Хождение по мукам

      Путешествуя по длинному коридору прошлого, богиня достигла ожидаемой её временной петли и подхваченная стремительным потоком ветра была вынесена в соответствующую запросу ритуала, эпоху Адзути-Момояма. Когда сознание стало в виде пазла собирать картинку воедино, девушка очнулась. Она пыталась шарить глазами в густой темноте, чтобы определить место своего нахождения. Было совершенно понятно, что сама царица-ночь, надела ей на глаза повязку из черного бархата, тем самым лишая возможности осязать некоторое время окружающее её пространство. Справившись с медленно крадущейся по спине паникой, Нанами попыталась приучить свои глаза к темноте, чтобы разглядеть хоть что-то, и уж тогда распоряжаться центром нервной системы, трубить тревогу или нет. Нечеткие очертания комнаты стали вырисовываться, возникая точно по волшебству, как только глаза начали привыкать и научились фокусироваться. Судя по всему, она лежала на полу прямо напротив окна, на улице была тёмная, густая ночь, видимо пышные тучи заключили красавицу луну в свои объятья и пожалели делиться её светом со всем окружающим миром. Но тонкий луч, словно рука что ищет помощи, стал пробиваться сквозь черноту облаков, и падать ровной полоской на пол прямо возле лежащей богини, открывая для неё возможность, разглядеть всё вокруг. К телу наконец-то стала возвращаться здоровая чувствительность, больше не тянуло каждую мышцу из-за трудностей временного перехода. Первым что ощутила богиня, была внушительная тяжесть, будто что-то придавило её к полу, но даже не это заставило бы её волосы покрыться сединой, а то, что на тонкой девичьей шее она ощущала, чьё-то ровное горячее дыхание, с лёгким посапыванием. И этот запах, такой родной и знакомый, будоражащий каждое нервное окончание лёгкими разрядами тока, Нанами вдохнула его вдоволь, до боли в грудной клетке, по телу расплылась сладкая истома, несколько полных секунд она наслаждалась божественным ароматом его тела, пока до одурманенного мозга дошла информация, что она оказалась на полу в какой-то хижине в объятьях всё того же Томоэ пятисотлетней давности, от которого на сей раз ей просто необходимо держаться по далее. Вмиг оживившийся мозг, дал сиюсекундную команду телу, и богиня буквально сорвалась с места в попытке испариться, исчезнуть, слинять с места её нынешнего пребывания. Но не тут-то было, не обратив внимание, на то, что пока черепашьи шестерёнки в голове девчушки обдумывали план побега, ёкай лежащий позади неё успел проснуться и с ошарашенным спросонья лицом наблюдал в своих объятьях комок женственности, который спустя мгновение решил дать дёру, но был вовремя остановлен и схвачен за ногу. От чего она лишь гулко упала лицом в пол, предварительно успев выставить руки. Лис встал на ноги и подошел к лежащей на полу жертве, одним движением руки он схватил её за волосы и приподняв вверх, прижал к ближайшей стене. Вырвавшаяся из цепких объятий облаков луна, освещала державшего в руках свою находку, мужчину, его сонливости и след простыл, на лице медленно вырисовывалась довольная ухмылка больше походящая на хитрый звериный оскал. « Это не мой Томоэ» — пронеслось в голове у перепуганной девчушки. — Надо же, вот это встреча, никак не ожидал, что ты окажешься, сегодня ночью в моём логове подо мной, — облизнув тонкую полоску губ, злобно протянул, ёкай. — Томоэ, отпусти меня немедленно, мне больно, — завопила испуганным до зелёных чертей голосом богиня, силясь ослабить его стальную хватку. — Чего? Я не буду спрашивать, каким образом ты очутилась здесь, но, раз забралась под меня, значит хотела этого? — лис приблизился к лицу девушки обжигая её губы горячим дыханием, но она попыталась отстраниться и отвернулась в сторону. — Морду