***
Впервые с мгновения смерти Тейт НЕ БЫЛ. Он не имел телесной оболочки, не думал, не чувствовал, не осознавал себя и ничего не помнил. Он находился в доме, как воздух — невидимый, неосязаемый. Как больно было осознавать себя запертым навеки в доме, где погиб, и как, оказывается, страшно — не существовать вообще… И только тихий шепот вернул его в этот мир. — Тейт, — произнесли чьи-то губы, и Лэнгдон очутился в бывшей своей, теперь уже принадлежащей Вайолет комнате. Она позвала его во сне. На щеках Хармон остались следы от слез, веки были припухшими, губы, казалось, потеряли свою прежнюю форму. Вай плакала из-за него. Тейт оказался ровно на том месте, где Вайолет его прогнала. Сколько времени прошло с тех пор? Час? День? Неделя? Месяц? Что она делала без него? Как она без него? Ответы он мог получить лишь от самой Вайолет, а она явно не будет настроена на беседу с ним после всей его лжи. Лэнгдон невесомо прикоснулся губами к волосам Хармон и переместился на кухню. Возможно, Мойра сможет ему помочь? Но мисс О’Хара сказала лишь, что прошло больше двух недель с его исчезновения, что Вайолет не выходит из дома, практически не ест, плохо спит и часто плачет. Из-за него плачет, паршивца такого. Мойра даже замахнулась на него полотенцем, негодуя, что Тейт причинил Вай такую боль. Новостью стало то, что Оливер продает дом. Вроде бы уже найден покупатель и осталось только подписать документы. А еще Мойра сказала, что он, Тейт, больше не увидит Эдли — Констанс запретила ей приходить сюда. Лэнгдону стало совсем тоскливо. Уж лучше бы он остался в небытии и ничего не чувствовал. Потерять и Вайолет, и Эдли было все равно что лишиться какой-либо части тела. Невыносимо. Тейт поблагодарил Мойру и отправился в путешествие по особняку. Он шел по коридорам своего старого дома, будто заново с ним знакомился. Ничего не изменилось, все было по-прежнему — дорого, пустынно, чисто. Тейт бросил мимолетный взгляд на вазу с фруктами в гостиной и вздрогнул. По яблокам ползали жирные мухи. Что с Мойрой? Неужели она не заметила, что фрукты испорчены? — Да, — ответила на немой вопрос мисс О’Хара, появляясь за его спиной. — По неизвестной причине в доме завелись насекомые. Возможно, придется вызвать дезинсектора, я не могу сама их вывести. Лэнгдон непонимающе посмотрел на домработницу. — Давно здесь мухи? — Несколько дней, — проронила Мойра, смахивая полотенцем насекомых, и вздохнула. — И эти яблоки тоже придется выбросить. Она унесла вазу, а Тейт смотрел, как мухи, сердито жужжа, полетели куда-то в угол. Он последовал за ними. Все верно, в стене была вентиляционная решетка. Лэнгдон чувствовал что-то неладное — слишком жирными были эти мухи, слишком организованно они полетели в одно место. И он решил узнать причину.***
Не успел крик Вайолет затихнуть, как Тейт появился прямо перед ней. — Я здесь, Вайолет, — негромко сказал он, и Хармон бросилась к нему в объятия. — Все хорошо, я с тобой. — Я схожу с ума, Тейт, — лепетала Вай, уткнувшись в полосатый свитер и чувствуя, что Лэнгдон гладит ее по волосам. — Кажется, я умерла, Тейт. И уже давно. Я умерла, понимаешь? Вайолет отстранилась и посмотрела Тейту в лицо. На нее грустно глядели черные глаза, подтверждавшие ее слова. — Мне очень жаль. Тут с Хармон случилась форменная истерика. Она швыряла все попавшиеся под руку предметы, рыдала, держась за голову, отталкивала от себя Тейта, кричала, что это невозможно, так не должно было произойти, ее родители этого не переживут, она не хотела умирать, она даже не знает, как это произошло. Через несколько минут буря стихла. Вайолет пришла в себя и почувствовала, что