Хождение по мукам

— Что за испуганный взгляд? Я думал медийные лица и без того продали душу дьяволу за сомнительный клочок славы и признания, — елейным голосом протянул кицунэ, упиваясь растерянностью противника в борьбе за своё сокровище.       В подобной ситуации мало что могло радовать, но то, с каким душетрепещущим страхом тэнгу смаковал информацию о способе спасения богини, не могло не вызвать счастья у лиса от своего превосходства. — Вообще плевать, если речь идёт о жизни Момодзоно. Куда нужно топать? — вставая из-за стола решительно проговорил Курама.       Не в правилах всеми обожаемого идола было бросаться в омут опасности с головой, но, коль от него хоть что-то зависит в этой борьбе за спасение Нанами, он готов был несколько раз нырнуть, дабы послужить на благо своей возлюбленной. — Томоэ, скажи, Нанами-тян ничего не угрожает пока она находится в компании этого ублюдка? — испуганным голосом протараторил змей, умоляюще взирая на своего напарника. — В этом воплощении, этот червяк не может навредить Небесной нимфе? — серьёзным голосом вопрошал Джиро, всеми силами пытаясь унять волнение за жизнь богини.       В груди главы тэнгу клокотала ярость, вперемешку с растерянностью. Впервые, он наверняка не знал, что ему делать и куда бежать. Всегда собранный, решительный, уверенный в себе мужчина, нынче выглядел загнанным в угол кроликом, для которого единственным спасением будет показать зубы, ибо холодной расчетливости не осталось и следа.       В воздухе повисла гнетущая тишина, настолько явная, что можно было прикоснутся рукой. Томоэ не спешил давать ответ на поставленный ему вопрос. Мужчина сомневался, что в обличье Тоятамы ей может что-либо угрожать.Регенерация её тела безупречна, а уровнем силы, она не уступает Акуре ни на йоту. «Только вот Нанами...» В сердце что-то больно кольнуло при упоминании жалкого положения его возлюбленной. — Чем дольше Нанами находится в заточении духа принцессы морей, тем слабее становится её божественная сила, в последствии, за какое-то время она и вовсе угаснет, что даст возможность последней всецело властвовать над телом человеческой богини, — задумчиво проговорил лис, прикрывая лицо взявшимся из ниоткуда веером.       С виду Томоэ выглядел более чем спокойно. И не скажешь, что боль от утраты Момодзоно доставляет ему адовых мук, расщепляя его изнутри на атомы и выворачивая всё естество наружу. И только лишь взгляд лавандовых глаз выдавал своего хозяина лихорадочным блеском и глубокой печалью, подстёгивающей к немедленному действию. — Да как же так, Нанами-чан, — жалобно протянул Мидзуки, сжимая в руках салфетку которой за столом воспользовалась богиня. — Небесная дева, ты не можешь меня покинуть, — обращая свой взгляд на растерянного Суиро, неестественно тонким для него голосом, пробормотал Джиро, сжимая громадные ручищи в кулаки. — Я не переживу его страданий, успокоительной травы на горе Курама, становится всё меньше и меньше, богиня-человек не может умереть, — неистово потирая ладонями щеки до красноты, приводил себя в чувство длинноволосый блондин, опасаясь нервного срыва у главы тэнгу. — Момодзоно, больше никогда не восхититься моему певчему таланту и не придёт на мой концерт? — весьма эгоистично подметил красноволосый, скрывая истинные планы на будущее с богиней. — Тц, да хватит скулить. Прямо хор кастрированных мальчиков, — резко выпалил лис, не в силах выдерживать громкие речи в сторону своей возлюбленной. Они ведь говорят о ней, той, которая принадлежит лишь ему, а он ей. Непозволительно. — Если действительно хотите помочь, поднимайте свои задницы и вперёд в лес Квайдан*, — процедил сквозь зубы кицунэ, опасаясь что вот вот потеряет контроль над собой и кому-то из горе-влюблённых не поздоровиться. — Квайдан, это тот в котором юрэй* кишмя кишит? — более уверенным голосом осведомился Мидзуки. — Хорошенькое соседство у этого ёкая, ничего не скажешь. — Вперёд, если я не ошибаюсь, зовут его Рокунароби. Не думаю, что Акура предоставит нам уйму времени для действий, — нетерпеливо бросил Томоэ и растворился в сиреневой дымке, расползающейся клубами по всей комнате. — То есть, мы не все вместе пойдём? — растерянно бормотал себе под нос змей, на ходу вызывая своего шикигами.

