Дом загадочных огней

      Утро сменило ночь практически моментально. Как только ночью Ренат коснулся подушки, сразу погрузился в сладкую пучину сна. Но так было далеко не всю ночь. С самого начала сон казался жутким и бессмысленным. В темноте еле виднелись ходы, похожие на множество нор. Пройдя в одну из них, которая попросту была шире других, Ренат оказался на пороге своего дома. В самом же доме, у камина, стоял Алекс и что-то шептал свечам на подсвечнике. Парень сразу же обратил внимание, что огонь всех свечей поднимался почти до потолка.       — Я просто хотел помочь, — неожиданно сказал Кузнецов с отчаянным выражением. — Беги.       Ренат, не зная куда и зачем, побежал. Но не успел он выбежать из дома, как кто-то с силой толкнул дверь и сбил парня с ног. Филатов не успел разглядеть лица, даже телосложение было невозможно углядеть. Но видел длинные волосы. Пожалуй, это было последнее, чем и закончился сон.              Проснувшись, Ренат первым делом посмотрел в окно. Разгулялась пасмурная погода, сильный ветер, посвистывая, наклонял ветви деревьев, вихрем разгонял пыль на дороге. Яна уже не спала, её вообще не было ни в доме, ни во дворе. На часах только семь утра. Парень решил заняться своим одним из самых нелюбимых занятий — накручивать мысли. А что если он вчера ошибся и вместо того чтобы уничтожить своего врага наоборот придал ему дополнительных сил на ночь? Филатов ведь не знал всех тонкостей параллельной связи.       Парень просидел на кухне минут десять. Приход Яны вызвал внутреннюю радость, в то время как внешне она никак не проявлялась. Девушка сходила за свежим хлебом на пекарню, не стала будить своего друга, дав возможность хорошо выспаться.       — Извини, я не успела приготовить завтрак, потому что проспала, и теперь опаздываю на работу. Ты можешь позавтракать всем, чем захочешь и найдёшь в холодильнике. Но тогда тебе надо будет самому прийти в участок. Ты ведь знаешь дорогу? — Филатов медленно покачал головой. — Хорошо, сейчас объясню…       — Давай я лучше сразу с тобой поеду? — предложил парень.       — Ты же совсем ничего не ел.       — Ты тоже, но всё равно собираешься на работу. Для Яны этот поступок показался милым, она даже легонько улыбнулась, стараясь спрятать улыбку рукой.       Они вместе пошли в участок. Ещё за несколько метров до здания девушка приготовилась открыть дверь, достала из кармана связку ключей и выбрала нужный. Ренат невзначай взглянул на ключи, сред которых был один заржавелый, амбарный, повязанный испачканной белой лентой. Внутри у парня всё сжалось, заскрипело. Ключ похож на все те, что хозяин проклятого дома видел раньше: с красной и жёлтой повязкой. Белого замка он не видел, что его тоже пугало. А вдруг Яна тоже связанна с домом и уже открыла замок? Как к этому относиться?       Вспоминая свой жуткий сон, Ренат и не заметил как вошёл в участок, который был открыт до их прихода. В конце коридора, из открытого кабинета начальника участка, слышался разговор. Филатов вспомнил, что именно в этот кабинет его ещё во второй день прибытия привёл конвой. Это было рабочее место начальника участка, по совместительству родного дяди Яны, к которому она, кстати говоря, не собиралась спешить. Лучше посидеть в собственном укромном уголке, заняться спокойной бумажной волокитой, чем идти туда. Яна посадила Рената за стол, вручив лист бумаги и ручку, заставив писать заявление.       Филатов навис над чистым листом, как коршун над добычей, пытался придумать что-нибудь правдоподобное. Можно было, конечно, написать про параллельную связь в проклятом доме, следствием которой стало наложение проклятий на хозяев, и что один из них каким-то невообразимым образом телепортировался в дом и напал на Рената с целью убить. В лучшем случае, после такого заявления отправят на лечение. Пришлось писать сказку.       