***
Вайолет тупо смотрела на числа календаря и не могла поверить в происходящее. Она, конечно, слышала, что можно забеременеть, даже если использовать защиту, но эта вероятность невелика. Однако она не слышала, что можно забеременеть от привидения. Хотя до этого она не знала, что с призраком вообще можно переспать. Вай передернула плечами. Ребенок от привидения. Что за существо у нее внутри? В фильмах это обычно плохо кончалось. Взгляд наткнулся на доску, на которой все еще издевательски красовались три слова, и Вай порывистым движением стерла надпись. Надо было сразу это сделать, а не пялиться на нее несколько дней, растравливая душу. «Господи, я не верю в тебя, — думала Вайолет, — прости меня за это и сделай так, чтобы я не была беременна от призрака». Вай чувствовала, что еще немного, и она буквально сойдёт с ума. Что делать, если ее подозрение подтвердится? Сможет ли она по секрету от родителей избавиться от плода? Есть ли вероятность, что Оливер сможет ей помочь? Оливер. А почему Оли так внезапно отказался от сеансов с Тейтом? Неужели догадался, что с ним не все ладно? Он ведь как-то предупреждал и просил не общаться с этим парнем. Почему она не послушала, идиотка такая?! Что ей теперь делать? Хармон металась по комнате всю ночь, ожидая утра. Скорее бы уже рассвело. Она сразу помчится в ближайшую аптеку и сделает тест. Мысль о круглосуточных аптеках на удивление не пришла ей в голову. Казалось, этой ночи не будет конца. Вайолет почти физически ощущала каждую тянущуюся минуту. Курить хотелось до потемнения в глазах, но девушка держалась изо всех сил. Она даже умудрилась подремать несколько минут, а когда проснулась, снова в слезах, за окном занимался новый день. Наконец-то. Наспех собравшись, Вай бросилась вон из комнаты. Проходя мимо комнаты Тредсона, Вайолет заметила, что дверь приоткрыта. Огромная радость поднялась внутри. Слава богу, Оливер приехал! Ему можно все рассказать, он поможет. Хотя бы советом. Вай негромко постучала, но ответа не получила. Сердце упало, когда она толкнула дверь, и комната оказалась пуста. Только возле постели стоял объемистый чемодан с кое-как прикрытой крышкой. Вайолет как во сне подошла к чемодану и открыла его, надеясь понять, приехал Оливер или собирается уезжать. Сначала она ничего не поняла. Ремешки какие-то, словно для часов, обложки для ежедневников или документов, фляжка, фигурки животных, что-то вроде сумки, шкатулка с грубыми стежками — все это было сделано из кожи и уложено бережно, с любовью, как дорогие сердцу предметы. Ну хоть не секс-игрушки, с облегчением подумала Вайолет, вспомнив, что Оли просил не открывать запертые двери, а она еще тогда пошутила про Синюю бороду. Вай взяла в руки один из ремешков. Он был нежно-бежевого оттенка, мягким, удивительно приятным на ощупь. Перед глазами у Вайолет тут же встала картинка, как ее психиатр во время сеансов гладил переплет своего блокнота, явно наслаждаясь ощущениями от прикосновений. Она подошла ближе к окну, чтобы рассмотреть и другие предметы, но тут почувствовала движение воздуха за своей спиной. — Что ты здесь делаешь? — резко спросил Оливер, и Вайолет вздрогнула, как застигнутый на месте преступления воришка. Она сжала в ладони ремешок и медленно развернулась. Оливер выглядел, как сумасшедший. Встрепанный, осунувшийся, очки надеты как-то криво, глаза красные, бегают по комнате, оценивая, что Вай успела здесь увидеть. Открытую крышку чемодана он заметил сразу и сжал челюсти. И до Вайолет вдруг дошло: она не должна была увидеть именно этот чемодан с его содержимым. Почему? Что не так было с этими кожаными изделиями? Кожаными. Язык отнялся, кровь застучала в