После сообщения Матиаса Хенрик был сам не свой. Ему нужно было вести серьезные переговоры, а в голове крутилась одна единственная мысль - Тарьяй - учитель Томми. Это просто невозможно, на самом деле. Му был актером. И довольно хорошим. Даже слишком. Хенрик смотрел все фильмы и постановки с его участием. И каждый раз восхищался его игрой. Облазив интернет, он нашел информацию о том, что Тарьяй решил покончить с карьерой актера по неизвестным причинам. О том, чем он занимается сейчас, никакой информации не было. Так неужели он теперь учитель его сына? Пиздец.
За эти восемь лет все пиздец как изменилось.
Тот день, когда Леа сказала ему, что беременна, стал одним из самых ужасных дней в его жизни. Он не хотел, чтобы так все получилось. Он уже собирался расставаться с ней, но что-то, блять, пошло не так. И он уже просто не мог ее бросить. Он, конечно, не самый лучший человек в этой вселенной, но и не подонок, чтобы кинуть девушку, которая носит под сердцем его ребенка.
Он целый месяц думал о том, как рассказать об этом Тарьяй. Он честно пытался, черт возьми. Но каждый раз его что-то останавливало. Он знал, что для Тарьяй это будет последней каплей. Он понимал это. Но ничего не мог с собой поделать, пытаясь продлить минуты счастья, находясь рядом с человеком, которого правда любил.
А потом был этот чертов выпускной. Он не хотел идти на него. Совсем не хотел. Но Тарьяй умел... уговаривать, скажем так. И он сдался. Пошел на выпускной и сказал то, что пытался сказать месяц. И все. Разрушилось то, что они пытались построить долгое время. Тарьяй уехал, никому ничего не сказав. И виноват в том был только Хенрик. Он заблокировал свою сим-карту, удалился из всех немногочисленных социальных сетей, в которых был зарегистрирован. И новости о нем Хенрик узнавал только из информации в Интернете.
Томми родился совсем крошечным. Он был недоношенным, но врачи сказали, что все хорошо, и малыш здоров. Это единственное, что волновало Хенрика. Он расплакался, как только увидел младенца. Это малюсенькое существо, которое напоминало больше картошку, чем человека. Но Хенрик уже тогда полюбил его. С первого взгляда.
После рождения ребенка они с Леа стали ссориться еще больше, чем обычно. Практически никакого участия в воспитании она не принимала, а через год просто взяла и смоталась в неизвестном направлении, оставив только записку. Там было написано что-то типа: “Прости, я никогда тебя не любила. Уехала в поисках лучшей жизни”.
Дальше было очень тяжело. Если бы не его родители и брат, Хенрик бы не справился. Только они (ну и друзья, конечно же) поддерживали его на протяжении всех этих лет. Самое сложное было - найти работу. Хенрик оставил идею стать актером. И пытался устроиться в какую-нибудь компанию. После пятнадцати провалов он уже и не надеялся, что у него что-нибудь получится. Денег катастрофически не хватало. А у Томми, как оказалось, была астма. И на лекарства уходили бешеные деньги.
И как-то вечером, когда он уже уложил Томми, ему внезапно позвонил Давид Шохолт, с которым они не виделись несколько лет, и предложил основать свою собственную фирму. Вот так вот просто позвонил, сказал что-то типа:
– Холм, привет. У меня есть идея для бизнеса. И я знаю, что ты хочешь мне помочь.
И вот, спустя пять лет, их компания является одной из самых успешных в Норвегии. Да и в других странах она довольно известная. А Холму приходится постоянно мотаться на переговоры в разные города и страны, чтобы договариваться с поставщиками или подписывать договора на сотрудничество с другими компаниями. Все это было жутко выматывающим. Но Хенрику нравилось. Только ему часто приходилось оставлять сына с родственниками. И его это убивало. Хенрик понимал, что сейчас ребенок находится в таком возрасте, когда ему просто необходимо внимание со стороны родителя. Но ничего не мог с этим поделать. Иногда он посылал вместо себя своих заместителей или Шохолта. Но зачастую требовалось присутствие самого Хенрика.
Сейчас он находится в Дании на переговорах с одной крупной фирмой. Их компания добивалась с ней контракта несколько месяцев. Но Хенрик не может нормально формулировать предложения, потому что в голове у него сейчас совсем не это. Он списывает это на то, что простыл и просит перенести совещание на завтра. После недолгих уговоров представители датской компании соглашаются, и Хенрик едет в отель в надежде выспаться. На часах уже почти 12 ночи, и он делает устную пометку не соглашаться на такие поздние встречи.
Как только он добирается до своего номера, сразу же ложится в кровать, игнорируя душ. Только сейчас он понимает, насколько сильно устал за день. Да еще и внезапная новость выбила его из колеи. Холм устанавливает будильник на телефоне и на несколько мгновений задерживает взгляд на своей заставке. Томми. Черт, как же он скучает.