воротишь от меня, земное божество? Не пристало вам, богиня, с таким как я демоном дело иметь? — поворачивая её лицом к себе, он сжал шею девушки рукой, впиваясь в бархатную белую кожу, острыми как лезвие когтями. — Томоэ, прекрати, я случайно попала в эту хибару, у меня и в мыслях не было побеспокоить тебя, я очень рада была с тобой вновь повидаться, но мне уже пора, — заглядывая в бездонный омут турмалиновых глаз, ёкая, в котором сейчас было столько горечи и ненависти, что стоило по истине испугаться дикого лиса. — Мне нет дела до твоих планов, глупая девчушка, — расхохотался ей в лицо. — Тебя от смерти сейчас отделяет лишь то, что ты застала меня врасплох, и я понятия не имею как мне с тобой наиграться вдоволь, захочу, испепелю тебя прямо сейчас. Что? Страшно? — увидев, как её зрачки расширились от ужаса, а тело стало лихорадить, демон разозлился ещё больше. «Она боится его, возможно, презирает, прибить что ли?» — Что ты несёшь Томоэ, мне противно даже слушать тебя, — преодолевая ощущения липкого ползущего по спине страха, девушка толкнула ногой кицунэ что есть силы, данная манипуляция возымела эффект, не ожидающий удара лис, пошатнулся и отлетел, приземляясь на бамбуковый коврик. Воспользовавшись ситуацией девушка хотела сбежать и потому ринулась к двери, которая в то же мгновение была охвачена синим пламенем, ёкай медленно подошел к богине, пока она с ужасом смотрела на единственный путь отступления который нынче представлял собой кипу пламени, и, схватив её за волосы с силой швырнул на бамбуковый ковёр. Нанами всхлипнула от пронзившей её тело боли, демон, нависая над ней, зловещей фигурой лишь хитро улыбался, наблюдая за растрёпанными по полу волосами и распахнутой верхней частью кимоно, которая являла в своём разрезе ни кем не тронутую молочную кожу. Кровь закипела в его жилах, придавая его мужественности сил. Её тело пахло цветами, дурманило и обволакивало изнутри, вся его демоническая сущность просила взять эту женщину и сделать её своей, прямо сейчас. Но была ещё часть сознания, которая жаждала её крови, она не смеет так смотреть на него, ей стоило молить о пощаде и ублажать его, чтобы он даровал ей жизнь. — Противно говоришь? — эти слова словно дикие псы впились в плоть ёкая, и терзали его тело, отрывая огромные куски мяса. — Ты можешь поплатиться сейчас за свой длинный язык, — он провёл рукой от щеки и до шеи девушки, легко царапая когтями, оставляя на коже красный след, достигнув ключицы, он с силой рванул верх кимоно, обнажая белоснежную упругую девичью грудь. Нанами вскрикнула, пытаясь прикрыться руками, но лис тут, же заломил ей их над головой и сковал собственной рукой. « Не этому Томоэ я хотела показаться впервые обнаженной, только не этому» — Пожалуйста, прекрати, — срываясь на крик, просила девчушка, пытаясь отвернуться от него, чтобы скрыть своё смущение. — Прекратить? Ты ведь сама ко мне пришла? Разве не за этим? — сжимая рукой девичью грудь, протянул, ухмыляясь, мужчина. — Тише тише, — злорадствовал он, когда стальные пальцы нашли аккуратный сосок и впились в него когтями, причиняя адскую боль. Нанами пронзительно вскрикнула, казалось, будто её крик ударился эхом о каждую стену дома и разбился на тысячу маленьких колокольчиков, невыносимая боль окутала чернотой мозг, лис запечатал ей рот, прижимая её головой к полу, девушка пыталась сопротивляться, но ёкай, однозначно был сильнее. Ощущения которые вызывала у демона её обнаженная вздымающаяся от тяжелого дыханья грудь, было сложно передать словами, такого сильного возбуждения он не чувствовал никогда, ни одна женщина не вызывала в нём таких эмоций. Ему хотелось обладать ею, проникнуть в неё как можно глубже и стать с ней одним целым. Маниакальная мысль о