В плену у моря

– Подъем, – грубый голос рассек тишину, которой была наполнена сырая каюта. Шаню, непонимающему, что происходит, с большим трудом удалось открыть глаза. Сон будто бы еще стоял перед глазами мальчишки, не давая возможности трезво воспринимать окружающий его мир. Картинка перед его глазами была нечеткой и размытой. Постепенно он начинал забывать приснившийся сон, а через пару секунд остался только приятный осадок, наполняющее его сознание чувством блаженства. Парню пришлось пару раз моргнуть и протереть глаза, чтобы начать нормально видеть. В ту же секунду, как зрение вернулось к нему, тяжелая правда, от осознания которой хотелось завыть в голос, обрушилась на его плечи. Он все еще был на пиратском корабле. – Вставай, – последовал неприятный тычок в бок рыжеволосого, – ты нужен на камбузе. Шань только недовольно поморщился. Вставать ему совершенно не хотелось. После сна в теле ощущалась слабость, из-за которой с трудом можно было поднять конечность и продержать ее в таком состоянии хотя бы секунду. Веки не закрывались только потому, что Шань прилагал большие усилия, чтобы держать их открытыми. – Ты оглох? – говоривший потерял терпение и просто скинул Шаня с койки прямо на холодный пол. – Вставай! Падение было не из приятных и даже унизительным, но Шаня будто бы это и вовсе не волновало. Он чувствовал некое безразличие и опустошенность, заполняющие его до края. Гуань Шань уже не помнит, сколько времени находится в таком состоянии. Он перестал считать дни с момента, когда их забрали пираты. В тот день, когда это случилось, им дали иллюзию выбора и сказали, что теперь они равны и свободны. Но все это была брехня от начала и до конца. Шань знал, что на это даже и рассчитывать нельзя. Кто они для тех людей? Никто. Поэтому ни о какой свободе и равенстве и речи идти не могло. Им просто не доверяли, что было очевидным решением со стороны пиратов. С первого же дня на новом корабле Шаня окружали незнакомые люди, которые без стеснения смотрели на него и остальных членов его команды как на врагов. Было в тех взглядах и насмешки, и ненависть, и презрение. Очень редко можно было увидеть безразличие. Тогда Шань не понимал для чего весь этот фарс с принятием новых членов на корабль и для чего все эти красивые речи. На каждом шагу он ожидал какой-нибудь подлости или того хуже. Все это казалось некой издевкой, и здесь точно должен был быть какой-то подвох. Но его просто не было. В первый же день Шаня предупредили, что за предательство следует незамедлительная смерть. Это конечно же позабавило Шаня, потому такие слова как верность и пираты никак не укладывались в голове у парня. Как ни странно, такие были правила. Один из пиратов даже в шутку назвал их семьей, и это было еще более странно слышать. Но как бы необычно это не звучало, они действительно вели себя как большая семья, в которую Шань с остатками бывшей команды не входили. По наблюдениям парня, эти новые для него люди всегда действовали слаженно. Были конечно же раздоры и драки, но тут они казались обычным делом. Все только были рады начавшимся перепалкам. Иногда даже ставили ставки, кто победит, а кто проиграет. И даже когда на палубу выходил капитан, драка не прекращалась, а тот с удовольствием присоединялся к ликующей толпе и с улыбкой на лице смотрел на развернувшееся представление. Также, по его наблюдениям, пираты всегда делили все поровну: будь то еда, вода или награбленное. Здесь работа каждого оценивалась одинаково, являешься ли обычным человеком, который драит палубу, или же капитаном. И конечно же каждый из них имел определенную работу, которую выполнял добросовестно. Порой, с какой безупречностью они выполняли работу, удивляло Шаня. Позже он понял, что бывает с теми, кто наплевательски относится к своим обязанностям. Их просто убивают на потеху остальным. К