Дом загадочных огней

      Ренат грозно надвигался к полицейскому участку, дрожа от холода. Вода стекала с одежды, оставляла за парнем тонкий мокрый след на асфальте. Ему было не по себе, даже слишком. Он словно не знал себя, чувствуя изменения в душе, где-то глубоко внутри. Эти ощущения мучили, терзали, не давали сделать шаг без боли. Филатов уже начинал бояться самого себя. Музыкальная шкатулка также истекала водой, только цветной, разбавленной некачественной краской, и пачкала руки парня. Липкая жидкость сушила кожу.       Проходя по дороге, низко опустив голову, он словно чувствовал на себе злобный чужой взгляд, оскверняющий его и убивающий. Но на улице никого не было, даже не видно птиц – частых гостей на крышах и проводах. Странное чувство преодолевало, заставляя думать только об этом.       Яна сидела на своём рабочем месте, заполняя отчёты, иногда отвлекаясь на разговоры с сидящим рядом Михайловичем. Их семейную беседу прервал Ренат – он напугал двух участковых, сам того не желая, но не жалея. Ему был необходим чужой страх, как воздух. А испуганное выражение именно девушки странно веселило.       - Ренат, что с тобой? – встав и осторожно подойдя к Филатову, сказала Ковальская. – Почему ты весь мокрый?       Ренат приоткрыл рот, с высоты поглядывая на девушку, делая презрительный взор и проводя кончиком языка по остриям зубов.       - Что, что случилось? Что у тебя за коробка в руке?       - Да, точно, - как обессиленный сказал парень, - это ведь тебе нужней. Ты ведь, наверное, ждала ни один десяток лет. Ну и как, тяжело быть проклятой? – Ренат отдал шкатулку Яне. – Попробуй, заведи. Хочу посмотреть на разрыв параллельной связи.       - У тебя всё в порядке? – девушка потрогала лоб парня, отодвинув волосы в сторону. – Ты очень холодный. Это всё Синицын? Что он с тобой сделал?       Ренат отобрал шкатулку и приблизил её к лицу, подумав, что Яна просто не разглядела этот важнейший артефакт. Мысли Филатова запутались, он уже не знал правды, которую внушил себе в то время, когда шёл до участка.       - Это же шкатулка! – удивлённо сказал парень.       - Я вижу, что это шкатулка. Ещё раз спрашиваю, что с тобой произошло?       - Мне надоел этот спектакль, - грубо сказал Михайлович. Он резко встал со стула, легонько оттолкнул свою племянницу и схватил пришедшего человека за плечи. – Что тебе нужно, придурок!? Ты вообще с головой дружишь!?       За Рената вступилась Яна, просто вытолкнув своего дядю из кабинета, сопровождая каждый шаг новой просьбой. Ей срочно нужно было поговорить со своим сожителем с глазу на глаз. Их ждал очень серьёзный разговор. Просто сверхсерьёзный.       - Ренат, пожалуйста, объясни мне всё, что только здесь произошло. И не только здесь. Могу повторить все вопросы. Почему ты мокрый? Где ты был? Где Синицын? Откуда ты взял эту шкатулку? Почему ты так со мной разговариваешь? И ты вообще сам понимаешь, что говоришь?       - Ты просто меня использовала, потому что боялась идти к свае. Конечно, там жутко, плеер есть с хриплым голосом, зеркало – всё, что только нужно проклятому.       - Ты… издеваешься надо мной, да? – чуть не плача, а если точнее, уже начиная, спросила Яна и зажала переносицу ладонями. – Что с тобой происходит? Зачем ты так со мной?       - Я сам не понимаю, что происходит у меня в голове, - наконец всё осознав, сказал Ренат. – Извини, я подумал, что ты… это не важно. Просто извини. Я… я начинаю сходить с ума. У меня мало времени.       - Ты о чём? – задав очередной вопрос, вытерев с щеки слезу, сказал Яна.       - В общем, - выдохнул и сказал Филатов, - тот дом действительно проклят. И у меня осталось мало времени. Если я не убью или не освобожу всех проклятых, которые жили в доме до этому, то сам стану проклятым и… дальше говорить страшно. Очевидный признак – сумасшествие. И у меня уже крыша едет.       Яна крепко обняла своего друга, даже не обращая внимание на его холодность, в прямом смысле, дрожь и присутствие в параллельной связи. Ренат, в свою очередь, чувствовал душевную теплоту, будто перегревающую его замерзшую душу. От этого тепла было невероятно приятно. И одновременно больно.       - Мне надо идти. Я знаю одного человека, которому эта шкатулка будет нужнее, чем мне.       