Гостья из прошлого

— Алин, куда ты уходишь? Хоуп свела тонкие бровки, глядя как ведьма направилась к массивной двери. Наступил поздний вечер, когда они приехали в Мистик Фоллс в старый особняк Майклсонов. Вот только у Алин не было ни малейшего желания оставаться там больше минуты. Ей безумно хотелось, наконец, попасть в свой маленький дом в самой чаще леса, раствориться в окружающей его тишине, впитать в себя силы природы. — Я иду домой, Хоуп. — Но разве ты не будешь жить здесь с дядей Элом? — Нет, милая, — вмешался в разговор появившийся в гостиной Элайджа, — Алин будет жить у себя. — Тогда я хочу с ней! — недовольно отозвалась маленькая колдунья, — мне нравиться твой дом, Алин! — Но разве ты бросишь папочку, любовь моя? — медленно проговорил Клаус, подхватывая дочь на руки. — Нет, папа! — рассмеялась Хоуп, обнимая его за шею. Он закружил ее над головой, и Элайджа потянул Алин к двери, пока внимание девочки переключилось на играющего с ней отца. — Позволишь проводить тебя? — хрипло проговорил вампир, сжимая тонкие пальцы ведьмы. — Боюсь, что у меня нет выбора, — прикусила губу Алин, не сводя с него невинных глаз, — ведь здесь только твоя машина. — Не хочешь идти пешком, а потому потерпишь мое общество? — прищурился Элайджа. Девушка кивнула, едва сдерживая улыбку. Вампир притянул ее к себе, обхватывая ладонями тонкую талию. — Ты сводишь меня с ума, Алин. — Тогда, может, мы уже поедем? — вскинула бровь девушка. — Как пожелаешь, маленькая распутная ведьма, — прошептал Элайджа в пылающее ушко, — распутная и нетерпеливая. Алин залилась румянцем от его слов, и вампир подхватил ее на руки, вихрем оказываясь у машины. Через несколько минут они ехали по темной дороге, и Элайджа не выпускал из своей руки ее тонких пальцев, пока, наконец, вдалеке не показался едва заметный сверток, ведущий в лес. — Мне нужно снять чары, — тихо проговорила ведьма, поднимая глаза на вампира, не сводящего взгляда с дороги. — Хорошо. Через мгновение они остановились, и Алин шагнула прямо в чащу леса, разводя руками. А Элайджа не мог оторвать глаз от ее хрупкой фигуры, поражаясь охватывающему его дежавю. Месяц назад он также смотрел на Алин, не в силах совладать с желанием сжать в объятьях ее нежное тело. Вот только чувства ведьмы были совсем иными, и Элайджа тогда не мог даже мечтать о том, что она позволит ему хотя бы прикоснуться к себе. Сейчас же он не знал, кого благодарить за то, что девушка, идущая ему навстречу, чьи раскосые глаза сияли даже в темноте, дала ему шанс исправить ошибку, совершенную пять лет назад. Как и шанс обрести любовь. Когда Алин оказалась рядом, Элайджа притянул ее к себе, вдыхая запах шелковистых волос. — Я больше никогда не причиню тебе боли, — медленно проговорил он, касаясь губами нежного ушка, — я буду беречь тебя. Сделаю счастливой. Дам тебе все, что ты хочешь. Ты позволишь мне это, Алин? Разрешишь мне любить тебя? Девушка лишь улыбнулась, поднимая на него свои раскосые глаза, и вампир мягко коснулся ее пухлых губ своими губами, крепче прижимая ее к себе. Через мгновение Алин отстранилась и едва слышно выдохнула: — Да. Элайджа подхватил ее на руки, и, не обращая внимания на стоявший неподалеку автомобиль, вихрем донесся до ее маленького дома, замирая на пороге. Очень медленно он опустил Алин на ноги, мягко придерживая за тонкую талию. Девушка повела ладонью, что-то шепча, и старая дверь отворилась с тихим скрипом. Они шагнули в темноту гостиной, которая рассеялась после того, как ведьма махнула рукой, зажигая свечи. Алин направилась к старинному буфету, в котором хранился бурбон, а Элайджа присел на знакомый диван, стоящий у камина. Через пару мгновений ведьма стояла перед ним, протягивая бокал, наполненный золотистым напитком, который вампир принял из ее рук, ненароком поглаживая тонкие пальцы. Девушка