счастью Шаня, его определили помощником на кухне, когда его спросили какими обязанностями он обладал на том корабле. Он сказал, что поступил на службу в качестве помощника кока. Сначала на него с подозрением покосились, но после того как парень показал им уже помятый и порванный в некоторых местах договор, который лежал все это в его сумке, ему поверили. Тогда ему повезло, что морские разбойники не поленились забрать и личные вещи потерпевших. Среди них Шань и нашел свою сумку. Его новая работа конечно же оказалась намного лучше предыдущей, но от этого ему спокойней не становилось ни на каплю. Парня приставили к молчаливому повару по имени Тахир. Мужчина был очень высоким и внешность имел восточного типа. К слову, он вообще не говорил. Был ли он немым или из принципа не говорил, Шань точно не знал. В общем-то его это мало интересовало. Мо было достаточно того, что его не трогают почем зря и не издеваются, давая возможность спокойно исполнять свои обязанности. Конечно же все это потому, что он был полезен и свободен в некотором роде. Если бы он был пленным, то с ним бы так не обращались. Шань это знал точно. Один раз ему поручили занести поднос с едой Змею. Спустившись в темное помещение освещенное только одной керосиновой лампой, он и подумать не мог в каких условиях держат пленного. Шэ Ли был в кандалах, весь в грязи и в кровоподтеках. Одежда была в ужасном состоянии, а его левый глаз сильно опух, из-за чего едва открывался. Ли смотрел на Шаня и будто бы не видел его. Тогда Шань подумал, что тот выглядит не лучше мертвеца. Не самое приятное зрелище. Плюс к этому шел не самый приятный запах. Шаню даже стало на секунду жалко мужчину, но потом он вспомнил кто такой Змей и что сделал. И от жалости не осталось и следа. Только ненависть он испытывал к мужчине. Змей заслужил все это. Жили они также в общих каютах. В первое время Мо было противно и неприятно находиться рядом с ними. И чувство страха также никуда не ушло. Он с трудом пересиливал себя, чтобы заснуть рядом с теми людьми. В первую свою ночь он прислушивался к каждому звуку и вздрагивал от каждого шороха рядом с собой. Парень не знал, чего ему ожидать от этих людей. Поэтому заснуть ему удалось только под утро. Со временем он начал привыкать к такой жизни. Наблюдая за новыми людьми, Шань понял, что пока он слушается, ему ничего не сделают. Его неприязнь начала проходить и в конце превратилась в безразличие. Он словно кукла выполнял все поручения кукловода, стараясь избежать неприятностей. Но одно осталось неизменным. Это был животный страх перед их капитаном. Мальчишка не знал как мужчине удается вызывать одним своим взглядом мурашки по его телу. Каждый раз выходя на палубу, Шань будто бы чувствовал этот липкий взгляд серых глаз. Но страх встретиться с этими взглядом и попасть в его плен, останавливал его оглядеться по сторонам. Таким образом он пытался быть менее заметным. И конечно же попытки были провальными. Сложно не заметить эти огненные волосы, среди серой толпы так давно приевшихся людей. Эту тонкую фигуру, манящую своей хрупкой красотой, и лицо с тонкими чертами и манящими губами. Единственное, что портило лицо мальчишки, это вечно нахмуренные брови. Но даже это со временем стало неотъемлемой частью его необычной красоты, будто некая изюминка украшавшая лицо. Парень был словно наваждением для Хэ Тяня. Стоит ему только увидеть рыжеволосую макушку и взгляд отвести уже было невозможно. И Хэ бы соврал, сказав, что он не хочет вновь дотронуться до слегка загорелой кожи юноши, до мягких волос и услышать голос ласкающий уши. Было в нем также нечто дикое и необузданное, что спрятано глубоко внутри. И только упрямый взгляд выдавал мальчишку с потрохами. Мужчина чувствовал это на уровне инстинкта, а он никогда его еще не подводил. И от этого Хэ еще больше влекло к парню. Тяга