hyperventilation

Урок физкультуры для Сынгиля всегда означал заслуженный отдых. Учителя были хорошо осведомлены о его проблемах со здоровьем и никогда не заставляли его бегать, прыгать, играть во что-то, потому что любое напряжение в лёгких для него могло быть летальным. Ну, разве что переодеваться в спортивную форму заставляли. Для вида. На этот час Сынгиль был предоставлен сам себе, и парень обычно садился под деревом в тени, прижав коленки к груди и наблюдая за другими издалека. Правда, наблюдал он только за одним человеком. Жан всегда был спортивным, занимал первые места в эстафетах для класса, хорошо играл в футбол и баскетбол. Сынгилю было невдомёк, зачем он так сильно напрягается только ради какого-то урока физкультуры, но ему нравилось за ним наблюдать, за тем, как он быстро бегает и его короткие волосы трепещут на ветру. После физкультуры все обычно собирались в классе, не спеша переодевались обратно в школьную форму и готовились к следующему уроку. — Ну? Что сказал учитель? — поинтересовался у вошедшего в класс Жана Кристоф, развалившийся на своей парте и обмахивающийся первой попавшейся тетрадкой. — Сказал, что можно будет включить кондиционер только через час, — ответил парень, шумно вздыхая. — Ну во-о-от, — протянул Крис, надувая губы. Жан Жак поднял свою футболку, подставляя свои подтянутые мышцы пресса и груди ветру из открытого окна. — Ой, кто это у нас такой Геракл? — хихикнул Кристоф, шлёпнув друга по твёрдому прессу. — Эй! Не лапай меня! — шикнул на него Жан. — Чего это? — усмехнулся парень, игриво поигрывая бровями. — Не нравится? — У тебя руки потные, бестолочь. Сынгиль нервно вздрогнул, поймав себя на том, что бесцеремонно пялится на него. «Чёрт, что я делаю? Он подумает, что я какой-то извращенец», — подумал он, смущённо отворачиваясь, чтобы скрыть набежавший румянец. — Сынгиль такой везунчик, — звук его имени из уст Жана заставил его вынырнуть из своих мыслей и изумлённо посмотреть на парня. — Он, наверное, вообще не потеет. — Вот бы у меня была дыра в лёгких, — заметил Кристоф, потягиваясь. — Он, наверное, из-за этого может и в армию не идти. — Серьёзно? — удивился Жан Жак, бросив на Сынгиля мимолётный взгляд. — Так повезло, — протянул он, закрывая глаза и наслаждаясь призрачными дуновениями ветерка на коже. Сынгилю так хотелось им возвразить, начать спорить, но он ничего не сказал, лишь раздражённо посмотрел на одноклассников, сжав губы в тонкую полоску. «Если бы всё было так легко! — хотелось сказать ему. — Вы и на толику не представляете, с какой болью в груди я живу каждый день!» С каждым последующим уроком состояние Сынгиля почему-то ухудшалось: воздуха не хватало, и он не мог нормально вздохнуть, а в груди больно саднило. Такое случалось, и он уже даже привык к такому. Парень даже не обратил бы на это внимания, если бы на уроке биологии, где учитель не поставил им какой-то фильм про мембраны растений и не ушёл по каким-то своим делам. В классе было темно, свет падал лишь от проектора на стене, но Сынгиль совершенно не мог сосредоточиться. Лёгкие отказывались слушаться и нормально расправляться, а горло раздирало от подавляющего кашля. Он не мог сделать глубокий вздох или успокоить кашель, поэтому он лишь сидел скрючившись на стуле, зажимая рот рукой, практически теряя сознание от гипервентиляции. Из-за кашля многие ученики не могли слышать фильм. Они продолжали шушукаться между собой, бросая раздражённые взгляды на Сынгиля. «Я знаю! Знаю! Неужели вы не видите, что я пытаюсь!» — Тише там! — послышался громогласный голос Жана, заглушающий шёпот. — Кристоф, побудь за меня, пока я отведу Сынгиля к медсестре. — А? Ладно, — протянул Крис, вставая со своего места и направляясь к столу учителя. — Тише вы там! — шикнул он, почувствовав немного власти. — Сынгиль? — низкий голос прямо над его ухом заставил его вздрогнуть. — Пойдём со мной. Сынгиль даже не мог сопротивляться. Всё его тело ослабло, и он просто позволил Жану поднять себя со своего места и вывести из класса. Картинка шла пятнами, и он не осознавал, где они идут, пока Жан Жак не раскрыл дверь в медпункт и не затащил его внутрь. — Да что ж такое? — Жан цыкнул языком, оглядываясь. — Похоже, медсестры нет. Сынгиль слышал его голос будто сквозь толщу воды. Силы покидали его. Парень опёрся рукой о стену, пытаясь поддерживать баланс, но ноги его совершенно не слушались. Всё его тело содрогалось в конвульсиях, пока он злобно ударял себя в грудь проклиная бракованные лёгкие. «Работайте! Ну же!» Колени ослабли, и он упал, хрипло кашляя. — Сынгиль! — Жан бросился к нему, помогая принять сидячее положение, опираясь на стену. — Ты в порядке? «Да как я могу быть в порядке!» — хотелось крикнуть Сынгилю, но из груди вырывались лишь сдавленные свисты. — Давай попробуем кое-что, — успокаивающе проговорил Жан Жак, собираясь с мыслями. Он зажал рот парня рукой и приободряюще улыбнулся. — Я слышал, что задерживать дыхание помогает при гипервентиляции, — заметил он, успокаивающе поглаживая его по голове свободной рукой. — Потерпи совсем чуть-чуть, пока медсестра не вернётся, ладно? Лёгкие готовы были взорваться. Или это было бешено бьющееся сердце в груди? Сынгиль не знал. В тот момент он мог смотреть лишь в лицо Жана, которое находилось совсем близко от его. Его рука была горячей и почему-то дрожала, но это его успокаивало. Хрипы в груди постепенно успокаивались, пока глаза наконец снова не фокусировались на окружающем. Он вновь мог чувствовать кончики пальцев, лишь в голове было немного туманно. Жан продолжал улыбаться и что-то успокаивающе шептать, но он его практически не слышал. «Почему? Почему ты мне помогаешь? Оставь меня, может, я наконец смогу умереть». Сынгиль ещё долго вспоминал тот день. Он дорожил теми мгновениями, когда мог видеть лицо Жана так близко, пусть и совсем недолго. — Сынгиль? — голос отвлёк его от воспоминаний, возвращая к жизни. Точно, они ведь только что буквально сбежали со встречи выпускников. А потом… потом… Жан поцеловал его, словно в последний раз в жизни. «Что тебе от меня надо? Что?» На глаза наворачивались слёзы, и Сынгиль не мог взглянуть в такое до боли знакомое лицо Жана. — Ты совсем вспотел, — заметил тот с улыбкой, отирая пот со лба тыльной стороной руки. — Пойдём со мной, — Жан потянул его за собой. «Неужели это сон? Если да, то я никогда не хочу просыпаться».