она сидит на коленях Тейта, он обнимает ее и шепчет что-то неразборчивое, утешительное, целует ее и обещает, что все будет хорошо. Не хватало только лезвий и моря крови из ее кошмаров или шоколада из ее детства. Вай даже хмыкнула и высвободилась из объятий Тейта, в которых было так уютно. — Как это произошло? — почти спокойным голосом спросила она. — Я покажу тебе кое-что, — вместо ответа сказал Тейт, протягивая руку, и Вайолет ухватилась за нее, как за спасательный круг. Лэнгдон увлек Вай куда-то к служебным помещениям в подвале и замер возле квадрата вентиляции, выжидающе глядя на Хармон. — Мне страшно, — прошептала Вайолет, и Тейт вдруг улыбнулся, поняв, что она впервые призналась ему, что чего-то боится. И пусть его всегда обезоруживающая улыбка сейчас была неуместна, она все равно подбодрила Вай, и девушка полезла в шахту вслед за Тейтом. Следующие полчаса стали для Вайолет кошмаром, который ей хотелось бы стереть из памяти. Все воспринималось отрывками, вспышками, а целостная картина из этих эпизодов так никогда и не сложилась. Они ползли в темноте, Тейт впереди, она за ним. Тонкий луч предусмотрительно захваченного с собой фонаря практически не рассеивал тьму, годами царившую здесь. Вай чувствовала запах пыли и затхлости, ее руки натыкались на что-то подозрительно похожее на мелкие кости, и Вайолет не хотела знать, чьи они. Один раз прямо рядом с ладонью Хармон щелкнула мышеловка, а стоило Вай на несколько секунд задержаться, она почувствовала, что по ее кеду пробежал кто-то небольшой и легкий. А еще доставали мухи. Они назойливо жужжали над ухом, и Вайолет мотала головой, чтобы ни одно насекомое не коснулось ее лица. Хотелось завизжать от нереальности происходящего. Однако когда они достигли цели своего путешествия и Тейт указал фонарем, куда нужно смотреть, Вай смогла только всхлипнуть и зажать рот руками. Луч фонаря осветил хрупкое девичье тело с шеей, вывернутой под неестественным углом. И это было тело Вайолет Хармон, которое облепили те самые мухи. Тейт молчал и только вздыхал, видя, как Вай пытается хоть что-то сообразить. А она сразу узнала свою одежду и поняла, когда умерла. В тот день, когда прогнала Тейта, точнее, в то утро, когда увидела его признание в любви на доске. Но как это произошло, Хармон не помнила. — Мне очень жаль, — вновь сказал Тейт, и Вайолет вздрогнула от неожиданности, будто забыла, что он рядом. — Что со мной случилось? Почему сломана шея? Я что, упала с лестницы? Лэнгдон вздохнул, будто собираясь с силой, взял руку Вайолет в свои ладони, осторожно погладил тонкие пальцы и глухо, как в подушку, ответил: — Обстоятельств я не знаю, честное слово. Я нашел тебя здесь буквально час назад. Похоже, это сделал Альбин. — За что? Тейт пожал плечами, едва сдерживая поток извинений, что он не смог ее защитить от брата. Черт, даже от Оливера не смог защитить, потому что ползал по вентиляции в поисках источника любопытства мух. — Мы можем у него спросить, — предложил он. Место было неподходящим, момент был более чем неподходящим, но от слова «мы» у Вайолет внутри потеплело. Она снова была не одна. С ней был Тейт. — Говорить буду я, — сказала Вай, не принимая возражений. — У меня к нему несколько вопросов, так что прошу тебя не вмешиваться. Альбин ждал их в подвале, развалившись на матрасе Тейта. Он даже приветственно махнул рукой, когда перед ним появились Тейт и Вайолет, оба в пыли и паутине, одинаково бледные и решительные. — Я же говорил, — сказал альбинос, обращаясь к Тейту, словно продолжая давно начатый разговор, — что убью ее, если она переступит порог. И я выполнил