но она не нормальный человек. Так что прижимаясь к горячему телу в нише под лестницей, судорожно тыкнув на скрытую кнопку лифта, она целовала его так, что парень уже был готов на что угодно; в его глазах зрачки разъехались во всю серую радужку, руки бесстыдно изучали ее бедра и цепляли кромку платья, а от приличного остались только бессвязные предложения между поцелуями, в духе дать ее номер, или сходить в кино. Конечно. И в кино, и номер — в лифте он прижал ее к стене, впечатывая спиной в мягкую обивку, а Ино, подставляя под поцелуи шею, встретилась взглядом со своим отражением в зеркале: пустые, безжизненные глаза, обрамленные светлыми ресницами, бледная-бледная кожа, на которой от засосов оставались не красные, а серые, трупные пятна. Хватит. Он уже успел подсадить ее на себя; она обхватила ногами его торс, крепче цепляясь за плечи и, спускаясь губами от мочки уха вниз, к шее, слышала, как он сорвано, возбужденно дышит, как шепчет ей о ее великолепии, искренне покоренный… Парень крупно вздрогнул всем телом, цепенея, когда ее клыки вонзились в кожу, аккуратно прокусывая вену. Теплая кровь мягко засочилась по языку, заставляя шире открыть рот и присосаться, как пиявка; после консерванта из пакетов — особенно вкусно. Боль, противно зудевшая внутри тела, отступила; вместо нее — чистое, незамутненное ничем удовольствие от кормления. Она обнимала свою жертву, сильнее притираясь бедрами к его вздыбленной ширинке, сцепив лодыжки за его спиной, сжимая крепкие, рельефные плечи — спортивный мальчик, хороший. Сладкий. Преимущество хорошей крови — она насытилась быстро, буквально несколькими глотками, с некоторым отвращением оттолкнув от себя застывшего в оцепенении парня. Возбужденно облизнулась, стирая языком из уголков рта кровь, повернулась к зеркалу, чтобы проверить, не осталось ли на лице потеков… И увидела в отражении Сая. Он стоял у открытых дверей лифта и смотрел на нее, поймав взгляд в отражении; по его лицу было сложно что-то понять, но неуместный стыд моментально загасил горячую волну удовольствия в теле; она растерялась. С трудом поборов желание кинуться в сторону, спрятаться от пронзительного взгляда черных глаз, Ино сглотнула, уставившись в пол. Неловко до ужаса. Зачем-то отерла чистый рот тыльной стороной ладони и, не глядя на Сая, вышла из лифта, оставляя свою оцепеневшую жертву внутри; прошла в комнату, не зная, куда себя деть, и схватилась за свой телефон, усевшись на стол — телефон не включался, слишком сильно промок во время ее внепланового купания в бухте, но руки нужно было чем-то занять, как и мысли. Сай тихо зашел следом, закрыл за собой дверь, и молча прошел за небольшую ширму, отделяющую часть под кабинет от овальной кровати с розовым пушистым покрывалом — в этом вкусы Ино и Жанетт были схожи. Вроде бы ничего такого не произошло, если задуматься; она вампир, он — оборотень. Вампиры пьют кровь. Оборотни об этом знают. Но почему то, что он ее увидел, ощущалось, как будто ее застукали за чем-то мерзким и неправильным… Впрочем, у этого тоже было логическое объяснение. Одно дело — пить из бокала на высокой ножке, или выжимать в себя пакет с донорской кровью; совсем другое — интимный момент настоящего кормления. Слишком личное. Почти как оправление большой нужды. Почти как мастурбация. Одна из тех ситуаций, когда особенно не хочется, чтобы кто-то тебя видел. К тому же это лишний раз напомнило ей, какая между ними пропасть — на лице Сая проступили желваки, когда он смотрел на них, как если бы он сильно-сильно стиснул челюсть; что это может быть, если не отвращение?  — Профессора доставили до отеля, мне водитель позвонил, — раздалось из-за ширмы; голос Сая звучал глухо. — Все нормально.  — Хорошо, — она слегка поболтала ногами в воздухе, удерживая носочками босоножки, — теперь он едет за нами?  — Да. Ино грустно улыбнулась. И на что она надеялась вообще? Да, Сай уже видел, как она кормится — но Ромеро не в счет. Он же упырь. Там никаких нежностей не нужно было: схватила за тупую башку, присосалась, выбросила. Ничего лишнего. В реальности кормление для нее было тесно сопряжено с соблазнением, она не так убедительна, как тот же Саске, который со своим Доминированием может кого угодно заставить пройти вот за тот угол в том темном переулке для очень важного разговора. Обольстить, завлечь, увести за собой — вот стратегия выживания тореадора. Это не значит, что она не должна получать удовольствия; раз уж она вляпалась в не-жизнь, как в кучку дерьма, нужно брать от нее все. Она слезла со стола, подойдя к ширме и остановившись у нее: Сай лежал на кровати на спине, подложив руки под голову, с выражением глубокой задумчивости на лице изучая взглядом высокий потолок. Скажи ей кто месяц назад, что сам Акаши Сай будет лежать на ее кровати, и плевать, что он одет — она бы расхохоталась от абсурда этого заявления. Но он тут. Красивее, чем на любом из ее плакатов — жаль, что она порвала их в нелепом порыве. Скорее всего, закажет новые. Без них комната смотрелась грустно.  — Ино. Она прикусила губу, сделав несколько неуверенных шагов к кровати и сев с краю, на некотором расстоянии от него:  — Что?  — Пить кровь приятно? Черные глаза пристально изучали ее лицо; не отводя взгляда, она медленно кивнула:  — Очень.  — С чем можно сравнить?  — Ну… — она задумалась. — Я даже не знаю.  — С сексом?  — Хах, — она улыбнулась; на лице Сая тоже промелькнула короткая улыбка. — Как по мне — секс среди смертных переоценен.  — Ты выглядела очень возбужденной, — зачем-то сказал он. С трудом удержавшись, чтобы спросить, как много он успел увидеть, Ино медленно произнесла:  — Знаешь, когда жажда крови остается единственным желанием, ее утоление действительно приносит огромное удовольствие, хотя бы за счет того, что временно жажда утихает. Ненадолго.  — Похоже на описание наркотиков.  — А оно в самом деле так, — Ино вспомнила первый глоток крови в своей не-жизни и крепко зажмурилась: — я никогда не испытывала ничего, похожего на свое первое кормление. Вот тогда — да, это было как сотни оргазмов сразу. Непередаваемое, чудовищное по интенсивности удовольствие. — Она открыла глаза и посмотрела на Сая: — Азарт и возбуждение от охоты остается всегда. Кайф от утоления жажды — тоже. Но этот кайф не больше, чем облегчение, что какое-то время тебя не будет терзать голод. Сай отвел взгляд в сторону, ложась поудобнее; Ино представила, как, наверное, приятно было бы положить голову ему на плечо. Обнять. Потрогать. Сжать. Сай что-то тихо буркнул себе под нос; не расслышав, она переспросила, и Сай вдруг снова посмотрел на нее, и без улыбки, серьезно сказал:  — Я ему завидовал.  — Кому? — сначала не поняла, но когда поняла, ей показалось, что она слишком переоценивает собственные чувства: то, что она от Сая визжит, пищит и готова ссаться, как щенок, вовсе не значит, что…  — Парню этому. Мне хотелось в тот момент его оттащить от тебя и занять его место. У Ино перехватило дыхание. Она искала на его лице признаки того, что он вот сейчас ухмыльнется, или засмеется, обернет все в шутку — но он не обернул. Не засмеялся. Его лицо оставалось серьезным.  — Думаю, кормиться тобой для меня было бы небезопасно, — неловко попыталась пошутить, но воздух становился только тяжелее, — если брать во внимание, как моя кровь повлияла на тебя…  — А я не про это. Я про то, что ты делала с ним до. Значит, он видел все, а не только кормление. Как она целовала этого парня, как закидывала ноги ему на пояс, как прижимала к себе и сжимала плечи, сокращая дистанцию между их телами. Тут его понять как-то неправильно было невозможно. Откуда в ней разом взялось столько смелости: она приоткрыла рот, едва заметно скользнув кончиком языка по нижней губе, а Сай очень спокойно проследил за этим движением, только кадык резко дернулся вверх-вниз. Плавно опустилась на локоть, рядом с ним — до его лица оставалось еще достаточно расстояния, чтобы кто-то из них мог отступить. Обернуть все это в шутку, оставив второму возможность так же отшутиться. Он не двигался, только глаза неотрывно следили за ее приближением. В Ино с каждой секундой росла неуверенность; чем ближе были его плотно сжатые губы, тем сильнее ее начинало потряхивать внутри от волнения, тем сильнее хотелось улыбнуться во все зубы и рассмеяться, зная, что он точно, точно поддержит — так же, как она его, если он первый не выдержит этого напряжения. Легла рядом, опустив голову на кровать — он повернул к ней лицо, они почти соприкоснулись носами. Тепло его дыхания доходило до нее, она ощущала кожей, как он дышит; его сердце билось слишком быстро для того спокойствия, что он излучал.  — Страшно? Только бы улыбнулся — и она бы улыбнулась в ответ. Засмеялась. Возможно, хлопнула бы его по груди и встала, поправляя волосы. Но он смотрел на нее серьезно.  — Да, — выдохнула она. И Сай чуть-чуть подался вперед. Миллиметр за миллиметром преодолевая оставшиеся жалкие сантиметры, пока его сжатые губы не прикоснулись к ее губам, слегка приоткрытым от последнего выдоха. Просто дотронулся губами до губ. В груди будто что-то тяжело, гулко ухнуло. Его лицо, губы, глаза — слишком близко, настолько, что она видела свое отражение в его зрачках, видела каждую ресницу, каждую пору на его лице. Не отдавая себе отчета, что делает, прихватила зубами его нижнюю губу — не сильно, едва-едва, оттянув и зажав между своими губами; он тяжело, громко выдохнул и закрыл глаза. И вся его спокойная сдержанность испарилась. Сай целовался медленно. Очень страстно, глубоко и медленно — Ино сама не заметила, как заползла на него, зажав коленями его талию, ладонями — лицо; его руки плотно обхватили ее и прижали к нему; от него шел жар, обжигающий ее холодную кожу. Он не торопился, но и не церемонился — задранное платье не беспокоило ровно до тех пор, пока он ладонями не провел по ее бедрам вверх, задирая платье еще выше, чтобы пробраться к талии, оттуда к лопаткам, грудью впечатывая Ино в себя. Сай целовался жадно. Тяжело дышал от возбуждения и ее веса на себе, и Ино ловила каждый этот выдох, зарываясь пальцами в его волосы, ощущая ладонью натяжение жил на шее, когда он подавался ей навстречу, и не верила, что это происходит на самом деле — он толкнулся в нее бедрами, царапая шлевками джинсов ее кожу и пряжкой ремня задевая живот. Это покачивание под ней пробудило нечто первобытное: она с трудом оторвалась от его губ, упершись руками по обе стороны от его головы, и прогнулась в спине, отстраняясь — Сай открыл глаза, с нескрываемым разочарованием вздохнув, но разочарование длилось недолго — Ино закусила губу и, посмотрев ему в глаза из-под опущенных ресниц, бедрами плотнее опустилась на него, заставив зашипеть сквозь стиснутые зубы. Рубашки Саске были крайне непрактичны и с большим количеством пуговиц; Ино бережно расстегнула каждую, обнажая великолепный торс: широкую грудную клетку и напряженный, красивый живот с четкими мышцами. Сай был совершенен. Она знала каждую родинку на его теле, с таким пристальным вниманием всегда изучала плакаты и фото с ним, но вживую — вживую он был в сотни, в тысячи раз лучше. Он был настоящим, под ней и возбужден; она не могла даже мечтать о таком с тех пор, как узнала, что он не человек, но это теперь казалось чем-то несущественным. Сай с интересом наблюдал за ее действиями, не переставая ласкать ее бедра ладонями. Ино пальцами провела по пряжке ремня, будто раздумывая, расстегивать или нет, и с легкой улыбкой посмотрела на него — Сай, усмехнувшись, снова немного приподнял бедра, подталкивая ее к активным действиям, но тут вибрация в кармане джинсов, прямо под ее ногой, заставила обоих недовольно поморщиться; он поелозил под ней, доставая телефон, и коротко матернулся, посмотрев на экран:  — Такси приехало.  — Поехали тогда, — скрыть разочарование в голосе не получилось; Сай сел, удержав ее на себе и не давая встать, прямо в губы выдохнул:  — Запомни, на чем мы остановились. Сай целовался опытно. У Ино кружилась голова и сводило живот от того, как он обнимает, как прижимает к себе и как трогает.  — А мы продолжим? — рука скользнула к ремню, пытаясь пробраться под него; Сай укусил ее за подбородок и влажно провел языком по шее, оставив мягкий поцелуй на ключице:  — Обязательно, — пообещал он. Поправляя платье и приводя в порядок растрепавшиеся влажные волосы, пока Сай застегивал рубашку, она не могла поверить, что все случившееся — не сон. Мозг отказывался воспринимать реальность, губы горели, а обещание Сая продолжить набатом отдавалось в ушах — первое, что она сделает, когда они приедут в дом, это потащит его к себе в комнату. Плевать, как это будет выглядеть. Другого шанса может просто не быть, а она потом вечность — буквально, — будет кусать локти и думать, как лишилась лучшего переживания за всю свою не-жизнь. Не пугало ни разбитое сердце, ни возможное разочарование — плевать, плевать, на все плевать, только бы еще раз поцеловать его, увидеть вожделение в его глазах, прикоснуться… В такси, забив на все приличия, положила руку ему на колено; он накрыл ее сверху, обхватил и потянул к себе, касаясь тыльной стороны ладони губами; полный нежности жест, без подтекстов и заигрывания. А когда до дома оставалось меньше получаса, у Сая зазвонил телефон.