том, что он воспользуется ею здесь и сейчас, без лишней мысли, выживет ли она после этого, или он всё же разобьёт эту хрупкую фарфоровую куклу в процессе, прервали тихие всхлипывания, оторвав свой хищный взгляд от груди, лис поднял голову выше и увидел, что слёзы крупными градинами катятся по щекам девчушки, а сама она дрожит как осиновый лист на ветру, содрогаясь от каждого его прикосновения. — Томоэ, мне больно, — дрожащим голосом прошептала она. — Пожалуйста, не нужно, мне страшно, — с трудом управляя перепуганным голосом, умоляла заплаканная девчушка. От одного вида её искаженного болью лица, кицунэ, будто обухом по голове ударили, рука сама собой ослабла и отпустила заведённые над головой руки девушки. « Что я творю, она же боится меня» Лис аккуратно приподнял голову богини и прижал её к себе, зарываясь пятернёй в каштановый плен волос. «Мать твою как же она пахнет» — пронеслось в его голове. Каждая клетка моего тела оживает от одного прикосновения к ней. — Прости меня, — с трудом на выдохе прошептал мужчина, прижимая своё единственное сокровище к себе всё крепче, зарываясь носом в шелковистые волосы и вдыхая их цветочный аромат. — Ты сбежала от меня снова, и мне было очень больно, я был страшно зол на тебя Нанами, — девушка дрогнула, её дыхание участилось, казалось, сердце стучит с такой скоростью, что реактивный самолёт по сравнению с ним кажется лишь назойливой мухой. Он зовёт её по имени, она понимала, что это не правильно, но именно сейчас, безграничная радость окутала её своими тёплыми объятьями. Она подняла голову, вглядываясь в черты любимого лица, и провела рукой, по его пепельным волосам слегка касаясь аккуратных ушек. От её прикосновений волна мурашек пробежалась по всему телу, ёкая. — Я не сбежала, так было нужно, но я пришла, к тебе, — заключив в свои маленькие ладошки любимое лицо, богиня глядела на него пытаясь запечатлеть в своей памяти этот момент как можно тщательнее, не проронив, ни одной детали. Томоэ подался вперед, чтобы поцеловать такие манящие девичьи губы, но она отстранилась. Лис отвернулся в сторону. — Противен, значит? Потому что я ёкай? — с горечью в голосе протянул он сжимая своими руками всё крепче её тело. — Нет же, — взяв за подбородок, девчушка повернула лиса лицом к себе и нежно прижалась своими к его губам. Его губы, такие сладкие и тёплые, слегка обалдевший демон, долю секунды просто получал внеземное удовольствия от её трепетных прикосновений, после, он крепко и одновременно бережно прижимая девушку к себе, провёл кончиком языка по нижней губе обжигая горячим дыханием и слегка прикусывая, причиняя лишь лёгкую тянущую, словно патока боль, притянул её губы проникая языком во влажный рот. Он вбирал в себя её тепло и нежно гладил каштановые волосы, в то время как язык настойчиво требовал её внимания, богиня буквально задыхалась от нахлынувшего возбуждения, упругая девичья грудь высоко вздымалась при каждом глубоком вдохе, задевая твёрдыми бутонами сосков целующего её мужчину. Слегка отстранившись лис вглядывался в любимое лицо блуждающей в коридорах удовольствия, алые от поцелуя губы были приоткрыты, учащённое дыхание заставляло её плечи сотрясаться при каждом выдохе. Он хотел запомнить все эти эмоции на веки вечные, чтобы впоследствии вспоминать, как эта женщина, стала его собственной. Девушка распахнула два жарких солнца, именуемых глазами, и выжгла всё содержимое тела, ёкая, одним лишь взглядом, в котором было столько огня и страсти, что всей огневой мощи демона не хватило бы чтобы сравниться с этим пожаром. Спустя мгновение в её лице что-то изменилось, богиня смущённо отвела глаза, постепенно набирающиеся влагой, её тело стало дрожать пуще прежнего, будто температура в комнате упала ниже