к рыжеволосому мальчишке раздражала и радовала мужчину одновременно. С одной стороны это отвлекало и мешало сконцентрироваться на более важных вещах, с другой же стороны, это было для него чем-то новым, чем-то, что вызывает нездоровый интерес. А уж интересные вещи он любил. Сейчас он мог только позволить себе смотреть из далека, словно хищный зверь, упиваясь страхом и трепетом жертвы. Но знает сам дьявол, что бы он сделал с мальчишкой, если бы не было никаких преград. И это плохо. Может было даже к лучшему, что он не может в открытую проявлять свой интерес. Не сейчас уж точно. Шань же в свою очередь все никак не может забыть ту ночь в борделе, от чего его тело до сих пор покрываться мурашками. Тревожные мысли никак не хотели покидать разум мальчишки, как бы он не пытался от них избавиться. Тогда он чувствовал свою беспомощность и слабость перед мужчиной. И прямо сейчас он чувствовал тоже самое. Если мужчина посмеет сделать нечто подобное опять, Мо точно знал, что в следующий раз тот доведет все до конца. От этого он чувствовал себя еще более беспомощным. Сейчас же он пытался не выделяться среди остальных. Преодолев слабость во всем теле, Гуань Шань наконец поднялся с холодного пола. Разбудивший его человек смотрел на парня недовольным взглядом, будто бы Шань сам по своей неосторожности оказался на полу, а не тот сам его скинул. Мо знал, что таким образом мужчина просто срывает свою злость на нем. С другими он бы не посмел так обращаться. В том то и дело, что Шань не был мужчиной в их понимании. «Сопляк», – как выражались некоторые. – Быстрее, – в голосе говорившего чувствовалось раздражение. – Тебя за шкирку отвести или что? Шань проигнорировал эти слова и, натянув на себя рубашку, направился в сторону выхода на палубу. Солнце медленно поднималось из-за горизонта, постепенно освещая все вокруг. Воздух все еще был холодным, из-за чего парень невольно поежился и направился в сторону камбуза. На своем пути он встречал еще сонных людей, которые также спешили приняться за свои обязанности. Сейчас на корабле можно было услышать только редкие и тихие переговоры некоторых людей. Но стоит только солнцу подняться выше, то корабль тут же наполнится шумом и гомоном, громким смехом и откровенной руганью. По пути к камбузу парень ленивым взглядом окидывал людей, которые также смотрели на него в ответ. Шань даже не отказал себе в широком зевке, который сдержать было просто невозможно. – Смотри чтоб муха не залетела, – раздался веселый голос. Шань от неожиданности закрыл рот, клацнув зубами. Слева от него стоял блондин и широко улыбался. Мо только поморщился от такого неприкрытого веселья. Этого парня он видит уже не первый раз. И каждый раз на его лице можно наблюдать улыбку, которая так и искрила доброжелательностью. Пожалуй, блондин был единственным на корабле, кто всегда был рад помочь. Иногда даже казалось, что тот был не от мира сего. И если сравнивать его с другими пиратами, то так пожалуй все и было. Блондина звали Цзянь И. Он был всего на три года старше самого Шаня. Еще не мужчина, но уже и не юнец. Поэтому он пользовался большим уважением, чем сам рыжеволосый. Шань не знал, чем точно занимается этот парень. Его можно было увидеть то тут, то там и всегда с улыбкой на лице. Он словно бабочка порхал из одного места к другому и раздражал большинство людей своим бессмысленным трепом. Пару раз Шань видел, как этого парня, не выдержав его болтовни, начинали гонять по всему кораблю, а тому это приносило только удовольствие. Он веселился и убегал. «Инфантильный придурок», – думал про себя Шань. Мо решил не заострять внимания на парне и идти дальше. Он чувствовал, что с блондином лучше не связываться. От него так и веяло проблемами. Но Цзянь будто бы и не заметил, что с ним не хотят общаться и последовал за Шанем. – Эй, почему ты всегда