обещание, как и всегда. Скажи спасибо, что я позволил вам пару раз перепихнуться. Если бы она умерла девственницей, у тебя были бы проблемы, братец. Он гнусно ухмыльнулся и подмигнул Вайолет. Ее передернуло. Альбин сел, поджав под себя ноги, и указал своим гостям, где им можно расположиться. Однако они остались стоять, держась друг за друга. — Почему? — спросила Вай, и Альбин пожал плечами, как будто ответ был очевидным. — Во-первых, ты изначально досталась мне. — Он хотел убить тебя, когда ты была еще ребенком, — быстро добавил Тейт. — Я не позволил. — За что? — выдохнула Вай. — Я не сделала ничего дурного. Альбин осклабился, не ответив на этот вопрос, и продолжил: — Во-вторых, он, — длинный палец с обломанным ногтем указал на Тейта, — обещал трахнуть тебя и прикончить, как только наиграется. — Я эт-того не говорил, — запнувшись, возразил он и почувствовал, как рука Вайолет задрожала и выскользнула из его ладони. — Да, но согласился на это условие. В-третьих, ты прогнала моего брата. Просто пуфф — и уничтожила, распылила его. Меня это не устроило, дорогуша. Хармон молча стояла перед безумным альбиносом. Получается, что она умерла просто по прихоти сумасшедшего призрака? Ни за что? Скрипучий голос Альбина ворвался в ее размышления: — И последнее. Тейт никого не хотел до тебя и никого не хочет, кроме тебя. А я не желаю до Второго Пришествия слушать его нытье по этому поводу. Ты, братец, тормозил и не убил ее, хотя обещал, она, нахрен никому не нужная девчонка, тормозила тоже, копалась со своими лезвиями-таблеточками. Так что я решил все взять в свои руки и свернул ее тощую шею. Пока ты, — обломанный ноготь указал на Вай, — спала в своей чудной постельке, я оттащил труп подальше, чтобы никто на него не наткнулся. Получилось просто великолепно. — Ты думаешь? — горько спросила Вайолет, почувствовав, что Тейт обнял ее за плечи. — Ага. Мой брат хотел тебя. И он тебя получил, как бы это мне не нравилось. Твои слезы-сопли бесили намного больше, чем ваши с Тейтом обжимания, — продолжил Альбин. — И я пару раз намекнул, чтобы ты его призвала. Не просто упомянула в разговоре, это не работает, а по-настоящему позвала, нуждалась бы в нем, как сегодня. Смотрю, все сработало, добро пожаловать, братишка! — Та запись на доске — твоих рук дело? — спросила Вайолет. Альбинос энергично кивнул и вскочил с матраса. — Я люблю тебя, — кривляясь, проблеял он, изображая, видимо, Тейта, и потянулся поцеловать Вайолет. Она, не сдержавшись, ударила его по щеке, и Альбин зашипел, как раскаленное на сковороде масло. Тейт выступил вперед, заслонив собою Вай. Альбинос сплюнул и отступил, подняв руки. В глазах его металось бешенство. Тейт сделал шаг в сторону, готовый в любую секунду броситься на альбиноса, балансирующего на грани. — Вернуть моего братца могла только ты. А ты, маленькая сучка, планировала смыться отсюда. Теперь никуда не денешься, как и все мы. — Зачем тогда ты ударил Оли? — крикнула Вайолет. — Зачем, если я все равно мертва? Брат Тейта вздохнул и покачал головой, как бы удивляясь непонятливости Хармон. — Он бы начал тебя убивать, ничего бы не вышло, и все раскрылось бы очень быстро. Я же хотел насладиться твоим ужасом, когда бы ты захотела покинуть дом и не смогла. Я хотел слышать и видеть, как ты зовешь на помощь моего братца, а потом вы оба страшно удивляетесь, что ты покойница. — За что я так тебе не нравлюсь? Он вдруг приблизился так, что Вайолет смогла рассмотреть его зрачки. Они были не больше булавочной головки, жуткие, нечеловеческие. — Мне глубоко насрать на тебя. И на Тейта тоже, по большому счету. Мы с ним сдохли