С тяжелым камнем на душе, который придавливал последнее живое, Ренат отошёл от Яны. Её глаза блестели от собирающихся слёз, она с силой сжала губы, поджала брови. Да, возможно, парень испортил один из самых трогательных и романтичных моментов своей жизни. Но ему не хотелось, чтобы нежность дорогого человека обернулась ужасной трагедией из-за своих же несдерживаемых эмоций.       Филатов посмотрел на шкатулку, на её ржавый рычаг, смытую холодной водой краску. Очередной артефакт в его руках. В мыслях он передавал его Ковальской, освобождал от проклятия - если он вообще затем – и для финального аккорда осталось практически ничего. Со свободой личной пришлось повременить.       В глубинах собственного разума Ренат понимал, что ему осталось совсем немного. Но не до победы – наоборот. Его навязчивые мысли, мелькавшие мгновения перед глазами просто уничтожали шансы на завершение всей истории со счастливым концом. Ему уже нечего было терять.       Синицын до сих пор сидел в своей машине у дома Рената. Теперь он прожигал взглядом лобовое стекло, забывшись в мыслях. Очевидно, парень его слишком сильно напугал.       - У меня к тебе предложение, - сказал Ренат сразу после того как постучал в окно, и следователь аккуратно приоткрыл дверь. – Ты не сможешь от него отказаться.       - Нет, я не хочу иметь с тобой никак дел.       - Я оставлю Яну в покое, если ты довезёшь меня до озера. И как можно скорее.       На пару секунд задумавшись, Станислав посмотрел на обессиленного Рената. Он открыл заднюю дверь со своей стороны и, мотивированный таким лёгким делом и большой наградой, повёз парня к озеру. Следователь не задал ни единого лишнего вопроса, хотя Филатов так или иначе не ответил бы даже на самый незначительный. Более того, Ренат умел водить машину и, на крайний случай, мог повести сам и поехать один, тем самым аннулировав договор. Такие мысли приходили к нему – становилось жутко и за себя, и за врагов.       Парень думал над тем, что он получит, если не успеет разорвать связь и станет проклятым. Думал над своей обителью, которую было страшно представить. Вряд ли Яшин всю жизнь хотел жить под землёй, потерять зрение из-за его бесполезности и каждую минуту желать вернуться на поверхность, к привычной жизни. Артефакт – чем он будет? Какая будет сила? Хотя, если вернуться к тому же Яшину, то он так и не узнал силу подсвечника. Вряд ли её кто-либо знает.       Как только машина подъехала к берегу, даже не успев остановиться, Ренат выбежал, быстрым шагом пошёл вдоль воды, взглядом пытаясь найти Дашу. Он часто оборачивался, ведь до этого проклятую девушку приходилось видеть только со спины. За Ренатом пошёл любопытный Синицын, хотевший узнать цель приезда к опасному и отдалённому водоёму. Филатов был удивлён тем, что следователь привёз его в нужное место. Возможно, в округе больше нет других озёр, а может… с подобной мыслью Ренат остановился. За спиной послышался испуганный крик, на который парень резко обернулся. Зайцева не только напугала и без того запуганного за сегодняшний день Станислава, но даже успела затолкнуть его в воду. Было довольно забавно видеть, как взрослый мужчина пытается убежать и отбиться от молодой, хрупкой, пусть и проклятой девушки.       Самым страшным моментом было исчезновение Зайцевой. Она легла в воду и словно испарилась, провалилось под дно, хотя Синицын стоял глубже и воды было не больше сантиметров десяти. В это же время его потянуло вглубь озера за ногу. Криков слышно уже не было – он с трудом успевал заглатывать воздух и выплёвывать попавшую в рот воду. У Рената был выбор, но решение он принял без раздумий. Отбросив музыкальную шкатулку на гальку, парень на всех парах помчался помогать следователю.       Они были по колено в воде. Синицын старался упираться руками, чтобы ртом доставать до воздуха. Как только Филатов добежал до тонущего человека, начал поднимать его, кричать, заставлять подниматься. В прозрачной воде не было видно дна. Виднелась только рука, тянущая Станислава вниз, к себе, ко дну. Дашу тоже можно понять – столь лет не было возможности выбраться из своей обители, но теперь ей был предоставлен шанс, один на миллион.       