От: Хенрик [00:13]
Скажи завтра Томми, что я люблю его и безумно скучаю.
От: Матиас [00:13]
Какого хера, Хенрик?! Я сплю
От: Хенрик [00:14]
Это важно для меня. Пожалуйста
От: Матиас [00:15]
Эмм... Ладно
От: Хенрик [00:15]
Спасибо, Матиас. Спокойной ночи:)
От: Матиас [00:15]
Ночи
***
Переговоры прошли более, чем успешно. Датская компания подписала контракт и даже внесла некоторые поправки, которые были компании Хенрика и Давида только на руку.
Сейчас Холм уже в Осло. И в данный момент едет в ресторан своей матери. Потому что та сказала, что ей нужно обсудить с ним кое-что важное. И Хенрик догадывался, что именно.
Ресторан его встретил своей привычной глазу уютной обстановкой. Он любил бывать здесь. Это место избавляло от мрачных мыслей.
– Тебя слишком часто не бывает дома, – начинает Сив после недолгих приветствий и обниманий. - Ты нужен Томми.
– Мама, я знаю, не начинай...
– А в смысле “не начинай”, Хенрик? Почему ребенок должен страдать? Ему нужен отец. Папа, к которому он сможет обратиться за советом. Твои недельные отъезды его убивают. Я не знаю, что делать. Он постоянно подавлен. Вчера он сказал мне, что иногда он задумывается о том, что вовсе не нужен тебе.
Каждое слово, сказанное матерью, ранило Хенрика до глубины души. Он сам все это прекрасно понимал. Ему срочно надо будет поговорить с Томми и сказать, как сильно он его любит.
– Мама, я... - его снова перебили.
– Ты сегодня же скажешь Томми о том, как он важен для тебя. И возьми хотя бы несколько дней полноценных выходных, и проведи их с сыном.
– Да... Именно этим я и собирался заняться. Сейчас поеду и заберу его из школы, – вообще-то это нужно было сделать еще час назад, черт возьми.
Сейчас Хенрик спешит в Ниссен. И думает о том, что увидит Тарьяй впервые за восемь лет. И он нервничает, как подросток.
***
Половина четвертого вечера. Тарьяй сидит в своем кабинете и проверяет домашние задания, которые ему сдали дети. Он порядком устал. Сегодня был довольно тяжелый день. Дети были на редкость непослушными и много кричали. У Тарьяй болела голова от их криков. А они все никак не хотели молчать. Тогда он пригрозил, что устроит незапланированную самостоятельную работу, и все пошло как по маслу. Дети перестали дурачиться и стали, будто шелковыми. Но он все равно утомился.
За последней партой сидит Томми Холм. Последнюю неделю это происходит регулярно. Лишь в шесть вечера его забирает Матиас. Видимо, сегодня будет также. Мальчик постоянно грустит. Видно, что он безумно скучает по своему отцу. И, на самом деле, мысленно Тарьяй уже несколько раз врезал Холму по его роже за то, что тот так поступает с ребенком. Вид подавленного Томми напоминал Тарьяй самого себя. Тогда, когда они с Хенриком были...вместе. Все было прекрасно, а потом он внезапно так уходил к Леа. А потом были еще их совместные фотографии в Инстаграме. В такие моменты он злился на Хенрика и, похоже, выглядел также, как сейчас выглядит Томми. Он похож на маленького забитого котенка. И его хотелось прижать к себе и пожалеть.
– Что ты рисуешь сегодня, Томми? – так было каждый раз. Тарьяй проверял работы. А потом они с Томасом разговаривали. Обо всем. Он пытался отвлечь ребенка, лишь бы ему не было тоскливо.
– Себя и папу. Я вчера с ним разговаривал по телефону. И он сказал, что скоро приедет. Не знаю, когда. Но надеюсь, завтра.
– О, это здорово, – Тарьяй взглянул на рисунок. От него чертовски веяло уютом.
И тут внезапно открывается дверь. А в проеме стоит...не Матиас. Это было пиздец как неожиданно. Хенрик чертов Холм. К такому повороту событий Тарьяй не был готов. Он будто в замедленной съемке наблюдает, как Томми с радостным криком “ПАПА” бежит к нему, а тот встает на колени и обнимает своего сына. И от этой картины у Тарьяй будто выкачивают весь воздух из легких. Он забывает, как дышать. Потому что сейчас ему кажется, что ничего более идеального он в своей жизни не видел.
Неожиданно Хенрик переводит взгляд на Тарьяй. И тот буквально замирает на месте. Если его потом спросят, что у него было в тот момент в голове, то Тарьяй, скорее всего, ничего не ответит. Потому что он никому не сможет сказать, что думал лишь о том, что пиздец как скучал по этому взгляду.
– Привет.