В самом разгаре, когда Ренат полностью продумал «сюжет» и приступил к заполнению заявления, в кабинет вошёл Синицын, с гордым, выразительно деловым видом. Он слегка оступился, увидев сидящего у стола Филатова и не увидев Яны.       — Вы… извините, запамятовал, — практически с середины — без приветствия — начал следователь.       — Филатов, — подсказал парень и продолжил писать. Его совершенно не волновало присутствие постороннего человека, в то время как этот самый человек чувствовал обратное.       В кабинет зашла Яна. Заметив Синицына, она сделала не менее гордое лицо, высоко задрав подбородок, сощурив глаза, и прошла к своему месту. Стоящий посреди комнаты следователь даже ничего не сказал, будто вообще не заметил Ковальскую.       — И что же вы тут делаете? — продолжил он. — Разве вы не уехали?       — Уехал, — не отрываясь от бумаги ответил Ренат. — Сижу дома, во Владикавказе, чайку ем.       — Что делаете? — усмехнувшись спросил Синицын, не обратив внимания на сарказм парня и его жёсткий стёб.       — Чайку ем, — повторил Филатов и повернулся к следователю. — Чай пью — так понятней?       Яна усмехнулась, отвела взгляд, делая вид, что ищет нужный документ в ящике стола, где кроме закрытой упаковки бумаги и коробка скрепок ничего не было. Мысленно она хвалила своего сожителя и унижала бывшего ухажёра. Девушка верила в своего союзника в роли Филатова, хотя парень просто пошутил над человеком — как это обычно делают.       — И где же вы теперь живёте? — не унимался любопытный Синицын.       Медленно подняв глаза в сторону Яны, Ренат как бы запрашивал у штаба правильный ответ. Или предполагал, что девушка вмешается, прогонит следователя и не надо будет отвечать на его назойливые вопросы.       — Он живёт у меня.       Неожиданно ответила Ковальская, удивив тем самым не только Синицына, но и Филатова. Никто не ожидал такой резкость, экспрессивности от девушки, которая всего-навсего хотела позлить следователя. У неё это получилось с недосягаемым профессионализмом, будто она посвятила этому занятию всю свою жизнь.       Ренат обернулся к стоящему позади человеку. Тот был, мягко говоря, удивлён таким заявлением. Его быстрый взгляд молнией оглядывал то парня, то девушку, и так несколько раз, пока не отвернул голову, крепко сжал челюсти. Он был в бешенстве. Не таком, конечно, как после проверки подвала, но осторожность и в этом случае не помешала.       Эмоции Ковальской были куда скудней и проще, чем у Синицына. Спокойнейший взгляд, которым она словно насильно, невежественно смотрела на гневавшегося по секундам человека. Уголки губ были слегка приподнятыми, что вызывало бешенство даже у Рената, оставив порочный внешний мир и заканчивая писать заявление.       — Всё, написал. Куда надо относить, кому отдавать?       — Давай мне, сама разберусь. А ты, наверное, иди домой, поешь, — Яна достала ту самую связку ключей и отдала её Ренату. Вот так пришла ещё одна беда. Откуда не ждали. Теперь придётся выяснять насчёт этого белого ключа. — Дверь закрыта на два оборота влево. Специально говорю, чтобы ты дверь не сломал. Понял?       — Понял.       — Извините, что я влезаю в ваш семейный разговор, — вмешался Синицын, — но мне надо снова спуститься в тот подвал. Я не могу этого сделать без присутствия хозяина или без ордера.       Ренату эта идея не понравилась с первых секунд. Только что следователей мысленно уничтожал его, а теперь наивно просит проехать с ним. Это явно не к добру. Яне это тоже не понравилось, она несколько раз спрашивала Синицына, которого впервые назвала по имени — Станислав — зачем ему снова спускаться вниз. Оказывается, что он не закончил обыск и решил это сделать в одиночку прямо сейчас. Умные мысли к людям приходят спустя пару дней и только утром.       