hyperventilation

Сынгиль всеми силами сдерживал стоны, вырывающиеся из груди вместе с хрипами, но всё это было бесполезно. Он был абсолютно беспомощен в руках Жана. Парень совсем не помнил, как они оказались в каком-то отеле, единственное, что врезалось в память по дороге сюда, — ярко-красные огни ночного города, размытые, словно нарочно растушёванные, они въедались в оболочку глаза, заставляя щуриться. Кажется, Жан держал его за руку, крепко сжимая его пальцы в своих, будто боялся, что парень при любой возможности может сбежать. Он пришёл в себя только тогда, когда обнаружил свои джинсы вместе с бельём где-то на полу, а руку своего спутника на уже вставшем разгорячённом члене. Жан прижимал его к стене всем телом, осторожно водя рукой по всей длине, заставляя Сынгиля тяжело дышать и жмуриться от удовольствия. Его тело будто таяло, колени подкашивались от подобных манипуляций, заставляя забыть о болезненных свистах в лёгких. — Сынгиль такой везунчик. И всё. Всего одна фраза из уст Жана вернула все болезненные воспоминания о старшей школе. На Сынгиля всегда смотрели со снисхождением, никто не водился с ним, будто боялся подхватить этот жуткий кашель, который частенько заставлял его сгибаться пополам под партой во время уроков. «Пневмоторакс не заразен!» — продолжал повторять он, но никто его не слушал. — Разве он не должен ходить в особенную школу? Для таких, как он? Пневмоторакс разве не инвалидность? — слышалось в ответ со всех сторон, заставляя Сынгиля всё дальше отдаляться от своих одноклассников. — Подожди! — выдавил парень, отталкивая Жана от себя и тяжело дыша. Они выпустились со школы не так давно, и эта рана была ещё слишком свежа. Всего лишь одной неосторожной фразой Жан смог вновь разбередить её и наружу полезло всё: обида, отчаяние, ненависть к себе… — Ничего не выйдет, извини, — пробормотал он, удерживая парня на расстоянии вытянутых рук и глядя куда-то в сторону, чтобы избежать его взгляда. Жан ответил не сразу, будто обиделся на подобное заявление: он шумно выдохнул, опуская руки. — Почему? — спросил он, глядя парню прямо в лицо. — Я ведь нравлюсь тебе, — заявил он, прищурившись. Сердце громко стукнулось о рёбра от этих слов. В голове стоял непонятный шум, заглушающий все остальные звуки, кроме слишком громкого сердцебиения. — Ч-что? — выдавил Сынгиль, глядя Жану в глаза. — Ты и на встречу выпускников пришёл только ради меня, — парень говорил уверенно, будто читал это где-то в глазах Сынгиля. — У тебя ведь в школе не было друзей. Слова громким эхом отражались внутри головы Сынгиля. И каждое слово, каждый звук въедался в черепную коробку, причиняя невыносимую боль. — Не смеши меня! — раздражённо выкрикнул он, нахмуриваясь. Это совсем не то, что он хотел сказать, совсем не то, что было у него на уме. «Да, ты прав. Я пришёл только, чтобы увидеть тебя. Мне абсолютно всё равно на остальных. Я пришёл, потому что мои чувства до сих пор не дают мне покоя. Я пришёл, потому что мне надоело засыпать в холодной постели, постоянно думая о тебе». Жану разозлённое лицо Сынгиля показалось невероятно милым. Он усмехнулся и вернулся к своим манипуляциям с ещё большим энтузиазмом: он сжимал член парня в ладони, дразня большим пальцем головку, заставляя его дрожать. Все мысли тут же вылетели из головы, вытесненные желанием чувствовать горячие прикосновения Жана по всему телу, он ведь так долго этого жаждал. Сынгиль посмотрел в глаза парню. Тот улыбался, словно совершенно точно знал, что сейчас творится в его голове. — Я видел, как ты на меня смотрел, — промурлыкал парень, осторожно оттягивая чувствительную кожу члена. — Прямо-таки глаз не сводил, пока пил. Другую руку он положил на ладонь Сынгиля на своём плече, затем стал медленно подниматься вверх по запястью, забираясь горячими пальцами под свитер, поднимая его до самого локтя. «Стой! Остановись! — кричало всё подсознание Сынгиля. — Прекрати играть со мной! Прекрати прикасаться ко мне так нежно! Прекрати смотреть на меня такими глазами! Иначе я не смогу…» Жан снова наклонился к его лицу, почувствовал, что руки парня, упиравшиеся в его плечи, слабеют. Сынгиль чувствовал его горячее дыхание на своей коже, и от этого у него кружилась голова. — Мне остановиться? — спросил Жан Жак, самодовольно улыбаясь. Сынгиль взглянул в его синие глаза всего в нескольких сантиметрах от своего лица. — Сделаю всё, как ты скажешь, — прошептал он. — Мне перестать? — Жан замер, ожидая его ответа и осторожно сжимая его член в своей ладони. «Да, остановись! Прекрати сейчас же играть с моими чувствами!» Сынгиль уже тысячу и один раз пожалел о том, что пришёл на эту проклятую встречу выпускников. Он ведь прекрасно знал, что Жан там будет. Он ведь прекрасно знал, что не сможет отвести от него взгляда. «Такой красивый, — думал он тогда. — Такой красивый и такой далёкий. Мне до тебя никогда не достать». Только вот… Жан, такой красивый и далёкий, сейчас был совсем рядом, всего в нескольких сантиметрах от его лица. Он улыбался, словно говорил: «Всё нормально, просто доверься мне». И Сынгиль доверился. Он обвил руки вокруг шеи Жана, закрывая глаза. Тот мгновенно всё понял и вновь накрыл его губы поцелуем, горячим, страстным, оттягивая и покусывая его нижнюю губу. В голове проносились кадры из старшей школы. «И почему я только не сделал этого раньше?» — мелькнуло в голове Жана, пока он нёс Сынгиля к кровати, до боли впиваясь пальцами в его худые бёдра. — Сними кольцо, — прошептал тот хрипло.