Ренат старался ударить ногой по руке - в воде это было неэффективно. Зайцева затаскивала Синицына всё глубже и глубже, он даже мог плыть, но только благодаря Филатову. В конце концов парень нырнул, наощупь, не открывая глаз, пытался найти руку. Она была не только видна, но и ощутима. Даша держалась за ботинок, причём только за один. Ренат развязал его и Станислав отцепился от угрозы. Но теперь прицепился сам спаситель, и он уже даже рукой не доставал до поверхности.       Кислород катастрофически быстро заканчивался, а решение найти не удавалось. Махи руками по сторонам, в надежде ухватиться хоть за что-нибудь, результата не дали. Ренат ударил по своему карману, в котором лежал ключ – последняя надежда. Хотя сам парень и не знал откуда этот ключ, он поспешно достал его из кармана.       Его сразу же отпустили. Филатов из последних сил выплыл на поверхность, стал жадно глотать воздух. Ключ оставался у него в руке, которую он не разжимал. Ногу схватила судорога, плыть дальше было практически невозможно. Его кто-то подхватил под плечо и помог отплыть до того места, где уже можно было встать на дно. Этим спасителем был Синицын, в котором проснулось что-то небывалое: то ли совесть, то ли чувство долга, заставившее вспомнить, что он всё-таки полицейский и обязан не калечить, а защищать других граждан.       Оба выплывших человека отошли подальше от воды и упали на чуть нагретые ярким солнцем камни. Дыхание было тяжелейшим, сколько бы не заглотил воздуха, его не хватало. Разбушевавшийся холодный ветер будто замораживал кожу. Первым поднялся Ренат. У воды, стояла Даша. Впервые её вид был напуганным, удивлённым, что даже было непривычно. Парень подошёл к ней, но стал в нескольких шагах, для безопасности.       - Ты нашёл синий ключ? – словно в предвкушении сказала девушка и сделала шаг. Её движение прервал Ренат, выставив вперёд руку, показывая, что ей лучше остаться на месте.       - Да, я его нашёл. А ты могла хотя бы для приличия поинтересоваться.       - Я ведь не знала.       - Кто это? – к Филатову подошёл Синицын, снова испуганный, озлобленный. Он спросил с явным страхом, опасаясь повторного нападения со стороны Зайцевой. – Почему она напала на меня? – следователь перевёл свою череду вопросов на Дашу. – Что тебе нужно? Ты адекватная вообще!? Мы чуть не утонули!       - Я извиняюсь, перепутала. Надо было сначала…       - Да мне всё равно!       - Подождите, - прервал их Ренат. Отойдя чуть дальше и забрав с земли музыкальную шкатулку, он отдал её девушке.       У неё заслезились глаза, она заворожённым взглядом посмотрела на шкатулку, взяла её дрожащими руками. Даша желала неуверенные движения руками, словно ей было чрезмерно тяжело держать небольшую деревянную коробочку. На грязную крышку шкатулки капнула первая слеза. Ренат заметил это, но посчитал это обычной каплей, упавшей с мокрой головы девушки.       Филатов содрогнулся, когда Зайцева резкой обняла его. Её объятие было искренним и крепким, чуть кипятящим кровь от порыва сентиментальности. Даже осознавая, что парня обнимает всё ещё проклятая девушка, он не решился прервать радостный момент Даши, хотя его можно растянуть ещё надолго. Стоящий в стороне Синицын, задумавшись над увиденным, отошёл к машине, но уезжать не собирался.       Освободив Рената от своей цепкой хватки, девушка принялась за шкатулку. Она осторожно взялась за тонкий, заржавевший от старости рычаг и медленно отодвинула его вперёд, постепенно увеличивая темп. Из шкатулки доносился тихий, скрипучий звук – симфония весёлой скрипки и звонкого колокольчика. Всего музыка длилась не больше минуты, пока в конце не стало тихо и внутри коробочки что-то треснуло. Даша открыла крышку шкатулки, в которой не было ничего, кроме прикрученной за рычаг медной проволоки и булавки. Не было даже механизма.       Зацепив себе булавку на рубашку, Зайцева подошла к месту, где пирс резко переходил в заросли. Она аккуратно наступила на траву сначала одной ногой, затем второй. Что это значило – непонятно, но девушка была безумно рада этому. Даша снова принялась обнимать Рената, говорить слова безмерной благодарности. В остановках она пыталась ещё сильней прижать парня к себе.       