опустилась с ним рядом, поджимая под себя ноги, и Элайджа сделал глубокий глоток бурбона, силясь сдержать рвущиеся из-под контроля желания. Одно единственное желание. Алин придвинулась ближе, отставляя бокал на низкий столик. Не говоря ни слова, она сверлила его своими горящими зелеными глазами, покусывая пухлые губки. Ее нежный запах, неровное дыхание, стук трепещущего в груди сердца сводили мужчину с ума. И когда она качнулась в его сторону, Элайджа без промедления заключил Алин в объятья, сминая в поцелуе ее манящий рот. Девушка обвила тонкими руками его шею, пылко отвечая, обводя нежным язычком его губы, заставляя вампира задыхаться от желания. Сильным движением, он потянул ее на себя, усаживая ведьму на колени, оказываясь с ней лицом к лицу. Его ладонь скользнула под тонкий свитер, касаясь атласной кожи ее узкой спины, проводя пальцами от поясницы до шеи. Алин подалась вперед, прижимаясь к нему теснее, и Элайджа потянул вверх край ее свитера, заставляя ведьму на мгновение отпрянуть от его губ, поднимая вверх руки, помогая ему избавить ее от одежды. Она слегка покраснела, оказываясь перед ним лишь в тонком кружевном лифе, подчеркивающим красоту ее высокой груди. Глаза вампира почернели. Он сжал ладонями нежные полушария, и Алин едва смогла сдержать стон, когда Элайджа прикусил одну чувствительную вершинку через тонкое кружево. Его пальцы переместили ей на спину, быстро расправляясь с застежкой и стягивая бретели лифа с ее плеч, обнажая часто вздымающуюся грудь. — Это не честно, — выдохнула Алин, склоняясь к его лицу, — раздетой каждый раз оказываюсь только я. — Чего же ты хочешь? — хрипло выговорил Элайджа, обхватывая ладонями ее высокие груди и сводя их вместе, — я сделаю все, что ты скажешь, моя распутная ведьма. Но Алин лишь улыбнулась, и ее тонкие пальцы принялись быстро расстегивать мелкие пуговицы его белой рубашки. После чего, она потянула в стороны края ворота, заставляя его снять так мешающую сейчас деталь одежды. Элайджа мгновенно избавился от своей сорочки, отбрасывая ее в сторону, и замер, когда пальцы Алин коснулись его груди, даря несмелые ласки. Он притянул ее к себе, сдвигаясь по спинке дивана, так что чувствительные вершинки ее нежной груди оказались прямо перед его лицом, и вампир подался вперед, поочередно обводя их языком. С губ ведьмы сорвался тихий стон, и ее ноготки впились в плечи Элайджи, оставляя багровые следы, которые тут же исчезали. На миг оторвавшись от затвердевших сосков, вампир притянул к себе ее лицо, нежно касаясь припухших губ. — Я так хочу тебя, Алин, — проговорил он, не сводя с ведьмы почерневших глаз, — с ума схожу. Если ты меня сейчас не остановишь, то сам я уже не смогу. Вместо ответа девушка обвила руками его шею, накрывая его губы поцелуем. Элайджа мгновенно ответил ей, и, сжав ладонями обтянутые узкими джинсами ягодицы, поднялся с дивана, прижимая к себе ее хрупкое тело. Алин обхватила ногами его торс, и вампир медленно двинулся в сторону спальни, покрывая поцелуями ее пылающее лицо. Когда они оказались в темной комнате, Элайджа осторожно опустил ведьму на пол, и его ладонь легла на застежку ее джинсов. Справившись с ней, вампир потянул пояс вниз, и через мгновение Алин была перед ним в одних только тонких трусиках. Даже в темноте он видел, как еще больше покраснело ее нежное лицо. — Ты так красива, любовь моя, — прошептал Элайджа в маленькое ушко, притягивая девушку к себе. Алин шумно вздохнула, поднимая на вампира горящие глаза, а ее пальцы потянули ремень его брюк, заставляя мужчину избавиться от последней одежды. Руки Элайджи прошлись по узкой спине, выводя узоры на нежной коже, очертили тонкую талию, пока не замерли на округлых ягодицах дрожащей ведьмы. Очень медленно вампир опустил ее на постель, и лег рядом, не переставая ласкать хрупкое тело. Алин