висках. Ремешок выпал из ее мгновенно ослабевшей руки. Все в чемодане было кожаным. Нежного цвета. Мягким, словно за этой кожей тщательно ухаживали. Ухаживали. Потому что это человеческая кожа. Женская. Каким-то образом Оливер понял, что Вайолет узнала его секрет, и сокрушенно покачал головой. — Я же просил тебя, — укоряюще сказал он и подошел ближе. Хармон застыла на месте от ужаса. Что он сейчас сделает? Убьет и ее, как тех женщин, снимет с нее кожу и сделает чудный браслетик на память о крестнице? — Дверь была открыта, — хрипло сказала Вайолет. — У вас отличная коллекция. У Оливера как-то странно дернулась щека. Он поправил съехавшие очки. — Спасибо. Но ее нужно спрятать. — От кого спрятать? — Сердце в груди сходило с ума, будто понимая, что отстукивает последний бешеный ритм. — От Ланы. Она слишком любопытна. И если бы она все это нашла — были бы проблемы. Лана… Лана — это же девушка Оливера. Журналистка, насколько Вай помнила. — Ваша девушка узнала, что вы убили тех женщин? Что вы тот самый маньяк? — Вайолет, — мягко сказал Оли и запер дверь на ключ. — Я не маньяк. Я никого не убивал. Хармон, чуть не плача, взглядом указала на чемодан. Она поняла, что ей уже нечего терять. Сейчас она умрет и застрянет в этом доме навеки. Умирать не хотелось. Может, если она продолжит их абсурдный разговор, Оливер вспомнит, что перед ним почти ребенок, что Вай — дочь его друзей и его крестная дочь, черт его возьми! Надежды на это почти не было, но попробовать стоило. — Если вы, — она сделала ударение на последнее слово, — не убивали, тогда откуда все это? Что узнала Лана? Тредсон усмехнулся, поняв, что Вайолет хочет отвлечь его разговором. Что ж, теперь девчушка никому ничего не расскажет, так что можно ответить на ее вопросы. План в голове сложился мгновенно и естественно в тот момент, когда Оли увидел Вайолет возле чемодана. Сейчас он аккуратно избавится от Вай, потом позвонит Констанс и пригласит ее сына на сеанс. Командировка кончилась, значит, можно продолжать лечение. Болтать с Тейтом некогда, поэтому мальчишка умрет быстро. После этого встревоженный доктор заявит в полицию, что двое его пациентов-подростков сбежали вместе. Оба психически нестабильны, ненавидят своих родителей… Искать их будут долго. А Оли уедет подальше отсюда и от Ланы. Ее он убивать не хотел. Привязался, что ли. — Лана узнала, что все признавшиеся в убийствах тех женщин когда-то консультировались у меня. О, и я давал им рекомендации. — Как Ганнибал Лектер*, — пробормотала Вай. Оливер слегка улыбнулся и расстегнул пуговицы на манжетах, собираясь закатать рукава. Вай вдруг увидела, какие сильные у него руки. Сильные, поросшие густыми черными волосами. Хищные. — Я не ем людей, Вайолет. Мне лишь нравится их кожа. И пациенты в благодарность дарят приятные сувениры. — Но…но все эти мужчины убивали одинаково! — непонимающе воскликнула Вай. — В новостях утверждали, что это почерк одного человека! Тредсон отмахнулся. — Как дочери психиатра тебе не нужно объяснять, что такое гипноз. Вай почувствовала, что у нее внутри все заледенело. Ее возлюбленный — убийца и призрак, ее крестный — маньяк-подстрекатель и коллекционер изделий из человеческой кожи. На этом фоне шалости Бена казались детским лепетом. Подумаешь, изменил жене пару-тройку раз. Оливер подошел еще ближе, поднял выпавший из рук Вай ремешок и бережно разгладил его. — Мне очень жаль, что ты об этом узнала, Вайолет. Хармон попятилась, но за ее спиной уже было окно. Бежать было некуда. — Я сейчас уйду и не скажу ни одной душе о том, что видела. Честное слово, дядя Оли, никому не скажу. — Верю тебе, — в его голосе было неподдельное сожаление. — Но