Мама, я люблю тебя.

Мать опять кричит. Чего с ней случилось? Спрашиваю - говорит, что потом все объяснит. Когда потом? Отец стал часто звонить. Странно как-то. С моими родителями что-то случилось. Чувствую, что ни к чему хорошему это не приведет. Войдя в квартиру, тут же услышал звон разбитого стекла и крики мамы. Это плохо. Очень. - Мам, я пришел! – вешая ключи на крючок, громко сказал я. Меня насторожила эта тишина. Сняв верхнюю одежду, я пошел на кухню и чуть не наступил на разбитую тарелку. - Мам, ты чего? - А, ты уже вернулся, - она повернула голову и наиграно улыбнулась. - А что произошло? - Да все хорошо. Все хорошо, правда, - втирала она мне и сжала в руке кухонную тряпку, - все хорошо… - Мам, что случилось? - Тим, все хорошо, - искусственным спокойствием ответила она, - все у нас будет хорошо, правда, только потерпи, - она медленно подошла и обняла меня. Я выше её. Намного. - А что сейчас плохо? - И сейчас у нас хорошо, и будет хорошо… Она опять сходит сума... я растерялся. Я не знаю, чего мне делать. - Мам, а ты таблетки сегодня пила? - Какие таблетки? Зачем они мне? Ты же знаешь, я не люблю таблетки. Я вообще не понимаю, зачем они людям? – начала глупеть мать. - Мам, но ведь ты не сможешь… - Я все смогу. Я все сумею. Мы справимся, - уверяла меня мама. Резко в тишине раздались её всхлипы. Она заплакала. Мне нужен отец. - Тимош… - Мам, не называй меня так. - Хорошо, солнышко, - вздохнула мама. Меня бесит, когда она меня так называет. Ладно, плевать, - Тим, а у тебя девушка есть? – внезапно спросила она. Я совсем не ожидал от неё такого вопроса. - Неважно. - А я тебе еще нужна? - Что за глупый вопрос? Нужна, мам. - Я плохая мама, да? - Нет, мам. Ты самая лучшая мама на Свете! - Тима, разве я заслуживаю такой чести? – она подняла голову и удивленно посмотрела на меня. - Мам, ты воспитала меня одна! Мне никто так не нужен, как ты! - А как же твой отец? Я замолчал. Я не знаю, что мне ответить. Она спросила о нем у меня сама. Ненавидит или любит? Понять бы чего. - Мам, ты мне нужна больше, чем он, - не слыша себя, произнес я. Никогда не думал, что произнесу это вслух. Она не нашла ответа. Это хорошо. Мама отошла от меня и посмотрела мне в глаза. Её красные заплаканные очи смотрели на меня, и я понимал, что она меня любит. Любит так, как никто другой. Она самый близкий человек на Свете. Никого ближе нет, и не будет. Она та, которая будет любить меня любого. Плохого или хорошо, доброго или злого. Любого. Я её люблю. Очень. Она развернулась и достала из ящика ножик. Сверкающее лезвие насторожило меня, и я начал наблюдать за её действиями. Сердце теребило и заставляло к ней подойти. Я не мог. Сознанием чувствовал, что ни к чему хорошему это не приведет. - Тим, ты чего здесь стоишь? Иди, позвони папе. Он будет рад тебя услышать. Или позвони своей девушке… - спиной ко мне, произнесла она - Мам, хватит, - прервал её я. Мне надоело слушать её бредни. Она резко развернулась и бросила нож в линолеум. Её сверкающие в бешенстве глаза, разъяренно смотрели на меня. Её частое дыхание и трясущееся руки говорили за себя. Её разум не контролирует тело и мысли. Засохшая на губе рана опять открылась, и из неё начали появляться маленькие волдыри крови. Резко упав на колени, она упала на нож… из глубокого пореза полилась ярко-бордовая жидкость. Кровь быстро стекала на лодыжку и капала на осколки разбитой посуды. Мама громко вскрикнула от боли, упав на бедро. - Мам! - крикнул я и сделал шаг ей на встречу - Тимочка, солнышко мое, - манящим взглядом она позвала меня. Её вид меня пугал. Она взяла в руки большой осколок посуды в руку и сжала ладонь. Я осторожно начал подходить к ней. Краем глаза заметив, что из её длани потекла кровь, мне стало страшно. Надо собраться. Я же не тряпка. Подойдя к ней, я сел на колени, и она обняла меня. - Тим, меня никогда не бросишь. Правда ведь, никогда? – посмотрев на меня своими заплаканными глазами, произнесла она. Моя мама очень красивая. Даже такая: вся заплаканная и трепетно дышащая; даже когда её губы испачканы в крови. Я