здесь, застряли навсегда и неплохо проводили время до твоего появления. Ты испортила нам веселье, он и без того ныл: «Этого не надо убивать, того не будем трогать». Альбин презрительно сплюнул. — Защитничек хренов. А тут ты появилась снова, и Тейт просто повернулся. Он-то не в курсе, а я знаю, что наш покой закончится, когда Констанс решит помереть и покончит с собой в этом чертовом доме. До этого остались считанные месяцы, которые можно было бы провести с огоньком. — С чего ты взял, что Констанс захочет остаться здесь? — спросил Тейт. — Маменька не упустит шанс существовать вееечно, — старший Лэнгдон протянул последнее слово с неприкрытым отвращением. — Хотя все прикроет невероятной силы любовью к сыновьям и ненавистью к Мойре. Альбин расхохотался, увидев непонимание на лицах собеседников. — Наш папаша лет тридцать назад трахнул Мойру, их застала мать и пристрелила обоих. С тех пор Констанс их оооочень любит. Тейт подавленно молчал. Об этом обстоятельстве он не знал и искренне считал, что отец бросил их из-за измен Констанс. А Вай вспомнила, что ее мать, застала отца со студенткой в постели, зацепила его ножом. Оказывается, Констанс и Вивьен чем-то похожи — обе готовы были убить за свою поруганную любовь. — Мойра тоже призрак, — дошло до Вайолет. — Я же говорю, что ты тормозишь. Ладно, — Альбин махнул рукой. — Развлекайтесь, пока можете. Скоро приедут копы и все здесь перевернут. Договорив, альбинос исчез. — Как вы это делаете? — тусклым голосом спросила Вайолет. — Мне плохо. Хочу в свою комнату. Лэнгдон показал, как переместиться в нужное место, они повалились на все еще разворошенную постель Вай. Она первая потянулась к Тейту, и на этот раз он не стал отговариваться перенесенным стрессом.***
— Не помню, как умерла, — тихо сказала Вайолет, когда они расслабленно лежали, нежась под одеялом, гладя друг друга, вспоминая, изучая заново. — Не было ни агонии, ни тоннеля, ни света в конце. Ничего. И я не чувствую в себе никаких изменений. — Я тоже помню только выстрелы, а потом просто очнулся в подвале. Я даже не помню, что натворил в школе, все было под наркотой. Зато помню, что мать визжала, как безумная, когда увидела меня сразу после похорон. Вай нашла пальцами следы от пуль на груди Тейта. Как же их было много. — Почему ты не сказал мне? Этот вопрос мучил ее. Возможно, ей стоило тогда не прогонять Тейта, а выслушать его. Глядишь, сейчас была бы жива. — Как ты себе это представляешь? — удивился Лэнгдон. — Привет, я мертвец. Давай встречаться? Да, это было бы крайне глупо, подумала Вайолет и обида на Тейта окончательно ее отпустила. В данных обстоятельствах он действительно не мог поступить иначе. — Что с нами будет дальше? — спросила Вай, не глядя на Лэнгдона, но он все же поймал ее взгляд и улыбнулся. Вайолет невольно улыбнулась ему в ответ. Черт, как же она по нему скучала, и как же ей с ним хорошо. — Все будет по-прежнему. Ты, я — вместе. — И, похоже, навсегда, — договорила Вай. Тейт вдруг понял, что хотел именно этого с момента, когда Вайолет появилась в доме-убийце. Но он боялся признаться. Боялся, что Вай не так его поймет. Но она поняла и даже, кажется, простила. Лэнгдон вдруг крепко-крепко прижал к себе Вай, так, что она даже пискнула. — Навсегда и даже дольше. — А Оливер? — не успокаивалась Хармон. — Он должен быть наказан. Тейт протяжно вздохнул и закинул руки за голову. — Альбин озвереет, когда здесь появится новый хозяин. Его устраивает Тредсон, потому он его не убил. Еще один мертвый маньяк в нашем подвале — это перебор, согласись. Хармон неожиданно для себя хихикнула, но мысль о родителях и возмездии Оливеру заставили ее посерьезнеть. — Значит, надо помочь полицейским и угомонить Альбина, чтобы он не мешал. — Без крови не обойдется, — предупредил Тейт. — Значит, нужно договориться о ее количестве.***