такой хмурый? – все никак не унимался блондин. – От этого могут появиться морщины раньше времени. И тогда ни одна девушка и ни один парень не полюбят тебя! – Цзянь говорил быстро и громко, сопровождая все живой жестикуляцией и выразительной мимикой. – Ох, я знал одного парня, который работал в цирке, и у него… – Заткнись и отвали от меня! – с раздражением сказал Шань и постарался ускорить шаг. Но Цзянь все не отставал от парня. – А вот если будешь таким грубым, то тебя также никто не полюбит. Да и по зубам получить можно, – уже тише добавил блондин, а потом живее продолжил. – Нужно быть открытым и добрым со всеми, и тогда люди к тебе потянуться. Шань только фыркнул. Открытость и доброта этого человека только раздражала всех вокруг, потому что блондин совсем не знал меры. Он лез ко всем без разбора, стараясь завладеть вниманием собеседника и болтая без умолку. Мо не знал, как этому парню удалось вообще остаться в живых. – Ага, я видел как все тянут к тебе свои руки, чтобы придушить, – проговорил рыжеволосый, все также пытаясь обогнать парня. Эти слова рассмешили блондина. – А ты забавный. Меня, кстати, Цзянь И зовут, – парень протянул на ходу свою руку. – Я знаю, – сказал Гуань Шань, косясь на протянутую конечность, но не пожимая ее. По мере того как они приближались к камбузу, блондин свою руку так и не убрал и, улыбаясь, ждал ответа. – Мо Гуань Шань, – не выдержал юноша, но руку так и не пожал, а только небрежно оттолкнул. После знакомства блондин так и не отстал от Шаня, продолжая говорить, резко перескакивая с одной темы на другую. Он говорил так много и быстро, что порой Шань терял смысл сказанного, а чуть позже просто перестал слушать, погружаясь в собственные мысли. Через несколько минут Шань дошел до камбуза в сопровождении нового надоедливого знакомого, который все никак не хотел оставить рыжеволосого в покое. В помещении уже находился Тахир, полностью погруженный в работу. Он нарезал овощи ножом, когда вошел Шань, а следом за ним Цзянь И. Мужчина поднял нечитаемый взгляд на вошедших и, увидев постороннего, нахмурился. – Ого, значит здесь творят чудеса, радующие мой живот! – воскликнул Цзянь, кладя свою руку на плечи Шаня. – Да, а теперь проваливай, – Мо скинул руку парня и направился к прибитой к стене вешалке, где висел его передник. – Как не вежливо, Шань, – укоризненно проговорил Цзянь, скрещивая руки на груди. – С новыми друзьями так не поступают. – Чего? – удивленно спросил Шань. – Какой я тебе друг? С ума сошел что ли? Шань опешил от такой наглости. Цзянь И действительно был идиотом, если думал, что за несколько минут можно стать друзьями. В жизни Мо было только двое человек, которых он называл друзьями, и перед этим прошло не мало времени прежде чем они стали ими. – Да ладно тебе, – Цзянь улыбнулся. Его улыбка была такой искренней и добродушной, что Шаню стало немного стыдно за резкое высказывание, но он быстро взял себя в руки. Еще один человек, который все это время находился на этой кухне и слушал бессмысленный разговор, никак не относившийся к работе, бросил свои дела и подошел к молодым людям. Он был не в настроении и поэтому, схватив за шкирку блондина, выставил его за дверь. Шань смотрел на это все с усмешкой. Блондин не хотел уходить и, словно ребенок, которому не позволяют погулять на улице еще немного, просил, чтобы ему разрешили побыть тут хотя бы пару минут. Но Тахир был неумолим. Когда мужчина закончил, он перевел строгий взгляд на Шаня. Улыбка сразу пропала с лица парня. Тахир же подошел к мальчишке и отвесил ему хороший подзатыльник. Голова Шаня покачнулась. Он потер пострадавшее место и бросил обиженный взгляд на обидчика. Того это совсем не волновало. Мужчина просто указал рукой Шаню на мешок с картошкой, которую он должен почистить, и вернулся на прежнее место, чтобы продолжить нарезать овощи.