***

— Я рада, очень рада, что ты пришел за мной, красавчик, — нависая соблазнительной опасностью над скривившимся в брезгливом отвращении парнем, лепетала белокурая красавица. — Изыди, мать твою, — отворачивая лицо в сторону, предпринимая отчаянные попытки освободиться из плена девичьих рук, процедил сквозь зубы брюнет.       Черные, словно ночь волосы были взъерошены и перепачканы пылью. Лёжа спиной на земле в сумрачном подземелье, злой король проклинал всё на свете, за то, что не осведомился о физической силе девчонки, прежде чем осуществить свой план похищения. Первый тревожный звоночек прозвенел тогда, когда жертвой стала не она, а он сам. Крепкие, словно стальные тиски руки, сжали мужское тело и пронесли сквозь пространство сюда, за считанные секунды. Такой силой трансформации не обладал ни один из известных ему ёкаев или богов. Акура-оу никак не ожидал, что окажется в плену пышногрудой блондинки, без возможности вырваться из него, не исполнив её прихоти. — Если ты сейчас же не отпустишь меня, смело можешь отправляться в нотариальную контору писать завещание, — раздраженно рычал парень, не прекращая уворачиваться от вездесущих девичьих поцелуев. — Уррр какой грозный, Кирихито, мальчик мой, тебе будет хорошо, — елейным голосом пропела принцесса, наклоняясь над ним и легонько касаясь языком мочки правого уха. — Мать моя демоница, какого хрена ты творишь? — повинуясь банальным инстинктам, Кровавый Король замирает на мгновение, ощущая лёгкое тепло разливающееся в области паха.       Ощущая мимолётную расслабленность ёкая и отсутствие протестов, девушка пускает в ход всё своё обаяние и отчаянно прижимается всем телом к распластавшемуся мужскому, выписывая аккуратные восьмёрки кончиком языка на его шее. Прежде никогда, запах демона не дурманил расчетливый и холодный разум принцессы, до встречи с ним. Трудно описать словами, те ощущения которые испытывает она, прикасаясь к мужественной груди, рельефному торсу и совершенно безупречному лицу этого мальчишки. — Ни за что не отпущу, только мой, — сладким голосом прошептала блондинка, обжигая своим дыханием кожу на шее парня.       Перед глазами Кровавого Короля, калейдоскопом проносились слайды из прошлой жизни. Каждая из женщин, которую ему довелось иметь, была по своему хороша собой, соблазнительна и умела в любовных ласках, как и та, которая искусно проделывала танец любви сейчас над ним. Но всё не то. Вспоминая трепетное касание девичьей маленькой ладошки и ярко-горящий взгляд янтарных глаз, а также слова о справедливости, любви ко всему живому и чести. Внутри демона возгорелось пламя ненависти к вездесущей букашке, такой далёкой от его мировоззрения и такой нужной, черт знает почему. — Мой, мой, только мой, — продолжала лепетать принцесса, беспорядочно шаря руками по мужскому телу, не доставляя тем самым ему никакого удовольствия. — Умолкни, дура, — резко выпалил парень, схватив руками безупречное девичье лицо. Акура долго вглядывался в пустое, не наделённое человечностью и доброжелательностью кукольное лицо, поражающее своей наивной инфантильностью и желанием получать искомое. — Сначала послужи мне во благо, а уж потом повеселимся, — после длительной паузы проговорил ёкай, расплываясь в натянутой улыбке, такой необходимой сейчас, для подтверждения своих слов. — Что прикажете делать, мой господин, — откликаясь на первую просьбу возлюбленного, игриво протараторила Тоятама. — Для начала слезь с меня, не привык, чтобы барышня была сверху, — когда хватка была ослаблена, парень бесцеремонно сбросил с себя ошеломлённую блондинку, одарив чарующей улыбкой. «Вынужденная мера. Нужно потерпеть, братец, после снимешь с этой писанной куклы три шкуры, когда вернёшь своё тело»,— елозила по мозгам мысль в голове демона. — Мы отправляемся в страну Жёлтых Вод, где ты, потушишь адову гору и поможешь вернуть моё тело, — приказным тоном проговорил ёкай, не размениваясь на сладкие слова. Они ни к чему. Эта дура и без того будет послушной собачонкой и сделает всё то, что он пожелает. — А после, после ты будешь мой? — придвигаясь ближе и проводя тыльной стороной руки по испачканной пылью щеке брюнета, убирая прядь черных как смоль волос за ухо. — Твой, — ядовито блеснув багровым взглядом без зазрения совести солгал демон. — Конечно же твой, — продолжил блефовать он, придумывая изощрённый способ убийства для влюблённой идиотки, коей оказалась химэ. Продолжение следует…