обвила руками его шею, притягивая к себе для поцелуя, и мужчина подался ей навстречу, мягко сминая пухлые губы, в то время как его ладонь скользнула в тонкие трусики, едва касаясь нежных складок кожи между ее бедер. Ведьма выгнула спину, когда его прикосновения стали смелее, и палец Элайджи медленно заполнил ее лоно. Очень осторожно он заскользил им в ее тесной глубине, не прекращая ласкать большим пальцем горячую плоть меж ее точеных ночек, влажную от желания. Алин оторвалась от его губ, тяжело дыша, и вампир слышал, как часто билось ее сердце, когда она едва слышно проговорила: — Я хочу тебя, Элайджа. Ее хриплый от возбуждения голос, произносящий его имя, стал последней каплей. Вампир склонился над ней, покрывая поцелуями ее пылающее лицо. — Как ты хочешь? — глухо спросил он, глядя в раскосые глаза. — Я… — выдохнула Алин, прикусывая губу, когда его язык обвел контур напряженного соска, — мне все равно… И ее пальцы коснулись его каменной плоти, через ткань боксеров, после чего потянули их вниз. Элайджа стиснул зубы, сдерживая себя, пока ведьма освобождала его от плена белья, а его ладони коснулись ее нежных бедер, заставляя Алин развести их шире. Единственной преградой, оставшейся между ними были ее влажные трусики, которые вампир сорвал одним сильным движением, после чего, опустился между разведенных ножек, прижимаясь членом к горячим складкам ее плоти. — Я люблю тебя, Алин, — хрипло проговорил Элайджа и одним сильным толчком наполнил ее собой. Ведьма вскрикнула, и вампир замер, понимая, что только что лишил ее невинности. Ее лоно было не просто тесным. Она в первый раз в жизни занималась любовью. Элайджа хотел отпрянуть от нее, но Алин впилась пальцами в мужские ягодицы, удерживая его. — Почему ты не сказала мне? — выдавил он из себя, склоняясь к лицу ведьмы. — Я…я не думала, что это…важно. — Это важнее всего на свете, — глухо откликнулся вампир, не сводя с нее темных глаз, — ты теперь только моя. — И я хочу этого, — прикусила губу Алин, — хочу быть только твоей. Ее слова окутали Элайджу, заставляя тонуть в сжигающем сердце желании, и тогда он мягко качнулся вперед. Девушка шумно выдохнула принимая его толчок, и вампир опустился к ее лицу, сминая в поцелуе припухшие губы. Он начал медленно двигаться внутри нее, пока Алин не расслабилась в его объятьях, и ее бедра не стали едва заметно подаваться ему навстречу. Элайджа чувствовал, что очень близок в финалу, и лишь выработанный годами самоконтроль, удерживал его от того, чтобы не сорваться в пучину желания, начав вбиваться сильными быстрыми толчками в сводящее с ума тело возлюбленной. Вместо этого, он медленно доводил Алин до пика, и его пальцы скользнули к нежным складкам ее кожи, плотно отхватывающим его плоть, чтобы коснуться сосредоточия ее женственности. Ведьма выгнулась спину, подаваясь навстречу его ласкам, и очень скоро, Элайджа почувствовал, как ее лоно мягко сжалось вокруг его плоти, а Алин задрожала в его руках, вскидывая вверх напряженные бедра. Она глухо вскрикнула, прижимаясь к нему всем телом, и вампир почувствовал, как его накрывает волна экстаза. Он стиснул ее нежные бедра, и с последним толчком излился в пульсирующее лоно, после чего опустился на ведьму, пытающуюся выровнять дыхание. Несколько минут они лежали без движения, приходя в себя после накрывшего их обжигающего наслаждения, пока Элайджа не обхватил ладонями бедра Алин и не перевернулся на спину, укладывая ведьму на себя. — Ты моя, — выговорил он, проводя кончиками пальцев по ее спине, — только моя. Я тебя никому никогда не отдам. — Я знаю, — прищурилась Алин, мягко улыбаясь. Она прикрыла глаза, прижимая лицо к его груди. Последнее, что Алин почувствовала, прежде чем погрузиться в крепкий сон, были пальцы Элайджи мягко перебирающие ее волосы. И она заснула с улыбкой на губах.