***

Шань покинул камбуз только в обед, когда солнце уже во всю припекало, а на корабле царил хаос. Он бы с большим удовольствием не выходил оттуда до самого вечера, но ему было сказано отнести еду самому капитану. Обычно еду для капитана носили другие люди, но сегодня эта участь выпала ему. Юноша пытался отказаться от поручения, но Тахир без слов всунул ему в руки поднос с едой и выставил за дверь. Шань ничего не мог поделать. С большим трудом можно было пройти мимо кого-нибудь на палубе, не задев при этом плечом и не получив букет разнообразных ругательств в спину. А может дело было в том, что Шань ужасно нервничал. Его руки мелко дрожали, из-за чего поднос немного трясло. Казалось, что прошло вечность прежде чем он дошел до злосчастной двери и нерешительно постучал по ней. – Войдите, – раздалось из-за двери. Мо еще секунду колебался перед тем как открыть дверь. Но большого выбора у него не было и поэтому преодолев страх, он открыл дверь и вошел в помещение. Комната, в которой оказался Шань, была поистине впечатляющей: средних размеров, освещенная дневным светом из большого окна, прямо напротив которого находился огромный деревянный лакированный стол, принадлежавший когда-то людям, входящим в высшие сословия. Стол был завален различными книгами и бумагами. А между окном и столом находилось кресло с красной обивкой, в котором восседал сам капитан, уткнувшись в какие-то бумаги, не замечая ничего вокруг. Осмотревшись еще немного, Шань отметил с левой стороны от окна кровать средних размеров, которая также могла принадлежать только богатым людям, и шкаф с правой стороны, набитый разнотипными книгами и бумагами. В самой середине комнаты лежал красивый ковер с необыкновенным узором. На вид он был мягким и очень дорогим. В этой комнате все так и кричало о роскоши и богатстве. Шань никогда не видел ничего подобного, поэтому и завис с подносом в руках на некоторое время, рассматривая все вокруг. Зрелище действительно было захватывающим. Где еще он сможет увидеть такое? – Нравится? – раздалось прямо над ухом Шаня. Мо вздрогнул от неожиданности. Он так отвлекся, что позабыл о главной опасности и не заметил, как к нему подошел мужчина. На этот раз на Хэ были только черные штаны, заправленные в кожаные сапоги, и льняная белая рубашка, в которой две верхние пуговицы были расстегнуты, открывая вид на крепкую мужскую грудь. Волосы в этот раз находились в творческом беспорядке, придавая ему неряшливый вид. Складывалось ощущение, что он только проснулся. Шань приложил большие усилия, чтобы не броситься прямо сейчас наутек. Преодолев страх, он посмотрел прямо мужчине в глаза и протянул поднос с едой. Хэ Тянь же будто бы не замечал протянутый ему поднос и также в ответ смотрел с интересом в глаза Шаню. Он видел, что парень сильно нервничает, но все также продолжал упрямо смотреть прямо на Хэ. Это было любопытно. Мальчишка решил победить свои страхи. Но в этой игре Тянь просто не может позволить ему победить. – Скажи, поваренок, ты входишь в меню? – нагло ухмыльнулся Хэ. Вопрос застал Шаня врасплох. Он побледнел и в панике перевел взгляд к двери, которую он по неосторожности закрыл. Тянь не смог сдержать улыбки. – Тише, – он протянул руку к лицу Шаня и повернул в свою сторону, не встречая никакого сопротивления, – я только пошутил. Шань же никак не мог преодолеть чувство, что он попал в ловушку. Сердце в бешенном темпе колотилось у него в груди, а ладони покрылись липким потом. Он вновь смотрел прямо на улыбающегося капитана, но в отличии от улыбки Цзяня, эта улыбка вызывала только опасение. Кое-как собравшись с мыслями, Шань повторно протянул проклятый поднос с едой. – Мне сказали принести вам обед, – голос Мо звучал жалко, а от долгого молчания еще и хрипло. От этого звука в серых глазах загорелся нездоровый огонек, будто бы он был чем-то одержим. Он с трудом сдерживал себя, чтобы не наброситься прямо сейчас на мальчишку. Хэ сжал кулаки, пытаясь подавить свое желание. Все было в порядке, пока парень не заговорил. Это безумие или же проклятие, которое охватило всего Тяня. Гуань Шань заметил резкую перемену настроения мужчины и от этого его охватила еще большая паника. Он не мог угомонить свои руки, которые никак не переставали трястись от страха. Его дыхание участилось, а сердце готово было выпрыгнуть из груди. Хэ Тянь заметил в каком состоянии находился его подчиненный, и это немного остудило его пыл. Он резко отвернулся и подошел к своему столу, делая вид бурной деятельности. – Поставь на кровать и убирайся, – голос Хэ был наполнен злобой, которая сразу же привела Шаня в чувства. Не смея медлить, Мо быстро выполнил приказ, чуть не упав, споткнувшись об ковер. Уже подходя к двери, он остановился, когда мужчина снова заговорил: – Не смей больше носить мне еду. Шань проблеял нечто похожее на согласие и пулей вылетел из каюты.