Держись...

Космос. Безбрежный космос. На многие сотни тысяч километров раскинулось пустое пространство, в котором изредка встречались небольшие, относительно планет, куски астероидов и космического мусора. Но в некоторых местах, таких, как пространство вокруг планеты Кашиик, раз в много лет происходили битвы. Космические битвы. Не те, где один-два патрульных шаттла ловят злостного нарушителя, проведшего с собой двенадцать бутылок межкосмической водки вместо разрешённых законом четырёх, а те, в которых участвуют десятки звёздных разрушителей, сотни истребителей и тысячи бойцов. Одним из таких бойцов в данный момент был генерал Энакин Скайуокер, Герой без страха и упрёка, как называли его многие жители Галактики, спасённые от безжалостного пламени войны. Его истребитель, самый маневренный и быстрый в эскадрилье, усовершенствованный лично владельцем, сейчас мчался сквозь пространство на всех парах. От этой битвы зависело многое: свобода мирных жителей, возможность кораблям Республики летать сквозь систему Митаранор, статус джедаев как воинов-миротворцев. Но не только это. Именно эта битва, имеющая кодовое название КМК15, должна была дать Республике доступ к записи разговора главы Конфедерации Независимых Систем с неким человеком, который, судя по снисходительному обращению к графу, был реальным правителем Сепаратистов. К сожалению для флота генерала Скайуокера, дроидам было поставлено новое программное обеспечение, позволившее им всё же получить превосходство над клонами. И сейчас, кляня этих жестянок, на чём свет стоит, юноша расстреливал из пулемётов, встроенных в истребитель, все встреченные летательные аппараты. Своим он не наносил такой странной стратегией абсолютно никакого урона лишь потому, что своих уже не осталось. Вся его эскадрилья, лучшие асы Великой Армии Республики, были взорваны бездушными дроидами. Все они, храбрые бойцы, верно следовавшие за своим генералом до последних мгновений, разлетелись на мелкие пылинки золы, сгоревших плоти и брони. Месть за друзей, злость на врагов, вот, что сейчас руководило бесстрашным джедаем. Но не только это. Ещё, спрятанный далеко-далеко, в его душе зародился страх. Не за собственную жизнь, не за здоровье. За маленькую девочку, командовавшую последним оставшимся крейсером. Его Шпилька должна выжить. Он не должен допустить, чтобы с ней хоть что-то случилось. Он просто не имеет на это права. Теперь оно есть лишь на уничтожение врагов. Ни на ошибку, ни на промах. Больше нет. Девочка с ярко-оранжевой кожей, стоявшая на мостике «Непоколебимого», не отрываясь следила за единственным жёлтым пятном в гуще чёрных летательных аппаратов дроидов. Только из этого крохотного пятнышка исходила энергия живого существа. Её мастера. Лучшего пилота среди джедаев. Лучшего пилота Республики. Лучшего пилота Галактики. Лучшего пилота из существовавших когда-либо. Только он один мог так долго продержаться в битве, так и не будучи сбитым. Но и он не всесилен. Асока неожиданно хватается за голову, пугая этим окружающих её клонов, которые наперебой бросились на помощь своему командиру, единственному оставшемуся джедаю. Но эта боль, острая, режущая, пульсирующая не принадлежит ей. Крохотная жёлтая точка, сверкнув на прощание хвостовым орудиями, уходит в сторону лесистой планеты, оставляя за собой только быстро растворяющийся в черноте вакуума хвост грязно-коричневого дыма. Постепенно боль проходит, оставляя вместо себя лишь пустоту в том месте, которое раньше занимал Энакин Скайуокер, её мастер, её любимый. Вместо него это местечко, самое сокровенное в девичьем сердце, занимает НИЧЕГО. Самое обычное и простое НИЧЕГО. Нет ни горя, ни слёз, ни киданий к иллюминатору в желании увидеть как маленький истребитель несмотря на поломку садится где-то в джунглях Кашиика. Нет ничего. Она знает, просто так такой пустоты не бывает. Она случается лишь тогда, когда кто-то умирает. Кто-то дорогой. Кто-то очень родной. Свой. Асока молча смотрит на картину битвы, сразу вдруг ставшую очень страшной и пугающей. Там больше нет солнечно-жёлтой точки, истребителя, доказывающему всем, что выжить в безумной битве, где сложили свои головы тысячи бойцов, можно. Теперь понятно, нельзя. Никто не всемогущ. Неожиданно, словно продравшись сквозь