отпустить все равно не могу. Прости. Вайолет зажмурилась в ожидании смерти. Она не знала, как именно ее убьет крестный, но хотелось бы, чтобы это произошло быстро и безболезненно. Вдруг что-то тяжелое грохнулось у ее ног. Вай приоткрыла один глаз и увидела, что это дядя Оли. В луже крови, быстро впитывающейся ковер. А рядом стоял альбинос в нелепом халате поверх драных джинсов и цветастого свитера и держал в руках какую-то бронзовую статуэтку, которой, кажется, и огрел хозяина дома по голове. Он рассматривал бронзовую же подставку, удивляясь эффективности своего оружия. Хармон в ужасе посмотрела на распластавшееся тело Оливера. Потом на Альбина, который, по словам Констанс, никогда не покидает подвал. — Что ты наделал? — спросила она брата Тейта. — Вырубил дока, — Альбин пожал плечами и нащупал пульс на шее Оли. — Он еще живой. Если хочешь, я добью. А если хочешь притвориться человеколюбом, можешь вызвать неотложку. Вайолет в немом шоке переводила взгляд со своего спасителя на своего же потенциального убийцу. Кажется, Альбин понял ее затруднение и указал на быстро увеличивающееся пятно. — Смотри, как хлещет. Долго не протянет, в башке куча кровеносных сосудов. Ступор отпустил Вай, и она достала телефон из заднего кармана джинсов. А Альбин, ухмыльнувшись, добыл неизвестно откуда шприц и что-то вколол Тредсону. Вряд ли это были витамины.***
Врачи приехали через считанные минуты. Они деловито осмотрели пострадавшего, один невозмутимо начал перевязывать голову Оливера, второй расспрашивал Вайолет об обстоятельствах происшествия, но Хармон твердила только одно: — Я его пациентка. Пришла на прием, дверь была открыта, а он лежал в комнате в луже крови. Версия не выдерживала никакой критики, потому что в спальне Оли точно не проводил прием, но ничего более толкового в голову не приходило. Будто и Вай хорошенько врезали. Тредсон не приходил в себя, и было принято решение о госпитализации. А врач, который беседовал с Вай, дал ей резко пахнущий стаканчик и приказал выпить лекарство. Хармон не стала спорить — зубы как-то нехорошо клацали, а еще ее подозрительно морозило. Санитары спустили Оли вниз, Вай шла следом до белого автомобиля, стоящего на подъездной дорожке. — Можно я поеду с вами? — сиплым голосом спросила Вайолет. Возможно, ей тоже потребуется медицинская помощь. Чувствовала она себя паршиво. Врачи переглянулись. Девица была бледной, напуганной до полусмерти, ее даже потрясывало. Шок, скорее всего. Да и копам с ней будет нужно побеседовать. — Забирайтесь, — буркнул один из докторов. Вайолет села рядом с носилками, чтобы в случае чего пояснить легенду своему несостоявшемуся убийце. Если Оли очнется по дороге, например. Хотя вряд ли после укола он придет в себя быстро. Двигатель заурчал, машина тронулась с места, покидая территорию дома-убийцы, и Вайолет мгновенно замутило. Перед глазами все поплыло, и, чтобы не стошнило прямо на пострадавшего, девушка прикрыла глаза в надежде, что это угомонит ее расшатанный вестибулярный аппарат. Сработало. И еще как — даже движения больше не чувствуется. Стоп. Веки распахнулись, а Хармон поняла, что она стоит в холле у входной двери. — Что…что… — осознание проникало в мозг постепенно, пока девушка раз за разом выбегала за ворота и вновь оказывалась в доме, как по волшебству. Кошка, которая сбежала, как только Вай ее позвала; приостановка естественных физиологических процессов организма; отсутствие голода и жажды; и наконец, то, что она не может покинуть проклятый дом. Вайолет не беременна от призрака — она сама мертва. Теперь и она призрак. — Нет. Нет!!! — закричала Вайолет, чувствуя, что все же сходит с ума. — Тейт! Теееейт!