Ренат, начиная понимать происходящее, легонько приобнял девушку. Её безразмерное счастье не вмещало всех эмоций, которые она хотела передать. Наверное, из-за этого она, немного наклонив к себе парня, поцеловала его в щёку. Зайцева была довольно своим действием, а вот Филатов сбился с привычной колеи и некоторое время пребывал в крайнем шоковом состоянии.       - Что теперь дальше? Сколько проклятых осталось? – развеселившись, спросила девушка.       - Я… я не знаю.       - Ты уже был в подвале? Забрал подсвечник?       - Был, забрал.       - А сколько свечей горело?       - Сначала, вроде бы, было пять, а теперь три.       - Теперь две. Потому что я только что стала свободной! – вскинув руки вверх, крикнула Даша. – Каждая горящая свеча – это проклятый хозяин дома. А как только свеча гаснет, значит, что какой-то проклятый либо избавился от параллельной связи, либо его убили. Я знаю, потому что сама изучала всю эту канитель.       - Тогда почему сам Яшин об этом не знает, а ты знаешь?       - Ну, вот так вот получилось. Ты лучше не забивай себе голову всякой ерундой – тебе о другом нужно думать. Ты вообще понимаешь, что вас осталось двое? Ты и… Кто там остался?       - Калинин.       Девушка замерла, скрестила руки у груди. У неё был задумчивый вид, будто она сейчас придумывает гениальный план.       - Это плохо, - только и сказала она.       - И это всё?       - Я о нём ничего не знаю. Он ведь без обители и артефакта. Если честно, я вообще не уверена, что он существует. Это какое-то исключение из правил. Для запугивания разве что.       - Ладно. Разберёмся по пути. Ты ведь хочешь домой? Нас, наверное, может подвезти… Синицын.       Что такое машина и как изменился автопром Даша могла только представить. В последний раз она была в автомобиле семнадцать лет назад, как вернулась с учёбы и купила злополучный дом. Девушка жила в нём два года – если бы существовал рекорд, он был бы покорён именно ей. За это время хозяин дома не менялся, но Зайцева жила в нём периодами, ведь у родителей была более уютная усадьба, в которой, по крайней мере, не было проблем ни с водой, ни с электричеством. От сети Дашу отключали из-за неисправности линии электропередач, а восстановить её стоит немалых денег.       Во время поездки все сидели тихо, даже не пытались прервать молчание и начать беседу. Синицын был настолько шокирован, настолько не верил в прошедшее, что до сих пор сидел с опустевшим лицом. Для Филатова это был момент, который помогал насладиться долгожданной тишиной и хотя бы временным спокойствием. Разглядывая лес, наверное, почти не изменившийся за всё время, Зайцева, наслаждаясь, вздыхала. Ей наверняка ни одну ночь снились прогулки по нему, даже просто вид деревьев, прикосновение к ним.       Ренат и Даша сошли у дома, того самого, от которого невероятно много бед. Чисто по факту – парень живёт не здесь, а у своей подруги, поэтому был не против проживания девушки. А это ведь её дом.       С самого порога Зайцева начала разглядывать каждую пылинку в доме, не потому что была придирчивой к чистоте, а из-за нахлынувших на неё ностальгических воспоминаний. Прошло так много времени, но так мало изменилось. Разве что обои были переклеены за это время ни один раз, а вся мебель продолжала служить именно этому дому, именно на своих прежних местах.       Ожидая счастливых слёз, Ренат остался. Ему хотелось прочувствовать те самые мгновения, когда после долгого отсутствия человек возвращается домой. Но Даша то ли забыла это сделать, то ли истратила весь запас ещё у озера. Она спокойно осмотрела дом, подошла к камину, к подсвечнику, посмотрела на неровно горящие свечи.       - Осталось совсем немного, - тихо проговорила девушка. – Я долго пыталась победить всех сама, но у меня как-то не задалось с самого начала.       - Почему? Ты ведь много знаешь обо всём этом, гораздо больше, чем я. Если честно, я сам не понимаю, что происходит.       Зайцева ничего не ответила, лишь медленно махнула головой.       - Мне, кстати, надо идти. Я просто не здесь уже живу.       - А у кого?       - Ты её не знаешь.       - Её?       - Ну, да, - задумчиво ответил Ренат, не понимая, куда ведёт этот диалог.       - Иди, конечно. Я ведь не могу тебе запретить. Мне ведь можно здесь остаться? – парень незамедлительно кивнул головой. – И, если что, ты всегда можешь положиться на меня. В любых вопросах. Береги себя.       Парень повторно кивнул и не спеша вышел из дома во двор, где всё вокруг окатывал небывалый по красоте закат. Яркие мазки персикового и розового цветов создавали божественный пейзаж, оторвать взгляда от которого было трудно. Филатов секундой оглядел всё небо и вышел к улице.       Настроение было куда лучше утреннего. Уже хотелось жить, совершенствовать этот незавершённый мир. Зима в душе сменилась теплой весной. Не каждый день приходилось спасать сразу двух людей, слушать похвалу от них в свой адрес. Такое случается редко, но именно с теми людьми, которые, должно быть, воистину достойны этого.       Дома Рената ждала Яна. Она нервничала, что было видно по её позе: крепко сжатые в замок ладони, опущенная голова. И так девушка сидела уже довольно-таки долго – всё время пока ждала своего сожителя.       После всего того, что она наговорила ему утром и ближе к обеду, нужно было подвести итоговую черту. Ей хотя бы для себя было необходимо определиться со своим отношением к Ренату и основой должен был стать тот самый вечерний разговор. Разобраться у себя в голове гораздо тяжелей, чем ждать подарков от судьбы.       Филатов зашёл на кухню и Ковальская, как в армии, моментально встала с места, выровняла спину. Её шаги в сторону парня были уверенными, даже слегка устрашающими, подавляющими.       - Привет, - с долей строгости сказала Яна. Она смотрела в глаза Ренату и её, в отличие от парня, это не смущало. – Ренат, нам нужно с тобой очень серьёзно поговорить. Присядь, пожалуйста.       Не зная, чего ожидать от наполненной серьёзностью девушки, Филатов спокойно сел за стол. Яна нависла над ним. Это выглядело слишком странно, будто следователь морально выжимает из преступника признание и угрожает ему.       - Тогда можно мне хотя бы узнать повод нашего серьёзного разговора?       - Нет, подожди, ничего не говори, ты меня сбиваешь, - Яна закрыла глаза, глубоко вдохнула и начала тот самый серьёзный разговор. – У меня много причин, за которые можно ухватиться. Давай начнём с самой неприятной. Ты ни в коем случае не подумай, что я влезаю в твою личную жизнь, но с учётом перехода наших отношений… Короче, мне Синицын сказал, что ты целовался с какой-то девушкой у озера.       - Ну, поцелуя я не припомню, - слукавил Ренат, - но мы с ней обнялись. Я помог ей с её большой бедой, и она на радостях меня обняла. Мне кажется странным, что ты об этом спрашиваешь.       - Мне просто хотелось узнать… А кто это вообще?       - Ты её не знаешь, - за последние десять минут парень использовал этот приём второй раз, хотя эффективность первого была намного больше.       - Я в этом посёлке живу двадцать три года, полтора из которых работаю участковым. Ты думаешь, что я здесь кого-то не знаю!? Кто она?       Ренат спокойно встал из-за стола, подошёл впритирку к девушке. Между ними с трудом поместилась бы раскрытая ладонь. Никто из людей не собирался делать шаг назад – они продолжали смотреть друг другу в глаза.       - Мне кажется, - продолжил разговор парень, - что ты хотела поговорить о нашем разговоре, когда я пришёл со шкатулкой, так ведь? И я тебя уверяю, что ту девушку ты не знаешь, и я её видел раз четвёртый. А Синицыну всего-то не нравится, что ты со мной живёшь, потому что он до сих пор надеется на твою симпатию. Я ответил на все вопросы? Извини, мне безумно хочется спать.       - Нет, у меня есть ещё один вопрос, - остановила Рената Яна, когда парень уже почти вышел из кухни. Она загадочно опустила взгляд на пол, словно стесняясь. – Хотя, нет, иди спать. Спокойной ночи.       - Спокойной.       Уставший от всех дневных мук, Филатов лёг на диван и практически сразу же уснул. День выдался очень тяжёлым, очень продолжительным. Пришлось сыграть в догонялки с проклятым под землёй, услышать странную фразу, записанную на старый плеер, найти два ключа. Но было гораздо приятней освобождать человека от параллельной связи. Такого парень ещё не делал. Впереди, в недалёком будущем, ещё будет день, в котором он обязательно совершит прорыв. Пока приходилось довольствоваться результатами седьмого дня.