Делать было нечего, не сопротивляться же ему. Яна одолжила у Михайловича ручной фонарик и отдала его Ренату. Девушка старалась держать его рядом, чтобы он был всегда на глазах, опасаясь агрессии Синицына, хотя следователь вёл себя достаточно спокойно, даже лживо улыбался.       До дома Филатов и Синицын добирались на служебной машине. Станислав молчал, старался делать безмятежное лицо. У него это получалось хорошо. Если можно было закрыть его глаза, поверженные негасимой яростью, то всё воспринималось достаточно уравновешенно. Ренат старался не смотреть на следователя, искоса поглядывая в окно, но преследуя взглядом каждое движение Синицына. Наготове он держал фонарик с выдвинутым из корпуса штепсель.       Подъехав к нужному месту, Ренат постарался первым выйти из машины, избавиться от близкого присутствия Станислава. Следователю оставалось держаться совсем чуть-чуть. Невооружённым глазом было видно, что он не в себе, что его злость, наполнившая чашу терпения, вот-вот выльется на объект ненависти.       Ключ от подвала лежал на земле, рядом с дверью. Замок открывал Синицын, он даже заглянул вниз, после чего отошёл назад. Ренат решил, что Станислав, всего-навсего, хотел устроить разборки внизу. Спрыгнув первым, Филатов включил фонарь и посветил вниз, где, как и хотелось, никого не было. Парень стоял по талию внизу, не решаясь зайти дальше. Ему «помог» Синицын, который озлобленно толкнул ногой Рената в спину.       — Ты совсем что ли?! — крикнул Ренат как только поднялся. Ему повезло, он успел ухватиться за стену и выставить ногу вперёд. — Открой дверь!       — Я за Яной несколько лет не для того ухаживал, чтобы приехал какой-то городской урод и отбил её у меня! — послышалось сверху.       — Эй, приём! Ты вообще-то следователь! Сам подумай, сколько людей знает, что мы сюда поехали. Даже если тебя не посадят, то вряд ли ты произведёшь на Яну хорошее впечатление.       — Ты хотя бы представляешь, что я сейчас чувствую?!       — Ты, наверное, злишься. Я не уверен, — спокойно, желая раздразнить следователя сказал Ренат. — Хочешь прикол? Яна мне предложила у неё пожить, пока я не найду другое место — и всё.       — Хватит! — ещё громче, истеричней крикнул Синицын. Его, вероятно, можно было услышать в другом районе. — Посидишь здесь пару часиков, пока я новую опечатку не наклею.       Ренату было бесполезно кричать. Только если Яшин не придёт на крик. Филатов подумал об этом, решив, что ему следовало бы поискать другой выход из подземелья или хотя бы спрятаться от проклятого-врага.       Уже был знаком проход, по которому шёл парень. Знакомый запах сырости и омерзительная прохлада наводили на него неприятные воспоминания. Вспомнил про раненый бок, не болевший уже несколько дней. Иногда хотелось почесать или содрать кусочек засохшей крови, но приходилось держаться.       Проход вёл в ту самую комнату, где Ренат впервые встретил Яшина, где он забрал его книгу и подсвечник. С того времени ничего не изменилось, разве что до этого был лёгкий запах не тлеющего парафина.       Филатов оглядел стол, не найдя на том ничего интересного и нужного ему, и решил перейти к загадочному ящику. Сдёрнув с него рваную тряпку, засыпанную песком, Ренат аккуратно открыл ящик и посветил внутрь. На деревянном дне лежала мёртвая собака, вероятно, та самая, про которую когда-то рассказывал Алекс. Самым удивительным было то, что плоть животного ничуть не прогнила. Её шерсть была облита липкой, немного зеленоватой жидкостью. Из-за неё собака пролежала столько лет почти в целостности — кроме крупного пулевого отверстия в боку. Этот чудесный состав стоял в бутылках в другом углу. Но самым примечательным был ключ в её пасти, который блестел от света фонаря, а синяя лента завязана бантиком.       Было страшно, жутко доставать ключ, но он явно мог пригодиться Ренату, всё ещё ищущему разрыв параллельной связи. Парень взял ленту и осторожно достал ключ. В ужасных фантазиях он ожидал какого-то воскрешения или пробуждения собаки и её опасной атаки. Но она лежала спокойно, практически с миром.       