Солянка

Сакура лежала под сенью деревьев, растянувшись и чувствуя, как щекочут ее лодыжки мелкие песчинки. Соленый ветер с залива немного холодил кожу, но был не способен унять невыносимую жару летнего полудня. Они возвращались с задания, выполненного совместно с шиноби из Суны. Возвращались медленно и в свое удовольствие, потому что идти днем было невозможно, и они решили остановиться на отдых, а путь возобновить ночью. Для отдыха Сакура выбрала полянку в лесу, недалеко от песчаного берега залива. Место было почти райское. Она лежала на спине, закатав свои шорты, чтобы максимально оголить ноги и сняв все, кроме спортивного топа, служившего ей лифчиком. Она с удовольствием сняла бы и это, но ее мозг еще не настолько спекся, чтобы забыть о присутствии мужчины. А жара, казалось, все нарастала, и мысли плавились, как масло на солнце. Шевелиться не хотелось, думать не хотелось. Хотелось... устриц. Да, пожалуй, устрицы были бы кстати. Куноичи подождала, пока со стороны воды не донесся всплеск, возвестивший о том, что ее бывший учитель выплыл из глубин моря. - Какаши-сенсеееей, - жалобно протянула девушка тоненьким голосом, - наловиии пожааалуйста парочку ууустриц. Когда от воды донеслось только легкое пофыркивание, Сакура решила поднажать: - Ну пожааааалуйстааа! - Хорошо, хорошо, - сдался джонин, - только прекрати так разговаривать, - и раздался еще один громкий всплеск. Сакура улыбнулась, не открывая глаз. Через некоторое время она снова услышала характерный шум воды, продолжительный и нарастающий, который перешел в шлепание босых ног по мокрым камням и шуршание песка. В следующее мгновение, девушка почувствовала, как на ее кожу упало несколько прохладных капель. Она открыла один глаз, чтобы увидеть возвышавшегося над ней Какаши с клубком из черных и темно-зеленых водорослей в руке. В зарослях девушка разглядела не менее дюжины устриц и ее губы расплылись в улыбке: - Спасибо! Какаши только пожал плечом: - Жареные или так? - Лучше жареные, - ответил медик в ней быстрее, чем ленивая, растекшаяся по песку Сакура. Он кивнул и направился дальше в лес, а ей не оставалось ничего другого, кроме как встать и плестись за ним следом. Джонин бросил устриц в травку и сам устроился недалеко, растянувшись под деревом так же, как Сакура недавно. Наступил ее черед отрабатывать ужин, и она прекрасно это знала. Для жарки нужен был костер, для костра — дрова. Но собирать хворост означало совершать слишком много телодвижений, на которые она в данный момент была не способна. Поэтому куноичи предпочла найти одно сухое дерево, свалить его и целиком притащить в лагерь, где несколькими ударами разделала на щепки. Уложив их в приемлемую кучку, Сакура позвала напарника, который сел, молниеносно сложил несколько печатей, прицельно плюнул огнем в дрова и снова лег. Тем временем Сакура выудила из своего рюкзака самую плоскую из имевшихся металлическую миску и подошла за устрицами, которые уже были очищены от водорослей. Девушка не смогла подавить улыбку, складывая их в посуду. Сунув устрицы в огонь, она подошла к мужчине и легла рядом, закрыв глаза. - Какаши-сенсей? - Ммм? - он показал, что слушает. - Сколько тебе лет? Джонин открыл один глаз, удивленный вопросом. Она знала, сколько ему лет. Она была его медиком. Но тем не менее ответил: - Тридцать пять. Девушка продолжила не сразу: - Четырнадцать, наверное, все-таки слишком много. Он снова удивился, но не стал открывать глаз — это требовало слишком много сил: - К чему это ты? Сакура вздохнула: - Ино на днях рассказала, что когда ей было лет пятнадцать, она влюбилась в Асуму-сенсея. Какаши повернулся и взглянул на девушку, но она все так же лежала с закрытыми глазами, не обращая на него внимания. - ТенТен, правда она тогда была пьяная в зюзю, тоже призналась, что на нее однажды напал какой-то бес, и она втюрилась в Гая. Она еще долго клялась и божилась, что наваждение ушло так же быстро, как и пришло. Она замолчала снова, прислушиваясь к шелесту листвы над головой и треску костра. - В этом ничего странного нет, на самом деле. Почти все проходят такую стадию в подростковом возрасте, это нормально. Бывают исключения, вроде Хинаты, но такое скорее редкость. А потом, вторя шепоту ветра, раскачавшего кроны деревьев, тихо произнесла: - Только у меня что-то запоздало. Какаши снова повернулся к ней и через пару мгновений спросил: - Я... я тебе нравлюсь? Сакура вздохнула и, не открывая глаз, улыбнулась: - Да. Он поднял взгляд на небо над их головами: - Ого. Она опять вздохнула: - Ага. Девушка лежала, стараясь не думать ни о чем, только шум волн, набегавших на пляж, раскачивал ее опаленное солнцем сознание. - И ты не спросишь мое мнение по этому поводу, - раздалось с его стороны через пару минут. Она покачала головой, все еще отказываясь взглянуть на него: - У меня есть предположение. И я думаю, вероятность где-то 85%, что оно верное. Так что я пока не хочу слышать ответ. Просто... позволь мне пожить немного с мыслью, что ты знаешь. Она все не открывала глаза, поэтому ему оставалось только сказать: - Ошибаешься. Я... в тех пятнадцати. Она помедлила немного, словно соображая, а потом резко развернулась к нему, распахнув глаза: - Да?! Какаши встретился с ней взглядом и вздохнул: - Ага. Сакура выдохнула: - Ого. Они смотрели друг на друга несколько мгновений, а потом оба смутились и перевели глаза на ветви деревьев, раскачивающиеся на ветру. - Наши устрицы, наверное, подгорели, - произнесла Сакура, наслаждаясь ощущением того, как морской бриз холодил разгоряченную кожу.