Альбин согласился на условие, предложенное Вайолет, и временно затаился, не мешая долгому и тщательному обыску дома. Платой за это была смерть двух следующих хозяев дома-убийцы. Хармон настаивала на сроке — не менее недели после переезда, и альбинос уступил, не заметив хитрую улыбку, которой Вай и Тейт обменялись за его спиной. Полицейские потратили много времени, обыскивая огромный дом. Они обнаружили и изделия из человеческой кожи, и записи о пациентах, находящихся в психиатрической лечебнице и утверждающих, что они являются тем самым убийцей. Нашлось и тело Вайолет. Не без подсказок, конечно. Бен после этой новости поседел за считанные дни, Вивьен, едва выписавшаяся из больницы, снова попала на больничную койку. Общее горе сблизило Бена и Вивьен, и о разводе не было и речи. Хармоны уехали из Лос-Анджелеса вместе через два месяца, когда закончилось следствие. Суда как такового не состоялось — Оливер, попавший в свою же лечебницу и признавшийся в убийстве Вайолет, быстро потерял человеческий облик под действием психотропных препаратов и был признан невменяемым. Прошло еще несколько месяцев. Тейт и Вайолет, договорившись с относительно адекватными призраками, оберегали новых хозяев дома от Альбина и пугали их по ночам — у Тейта была просто неистощимая фантазия, и сценарии представлений ни разу не повторились. Тактика работала. Дом периодически покупали, продавали, рассказывали о нем какие-то небылицы, сбегая на следующий день после покупки, но смертей в нем почти не было — лишь милейшая пара наркоторговцев пробыла там ровно семь дней и бесследно пропала в недрах подвала. Видимо, это устроило старшего Лэнгдона, хотя Тейт был уверен, что Альбин доволен уже тем, что в доме нет постоянных жильцов. Нет, не так. Что в доме нет живых людей. А мертвецы его не очень раздражали. Когда весной Вайолет и Тейт в очередной раз играли в шахматы на чердаке, перебрасываясь мячом с Бо, они вновь услышали пронзительный голос риелторши, расписывающей достоинства особняка. — Светильники от Тиффани, — шепотом одновременно сказали Тейт и Вай и покатились со смеху. Речь этой женщины они уже знали наизусть, как знали и то, что цена на дом-убийцу снова снижена на десяток-другой тысяч долларов, а значит, покупатель обязательно клюнет. — Как думаешь, Альбину когда-нибудь расхочется убивать? — спросила Вайолет, когда люди этажом ниже ударили по рукам и отправились оформлять документы. Тейт неопределенно повел плечами, что означало «вряд ли». Вай озабоченно потерла лоб. — Тогда мы будем продолжать. Я буду помогать тебе защищать жильцов. Лэнгдон усмехнулся, вспомнив Вай маленькой девочкой — как она обняла его, как сказала, что он больше не будет один. — Как обещала в пять лет? — спросил он и нажал пальцем на кончик носа Вайолет, как тогда, в девяностых. Она непонимающе нахмурилась, а потом искра воспоминания пробудилась в ее голове. — Да, — важно кивнула Вай. — А ты обещал мне сюжет Тристана и Изольды. Тот самый, где любовь до гроба и дальше. Лэнгдон прижал Вайолет к себе и услышал, что добряк Борегар тактично их покинул, оставив наедине. — Ну, мы уже спали через преграду, оба умерли в одной комнате, считай, есть общий терновый куст, а любовный напиток… Губы Вайолет накрыты требовательным поцелуем, от которого колени предсказуемо подкосились, а в голове у обоих зашумело. Тейт отстранился и увидел ее сияющие глаза. — Мы им давно уже пьяны, Вай…