Два одиночества.

Тёмный дворик перед чёрным входом в Департамент. Кажется, последний раз это было так давно... Пара затяжек и, благодаря резкому движению тонкой кисти с длинными пальцами, моя сигарета оказывается в других губах. С удивлением приподнимаю бровь и смотрю, как непривычно ты делаешь глубокие затяжки. Эта картина тут же откладывается в памяти. Слишком ценны эти моменты. Тянусь к открытой бутылке виски, прямо из горла делаю два больших глотка. Пламенная жидкость обжигает всё внутри, невольно возвращая в прошлое... Тёмный дворик перед чёрным входом в Департамент. Мы оба - стажёры. Сегодня удачно сдали зачёт - как награда - пара бутылок виски и бессонная ночь с мечтами о будущем. Ты сидишь на ступеньках, ведущих в подсобное помещение, о котором все уже забыли, но никогда не забудем мы. Я сижу прямо на земле. На тёплой, прогретой дневным солнцем и не успевшей ещё остыть за те пару часов темноты. Настроение лирическое. Ты с гордостью говоришь о том, как всего через четверть века мы с тобой будем начальниками пятого и шестого отделов Департамента "Несущие смерть"; как каждый выходной будем встречаться с тобой в пабе, пить пиво, курить сигары и шутя сетовать на своих подопечных. Ты тогда был совсем юнцом. Жёлто-зелёные горящие глаза, вечно растрёпанные короткие чёрные волосы, неизлечимый оптимизм и твёрдая уверенность в светлом будущем. Куда это всё делось? Сейчас, спустя почти век?.. Чётким щелчком откидываешь окурок как можно дальше, отпиваешь глоток виски и забавно жмуришься от крепости напитка. Волосы растрёпаны, совсем как тогда, взгляд так же устремлён вдаль, вот только... глаза уже не горят. -Как Сатклифф? -Ненавижу этого красноволосого ублюдка. Ненавижу... Несмотря на резкие слова, злости в голосе нет совсем. Только лишь усталость. Грелль Сатклифф появился у нас в Департаменте спустя неделю после того, как Уильям стал начальником шестого отдела. Никто до сих пор не знает, откуда он взялся, но о дурной славе этой актрисы знает даже каждая мышь в Департаменте. Тебе он сразу не понравился. Ты, великий консерватор, никак не мог смириться с его внешним видом, с его манерой поведения, с его неподдельным интересом к своей персоне. Но рано или поздно, даже самое крепкое дерево деформируется под постоянным воздействием вихря. Вот и ты не выдержал - одна минута слабости - и вы принадлежите друг другу навсегда. На всю нашу гнусную вечность. Твоя броня дала немалую трещину, и с того момента Алая Бестия надёжно поселилась у тебя внутри. -Алан? До боли знакомое имя невольно заставляет вздрогнуть. Ты даже удосужился посмотреть мне в глаза. От твоего взгляда становится неловко, и я делаю вид, что очень занят, доставая пачку сигарет из кармана. -Ты так и не сказал? - тихий, понимающий голос. Подкуривая сразу две сигареты и протягивая одну собеседнику, я с сожалением выдыхаю: -Нет. Ответом мне служит молчаливый кивок. Алан Хамфриз. Мой личный мучитель, хоть он сам об этом и не знает. Совсем недавно, всего каких-то полгода назад, Ти Спирс, будучи моим непосредственным начальником, торжественно представил мне моего первого (и последнего, как я вскоре понял) стажёра. Это не могло быть случайностью или каким-то нелепым совпадением - Ти Спирс слишком хорошо меня знал. Алан Хамфриз - моё персональное безумие, мой единственный лучик света, моя любовь, моя жизнь... -Я не могу, Уилл. Я... - слово "боюсь" так и осталось несказанным висеть в воздухе, но Уильям и без слов всё понял. Ведь это был не только мой страх. -Кто бы мог подумать, что два самых величественных и неприступных шинигами, которые буквально через полвека станут легендарными для юных жнецов, могут быть такими... -Влюблёнными идиотами? -Мда, Слингби. Слишком уж хорошо я тебя знаю, чтобы ждать от тебя другого ответа. Взаимные ухмылки и очередные глотки виски. Да, Уильям, слишком уж хорошо мы друг друга знаем. Именно поэтому мы тут сейчас и сидим, спустя почти век. Ты - на ступеньках, ведущих в подсобное помещение, о котором все уже забыли, но никогда не забудем мы. Я сижу прямо на земле. На тёплой, прогретой дневным солнцем и не успевшей ещё остыть за те несколько часов темноты. Я сжимаю в руке письмо, написанное чётким угловатым почерком, адресованное Алану Хамфризу, а у тебя, во внутреннем кармане пиджака, лежит такое же, написанное моим размашистым, с немой просьбой помочь. "Ты нужен ему как воздух, Сатклифф. Только с тобой он снова обретёт ту лёгкость, как почти век тому назад. Помоги ему." "Ты - его единственный лучик света. Но он... боится. Чёрт, мой верный и бесстрашный друг боится! Боится быть отвергнутым. Не дай ему это почувствовать, Алан, прошу тебя." Ещё несколько часов просто молча. На двоих одна ночь, одни чувства и одна пачка сигарет. В холле массивные старинные часы громко пробили три. Молча встаёшь и идёшь к двери. -Спокойной ночи, Спирс. Спасибо за компанию. Молча киваешь и вдруг оборачиваешься напоследок. -Письмо не тебе адресовано, Слингби. Ответом тебе служит лишь моя фирменная усмешка. Да, не мне. Но от тебя. И это главное. И именно поэтому во внутреннем кармане твоего пиджака лежит письмо, написанное мной. Но не тебе.