нуля и стала вымораживать из этого помещения очаг страсти и желания. — Томоэ, я же не она, не я должна здесь быть с тобой, — дрожащим голосом протянула девчушка, с трудом сдерживая накатившие слёзы. — Не знаю, что ты себе там придумала, но я полюбил тебя с первого взгляда, и это чувство с каждым днём становится всё сильнее и сильнее, я понятия не имею как раньше жил без тебя глупышка, — вытирая тыльной стороной ладони влажные щёки богини, кицунэ вновь опустился горячим поцелуем подчиняя её всю без остатка. — Будь моей, Нанами, — проговорил он, касаясь влажными губами мочки уха. «Он сказал это, те слова, которых я больше всего желала, он произнёс, тело окутала приятная слабость, будто всё, за что я боролась столь длительное время, рухнуло к моим ногам» — Я уже принадлежу тебе, Томоэ, — прижимаясь губами к пепельным волосам лиса, она обхватила его шею руками и прильнула всем телом к нему. Глаза екая, просияли счастьем, он провёл языком по краю щеки и плавно опустился поцелуями к шее, оставляя влажную дорожку, мужчина стал опускаться всё ниже, пока не достиг шелковой кожи груди, дотрагиваясь кончиком языка до соска, он обхватил его губами и легонько потянул к себе. Девушка издала тихий стон, прогнувшись назад, выпячивая навстречу его ласкам обнаженную аккуратную грудь. Демон мысленно взвыл от наслаждения, одно осознание того, что эта девчушка жаждет его близости также сильно как и он сам, подобно глубинным океанским течениям поднималось на поверхность, повинуясь своим импульсам, разнося по телу волну дикого возбуждения. Не отрываясь от ласк груди, он уложил едва успевающую глотать воздух рыбёшку на бамбуковый коврик, и потянул одной рукой за пояс кимоно, обнажая постепенно по сантиметру девичьего тела, лис почувствовал, как поток желания уносит его от реальности, и уже ничего кроме горячего тела богини, не смеет завладеть его вниманием, ни всё ещё охваченная контролируемым пламенем дверь, даже если бы небо вдруг внезапно обрушилось на их головы, должной реакции бы сие событие не удостоилось, сейчас только тепло их тел имело величайшее значение, каждый вдох и выдох. Тонкая грань между полуобнаженным и полностью обнаженным телом состояла в единой полоске кружевных трусиков. Опускаясь рукой вниз живота, легонько царапая нежную кожу он сквозь тонкую кружевную ткань, ощутил горячую влагу между её ног, от которой пальцы мгновенно стали мокрыми, он надавил подушечкой большого пальца на её женственность, громкий стон сорвался с девичьих уст, сдирая к чертям все предохранители в голове ёкая. Подхватив когтями, бельё он с силой рванул его вниз, срывая с тела богини лишь лохмотья ткани, прижимаясь ладонью руки к промежности богини, он плавно растёр возбуждающую влагу по внутренней стороне бедра, упиваясь наслаждением от одной мысли, что она вся его, сейчас. Член давным-давно рвался наружу, желая окунуться в омут тёплой неги. Обезумевшая от наслаждения Нанами, беспорядочно шарила руками по полу пытаясь ухватиться хоть за что-нибудь, чтобы не провалиться в беспамятство удовольствия, и хоть немного побыть в сознании происходящего. Всё её тело саднило от желания почувствовать упирающуюся в левую ногу твёрдую плоть, она готова, здесь и сейчас. Повинуясь первобытным инстинктам, девушка плавно потянула за длинные волосы, ёкая к себе, и впилась губами в его рот, одной рукой стягивая с него штаны, высвобождая горячий и твёрдый член. Она нежно коснулась гладкой кожи головки, и потушила свет в голове мужчины, опьянённый сладостью прикосновений её дрожащих от волнения рук, демон развёл рукой ноги богини пошире и, устроившись между ними, приставил пульсирующую головку члена к её промежности, девушка прогнулась всем телом на встречу мужчине, выгибая спину и