грохот битвы, маленькому командиру слышится тихий голос. Обычно весёлый и звонкий, сейчас он еле узнаётся. Такой родной и такой далёкий. Э*— Шпилька, пожалуйста… Что он хочет попросить, чего желает свергнутый с его Олимпа пилот, Герой без страха и упрёка, Асока не слышит. Да, это и не нужно. Он всегда говорил своему падавану «Если со мной что-то случится в разгар битвы, не спасай меня. Бери в свои руки всех бойцов и продолжайте сражаться». Именно сейчас, когда непонятно, куда лететь, как спасти последний крейсер, ей надо всё это решить. Доказать, что она, маленькая девочка, достойна называться настоящим падаваном Избранного. Тем, кто продолжит его дело. Шум испуганных клонов, видевших, как с радаров исчез лучший пилот, прорезал тоненький девичий голос. — Не паниковать. Мы ещё можем захватить данные. Рекс, доложи обстановку с ними. Клон, чья рука надёжно спрятана в грязно-белый гипс, единственное, что доступно во время битвы, немедленно отрапортовал. Ему тоже было больно видеть, как человек, ставший для всего легиона чем-то вроде старшего брата, скрылся на негостеприимной планете, но не так, как маленькой тогруте, привязанной к нему ещё и нитями Силы. — Данные получены. Передача на Корусант уже начата. Нужно ещё три минуты. Три минуты. В обычной жизни это почти мгновение, проскальзывающее мимоходом среди обычных действий. Но сейчас, они длились, словно растянутые в несколько раз. Четыре. Пять. Шесть. Семь. Нужно что-то срочно придумать, пока дроиды не пробили все щиты. Хоть что-нибудь. Десять. Одиннадцать. Двенадцать. Тринадцать. Энергия внутри девочки, замершая после падения мастера начала медленно вздыматься. Словно волна, набирающая силу и скорость со временем, пока она нарастает. Двадцать один. Двадцать два. Двадцать три. Двадцать четыре. Асока не силах сдержать это горе. Она падает на колени, чтобы не тратить лишнее внимание на то, чтобы устоять на месте. Дроиды уже почти пробились, осталось всего два процента брони. Двадцать девять. Тридцать. Тридцать один. Тридцать два. Ноль процентов брони. Клоны, смелые воины пятьсот первого легиона, застыли без движения,ожидая, когда же произойдёт тот самый взрыв, что унесёт их жизни. Но его нет и нет. Словно нечто незримое закрыло от выстрелов весь крейсер. Огромный, длиной больше километра, он был защищён непонятной силой. А вот для командира эта Сила была очень понятной. И очень тяжёлой. Ведь именно она, падаван, ещё не рыцарь, перековала своё горе, свой страх в спокойствие, в силу Силы. В щит, что спас сотни жизней. Дроиды, не имея возможности уничтожить флагман, скучковались около переднего иллюстратора, продолжая безрезультатно обстреливать его. Семьдесят пять. Семьдесят шесть. Семьдесят семь. Семьдесят восемь. На лбу, украшенном маленькими белыми ромбиками, выступают блестящие капельки пота, неспособные выразить всё напряжение, что испытывает сейчас девочка. Девяносто. Девяносто один. Девяносто два. Девяносто три. Э*— Держись, Шпилька… Откуда-то с планеты к ней приходит другая волна Силы, тёплая, живая, но грустная. Генерал, в надежде спасти своего юного падавана, отдаёт свои последние силы на то, чтобы она защитила бойцов, информацию. И себя. Самое главное — себя. На секунду, выйдя из транса, наполненного лишь темнотой, Асока увидела всю ситуацию. Увидела и окунулась обратно в пустоту. Сжав кулаки, до боли впиваясь ногтями в кожу, она концентрирует внутри себя всю боль, что чувствует он, всё горе, что поглощает её всё сильнее и сильнее. Огромная плёнка, защищающая крейсер, приобретя белоснежный цвет в одну секунду расширилась, сметая всё на своём пути. Будь то корабли дроидов или обломки республиканских истребителей. Всё единомоментно превратилось в космическую пыль, призванную носиться от планеты к планете, так и не находя своего места. Сто семьдесят семь. Сто семьдесят восемь. Сто семьдесят девять. Сто восемьдесят. Раздался писк, сообщающий, что передача данных на Корусант завершена. Маленький командир, обведя глазами, наполненными слезами, окружающих её клонов криво улыбнулась и, обмякнув всем телом, потеряла сознание. Капитан, самый старший по званию, присел рядом с ней и приложил тёплую ладонь к запястью девочки. — Жива. И, повернувшись к выжившим пилотам. — Путь на Корусант.