--

Сынгиль уснул, когда медсестра смогла успокоить его кашель. Жан стоял рядом с койкой и смотрел в его умиротворённое спящее лицо. «Он этого не заслужил», — подумал он, закусив губу. — Я позабочусь об остальном, можешь возвращаться в класс, — от мыслей его оторвал голос медсестры, которая записывала что-то в свою папку. — Хорошо, — ответил Жан на автомате, покидая медпункт. На его ладони ещё осталась слюна Сынгиля после того, как он зажал его рот рукой. В голове ещё отзывались эхом свисты, доносящиеся будто бы из самых лёгких. Жан на негнущихся ногах шёл обратно в класс, а перед глазами стояло лицо парня, когда он опустил руку. Сынгиль тяжело дышал, а сбивчивое от волнения дыхание Жана будто синхронизировалось с ним. — Прости… — прошептал Сынгиль, заметив на руке Жана свою слюну. Парень не понимал, почему он постоянно вспоминает об этом. Он ведь просто помог товарищу, каждый на его месте сделал так же, верно? «Прости…» Жан остановился последи безлюдного коридора и посмотрел на свою ладонь, на которой ещё были остатки слюны. «Кажется, на его щеке тоже осталась слюна… А губы, обычно пересохшие, были влажными… И почему я об этом думаю?» Сынгиль занимал все его мысли. То ли подростковое любопытство, то ли что-то ещё заставило Жана поднести руку ко рту и осторожно лизнуть её, желая попробовать его слюну на вкус. Будто она должна была быть какой-то особенной… — Хм… — вырвалось у парня. Он чувствовал отвращение, но не к Сынгилю, а к самому себе. «Почему я постоянно думаю о нём?»