приподнимая ягодицы вверх, он слегка надавил и проник в неё плавно сливаясь воедино с её внутренним миром. Следующий толчок был немного сильнее первого, и приносил лёгкую боль, от которой она зажмурила глаза и закусила нижнюю губу. Ёкай, немного отстранился, давая возможность ей привыкнуть к новым ощущениям, но испугавшись, что он прекратит, богиня обхватила его ногами и потянула за плечи к себе. — Прошу тебя, не останавливайся, — прошептала задыхающимся голосом Нанами, вырывая тем самым из несущейся на всех парах машины, педаль тормозов. От неожиданной решительности девчушки, на смену бережному Томоэ, пришел жаждущий её тела демон, который повинуясь животным инстинктам с каждым новым толчком, буквально врывался в тело богини, двигаясь по направлению к финишу. Девушка шарила руками по телу любимого лиса, пытаясь ни на мгновение не отрывать глаз от его хищного взгляда. Каждое его движение отдавалось волной приятной боли по всему телу, казалось, будто он наполняет её доверху и опустошает мгновенно, и всё это повторялось раз за разом, движение за движением, каждый стон, который требовательный лис вырывал с её рта, отдавался эхом по всей комнате. В районе солнечного сплетения образовался тёплый комок, который разрастался по всему телу, заставляя его дрожать в ознобе, мелкая дрожь заставляла вибрировать каждую клеточку тела, в то время как обжигающий жаром ком наслаждения уже достиг низа живота и пытался вырваться наружу. С неистовым остервенением екай, врезался в девичью плоть, приближаясь к долгожданному оргазму, ему хотелось продлить время их слияния навечно, но разгоряченное тело молило освободить его от всего земного, и отправиться к самому ками-сама, чтобы сдохнуть от удовольствия. Он прикусывал кожу на её шее, изо всех сил стараясь не нанести её хрупкому телу серьёзных увечий, не смотря на дюжинную динамику его движений, ёкаю, едва хватало сил сдерживать свою демоническую сущность, чтобы ненароком не навредить девушке, одним неверным движением. Она извивалась под ним и громко стонала в унисон ему, ускорив темп до максимально позволительного, он сделал ещё пару резких толчков внутри неё и прижимая её дрожащее обнаженное тело к себе, излил в неё всё скопившееся за длительное время желание, закрывая её душераздирающий крик поцелуем. Лис смотрел в её влажные глаза, которые нынче блестели похотью, этот цветок он сорвал для себя, и теперь будет лелеять его вечность. Демон обмяк всем телом, подминая под себя дрожащую богиню, и прикоснувшись к багровым от его требовательных поцелуев губам, прошептал прямо в них. — Теперь ты только моя, — опуская голову вниз и подпирая ею подбородок девчушки, он целовал её в солнечное сплетение, проводя дорожку влажных поцелуев, где на коже красовались красные саднящие отметины от его когтей. Они пролежали так около получаса. Нанами гладила длинные волосы лиса, то и дело, прикасаясь к вздрагивающим от её тепла ушкам. Хвост был единственным источником звука в этой забытой всеми хибаре в чаще леса, он, шурша, извивался по полу, свидетельствуя о волнующем удовлетворении ёкая. Сознание постепенно стало возвращаться к своей хозяйке, и в голове набатом била мысль о том, что каша, которую она пришла сюда расхлёбывать, превратилась в непролазную топь, в которой она топит и Томоэ своего времени и всю Японию в целом. Сердце девушки пропустило несколько ударов, прежде чем она смогла совладать со своими эмоциями. — Томоэ, — начала она, отворачивая от него лицо в сторону. — Я пришла сегодня, чтобы попрощаться с тобой навсегда, — прошептала сквозь сверлящую в грудной клетке боль, измученная своей беспощадной любовью к лису богиня. — Дура что ли? — выпучив от изумления глаза, уставился на неё очнувшийся в единый миг Томоэ.