люблю её. Очень. - Нет, мам. Никогда, - прижавшись к ней, тихо произнес я. – Ты самый дорогой для меня человек. Ближе никого нет. - Тимка… - она крепко обняла меня и тяжело вздохнула. Мы сидели в тишине. Мама лишь тихо всхлипывала. Папа говорил, что мама редко плачет. Почти никогда. А если и плачет, то скрывает это. Только вот сейчас она плачет каждый вечер. Меня это напрягает. Хорошо, что сейчас каникулы. Кровь её руки капнула мне на рубашку. Она убрала руку со спины и оперлась ей об пол. - Сын, знай, что я всегда любила тебя. Любила, и буду любить, - будто прощаясь со мной, с трудом вымолвила она. Боковым зрением я увидел, что она подняла руку с пола. И напряженно положила её мне на спину. - Полин, ты сума сошла!? – раздался запыхавшийся крик отца. - Он мой сын! И я что хочу, то с ним и делаю! – прорычала мать в ответ и последними силами еще крепче прижала меня к себе.… Я закрываю глаза и теряю сознание.… Крик отца… громкие слова матери… последние ощущение – это глубокий порез… где-то в области шеи… - Мам… я все равно… люблю… тебя… - Тим, Тима!.. – слышу её ответ *** Меня выписали из больницы. С того самого дня прошло два месяца. Я не видел мать с тех самых пор. Но хочу её увидеть. Я все равно люблю её. Люблю. Никого так сильно не люблю, как её. Я не хожу в школу. Сижу дома, и ничего не делаю. Я живу с папой, Мариной и Лизой. Марина теперь бесит меня еще больше. Она сказала, что мою мать вообще нужно лишить родительских прав, потому что она сумасшедшая. Зачем она лезет? Зачем она говорит это мне? Зачем она вообще появляется мне на глаза и лезет в душу? Ненавижу! У отца проблемы. Он не говорит по поводу чего, но чувствуется, что по поводу мамы и меня. Я переживаю. Лиза… эта клуша просто достала меня своим домашним заданием! Каждый вечер она приходит ко мне в комнату и начинает крутиться передо мной! Она копия своей писклявой мамаши! Я ненавижу их обоих. -Тимушенька, ты чего кушать будешь? – Марина заглянула ко мне в комнату. Мне хочется её пнуть. Просто потому что она меня бесит. - Ничего, - процедил я, гладя кошку, лежавшую у меня на коленях. - Тимуш, ты сегодня даже не завтракал, а уже обедать надо. Ты себя так до истощения доедешь! - Марин, я не хочу ничего есть, – четко произнес я. - Тимош, меня ведь папа наш убьет, если ты ничего не покушаешь! Да пусть хоть пристрелит от злости! Как же она меня бесит! Даже руки дрожат. А еще меня бесит, когда она говорит «наш папа». Это мой отец! Это не Лизин папа, и уж тем более не её! Нет, больше всего бесит, как она меня называет… Тимуш, Тимунечка, Тишечка, Тимушечка. Вот прям так и хочется её на куски разрубить! - Не убьет. Правильно, потому что я это сделаю быстрее, чем он. - Ну, Тимк, тебе же поправляться надо! - Я уже выздоровел. - Да ты исхудал весь! Я в другом смысле говорю! Ага, ты не говоришь, а пищишь. - Не нужно мне поправляться. - Тим, я уже не шучу! Чего я с тобой, как с маленьким ребенком вожусь! Я сейчас вообще папе позвоню! - Звони. Мне от этого ни холодно, ни жарко! – ухмыльнулся я и посмотрел на неё. Ее наглые глаза просверливали меня. - Я ведь сейчас и правда позвоню! - Тогда не тяни время и иди, звони, - я посмотрел ей в глаза и сделал жест рукой. В ответ она лишь хмыкнула и громко закрыла дверь. Вот дура. Вот прям бесит! Спустя минуту она громко разговаривала по телефону с моим отцом. Ну и плевать. Он все-таки мой отец. - Матвей, он совсем ничего не хочет есть! – кричала эта клуша на всю квартиру, - совсем ничего! – вот минуту назад говорила, что если папа узнает, что я ничего не ем, он её убьет. Сейчас треплется с ним по телефону. Дура аль как? – а мне-то чего делать? – возникла она из коридора, - ладно. Хорошо. Ладно. Угу. Хорошо. Пока, любимый. Вот она специально мне на нервы действует? Вот мне так и хочется её с десятого этажа сбросить! - Тимофей, папа сказал, что ты будешь есть суп! – гордо заявила она, не открывая двери. Черт. Я не люблю её суп! Он не вкусный и противный! У мамы вкуснее. На много. Я хочу к матери. Безумно. Я ненавижу Марину. Она мразь, которая врет моему отцу.