Пройдя в следующий проход, где глубокая комната переходила сразу в шесть, Ренат остановился, услышав тяжёлые вздохи. Они доносились из одного из следующих коридоров. Парень забежал в тот, который показался ему тихим и, как по закону подлости, наткнулся на Яшина.       — О, Ренат Александрович, снова вы? — без малейшего понимания, с низким, словно умирающим тоном спросил Иван Николаевич. — Вы пришли за моей смертью?       — Нет, просто гуляю. Меня здесь заперли.       — Значит, вы здесь… заблудились, — достаточно бодро сказал старик, выгнулся.       — Ещё нет.       Яшин развернулся и убежал — не быстро, но с явным желанием. Ренат сначала не понял всей ситуации, но в его голове вспыхнуло воспоминание о прошлой угрозе проклятого-врага. Он ведь хотел его оставить здесь: на замену, так сказать. Прояснив весь ужас ситуации, Филатов помчался за стариком.       Выследить его было архисложно. Каждый коридор вновь переходил в своеобразный земляной зал, в котором ещё не менее двух коридоров. Иногда Ренат пытался выследить Яшина, иногда забегал наугад, врезался в тупики, но не сдавался. Он понимал, что на чужой территории у него нет шансов, даже против чахлого старика. Бегать как таракан по муравейнику. А надо успеть выбраться на поверхность, раньше.       Стоило отдать честь Яшину — он слепой знает все свои ходы с блестящей точностью, поворачивая по коридорам практически без остановок. Очень много лет он их рыл, даже неизвестно чем, утрамбовывая вырытую землю к стенам и полу. Он десятки лет жил мечтой выбраться из этой подземной темницы, и вот такой желанный момент мог настать. Оставалось только одно — выжил бы он в этом мире?       Ренат пробежал почти сотню коридоров. Ему казалось, что он бегает кругами где-то под лесом. На самом деле парень пробегал под жилыми зданиями, под посёлком, о чём свидетельствовали наклеенные грязью водопроводные трубы.       Но вдруг тоннель. Огромный, не меньше четырёх метров в диаметре и длинной метров триста. В конце горел свет, виднелось что-то серое и зелёное. Вид заграждал бегущий подальше от парня Яшин, держащийся за болевший бок. Забыв о фонаре, о том, что не видно земли, что сбитое о стены дыхание невозможно восстановить. Бежал быстрее ветра, с невыносимым желанием жить на земле, как прежде.       По полу текла вода, осложнявшая бег. Её было почти по голень. Она, вероятно, вытекла из подземных течений, которые откапывал Яшин. Старик практически остановился, практически падал, не имея возможности бежать. Идеальная возможность догнать убежавшего старика.       До Яшина оставалось несколько метров, а ему до света — пара шагов. Ренат отчаявшись выпрыгивал из воды, достигавшей уже колена. От сумасшедшего давления закладывало уши, сердце высекало дробь, в глазах темнело.       Когда Иван Николаевич уже собирался дотронуться до солнечного света, впервые за столько лет, Филатов бросился вперёд. Он прочесал пальцами по спине и упал в воду. В мгновенье у Рената в голове промелькнула мысль — это конец. Но в воде он схватился за ногу, буквально за пятку, и потянул вниз. Парень сам наглотался воды, не мог встать — остановил, завалил Яшина.       Выбравшись из воды Ренат прошёл к свету. В разломе поверхности валялись разрушенные бетонные плиты, заваленные ветками и покрытые мхом. Филатов обступил торчащие из бетона куски арматуры. Он лёг на плиту, косо поглядывая на вылезшего к стене из воды Яшина.       — Очень… хитрый… план… — с отдышкой сказал Ренат и привстал. — Я чуть… коньки… ой… не отбросил.       — Не та нынче молодёжь, — в один вдох вместил Яшин. — Раньше здоровее были.       — Раньше и люди… были человечней.       — Я бы так не сказал… Вы, верно, подумали о моей… чрезмерной жестокости… Я семь лет пробыл в подземелье…       — Сколько?! — удивился Ренат и встал, пошатнувшись, в полный рост. — В каком году вы сюда попали…       — Не помню… Кажется, в семьдесят девятом… или нет… Не помню я…       — Иван… Каквастамович… семьдесят девятый год был тридцать восемь лет назад.       Яшин закрыл свои слепые глаза, замолчал. Если бы не его громкое дыхание, можно было подумать о его смерти, как у собаки в ящике. Он, скорее всего, не знал, что сказать. Ну или просто забылся в своих мыслях.       Не став дожидаться реакции своего проклятого-врага, парень отошёл подальше от тоннеля, но набрёл на ещё один. Он был гораздо уже и короче. Ренат не мог посветить внутрь, так как потерял фонарь где-то в воде. Даже опасаясь последствий, Филатов прошёл внутрь.       Тоннель вёл за угол, где располагалась очередная комната. В ней горел свет из лампочки, висевшей на потолке. Пол комнаты, что примечательно, покрыт дворовой плиткой. У стены стоял стол, на котором было пыльное зеркало и старый кассетный плеер. Под столом стоял сундук с белым амбарным замком.       Первым делом хотелось узнать содержимое деревянного сундука, покрашенного разноцветной краской из баллончика. Найдя в кармане связку ключей Яны, Ренат отомкнул замок. Открыть крышку не удавалось — мешался стол. Пришлось оттаскивать на себя тяжеленный сундук, что удалось с трудом. На пыльном дне лежал маленькая музыкальная шкатулка. Парень хотел покрутить рычаг, но заметил прицепленную записку «Отнеси её проклятому». Пришлось воздержаться.       Не терпелось посмотреть плеер, на котором были довольно-таки свежие пыльные отпечатки. Ренат нажал на красную кнопку, плёнка закрутилась, послышался скрип. Заговорил хриплый, наверное, специально заниженный тембр:       — Поздравляю, ты нашёл шкатулку. Но поступил грубо со своим врагом. У тебя нет выбора. Забирай шкатулку, а зеркало отдай учёному — облегчи страдания старика.       Писк, и запись остановлена. Ренат уже привык к подобным подозрительным явлениям, но это уже переходило все границы. В принципе, не упоминалось имя, только пол. Запись могли сделать задолго, для разного развития ситуации. И разве Ренат грубо обошёлся с Яшиным? Вполне честно.       Филатов вышел из комнаты, снова оказавшись в тоннеле. Уже оттуда был виден стоящий в воде старик. Он стоял в тени, в пару сантиметрах от света и смотрел в сторону идущего к нему парнем. Ренат молча взял руку Яшина и вложил в неё зеркало. Интересно, конечно, узнать зачем слепому зеркало, но раз это какой-то артефакт, который может облегчить, точнее сократить, жизнь, то надо.       Осознав, что из этого места больше пользы извлечь невозможно, Ренат поднялся на землю, ухватившись за корень стоящего у разлома дерева. Яшин уже ушёл. Его примеру последовал и Филатов. Он был у края леса, где-то рядом с рекой. По протоптанной тропинке, усыпанной песком, можно было выйти к посёлку. Первым делом парень пошёл к своему дому.       Синицын сидел в служебной машине, играл в телефон и был явно доволен собой. По времени прошло около полчаса, а на его лице до сих пор сияла радостная улыбка. Ренат резко открыл дверь.       — Ну что, опечатал дверь? — угрожающе сказал парень. Станислав сидел с удивлённым, испуганным лицом. — Почему тогда дверь не открыл?       — Я… А как?!       — Вот так! — перекривлял следователя Филатов. — А теперь слушай меня: если я тебя хоть раз ещё увижу, то ты из подвала точно не выберешься.       — Подожди! Мне нужен ответ…       — Встречаюсь ли я с Яной? — перехватил мысль Ренат. — А ты сам-то как думаешь?       — Ну, я думаю, что да.       — Зря ты так думаешь. Дело в другом — отстань от неё, неужели ты не видишь, что даром ей не нужен.       — Это уже не твоя забота.       — А может быть ты ошибаешься?       Ренат громко хлопнул дверью, не жалея её, и ушёл.       Было ещё очень много дел на этот день…